— Погоди, так ты что, специально меня провоцировал?!
Дима довольно улыбался.
— Ну, не прям вот специально… но немножко пощекотал тебе нервишки, признаю.
— Ах, ты…. - и она в сердцах саданула его крепким кулачком в плечо. Замахнулась было для нового удара, но Дима легко перехватил её руку, затем забрал в плен вторую, пригвоздил жену к постели и тихо засмеялся:
— Попалась?
— Герой, штаны с дырой, — Ася всё ещё делала вид, что сердится, и недовольно бурчала, хотя на самом-то деле испытывала сейчас чувство громадного облегчения, осознав надуманность всех своих страхов и терзаний. — Отпусти, ты мне руки сломаешь! Я не буду тебя больше бить, обещаю.
— Ну, и потом… — Дима посерьёзнел. — Ась, я говорю тебе комплименты. Каждый день. Ты просто воспринимаешь их как должное… понимаешь? Но стоило мне чуть-чуть переключить внимание на другую — и ты сразу же почувствовала, что тебе не хватает моего восхищения.
Он выпустил её из захвата, и Ася сама потянулась к мужу, прижалась к его горячей груди, обняла за плечи.
— Ты любишь меня, Дим? — шёпотом спросила она.
— Я тебе и это уже много раз говорил. И с тех пор также ничего не изменилось, я ведь слов на ветер не бросаю, — он тоже прижался к ней, обхватил руками, нежно чмокнул в висок. — Ты знаешь, что люблю. Всегда любил, с самого первого взгляда, когда увидел в четырнадцать лет. А ты меня?
— Я тебе тоже говорила. Наверное, пару раз… — немного сконфуженно засмеялась она. Нашла в полутьме губами его губы, опалила их коротким жарким поцелуем. — Я люблю тебя, Димка. И, как бы пафосно это ни звучало… я счастлива быть твоей женой.
30 ДЕКАБРЯ
Светлана
Спалось ночью плохо, тревожно. Светлана никак не могла расслабиться на неудобной больничной кушетке и, проваливаясь ненадолго в короткий рваный сон, тут же выныривала на поверхность. Она чутко прислушивалась к каждому движению спящего Даниэля, к его дыханию, тихонько подходила к кровати мужа и поправляла сползшее одеяло. Он тоже спал беспокойно, что-то невнятно бормотал и хмурился во сне. Лицо его в тусклом свете уличного фонаря, проникающем в больничную палату через окно, казалось напряжённым.
А тут ещё мысли о Наташке лезли в голову… Как она там, одна-одинёшенька в пустом доме? Светлану терзало чувство вины за то, что она оставила дочь, но и бросить здесь Даниэля тоже было немыслимо. Сердце буквально разрывалось между двумя самыми дорогими ей людьми, но… мужу она была сейчас определённо нужнее.
В конце концов, поняв, что выспаться всё равно толком не удастся, Светлана решила сходить к кофейному автомату, который видела до этого в холле. Узнай об этом Даня — он, конечно, не одобрил бы и разворчался, но ей очень хотелось кофе.
Она как раз доставала стаканчик с горячим напитком из окошка, когда услышала над ухом доброжелательное:
— Не спится?
Вздрогнув, Светлана едва не облилась своим капучино, рискуя обжечь пальцы.
— Сергей Борисович, — выдохнула она с укоризной, — нельзя же так подкрадываться…
Молодой доктор смутился и виновато развёл руками.
— Простите, не хотел вас пугать. Я и не думал подкрадываться, клянусь. Просто вы очень глубоко задумались. Я и сам пришёл за кофе, пока свободные пять минут выдались…
— У вас дежурство? — догадалась она. Тот кивнул.
— Ну да. Обычно, если честно, не до кофепитий — ночами у нас самая “жара”. А уж в праздники особенно… Но сегодня, тьфу-тьфу-тьфу, довольно спокойно. Только вашего мужа вечером на “скорой” привезли, да ещё одну пациентку… Хотя до утра долго, то ли ещё будет, — он вздохнул, а затем бросил деньги в монетоприёмник освободившегося автомата.
Светлана заколебалась — будет ли вежливым попрощаться и сразу уйти, или стоит дождаться, пока доктор получит свой напиток, и поболтать с ним немного? Пока она раздумывала, он сам задал ей вопрос для поддержания беседы:
— Как муж? Уснул?
— Да, спит. А я вот что-то никак не могу заснуть…
— А ведь я предупреждал вас, — мягко пожурил он Светлану. — Ну что вам стоило поехать домой и хорошенько отоспаться? Не для вас все эти казённые больничные стены…
— Вы полагаете, что я живу в хрустальном дворце с золотой крышей и сплю на перине из лебяжьего пуха? — развеселилась она. Он хмыкнул.
— Ну, примерно так… А если честно, то без понятия. Я впервые сталкиваюсь с настоящей, живой артисткой, — и он застенчиво улыбнулся.
Светлана фыркнула, но никак это не прокомментировала. Она поднесла свой стаканчик к губам и сделала первый глоток. Сергей Борисович тоже продолжал стоять возле автомата, и никто из них не спешил разойтись по сторонам.
— Тяжело вот так, ночами, работать? — поинтересовалась она. Он махнул рукой:
— Да привык уже. Жить можно. У меня же не каждый день дежурства. Зато в новогоднюю ночь свободен в этот раз, повезло.
Некоторое время они молчали, и Светлана уже хотела попрощаться и уйти, но доктор вдруг спросил:
— Скажите, а с ногой у вашего мужа… как получилось? Давно была ампутация?
— Афганский плен, — коротко отозвалась Светлана. Сергей Борисович изменился в лице и присвистнул.
— Однако…
— Ампутировали буквально в полевых условиях, — обронила она ещё несколько скупых фраз. — Разумеется, без всякого наркоза. Но зато он остался жив… а это главное. Сам он не очень любит вспоминать тот период своей жизни, я и не расспрашиваю… Вижу, как ему нелегко и думать, и говорить об этом.
— Ваш муж настоящий боец, — доктор ободряюще улыбнулся ей. — Уж если он прошёл войну в Афганистане и плен… что ему какая-то авария! Он у вас и машину водит без ноги… и оперирует, а это же столько часов стоять!
— Протез у него очень хороший, качественный, мы за границей заказываем, — Светлана улыбнулась. — Многие наши знакомые и друзья даже не в курсе, что с Даней произошло, и уверены, что у него обе ноги в порядке… Он только когда устаёт, чуть-чуть прихрамывает. Но это почти незаметно.
— Он очень крутой профи, — с уважением произнёс Сергей Борисович. — Я тут погуглил немного, вы извините… Про вас-то все знают, а вот имя вашего мужа не особо на слуху. Но в профессиональных кругах его называют одним из лучших хирургов не то что в Москве — вообще в стране.
— Да, это правда, — кивнула Светлана, соглашаясь. — Он и меня в своё время буквально с того света вытащил… С ним ведь всё будет в порядке? Верно? — в который уже раз спросила она, заглядывая в лицо Сергея Борисовича с надеждой, почти мольбой.
— Несомненно, — убеждённо отозвался он, и взглядом, и тоном словно заряжая Светлану своей уверенностью.
— И скажите мне вот ещё что… — вдруг вспомнила она. — Я, конечно, и в машинах, и в вождении полный профан, у меня даже прав нет, но… разве от разбившегося стекла на лице бывают такие сильные порезы? Все говорят, что лобовое стекло не может разлететься на мелкие осколки, оно просто трескается.
— Это повреждения от бокового стекла, а не от лобового, — уклончиво пояснил доктор.
— Как это? — не поняла Свелана. — Ведь было фронтальное столкновение?
— Не совсем… — Сергей Борисович замялся. — Насколько меня ввели в курс дела, там было немного иначе.
— То есть? — с нажимом произнесла она. — Что вы от меня скрываете?
— Это не я, — смущённо признался он. — Вообще-то, если честно, ваш муж просил не пугать вас…
— Господи, — она побледнела. — Что там на самом деле произошло? Говорите немедленно!
— На самом деле, ничего страшного, в том плане, что всё равно ведь в итоге обошлось, — торопливо заверил он. — Просто машина врезалась в опору не в лоб, а по касательной, въехав в арку между двух столбов. Какая-то деталь конструкции протаранила боковое стекло… реально чудо, что при этом голову вашему мужу не снесла.
— Боже мой, — Светлана в отчаянии зажмурилась. — Я так и знала, что этот упрямец что-то недоговаривает! Он ведь был на волоске от… — и она суеверно прикрыла рот ладонью.
— Не будьте к нему так строги, — мягко заметил врач. — Он умолчал об этом только ради вас, ради вашего спокойствия. Главное — что сейчас всё хорошо. Даже прекрасно, если учесть, что могло бы случиться в подобных обстоятельствах…
Однако потребовалось ещё немало доводов, чтобы Светлану, наконец, отпустило.
— Живите здесь и сейчас, — сказал в заключение доктор. — Радуйтесь, что вы вместе. Цените каждый миг, дорожите им. Жизнь непредсказуема… к этому невозможно привыкнуть, но надо принять. И уметь наслаждаться моментом.
— Спасибо вам, — Светлана допила кофе и неуверенно улыбнулась. — Наверное, я страшно вас задерживаю? Вам пора идти?
— Да, пора, — согласился он со вздохом. — А вы отправляйтесь в палату и постарайтесь хоть немного поспать. Завтра на утреннем обходе меня уже не будет, придёт другой врач, но все необходимые документы к выписке я вашему мужу подготовлю.
Они оба одновременно выбросили свои пустые стаканчики в урну и улыбнулись друг другу, прежде чем разойтись.
— Спокойной вам ночи, Сергей Борисович. Во всех смыслах, — пожелала она.
— И вам спокойной ночи, Светлана.
Обычно Даниэль справлялся со своим протезом самостоятельно, но нынешним утром ему волей-неволей пришлось прибегнуть к помощи Светланы, поскольку сломанная ключица не предполагала активных движений рукой. Она видела, что ему ужасно неловко от своей беспомощности, но Даниэль всё-таки позволил жене надеть и закрепить ему протез. Затем она помогла мужу одеться, стараясь не слишком демонстрировать ужас при виде огромного кровоподтёка на его теле — следа от ремня безопасности. После, несмотря на её возражения, он самостоятельно умылся и почистил зубы, бриться уже не стал — отложил до возвращения домой.
— В туалет ты тоже станешь со мной ходить? — пошутил он.
— Ничего смешного, я вполне могла бы, — обиделась Светлана, — если это надо для дела.
— Надеюсь, до такого всё же не дойдёт, — с досадой поморщился он. — Терпеть не могу ощущать себя жалким инвалидом…
— О да, ты у нас гордый ёжик, — кивнула она, ненавидя это его упрямство, эту самостоятельность — и любя его за это…
Дома их ждал сюрприз.
— Наташа, — крикнула Светлана с порога, едва открыв дверь, — мы приехали!
И тут же ахнула от неожиданности: им навстречу по лестнице спускался молодой темноволосый мужчина.
— Привет, пап, — сказал он.
Глава 6
Позже, вспоминая это мгновение, Светлана понимала, что поразило тогда её больше всего — незнакомец был ужасно похож на Даню… Как если бы вдруг сам Даниэль помолодел лет на двадцать.
— Давид? — с сомнением выговорил муж неожиданно севшим голосом, словно всё ещё не верил тому, что видит собственными глазами. — Ты… как здесь?
Вместо ответа молодой человек сделал несколько торопливых шагов по направлению к отцу. Он явно чувствовал себя не в своей тарелке, но всеми силами старался это скрыть.
— Я узнал, что ты попал в аварию, — ответил Давид по-русски с небольшим, но явным акцентом, а затем, перейдя на иврит, добавил несколько коротких быстрых фраз. Даниэль так же коротко ответил ему — что, Светлана не поняла. Она знала, что семья бывшей жены Даниэля тоже происходила из советских эмигрантов, так что русская речь в их доме звучал постоянно. Однако всё равно заметно было, что этот язык Давиду не родной.
Обменявшись репликами на иврите, оба замялись, не зная, что делать дальше, а затем сын снова предпринял попытку шагнуть к отцу и неловко обнять его.
— Осторожно! — испуганно вырвалось у Светланы: она вспомнила о сломанной ключице Даниэля. Молодой человек перевёл взгляд на неё, и она невольно сжалась, ожидая чего угодно — презрения, высокомерия, агрессии… Хотя глупо было бояться: во-первых, она находилась в собственном доме, а во-вторых, Даниэль никогда не дал бы её в обиду.
— Добрый день, Светлана, — поздоровался Давид по-русски. — Извини за вторжение.
- “Извините”, - машинально поправил его Даниэль. Сын пожал плечами: мол, “извините” — так “извините”.
— Здравствуй…те, Давид, — отозвалась она растерянно. — В иврите же, кажется, нет обращения на “вы”?
— Только если обращаться к группе людей, — ответил он вполне доброжелательно, и она перевела дух: уф, кажется, никто не собирался качать права и устраивать сцены.
— Тогда предлагаю отбросить формальности и тоже говорить друг другу “ты”, - сказала она. — Тебе ведь так будет проще?
— Да, спасибо, — он улыбнулся — не слишком широко, лишь краешком губ, но вполне адресно.
— Обнимитесь же! — она перевела взгляд на мужа. — Только аккуратненько, пожалуйста.
Сын сам осторожно приобнял отца, а тот похлопал его по спине рукой.
— Дэви, поверить не могу, что ты здесь…
— Мама! — с лестницы сбежала радостно-возбуждённая Наташка. — Вы уже дома? Дэнни, как ты себя чувствуешь? — обратилась она к Даниэлю. Тот благосклонно кивнул:
— Я-то прекрасно. А вот твоя мама, кажется, решила нянчиться со мной, как с младенцем…
Светлана сделала вид, что пропустила язвительную реплику мужа мимо ушей, и спросила у дочери:
— Вы с Давидом, надо полагать, уже познакомились?..
— Конечно, — кивнула Наташка. — Он с раннего утра здесь. Не сердись, я взяла на себя смелость предложить ему пустующую комнату наверху… Она же всё равно для гостей, верно?
— На самом деле, я спокойно мог бы разместиться и в отеле, — вмешался в разговор молодой человек, явно ещё не окончательно избавившийся от остатков смущения. — Вовсе не хочу доставлять всем неудобства своим внезапным появлением… Как у вас говорится? “Снег по голове”?
— Снег на голову, — Светлана усмехнулась и покачала головой. — Никаких неудобств и никаких отелей! Давид, тебе прежде всего нужно думать о том, чтобы быть поближе к отцу. Надолго ты приехал?
— На несколько дней. Потом меня ждёт работа, — он развёл руками.
— Тогда тем более. Ты уже расположился? Даня сейчас переоденется, приведёт себя в порядок и придёт к тебе. Думаю, вам о многом следует поговорить, — добавила она серьёзно, — я не буду вам мешать. У меня тоже есть, о чём пока посекретничать с дочкой, — и она послала обоим мужчинам извиняющуюся улыбку. — А потом все вместе будем обедать.
Даниэль незаметно нашёл её ладонь и крепко сжал в знак благодарности.
- Это я его вызвала, — сказала Наташка виновато, пока они вдвоём с матерью дружно готовили обед на кухне. — Прости, мам…
Светлана, резавшая луковицу на доске, чуть не отхватила себе палец от неожиданности. Вообще-то, готовкой у них обычно занималась домработница, но Светлана специально отпустила её на праздники, чтобы побыть с дорогими людьми в спокойной, уединённой обстановке, самой готовить для них любимые с детства праздничные блюда и окружить теплом и заботой.
— Ты вызвала Давида? — в замешательстве переспросила она, часто моргая от выступивших “луковых” слёз. — Сюда, в Россию? Но как тебе удалось?.. Даниэль столько лет безуспешно пытался это сделать…
— Да почти нечаянно получилось, — Наташка виновато отвела глаза. — Сидела вчера вечером в гостиной, листала журналы, которые нашла на столе… Среди них мне и попалась старая записная книжка Дэнни. Я не хотела её листать, честное слово, она просто случайно раскрылась на нужной странице. Там было написано только имя “Давид”, - она произнесла это имя на американский манер, “Дэвид”, - и израильский номер телефона. Ну, я и догадалась, что это его сын! Ты же упоминала при мне несколько раз, что они не ладят… из-за женитьбы Дэнни на тебе… и потому практически не общаются.
— И что, вот просто так взяла — и позвонила? — недоверчиво уточнила Светлана.
— Ага, — дочь кивнула. — После пары бокалов вина я всегда начинаю действовать импульсивно, поддаваясь какому-нибудь мимолётному душевному порыву. С моим приездом ведь тоже всё в одну минуту решилось, спонтанно, — Наташка осторожно улыбнулась, пытаясь предугадать реакцию матери, понять, не сердится ли?..