– Не вспоминается, Эрлах? – шепчет парень. Яркие, искусанные губы изгибаются в улыбке. Но сейчас в ней нет обычной насмешки. Ладонь ложиться на грудь. – Хочешь, помогу?
Я собираюсь ответить, но не отвечаю. Потому, что мне любопытно. Как далеко он зайдет?…
Потому, что меня давно – будто никогда, – никто не касался. Потому, что от его пальцев расходится тепло, а я – ужасно замерз, не сегодня и не вчера.
А еще он пахнет Висией – которого я не решился поцеловать.
Райх гораздо смелее.
Горячий рот прижимается к моему, язык проникает внутрь. Рука стискивает ворот пальто и притягивает ближе, вплотную. Я забываю о Висии и портале, обнимая парня за талию и отвечая на поцелуй.
Сила во мне тоже отвечает, поднимаясь удушливой волной жара. Секунда – и металл цепи приходит в движение. С лязгом над нашими головами перестраивается знак, проносится порыв ветра. Воздух уплотняется, как перед бурей. Что-то неуловимо меняется вокруг, пространство будто схлопывается, обрастает новыми запахами – сквозь дождливый, пробиваются ароматы земли и сырого, замшелого камня. Я отпускаю Райха, отодвигаюсь. Серебрянные глаза с расширенными зрачками почти светятся в наступившей темноте. Я чувствую тепло его тела, мимолетно касаюсь подбородка губами.
Невероятно.
Получилось.
Облегчение после перехода огромно. Голова еще кружится, магия пульсирует за ребрами и разгоняет пульс. Райх чуть улыбается, – больше чувствую, чем вижу. Мы стоим в густом мраке, только впереди робко сияет прямоугольник двери.
– Как круто, вышло! – Радуется Тиу. Шорохи расходящихся шагов, одежды: ребята ищут фонарики. Нужно достать и включить телефон, проверить дату, но я медлю:
– Спасибо, – выдыхаю едва слышно.
– Обращайся, – хрипло отвечает Райх.
– Двадцать первое января, – говорит подсвеченный мобильным Айви.
– Пропустили Новый год, – огорчается Тиу, а у меня сердце пропускает удар. Нас снова не было почти месяц! Внутренности скручиваются узлом. Тороплюсь зажечь огонек – Райх зачарованно следит за вспыхнувшим в моей ладони пламенем, облизывает губы. Отвернувшись, чтобы скрыть смущение, осматриваюсь: каменный мешок; расколотый, украшенный спящим ангелом саркофаг.
– Это склеп, да? – Тиу никто не отвечает. Подойдя к железной двери, отыскиваю карточку взламывающего заклятия. Выдыхаю дополняющие чары, замыкаю линии. Взвизгнув, замок раскрывается металлическими лепестками и выстреливает обломками механизма. Грубая работа, но мне плевать.
Я должен позвонить.
Кладбище затянуто молочным туманом. Солнце пробивается сквозь плотные облака раскаленной монетой. Старые кресты и надгробные камни, статуи и склепы – будто декорации в фильме, вырастают из белизны. Под ногами путаются невидимые травы и вьюнки, плети плюща свисают с облетевших деревьев. Холод пробирает до костей. Я отхожу дальше по дорожке, набираю номер Гийота.
– Вторая группа уже в Отрезке, – вместо приветствия, как удар под дых.
В памяти всплывают имена и лица: щуплый и вечно растрепанный Янни, бледный как призрак Мария, розововолосая, яркая Сано Тхеви и угрюмый Сойт Роэн с неизменной сигаретой в уголке рта.
Команда исследователей, поскольку первая группа сообщила, что в Отрезке безопасно. Можно подготавливать почву для прибытия Совета и установки драконьего портала, который раз и навсегда решит проблему с нехваткой тварей для темных ритуалов.
– Как много времени у нас есть? – Мой голос звучит ровно, а кожа горит. Задержав дыхание, жду ответа.
– Я не знаю, – наконец роняет Гийот. – Неделя? Две? Что бы ты ни делал, нужно поторопиться.
Я не успею, – сжимаю телефон.
– Ты пришлешь мне Тиу? – Нарушает тяжелое молчание целитель. Выдыхаю:
– Да. Сегодня. Сейчас поймем, где мы, и найдем ближайший портал.
– Хорошо. Эрлах… – закрываю глаза. – Мы проигрываем.
– Я знаю, – в груди холодеет. Не верю, не хочу верить! – Если есть хоть какой способ задержать Совет – сделай это. Что угодно. Прошу тебя, – почти умоляю, хотя что он может – без риска для жизни, памяти?… Черт!
– Я подумаю, что можно сделать, – осторожно обещает Гийот. Киваю: хорошо.
– Спасибо. Мне нужно идти.
– Будь осторожен. Ходят слухи, что тебя ищут, да пока не могут найти.
– Сейчас же идем к белому пятну, – отвечаю Гийоту и говорю застывшим возле взломанного склепа магам. – Действие прошлого могло уже выветриться.
Почти бежим узкими улочками. Я держу Триш под локоть, помогая лавировать среди гуляющих туристов. Девушка тихо командует:
– Налево. Еще немного.
Все еще Барселона – сообщает Айви. Плевать. Нам нужно убираться отсюда как можно скорее: остался всего один шаг по Дороге огня! Один единственный!
Каков же ключ?…
– Вон там! – Триш указывает на собор, втиснутый между домами. Готические шпили нависают над переулком.
– Красиво, – Тиу улыбается, предвкушая возвращение домой. Встречу с Марой – и Эдом, ему стоило бы помнить об Эде. А наше маленькое путешествие, наоборот, придется забыть. Я нахожу в кармане прохладную тяжесть непенфа, который стирает воспоминания. Нужно незаметно подсунуть парню. Проклятие молчания – прекрасная штука, но лучше перестраховаться.
Случай подбросить камешек представляется скоро. Покружив по собору, мы отправляемся к ближайшему порталу – теперь ведет Айви, используя карту переходов. Тиу на ходу достает термос. Отвлечь вопросом, подойти чуть ближе, обходя девушку с фотоаппаратом, незаметно подкинуть в еще горячий кофе, произнести тихонько заклинание – готово.
– Скучная миссия вышла, – даю последнюю установку. Тиу рассеянно пожимает плечами. Щурится, силясь возразить – но память уже стирается, разглаживаются морщины на лбу, и парень скалится своей клыкастой улыбкой:
– Да… я ожидал чего-то более захватывающего.
Райх глядит на него странно, но быстро отвлекается:
– Мы пришли, – говорит Айви. Блондин трет затылок, оглядывается. – Только я не вижу…
– Вот, – киваю на старинные ворота перед садом. В ажуре решетки проглядывают сигилы. Створки наглухо заварены, в одном месте зияет дыра: металлические линии разорваны, и нужно соединить прикосновением. Сам знак портала лежит глубоко под землей, где столбы ворот встречают камень саркофага.
– Что ж, пора, – ребята обступают Тиу. Прощание выходит скомканным: нас ждет Путь, Тиу ждут дома. Мне хочется сказать что-то особенное, но слова не идут, поэтому просто выдыхаю:
– Спасибо, – пожимаю широкую ладонь. – Удачи тебе.
– И вам, – он хмурится, озадаченно смотрит на каждого по очереди. Особенно долго на Райха – наверное, пытается вспомнить, кто это.
– Иди, – киваю и отхожу. Парень осторожно трогает место разрыва, зажмуривается и облизывает губы. Шепчет чары один раз, другой… на третьем я моргаю – и Тиу нет.
– Круто, – оценивает Райх. Тяну Триш за руку:
– Пошли искать гостиницу.
Мы находим забитый приезжими хостел в нескольких кварталах от старого кладбища. Свободных комнат всего две, и я выбираю жить с девушкой: не оставлять же ее с Айви или Райхом. Последний сумрачно смотрит на нас и отворачивается, первым скрываясь за дверью.
– Увидимся в кофейне через дорогу, – говорю блондину.
– Хорошо, мы быстро, – Айви бледен и выглядит встревоженным. Как и девушка, только она еще и недовольно поджимает губы, роняет в номере:
– Зря.
– Что? – Я думаю, она говорит о Тиу и непенфе. Триш останавливается посреди комнаты спиной ко мне:
– Райх Ирве. Ты. Зря.
Ощущаю, как теплеют щеки:
– Сам разберусь.
– Я в этом не уверена, – девушка кидает вещи на ближайшую кровать. – Он странно на тебя влияет. С ним что-то не так, но я не…
– Ты не видишь, что именно, – а Триш видит все.
– Это отсутствие магии мешает разглядеть, – она наконец поворачивается ко мне. Кривится, сцепляет руки на набалдашнике трости. – Я различаю только мутный силуэт, как у прочих пустых, но… есть что-то еще. Что-то внутри. Темное. Ненасытное.
Сжимаю кулаки, силясь унять раздражение.
– Ты и сам знаешь, о чем я говорю. Он забивает это травой и алкоголем, но все равно Райх… не так пуст, как кажется.
– Не вижу здесь проблемы, – отвечаю резче, чем собирался. Девушка хмурит тонкие брови. Молчит. Достаю из сумки дневник Раймонда и словари, растрепанные листы перевода. Отворачиваюсь уходить, когда она наконец отмирает:
– Ты торопишься. Ты ничего о нем не знаешь.
– Я не буду обсуждать это, – хлопаю дверью громче, чем следует. В коридоре встречаюсь с Райхом и Айви, последний скрестил руки на груди.
– Милые бранятся? – Ухмыляется пустой. Очень хочется отвесить ему затрещину.
– Пойдемте. Мне нужна ваша помощь.
Время поджимает. Записи Раймонда после смерти жены – путанные, повторяющиеся, многословные, не ускоряют процесс работы. Маг погряз в своем горе на долгие пять страниц, и только в конце шестой мы приблизились к чему-то важному:
– Пишет, была годовщина смерти супруги, и он пришел на кладбище с букетом ее любимых садовых роз, которые… так, это неинтересно.
Пробежавшись по строчкам, прошу ребят отыскать в словаре несколько непонятных слов. Растираю уставшие глаза:
– Он предавался воспоминаниям о разном, говорил вслух… много говорил… тут вроде обычные воспоминания… ага, вот! В какой-то момент Раймонд зарыдал и ударил по саркофагу, и тот вдруг раскололся. Раздался грохот, вздрогнула земля. Раймонду показалось, что склеп сейчас обрушится, поэтому он бросился наружу. И с удивлением увидел, что все статуи и надгробия рухнули со своих пьедесталов, многие разбиты на части неведомой силой. Все кладбище превратилось в руины. Испуганный и оглушенный, маг поспешил уйти восвояси, но через несколько часов в дверь постучали.
– Пришли из Университета, – говорит Айви.
– Да. Его отвели в орден, и дальше… – я перелистываю последние страницы. Осталось всего две. Тревога сворачивается тугим комом за ребрами. Все, что нам нужно – здесь, среди убористых колючих строчек, на ветхой бумаге. Раймонд выводил каждую букву, пряча подсказки и расставляя ловушки, чтобы запутать вероятных преследователей. Отнять драгоценное время.
Сейчас он играет против нас.
– Что уже есть? – Смотрю на салфетку, где Айви выписывает возможные ключи. Жирным обведено горе, под ним – вина, грусть, боль, потеря, ярость, обида.
– Он скучал по ней, давайте добавим… скучание, – предлагает и сразу дописывает блондин. Райх поднимает голову, когда в кафе входит Триш. Недобро прищуривается. Я в два глотка допиваю остывший кофе и встаю, собирая бумаги, не глядя на девушку:
– Не будем терять время, пойдем за вещами и давайте сразу на кладбище, – парни тоже вскакивают.
– Зачем вообще заселялись, – бурчит Райх.
На улице давно стемнело. Холодный ветер задувает под одежду, треплет волосы и бросает в лицо. Пляшут оставшиеся с праздников гирлянды. Свет и тени дрожат на стенах, шелестят на балконах пальмы. Магазины закрыты, редкие прохожие торопятся домой. Я прячу руки в карманы и ускоряю шаг. Думаю о Тиу – уже в Университете? Его допросили? Конечно, допросили. Только ничего не узнали.
Тиу и сам не знает, за каким чертом отправился с нами и почему решил вернуться. Я чувствую укол вины: он ведь решил добиваться Мары, а теперь и не вспомнит.
Впрочем, у парня все равно ни единого шанса.
Старое кладбище уже виднеется вдалеке, когда Триш останавливается:
– Там группа магов, это наши, – девушка обхватывает себя за плечи. – Охотники. Я знаю… видела раньше их силу. Они довольно далеко от склепа, но…
Замираю. В желудке – лед. Нас засекли: видимо, магии белого пятна не хватило. Можно просто уйти – сейчас-то чары активны и надежно сокроют от врагов, но… время. У нас нет времени. Нахмурившись, командую:
– Проведи нас к склепу так, чтобы они не увидели.
– Эрлах? – Удивляется Айви.
– Ты слышал.
У Райха азартно блестят глаза:
– Если нас заметят – то что?
– Нападут, – Триш сворачивает в темный переулок. – Тихо.
В молчании мы обходим кладбище по широкой дуге, проникая через калитку с другой стороны.
– Ого, – выдыхает Айви. На каждой могиле горят красным лампадки. Сотни огоньков сияют среди плющей и мха, старого камня. Я сжимаю карточки в кулаке, нахожу подходящую для атаки.
Осторожно, прячась за шумом ветра в кронах дубов, двигаемся по аллее между вечнозеленых кустов. В черном небе над головой летят седые облака. Плачущие ангелы глядят нам вслед.
– Что ты хочешь сделать? – Шепчет Айви. Тихонько огрызаюсь:
– Молчи.
Возле нужного склепа пустынно, но на открытой местности шансы попасться возрастают. Волоски на затылке поднимаются дыбом, острый край карточки до боли врезается в ладонь. Морщусь, отпуская. Все хорошо. Мы одни.
– Пригнулись и тихонько идем к порталу. Айви, ты первый.
Бледный как призрак, он кивает. Опускается на корточки и, прячась за надгробиями, пробирается к усыпальнице. Спотыкается о ступеньку и прикладывается коленом – морщусь, оглядываюсь. Тихо. Толкаю Райха в спину: твоя очередь. Парень медлит, но подчиняется. Следом перебегаем мы с Триш, взявшись за руки. Я тихонько шепчу:
– Надгробие, осторожно, – помогаю преодолеть лестницу и притворить тяжелую дверь. Хриплый скрип разносится по кладбищу. Черт.
Оказавшись в кромешной темноте, зажигаю фонарь, спрятав в кармане, чтобы свет оставался тусклым и невидимым снаружи. Страх бьется в горле: накатывает портальный морок. Указываю на начертанный в мраморе пола знак:
– Мы будет пробовать, сколько нужно и пока они не уйдут. Магию не применять, – Айви застывает с занесенной для чародейства рукой. – Спящий портал же, до активации нельзя, только после. И охотники заметят колдовство, найдут нас. Знаю, тут холодно, – дыхание вырывается паром изо рта, – но нужно потерпеть. Давайте, что там первое.
– Горе, – брови Триш сходятся на переносице. Киваю: хорошо. Знакомо.
Первым опускаюсь на колени. Ледяной пол обжигает сквозь брюки. Закрыв глаза, вспоминаю день смерти Висии, день похорон, многие дни после – одинаково черно-белые, будто мир лишился разом всех красок. Как тяжело было дышать, как горела кожа – даже после заживления ожогов. Как хотелось кричать, как кричал – в подушку, наскоро начаровав ватную тишину. Как клеил фотографию на стену в красном свете барных ламп, среди сотен похожих снимков погибших парней, и запоздало писал: я люблю тебя. Прости.
Прости, что струсил, не заметил, не спас. Прости – наворачиваются горячие слезы. Опускаю голову, чтобы никто не увидел. Внимательный взгляд Райха ощущается кожей. Против воли возвращаюсь в холод портала, ощущая жгучий стыд: я давно должен был пережить горе, отпустить.
Я не могу даже этого. Горько усмехаюсь. Куда уж метить в Советники.
– Вина, – предлагает следующий ключ Триш.
Да, это моя вина. Его смерть, исчезновение Нааса и Зарин, все, что произошло или произойдет в Отрезке – из-за моей самоуверенности. Страха, поселившегося в позвоночнике. Тщательно оберегаемого одиночества.
Вина соленая на вкус, и слишком похожа на горе – сплелась так тесно, не отличить. Грусть, боль, потеря, ярость, обида, дурацкое Айвино скучание – все называемые девушкой чувства напоминают друг друга.
Обреченно открываю глаза.
Я варился в этом слишком долго, чтобы оставаться сильным. Я не могу.
– Не получается, – резюмирует Айви. Мне хочется застонать.
– Мы что-то упускаем, – ровно отвечает Райх.
– Нам нужно найти это сегодня, – сейчас. Портал отнимет еще месяц, и что будет, когда мы вернемся? Есть ли еще смысл в спешке? Я прогоняю мысль. Есть, и не смей думать иначе.
Так, словно все потеряно.
– Отчаяние, – сжимаю руки в кулаки. – Вот, что мы забыли.
Но и это не открывает портал. Одиночество, предложенное Триш – тоже. В наступившей тишине слышно, как завывает ветер и тикают, отсчитывая секунды, часы у Айви на запястье.
– Что будем делать? – Блондин смотрит на дверь. Я сажусь на рюкзак, опираясь спиной о расколотый широкой трещиной саркофаг. Прослеживаю кончиками пальцев ее ветвистый изгиб. Растираю скованную спазмом шею.