— Я даже не могу выразить, как я разочарована, — сказала Макгонагалл; её тихий голос был более эффективным, чем крик. — Вам обоим по восемнадцать лет. При обычных обстоятельствах вас бы отчислили из школы. Юноши вашего возраста считаются взрослыми. И вот вы устроили спектакль, Гарри, — Поттер снова поморщился, — у вас, как я думала, больше здравого смысла.
Драко внутренне ощетинился, но ничего не сказал.
— Я считала вас ответственным молодым человеком. Теперь я вижу, что ошибалась. — Поттер буквально съёжился в кресле. Драко усмехнулся. — И Мистер Малфой, — ухмылка поспешно исчезла с лица Драко, и он наклонил голову ниже, точно зная, что Макгонагалл скажет дальше, — ваша мать привела очень убедительные аргументы, когда просила позволить вам вернуться в Хогвартс и забрать ваших ТРИТОНов. Она обещала мне, что вы повзрослели и все, чего желаете, — это знания. К тому же она была не единственной, кто высказался в вашу пользу.
Драко смущённо моргнул, умирая от желания спросить, кто ещё высказался в его пользу, но не осмеливался заговорить. Следующий вопрос Макгонагалл полностью отвлёк его.
— Может, мне послать ей сову доложить, что вы нарушили своё обещание?
Драко уставился на костяшки пальцев Поттера. Чёртова Макгонагалл. Это был удар ниже пояса. Угрожала сообщить матери.
— Должна ли я это сделать, Мистер Малфой?
— Нет, — тихо ответил Драко.
— Я так и думала. И, мистер Поттер, — Драко вздохнул немного легче, когда Макгонагалл обратила своё внимание на Поттера, — Я считаю, что вас ждёт должность в Министерстве. Вы не должны быть здесь…
Драко нахмурился. Чёртов избалованный избранник. Конечно, Поттеру не нужно было ничего делать, чтобы попасть в Министерство. Ну, разве что, предположительно, убить Тёмного Лорда. Драко был хозяином Бузинной Палочки — что бы это ни значило — так что он тоже мог это сделать. В теории. Поттеру просто повезло.
— Насколько я помню, — продолжила Макгонагалл, когда рука Поттера дёрнулась на бедре Драко, — вы настаивали на том, что хотите получить надлежащее образование, как и все остальные, чтобы никто не мог обвинять вас в особом отношении.
Драко закатил глаза. Мерлин, Гриффиндорцы были такими идиотами.
— Неужели для вас, Поттер, это перестало иметь значение?
— Нет, — пробормотал Гарри.
— Хорошо. — тон Макгонагалл стал резче. — Поскольку мы решили, что вы оба хотите остаться в Хогвартсе, я бы посоветовала вам начать вести себя надлежащим образом. Такое поведение можно было бы простить, если бы вы были моложе, но я не потерплю, чтобы в этой школе взрослые вели себя как дети. Если вас поймают дерущимися ещё раз, вы оба будете изгнаны. — женщина сделала паузу, чтобы её слова дошли до сознания. — Мне всё равно, кто из вас это начал, мне всё равно, кто из вас пострадал, мне всё равно, почему это произошло. Ещё один инцидент, и вы можете паковать свои чемоданы. Это понятно?
— Да, профессор, — в один голос ответили Драко и Поттер.
— Очень хорошо. — Макгонагалл встала и взмахнула палочкой. Тут же на столе перед парнями появились два пергамента, две чернильницы и два пера. — Сейчас уже почти семь часов. Вы будете здесь до девяти или дольше, если заклинание не потеряет силу. Вы должны писать строчки: «Я никогда больше не буду вести себя как тупоголовый двенадцатилетний ребёнок», пока не закончится место на бумаге. И не растягивайте свой почерк, Поттер.
Драко слегка кашлянул.
— Э-э, Профессор?
Макгонагалл бросила на него свирепый взгляд.
— Я правша, — заметил он.
Макгонагалл прищурилась, глядя на него так, словно он родился правшой только для того, чтобы быть обузой.
— Очень хорошо, — сказала она наконец, а затем чернильница, перо и пергамент Драко исчезли. — Вы писать не будете.
Драко ухмыльнулся, А Поттер захлебнулся от возмущения.
Однако Макгонагалл не обратила на них никакого внимания; вместо этого она постучала палочкой по нижним концам пергамента Поттера, закрепляя их на столе. Затем она снова постучала по нему, и пергамент свернулся в свиток.
Драко в замешательстве наблюдал, как она разворачивает свиток, придерживая верхний конец палочкой.
— Подождите, Мистер Малфой, — приказала она.
— Прошу прощения?
— Держите пергамент левой рукой и локтем, чтобы он не скручивался. Поттер будет писать, а вы будете держать. У вас не получится выполнить задание, если не будете сотрудничать.
Подавленный, но не осмелившийся возразить, Драко наклонился и положил руку на пергамент. Результат этого движения был ужасающим. Поттер был полностью пойман в объятия Драко, и их головы прижались друг к другу, их щёки соприкоснулись на мгновение, прежде чем Поттер отдёрнул голову. Тёплое прикосновение пылающей щеки Гарри задержалось на коже Малфоя. Драко опустил глаза на пергамент и продолжал пристально вглядываться в него.
— До свидания, джентльмены, — сказала Макгонагалл, и Драко с обидой подумал, что уловил нотку веселья в её голосе. Она отошла и ещё раз обратилась к ним с порога. — Я вернусь, и когда это случится, я ожидаю увидеть много строк, написанных на этом пергаменте. И помните, вы можете сдаться в любой момент. — Драко с надеждой поднял глаза, но Макгонагалл самодовольно продолжила: — Но не забудьте купить билет на Хогвартс-Экспресс завтрашним утром. — с этими словами Профессор хлопнула дверью и заперла её.
Поттер жалобно застонал, и Драко почувствовал желание кивнуть в знак сочувствия. Милый Мерлин, как это случилось? Как могла Макгонагалл быть такой жестокой? Драко был обречён провести следующие два часа, возможно даже дольше, в интимных объятиях Гарри Поттера.
========== Часть III ==========
Поттер схватил чернильницу и положил её на правый верхний край пергамента.
— Вот, держись за этот конец, — пробормотал он, и Драко быстро подчинился. Это не сильно улучшило их неловкое положение, но Драко мог, по крайней мере, немного выпрямиться, чтобы его щеке не угрожало прикосновение Поттера. Однако они всё ещё были чертовски близко. Когда Поттер наклонился, чтобы написать, Драко уставился на его ухо. Перо Поттера царапнуло по пергаменту, быстро действуя Драко на нервы.
«Целых два часа». — напомнил он себе.
Мерзкий скрежет пера раздражал его слух.
— Это просто смешно, — огрызнулся Драко. Обе его руки онемели, особенно та, что была привязана к поясу Поттера. Он резко дёрнул её, надеясь освободиться.
— Ой! — Гарри поморщился, но глаз не поднял. — Прекрати. Это бессмысленно.
— О, простите, Поттер, я не знал, что вы хотите оставаться в таком состоянии как можно дольше. — Драко понизил голос, осторожно приблизился и спросил: — Это как-то воздействует на тебя? — он наклонился и подул Поттеру на ухо. Поттер наградил его вздохом и содроганием. — Так оно и есть, не правда ли? — Малфой торжествующе улыбнулся.
— Ух! — Поттер снова вздрогнул. — Если, делая это, ты хочешь вызвать у меня тошноту, то да.
Драко жарко дышал на шею Поттера.
— Малфой! — Гарри зашипел и отвернулся, пытаясь отодвинуть голову.
Поттер не мог отойти далеко, и, когда он повернулся, чтобы взглянуть на Драко, их носы оказались всего в нескольких дюймах друг от друга.
Драко зачарованно смотрел на лицо Поттера. Он никогда ещё не был так близко к Гарри. Мерлин, глаза Поттера были зелёными. Может быть, ему так казалось из-за освещения, или потому, что Драко смотрел на них сквозь стекло очков, или потому, что ресницы Поттера были очень тёмными и длинными, обрамляя глаза контрастной темнотой, но это был самый интенсивный зелёный цвет, который Драко когда-либо видел. Или, может быть, он сошёл с ума. И вообще, какого хрена он уставился в глаза Поттеру?
— Что ты делаешь? — спросил шатен.
Это был вполне разумный вопрос. Драко хотел бы знать ответ.
— Мне скучно, — заявил блондин. Теперь, когда он подумал об этом, дуть Поттеру в ухо было очень странно. Забавно в то же время, но странно. Зачем он это сделал?
— Неужели? — спросил Поттер с притворным удивлением. — Скучно во время задержания? Что может быть веселей…
— Обычно мне не приходится пялиться на самого уродливого придурка в школе.
— Не понимаю, как ты можешь это делать без зеркала.
Драко прищурился и, не найдя подходящего ответа, резко дёрнулся вправо. Как и следовало ожидать, Поттер поперхнулся, его свободная рука взлетела к верёвкам на шее. Хотя Поттер и был отвлечён, он немедленно ответил, крепко прижав руку к промежности Драко, но тот был готов к этому. Он схватил Поттера за пальцы и жестоко вывернул их назад. Поттер поморщился от боли, махнул правой рукой в сторону Драко и, схватив его за волосы, яростно дёрнул.
— Чёрт! — воскликнул Малфой. — Серьёзно, Поттер? Дёргать за волосы? — он тяжело дышал, когда слёзы боли собрались в уголках его глаз. — Ну и девчонка же ты!
Драко схватил Поттера за бедро и попытался раздавить его извивающееся тело рукой. Ему удалось лишь ещё крепче прижать Поттера к груди.
— Отпусти меня! — крикнул Гарри напряжённым голосом, очевидно испытывая такую же боль, как и Драко.
Малфой сжал тело Поттера ещё сильнее, надеясь, что он причинит тому достаточно боли, чтобы заставить отпустить его волосы. Однако Поттер отказывался сдвинуться с места и яростно метался. В разгар их борьбы Драко почувствовал, как губы Поттера коснулись его виска, прежде чем тёплое дыхание защекотало его ухо. На секунду Драко подумал, что Поттер укусит его, но Поттер просто прорычал.
— Это ты отпусти меня! — буркнул Драко, и его голова сильно заболела.
— О, чёрт возьми, — проворчал Поттер и отпустил волосы Драко. Малфой чуть не заплакал от облегчения; его голова горела огнём. Он оставил руку Поттера на своём бедре и принялся растирать больную голову.
— Малфой, — сказал Поттер странно приглушённым голосом. Он бил Драко в грудь рукой и непрерывно извивался. Драко нахмурился, а затем с ужасом осознал, что всё ещё сжимает Поттера в крепких объятиях, прижимая лицо мерзавца к своему плечу. Он быстро отпустил бедро Поттера и ослабил хватку так сильно, как только мог. Поттер тут же отстранился и выпрямил шею, жадно хватая ртом воздух. Его волосы были в беспорядке, щёки пылали, губы приоткрылись, когда он тяжело дышал.
«У Гарри красивые губы», — мысленно отметил Драко наугад, потирая голову и глядя на чужое лицо сквозь волосы, упавшие ему на глаза. Они были полными, красивой формы и казались плотными. Драко поймал себя на том, что гадает: такие же ли губы Поттера на ощупь, как и на вид.
Драко моргнул, потрясённый собственными мыслями. Что же их вызвало? Травма головы, очевидно, подействовала. Блондин получил тяжёлую травму, когда Поттер ударил его. Вот почему его преследовали глупые мысли.
Язык Поттера скользнул по нижней губе, оставляя её блестящей и влажной; Драко бессознательно повторил это движение, а затем почти ударил себя. Такое поведение определённо было результатом травмы головы. Ведь Поттер — конченый мудак.
Спустя некоторое время он понял, что обнимать Поттера удобно, а не ужасно. Вообще МакГонагалл могла бы исключить его; это уже не имело значения: Драко и так проведёт остаток своих дней в приходе Януса Тикки.
— Малфой, ты хочешь, чтобы тебя исключили? — спросил Поттер, явно читая мысли Драко. — Потому что я — нет.
— А почему тебя это волнует? — Драко проворчал что-то и повторил резкий тон МакГонагалл. — Тебя ждёт должность в Министерстве!
— Это не имеет значения. Я не возьмусь за это, пока не почувствую, что заслужил данную должность.
— Надеюсь, ты готов навсегда остаться безработным.
Глаза Поттера сузились, и Драко рассеянно заметил, что, когда он это сделал, его нос слегка сморщился. Это было забавное зрелище.
— Ты знаешь, что это моё первое наказание в этом году? — разглагольствовал Поттер. — Я учился и старался держаться подальше от неприятностей, то есть от тебя. Если ты меня не выносишь, то почему не можешь просто игнорировать меня, как я игнорирую тебя?
Что-то болезненно сжалось в груди Драко. Значит, Поттер его игнорировал. Намеренно.
— Потому что ты уродливый, самодовольный мерзавец, — сказал Драко, стараясь, чтобы его голос звучал ровно. — Само твоё существование оскорбляет мои чувства. Я ничего не могу с этим поделать.
Взгляд Поттера стал холодным.
— Ну, попробуй. Потому что в этом есть смысл. Меня ждёт должность в Министерстве — а что ждёт тебя?
Драко стиснул зубы так сильно, что заболела челюсть. Он разжимал их достаточно долго, чтобы сказать:
— Это тот Поттер, которого я знаю и ненавижу. Уверен, ты умираешь от злорадства. Продолжай, не сдерживайся.
Удивительно, но взгляд Поттера смягчился, и он на секунду закрыл глаза, выглядя усталым.
— Я не злорадствую, Малфой. Я просто хочу сказать, что все, включая меня, заботятся о твоём будущем больше, чем ты сам.
— Конечно. Ты не злорадствуешь. Ты просто заботишься о моём будущем. Ну, а я тебя не обижаю, Поттер. Я просто забочусь о твоей внешности.
— Да, мне не всё равно, — резко ответил Поттер. — Если бы это не было правдой, я бы не стал… — Поттер резко закрыл рот.
— «Не стал» что? — спросил Драко. Он чувствовал, как бешено пульсирует жилка на виске.
— Какая разница? Что сделано, то сделано. — спокойно ответил Поттер.
Сердце Драко стучало в ушах, когда он подумал, не хочет ли Поттер сказать что-то ещё. Ему захотелось фыркнуть. Святой Поттер заботился о своём будущем, не так ли? Честно говоря, один из них, должно быть, съел сегодня какие-то волшебные грибы. Драко испугался, что это был он. Это бы объяснило, почему он почти готов был поверить, что Поттер говорит правду. За исключением того, что Гарри ранее заявил, что сожалеет о спасении Драко от того ужасного пожара.
— Неужели ты не можешь просто заткнуться и подержать этот чёртов пергамент ровно два часа? — спросил Поттер почти умоляюще.
Зарычав, Драко сжал кулак и ударил им по пергаменту.
— Пиши эти чёртовы строки и перестань приставать ко мне, Поттер!
Поттер с возмущённым видом открыл рот, но тут же закрыл его, повернулся и взял перо. Скребущие звуки снова наполнили комнату.
Драко уставился на ухо Поттера, обдумывая возможность откусить. Однако это, вероятно, привело бы его к поезду Хогвартс-экспресс. Хотя на самом деле он сделал бы Поттеру одолжение: у этого мерзавца были ужасные уши. Мочка его уха выглядела слишком мясистой, дряблой и покусанной.
— Малфой, — вздохнул Поттер, — держи этот чёртов пергамент крепче.
«Бла-бла-бла», — раздражённо подумал Драко.
Мерлин, Поттер был надоедливым маленьким педиком.
========== Часть IV ==========
— Малфой, я сказал…
Драко застыл в шоке и уставился в широко раскрытые зелёные глаза Поттера, которые пристально смотрели на него, хотя голова Поттера была отвёрнута всего секунду назад. Каким-то образом случилось нечто ужасное. Драко, должно быть, слишком сильно наклонился, а Поттер не подумал, когда повернулся, чтобы наорать на собеседника. Это было единственное объяснение, которое могло бы прояснить, как губы Поттера оказались плотно прижаты к губам Драко.
Малфой должен был отодвинуть голову и дать идиоту Поттеру пощёчину; он должен был вытереть губы и закричать: «фу»; он должен был что-то сказать, что-то сделать, но все, что он мог — позволить своим мыслям кружиться по кругу, когда крошечный голос в его голове запаниковал.
«Я целую Гарри Поттера.»
***
Плотные. Шелковистые, но твёрдые. И тёплые. Такие тёплые. Возможно, идеальные. Если бы только это не были губы Поттера.
Драко моргнул, когда Поттер издал странный сдавленный звук, его глаза невероятно расширились. Его губы слегка коснулись губ Драко, прежде чем он резко отвернулся. Он едва не проткнул пергамент пером и продолжал писать, хотя слова его подозрительно походили на тарабарщину.
«Надо бы пошутить», — подумал Драко, несмотря на внезапное головокружение. Ему следовало бы усмехнуться и высмеять Поттера, заявить, что Гарри сделал это нарочно, но губы Драко слишком сильно покалывало, и он не мог заставить их двигаться, чтобы сформировать слова. Поттер, казалось, решил не комментировать это событие, и Малфой решил, что это, вероятно, самый разумный поступок.