– Еще один огненный маг, нуждающийся в моей помощи. Как далеко это заведет? – Братство Камня? Темные земли? Пусть. Я вдруг перестаю бояться.
Я пылаю.
Из глубин льда поднимаются скрежет и гром. Дракон поворачивается в наколдованном сне. Поверхность ловушки раскалывают глубокие трещины, и прямо мне в руку толкается камешек. Маленький, острый осколок насыщенно-бордового цвета, золотистый на сколах. Мой Камень Силы.
– Привет, – трогаю зубчатый край, надрезаю палец. Перед глазами вспыхивают тысячи огней, близких и далеких, давних и живых – души прошедших порталом. Где-то среди них наверняка Раймонд Аваддон и Тлалок, создатель Плутона. Теперь буду и я.
Нужно только позволить Камню забрать одно воспоминание. Одно единственное, но важное – теряюсь, не зная, какое выбрать. Встаю, шагая назад в розовом мареве. В висках шумит. Оглядываюсь на стоящих за границей портала Райха, Триш и Айви – все-таки пришли, а я… что я могу отдать? Кем стану, лишившись части себя?
Сжимаю кулаки. Нет, не сейчас. Я должен оставаться собой полностью, когда вернусь в Университет.
Позже. А пока…
Первичный портал достаточно мощный, чтобы выбрать любую точку мира и перейти. Может, навестить Совет в закрытом зале для собраний? Я вижу его строгое убранство в кровавом тумане. Забавно. Думаю: не очутиться ли в лабораториях Хайме? И портал показывает мне знакомый белый зал, с начерченным на полу сигилом. Охотники – добрая сотня человек, – почетным караулом окружают знак. Лаборанты собрались возле главного монитора и обсуждают показатели, сам Хайме склонился над столом, изучая записи… Последние приготовления. Они вот-вот отправятся в Отрезок.
Мне рано вмешиваться.
Сделав глубокий вдох, оказываюсь в проекции своей комнаты. Потрясенно моргаю. Она куда реальней предыдущих двух. Здесь нет ветра – и неожиданно тихо. Пыльный свет квадратами ложится на пол. Оборачиваюсь к стене, где стояла кровать Висии, а теперь – перечеркнутое трещиной мутное зеркало отражает меня, бледного и растрепанного, с сжатыми кулаками. Наверное, так же я выглядел для него в тот последний день: уставшим, перепуганным. Слабым. Он не мог попросить о помощи.
Он тоже боялся.
– Прости меня, – коснувшись прохладного стекла, почти различаю лицо Висии в надтреснутой глубине. Говорят, зеркала ловят души умерших и сохраняют, поэтому я оставил его после пожара: темными ночами отражение напоминает окно в другой мир, где я не один.
– Я скучаю, – но не могу – остаться. Больше нет. Сейчас не время для вины, и я должен думать о живых прежде мертвых. Повторяю:
– Прости, – достаю из кармана клочок бумаги с координатами, которые отправил мне Смуглянка. Вокруг поднимается заснеженный лес. Между высоких деревьев горят костры, растянуты палатки. Лагерь пробуждается: вон кто-то готовит завтрак, а рядом ребята возятся с рюкзаками. Улыбаюсь: я скучал.
Помедлив и сосредоточившись на цифрах, картинке, – делаю знак Райху, Триш и Айви: мы уходим. Они торопятся войти в портал.
Произношу стандартное заклинание перехода. Знак под ногами наливается алым светом, который быстро расходится по лесу, озеру, скрывая берега и горы, утреннее солнце. Скоро я оказываюсь среди красной взвеси один. Сердце колотится будто прямо в горле. Налетает ледяной, с колкими снежинками, ветер, остужает пылающую кожу и бросает волосы в лицо. Застегиваю пальто. Опустив глаза, нахожу под ногами заметенную снегом землю. Лес проявляется вновь, четче и ярче, со всеми запахами и звуками: потрескивание ветвей, удивленные и радостные возгласы, гулкие металлические удары – кто-то колотит ложкой по котелку, чтобы разбудить лагерь. Из ближайшей палатки выбирается Смуглянка, следом за ним – Олаф. Парни улыбаются, но выглядят встревоженными, подобравшимися. Я оборачиваюсь проверить Райха и натыкаюсь на нечитаемый взгляд Триш. Поежившись, откашливаюсь, чтобы поприветствовать ребят:
– Надеюсь, вы хорошо провели время, – отвечают смехом, подходя ближе. Я вспоминаю тесные ряды охотников в лаборатории: нас гораздо меньше. Хмурюсь, ощупываю острую грань Камня в кармане. Вдох-выдох. Пора выложить все карты:
– Сегодня я намерен сместить Гофолию с поста Главы, – по толпе ползет ропот. Повышаю голос:
– Я планировал это давно: со смерти моего друга, Висии Фредерика, которого уничтожили темные ритуалы. Я поклялся прекратить их. Остановить изуверские исследования, проводимые Рамоном Хайме над тварями и огненными магами, свернуть миссии по добыче или уничтожению темных созданий – если только они не угрожают людям. Создать новый Заповедник – в лесах, вдали от человеческого жилья, где магия сможет жить, развиваться, восстанавливая былое разнообразие и могущество. Мы все знаем: время чудес заканчивается, и только в нашей власти продлить волшебство. Разве не для этого мы пришли в Университет?
Олаф кивает, Смуглянка скрещивает руки на груди и говорит:
– Мы пришли спасать людей от чудовищ.
– И мы продолжим, – склоняю голову набок. – Если все пройдет гладко, сегодня у нас появятся неожиданные союзники. Мы заключим перемирие с тварями, как уже было однажды. Пакт Серафима.
Все заговаривают разом, пораженные и испуганные. Я поднимаю руку, призывая к тишине. Не сразу, но постепенно люди смолкают, напряженно глядя на меня.
– Высшие твари мало отличаются от нас, что не удивительно: в них заключены души создателей. Они станут гарантами мира со своей стороны, а Совет – с нашей.
– Совету невыгодно. Ты, только ты, – хмурится Смуглянка. Соглашаюсь:
– Я.
– Мы перестанем охотиться на тварей? – Кричат из задних рядов. – Что же мы будем делать?!
Вопрос поддерживают шумом. Зажатый в ладони камешек впивается в кожу. Выдыхаю, чувствуя, как горит лицо:
– Охранять волшебный мир. Защищать слабых. Я предлагаю созидание вместо разрушения. Или вы хотите продолжить искать существ, которых убьют, и артефакты, которые спрячут? Разве это делает вас счастливыми?
Я смотрю в знакомые лица, глаза, слушаю неуверенную тишину. Айви за спиной хрипит:
– Нет.
Триш роняет:
– Нет, – спасибо.
Соглашается и Олаф:
– Нет.
– Но твой план – слишком невероятный, – отвечает Смуглянка.
– С вашей поддержкой он воплотится в жизнь, – в сознании мерцают души прошедших порталом, звучат голоса. Поднимаю Камень, алый напросвет, горячий. – Я готов отдать часть души ради перемен в Университете. Свою память, разум, силу. Я ставлю все на кон, потому что верю: нельзя иначе. Мне нестрашно проиграть. Мне страшно отступить. И необходимо знать: вы со мной?
***
Вокруг – ослепительно белая лаборатория, я прислонился спиной к стеклянной стене и удерживаю чары барьера. В стекло бесшумно вгрызаются пули. Позади охрана, выставленная у зала, пытается проникнуть внутрь и схватить меня – приказ Адамона. Запоздалый: мои люди уже берут под контроль безоружный Университет, занимают посты, периметр барьера и ключевые точки – Заповедник, склады оружия и хранилища артефактов.
Это легко: на позициях пусто, почти все маги в Отрезке. Горстку охотников, что подчиняется администрации, не трогают: пусть стреляют, не хватало нам снова кого-то убить.
Я жду возвращения Совета и выбираю воспоминание.
Что я готов отдать за власть?
Чары не обмануть, это должно быть нечто важное, одно из самый ярких. Только я не могу расстаться с Висией. Не могу попрощаться и с первым колдовством. Мысли сворачивают в привычную колею: что бы сделал Раймонд Аваддон? После долгих дней изучения дневника я привык думать за него и теперь знаю: он бы выбрал воспоминание, которое привело в Университет.
У меня найдется подходящее.
Рассматриваю застывших у мониторов ученых. Напряженные плечи, деревянные позы. Наверное, мечтают, чтобы нарисованный черной кровью знак пришел в движение и выплюнул обратно их покровителя, Рамона Хайме. Усмехаюсь: не поможет.
Оглядываюсь на охотников: продолжают дырявить барьер. Лица бледные и сосредоточенные. Не понимают, что происходит. Подмигиваю перепуганному мальчишке в совсем новеньком кителе: добро пожаловать в Университет. Он плотней сжимает губы и стреляет поверх моей головы. Боится попасть. Совсем зеленый.
У него и не выйдет – барьер устоит. После перехода моя сила расправила крылья, и чары подчиняются с поразительной легкостью. Я еще чувствую во рту металлический вкус драконьей крови, а кожа будто хранит прикосновение утреннего солнца.
Прикрыв глаза и упершись затылком в толстое стекло, думаю о Триш, Айви и Тиу – где они сейчас? Уже вместе, в Братстве Камня? Получилось пройти порталом мертвых, координаты которого передали Мара и Эдвард? Сами ребята ждут неподалеку от Университета, у еще одной точки входа. Если нам повезет, маги из Отрезка вскоре встретятся с ними.
Если.
Привычный страх скручивает внутренности. Я не сразу понимаю, отчего, а в следующую секунду сигил под ногами изменяется, обрастая новыми связками, перестраиваясь и увеличиваясь в размерах – свежие линии почти касаются моих ботинок. Истеричный писк компьютеров ввинчивается в мозг. Мониторы на стенах вспыхивают графиками и столбцами цифр; ученые и лаборанты вскакивают, торопятся отойти подальше. Я сжимаю в кулаке Камень – на удачу.
В воздухе разливается пламя. Заслонившись рукой, пропускаю момент их появления. В просторном зале сразу становится тесно от людей в черной форме, и трудно дышать – от ужаса, продравшего позвоночник. Я быстро нахожу его источник: Высшие твари дымной взвесью застыли между Советом и магами огня. Стискиваю зубы. Желание шарахнуться прочь, подобно ученым, нестерпимо. Но мне некуда отступать.
Встречаюсь взглядом с золотыми глазами Зарин Аваддон.
– Привет, – лицо девушки в крови и не разобрать выражения. Она с силой трет покрасневшие веки, сжимает испачканные алым растрепанные страницы – условия мира? Рассматривает людей за моей спиной. Вокруг висят обломки камня, старого камня из старого мира – я чувствую их время и смерть, пропитавшую насквозь. Втягиваю холодный металлический аромат, когда из глубин Университета поднимается утробный вой, наполняя тело вибрацией. Я морщусь, а Зарин вдруг зажмуривается, как перед прыжком в пустоту, и выдыхает едва различимо:
– Хватит. Все правильно, – успокаивая сирену и взбесившиеся от присутствия тварей чары барьера. Звук стихает. Я поднимаю брови:
– Неплохо, – киваю. Значит, Плутон умерла, и девушка теперь обладает властью Советника – покойного создателя твари. Живые же хранят молчание и ледяное спокойствие: Высшие твари в сердце Университета присмирят любого, голодная тьма за периметром – тем более.
Даром, что великие маги.
Страх куда сильней.
– Я так понимаю, ничего еще не окончено, – перед Советниками висят в воздухе листки с соглашением. Зарин неопределенно дергает плечом. Отворачивается к врагам, продолжая неоконченный разговор:
– Что вы выбираете, – я не узнаю голос Нааса – глухой и надломленный, серый. Парень стоит над лежащей неподвижно темноволосой девушкой. Сердце пропускает удар.
Нет.
Рядом с ним у тела Айяки Корнелиус останавливается Сано, баюкающая изрезанные руки. Подходят Эйса и Хикан Гели, маг технической службы. Эйсандей почти висит на парне, по его бедру под наспех наложенным жгутом растеклось кровавое пятно.
Чуть поодаль лежит еще один труп. Советник Гофолия уткнулся лицом в бледнеющий знак. Мертвым он не похож на себя – обычно нервного, подвижного. Облизываю губы, испытывая смесь облегчения и тревоги.
Главный противник мертв.
Кто будет бороться за главенство? Серхи? Байра?…
Над трупом возвышается наследник пламени, Илай Мназон. Его сила тлеет алым в глазах. Напирающие от тесноты охотники вынужденно приближаются к парню, и тот вскидывает ладони, приготовившись защищаться.
Я вижу еще людей из Отрезка: Мантикору и Янни, Марию и стискивающего рану в животе Сойта Роэна. Эти сидят в стороне, им явно досталось в портале. Янни без сознания… или… нет, не хочу и думать…
А где же Кан, брат Нины? Где друг Нааса, Тони? Где Энид?…
– Какое будущее вы хотите: новое или старое? – Тихо говорит Зарин Аваддон. Слова гулко звучат в мерцающей писком тишине. Я замираю – как час назад, когда ждал ответа искателей. Мгновения тянутся, а пульс частит, сбивается дыхание. Я применю власть, если они откажутся – но тогда друзей у меня в Университете не останется.
Я не хочу быть Советником такой ценой – понимаю. Сглатываю, сжимаю кулаки. Выбирайте же, выби…
– Подписывайте! – Раздается из толпы. Нервно озирается Советник Коди – самый молодой и несдержанный. Старики же в своих серебристых одеждах напоминают мраморные статуи.
– Давайте! Что мы теряем? – Кричат в задних рядах.
– Хуже не будет! Некуда! – Вторят слева.
– Вдруг получится! Стоит рискнуть.
– Так обереги не нужны станут, да? Вообще?
– Мир!
– Твари все равно освободятся! Надо подпи..
– …сывайте! Я дома полгода не был!
– Мир! Я за мир!
– Давайте!
– Мир!
– Мир!
– Мир! – Звучит отовсюду. Я чувствую, как расслабляются плечи. Слишком рано – покачнувшись, Зарин вдруг хватается за горло, царапая кожу. Вытягивается, пойманная в ловушку. Подаюсь вперед, едва не отпустив барьер – нет, нельзя, еще опасно. Обшариваю взглядом толпу: кто? Не разобрать! Илай бросается на помощь девушке, но враг прямо в ее теле, и я не вижу… я должен защитить ее! Иначе клятва убьет меня!
Зарин расслабляется, отнимая пальцы от шеи. Борется с мороком. Хорошо, молодец девочка! Я понимаю, что могу сделать:
– Зарин! – Медленно, как во сне, оборачивается. Я кидаю украшение, что дала мне Плутон: звезды, в которые можно поверить, – так сказала тварь. Девушка машинально перехватывает цепочку и сжимает, перебирая. Вот так, давай же! Ты сильнее! Надежда открыла первый из порталов, поможет и здесь!…
Клятва горит на предплечье, разгоняя жар по венам. Меня начинает бить озноб, под закрытыми веками прыгают черные пятна. Со стоном вырываю руку из барьера, чтобы прекратить отток силы. Раздается звон битого стекла. Удар в спину едва не ставит на колени. С трудом удерживаю крик и стискиваю запястье с пульсирующим шрамом, почти оседаю на пол, когда все неожиданно заканчивается.
Трясу головой: что произошло?
Мне помогают выпрямиться – Смуглянка. Благодарно киваю. Нахожу Зарин в объятиях Илая, живую. Вокруг волнуется море людей, кто-то вскрикивает:
– Советник! – Коди. Лежит сломанной куклой. Вот, кто напал…
– Ты в порядке? – Спрашивает Смуглянка, отступая. Выдавливаю:
– Да. Мне просто… не по себе после Первичного Портала, – мой голос теряется в новых звуках: сквозь шум толпы, я слышу стук трости и шаги. Шорох бумаги. Поднимаю голову.
Советник Серхи подписывает соглашение о мире. Следом подходит прямой как палка Байра. Сглатываю, разглядев ярость в его лице. Остальной Совет, не теряя холодного достоинства, также оставляет свои подписи.
Это конец и – начало. Стоит тварям убраться восвояси, и старые маги… что они сделают?
Как мне остановить их?…
– Пакт Серафима должен быть подписан Советом в полном составе, иначе документ можно оспорить, – говорит Сано Тхеви. – Необходимо избрать девятого Советника и провести инициацию.
– Да вон же Эрлах, – кричит кто-то из моих, пробравшихся за спины охотников. – Считай, выбрали.
Ему вторят другие:
– Дани в Советники!
– Даниеля! Эрлаха!
– Едва ли данный вариант голосования можно назвать всеобщим и честным, – обрывает их по-стариковски дребезжащий голос. – Особенно, когда речь идет о главенстве в Совете.
– Да наплевать, – рычит Наас. Зарин подходит к нему, трогает за плечо.
– Допустим, – ухмыляется Советник Нотория. Серхи шепчет ему на ухо, вынуждая склониться. Выслушав, старик продолжает:
– Церемонию инициации не провести без Камня, – который никто не собирается отдавать.
– Значит, война, – спешит Наас. Воздух вьется вокруг него, плавится от жара. Вздрагиваю: так же было с Висией перед…
Выдыхаю:
– Как удачно, что я позаботился об этом. – Байра вздергивает серебристую бровь, когда я показываю свой Камень. С трудом удерживаюсь от торжествующей ухмылки. Меня бьет дрожь: пришло время отдать часть души. Взгляды охотников обращаются на меня. Вгоняю осколок в порез и закрываю глаза, облизываю пересохшие губы. Вызываю в памяти образ отца, сидящего на краешке моей кровати. Он в черной форме, боевых перчатках. Только что проверил мой шкаф: чудовищ нет, и можно ложиться спать. Папа уходит на миссию – вместе с мамой, собирающей рюкзак в коридоре. Дед недовольно выговаривает ей из своей комнаты. Горит звездный ночник. За окном сквозь ночь летят снежинки. У меня слипаются глаза, но я хочу услышать еще одну историю: