Каилира, пока не видя вошедшей, но уже хорошо понимая, кто это, никаких ощущений в данный момент, кроме разочарования, не испытывала. Не так она представляла встречу с матерью. Девушке казалось, их воссоединение должно быть наполнено радостью и любовью. А тут таковой и не пахло. Легкое чувство сожаления и досады заставило Каилиру скривиться. Но в то же время она с нетерпением ждала, пока ее мать появится в поле зрения. Какой она была раньше, девушка не помнила, потому сейчас ей всего лишь стало интересно, как выглядит женщина, давшая ей жизнь.
— Можете, — между тем согласилась демоница. — Но не советую. Сами же потом пожалеете о содеянном. Да и мы, как вы должны были понять, в сторонке стоять не станем.
— Мы прекрасно осведомлены, кто вы, — на пороге гостиной застыл Нитьяж. Он не дал гостье ни слова произнести на слова Лайши. Взял все в свои руки. Его глаза светились красным с черными всполохами, тем самым являя гостье свою суть высшего, в данном случае главенствующего над всеми демонами рода. Женщина на миг застыла, рвано выдохнула, но быстро взяла себя в руки и недовольно скривилась.
— Ваш клан все-таки получил, что хотел, — презрительно выплюнула гостья. — Поздравляю. Только это ненадолго. Как только я стану главой рода, все изменится. И я смогу вернуть вер Хантарам былое величие.
— Даже если для этого придется пройти по головам и трупам? — покачал головой шеф. Ответом ему стал вызывающий взгляд женщины.
— Для достижения цели все средства хороши, — надменно заметила она.
— Даже сдать собственную мать, чтобы не мешалась под ногами, — кивнул высший, с кривой усмешкой наблюдающий за посетительницей.
— Она уже нежить, а не мать. Поэтому, я сделала благое дело, — парировала гостья.
— Конечно, главное, себе во благо, — с умным видом покивал Нитьяж. — Еще бы, себя никогда нельзя обижать. А собственная мать переживет. Точнее уже точно не только не переживет, но даже не появится в поле зрения.
— А вам было бы лучше, если б по городу шастала армия нежити во главе с безумной ведьмой, потерявшей разум? — вскинулась женщина.
— Мне было бы лучше, чтобы вы тоже оставили затею получить перстень, — на этот раз жестко произнес Нитьяж.
— Это не твое дело, — вскинула голову вверх демоница. — Я сама решу, что лучше именно для меня.
Они переходили то на ты, то на вы, постоянно перескакивая с оскорблений на учтиво-вежливый тон. Ни один, ни вторая не желали уступать. Никто из агентов не вмешивался в разговор, только наблюдали. Наконец, шефу это надоело. Он в упор посмотрел на потерявшую свет женщину, дочь его друга, та девочка, которую он сам когда-то качал на руках, и досадливо скривился. Как же многих меняют идеи о получении власти. Милый, добрый и скромный субъект становился озлобленным и потерявшим все добрые качества, монстром. Именно такого высший сейчас видел перед собой. Что тому оказалось виной: жажда власти или чары привязки ведьмы, которые сейчас Нитьяж хорошо ощущал — сказать сложно. Но той девочки, в которой он души не чаял, больше не было. На ее месте находилось чудовище, злобное и беспринципное.
— Проливая реки крови, величия не получишь, — тихо заметил Нитьяж. — И твои мечты лишены основания и воплощения. Тебе не стать главой рода. В противном случае, перстень, за которым вы с матерью охотитесь, сейчас принадлежал бы тебе. Но, увы…
— Я все равно его получу. И твоего совета я не спрашивала. Или запамятовала чего? — прищурилась женщина. И потом уже более грубо: — Где моя дочь? Я знаю, что она здесь, — гостья даже ногой топнула от возмущения.
— Не проломите нам пол, мы только недавно сделали ремонт, — продолжая улыбаться, произнесла Лайша.
— Ничего, еще раз сделаете, — задрав голову повыше, гостья с вызовом посмотрела на Нитьяжа, с долей превосходства наблюдающего за ней.
— Проходите, побеседуем, — сделав приглашающий жест рукой, предложил шеф. — Если, конечно, вы настроены на беседу. Если нет — выход вы знаете где.
Он снова перешел на учтиво-равнодушный тон. Тем самым обозначая дистанцию. Демоница приняла правила игры. Но снова не успела ничего сказать. Помощница шефа не дала такой возможности.
— Там же, где и вход, — снова не сдержала шпильки Лайша, в которую полетел обжигающий взгляд матери Каилиры. Но снова вступать в перепалку не посчитала нужным.
Женщина вошла в гостиную. Обвела всех надменным взглядом. Ей уступили место в одном из кресел. Грациозно присев в него и закинув ногу на ногу, демоница пытливо уставилась на Нитьяжа, тем самым давая ему возможность передумать, пасть ниц и преподнести власть на блюдечке с голубой каемочкой. Шеф не проникся, даже головы не склонил перед дамой, и уж тем более не поднес ей перстень рода, чем неимоверно разозлил посетительницу.
Все чувства оказались написаны на лице несостоявшейся владычицы. Разочарование, удивление, непонимание. Она все еще ждала, разглядывая каждого из агентов в гостиной, но все больше хмурилась, не находя дочери. Благо увидеть ее она смогла и хорошенько изучить — тоже.
А Каилира, сидя в укромной нише во все глаза разглядывала мать. На вид не старше дочери, лет двадцати пяти, черные густые волосы локонами спадали за спину. Большие серые глаза с красными всполохами зло смотрели на агентов. Узкое белое платье с разрезом от бедра хорошо подчеркивало фигуру. Черные крылья заменяли плащ. Демонолог удивилась обуви женщины — назвать эту особу матерью язык не повернулся — ее туфли оказались на такой острой и высокой иголке, что демонолог поразилась: как на такой можно ходить?
— Ну? Мне, наконец, отдадут мою дочь? Или мне ждать до второго переворота? — надменно осведомилась гостья.
— Хагайя, не торопись. И твоя дочь не вещь, чтобы ее отдавать или не отдавать, — скривился в досаде Нитьяж. Как бы ни старался он казаться хладнокровным, цинизм данной особы не давал ему скрыть своего отвращения к ней.
— Белое платье не изменит цвета твоих крыльев и темноту твоей души, — не сдержал своей реплики Дэш, приподняв уголок губ, с сарказмом и усмешкой смотря на женщину. Он точно не собирался быть вежливым, так как именно она его едва не покалечила в доме ведьмы.
— Правда? — в голосе Хагайи прорезалась насмешка. Ну хоть что-то помимо злости для разнообразия. — Но помечтать-то можно…
— Только смысла в этом нет, — на этот раз спокойно ответил Нитьяж. — Итак, ты настроена на диалог? Или и дальше станешь изображать из себя некоронованную царицу?
— О чем ты желаешь поговорить? — осведомилась женщина. — Не на все вопросы можно получить ответы. Порой они могут быть губительны.
— Для кого? — тут же спросил Нитьяж, сузив глаза. — Для тебя или для нас? Хотя для тебя уже вряд ли, ведь твоя мать в могиле, ты все сделала для того, чтобы она не выбралась.
— Для всех, — отрезала мать Каилиры. — Не всякое знание во благо. Порой оно несет с собой много боли и разочарования.
— Именно это произошло и с тобой? — Нитьяж старался задавать наводящие вопросы в надежде, что Хагайя сможет пролить свет на происходящее. Но женщина совершенна не была готова открыть правду. Пока во всяком случае.
— Это уже неважно, я совершила много ошибок в жизни. И теперь изменить ничего невозможно, — пожала плечами гостья. — Да я и не желаю, так как не вижу в этом смысла.
— Но попробовать никогда не поздно, — продолжал ненавязчиво убеждать женщину шеф. На ее последнюю фразу он не обратил внимания. Да, в данный момент он беззастенчиво пользовался магией легкого принуждения, стараясь расслабить гостью. Нитьяж попытался было сунуться к ней в голову, чтобы попытаться убрать чары ведьмы, но его слишком сильно приложило отдачей. Больше попыток убрать с Хагайи лишнее шеф не пытался.
— Ладно, пока у меня есть настроение отвечать на твои вопросы — задавай, — милостиво разрешила гостья. И Нитьяж воспользовался им на полную катушку.
— Для начала расскажи, из-за чего Диэла замутила всю эту авантюру с собственной смертью? — начал шеф. Хагайя скривилась.
— Я пыталась отговорить ее от этой затеи, но мать меня не слушала. Она слишком зациклилась на мести и обретении статуса главы рода. Ей нужен был перстень во чтобы то ни стало. Она собиралась отомстить тем… впрочем, неважно. Она хотела наказать виновных. За свою разбитую судьбу. Но все ее затеи срывались.
— Хм, развод она назвала разбитой судьбой? — удивилась фея, прижавшись к ангелу.
— А вы разве не знали, что ведьму бросать нельзя? А разводиться — вообще смерти подобно, — удивилась гостья. Все дружно замотали головой.
— Почему? — не унималась фея. — Что значит нельзя? А если так случилось, что брак больше не приносит радости? Мучиться, но не бросать ведьму?
— Это если чувства и правда прошли. А они оставались с двух сторон, — скривилась Хагайя. — И именно из-за этого тьма в матери прорвалась на свободу. А именно, заняла часть души светлой ведьмы. Это уже оказалось начало конца.
— Из-за чего они развелись с вашим отцом? Ведь, насколько я знаю, все было хорошо. Хотя я не видел твою мать ни разу, но прекрасно замечал радость на лице Сатхаата, он весь светился изнутри. А потом в один момент их отношения потерпели крах. Что этому способствовало? — задал интересующий всех вопрос Нитьяж.
— Там произошла довольно мутная история, — скривилась гостья. — Я сама ее толком не знаю. Но ходили слухи, что отец застал мать с одним из рода Мантрагов, это, как тебе известно, враждующий с вер Хантарами клан. Такого предательства отец вынести не смог.
— А что на обвинение сказала твоя мать? Ведь она должна была опровергнуть все? — удивился шеф, о чем-то пытаясь вспомнить.
— А что она могла сказать, если ее застали в кровати Яхада, — горько усмехнулась женщина. — Ни одно оправдание бы ее не спасло.
— И в чем подвох? — Нитьяж подался вперед, он чувствовал, не все так просто в этой истории, как должно было показаться.
— Подвох в том, что мать думала: ложится в постель с мужем. До того времени демоны из рода Мантрагов тщательно скрывали одну из своих особенностей: превращаться в любого, кого хоть раз видели. Именно этим и воспользовался Яхад. А Диэла потом просто не смогла доказать свою невиновность, отец и слушать ничего не хотел. От обиды разум матери сдвинулся в сторону тьмы. Сначала она не знала, кому больше желает отомстить: супругу, так легко бросившего ее; или Яхаду и всему его роду, — женщина говорила ровно, почти без эмоций. И только одна Каилира заметила, насколько напряжен шеф. Значит, в разговорчивости гостьи заслуга именно его. Он, наконец, смог пробиться к Хагайе. Интересно, получится у него снять с нее чары. Или только подтолкнет к откровенности? Но насколько хватит высшего?
— Зачем же нужен был ритуал? — подал голос Дэш. — И как зомби получили доступ за пределы кладбища? А главное — для чего?
— В городе готовился переворот. Диэла уже видела себя главой вер Хантаров. Но, зная правила: только высший демон имеет право встать во главе — она и готовила себе армию. Чтобы хоть так, но занять причитающееся ей место. Что вы с ней сделали? — встрепенулась гостья, мотнула головой. К ней вернулась злость и агрессия. Она стиснула зубы, сжала кулаки, сдвинула брови и прорычала: — Где моя дочь? Мне нужен перстень.
— Так дочь или перстень? — не сдержала насмешки Лайша. — Ты бы уж определилась.
— И с чего вдруг тебя озаботила судьба матери? Ты же сама нам ее сдала со всеми потрохами, — пожал плечами Нитьяж.
— Во-первых, не сдала, а обезопасила мир. Во-вторых, я все-таки наследница, а не она. И в-третьих… А не много ты на себя берешь? — Хагайя готова была наброситься на демоницу. Именно она все время старалась задеть гостью. — Я ведь могу и…
— Да-да, мы уже слышали, ты почти глава рода, некоронованная королевишна, всемогущая и дальше по списку. Только ты сначала стань тем, кем так мечтаешь быть, — нисколько не испугалась демоница. Ее глаза горели огнем предвкушения.
— Я ей стану обязательно, — твердо пообещала Хагайя. На ее лице горела решимость.
— А как же с Диэлой? Она ведь тоже претендует на перстень рода вер Хантаров, — впервые вступил в разговор Дайриш. — Или на нее у тебя другие планы?
— Ты что, все прослушал? — склонилась к нему фея. Парень кивнул с виноватым видом.
— Она больше не покинет своей могилы, я приложу для этого все силы, — злорадство проскользнуло на лице женщины.
— Ты забыла, что она твоя мать? — вскинул бровь Нитьяж. — Или на родственные чувства уже плевать? Жажда власти затмила разум?
— Сейчас она нежить, утратившая все то светлое, что еще было в ее душе до обряда. Поэтому, она мне больше не мать, — уверенно заявила Хагайя. Несколько агентов помотали головой осуждающе.
— А как же быть с привязкой и чарами? Они не исчезли, — вкрадчиво поинтересовался шеф. Но гостья только отмахнулась.
— Как только перстень будет у меня, все исчезнет, он уберет с меня все лишнее, — женщина начала осматриваться и принюхиваться. — Все, пора с разговорами заканчивать. Где моя дочь? Отдайте мне ее и мы покинем ваше агентство.
— Покинете? А у Каилиры ты спросила, желает ли она этого? — Лайша встала напротив Хагайи, уперев руки в бока. — Или думаешь, стоит приказать, и она побежит за тобой? Спешу тебя разочаровать, твоя дочь взрослая и самостоятельная девушка и вправе сама решать, с кем ей идти или где остаться. И к огромной радости, она не безвольная кукла, идущая на поводу у других.
— Ты на кого это намекаешь? — изо рта гостьи показались клыки, символизируя последнюю степень ярости.
— Намекаю? Ха… Да я открытым текстом говорю, никаких намеков. Каилира не позволила бы навесить на себя чары подчинения и не стала бы безвольной куклой даже в руках матери, — перешла в открытую конфронтацию Лайша.
— Ты мне надоела, — слишком спокойно произнесла гостья и в следующее мгновение ударила демоницу столпом огня. Но хвостатая с легкостью и изяществом увернулась, раскинув руки. Видимо, не в первый раз с ней случается подобное. Лайша крутанулась слишком позирующе, и сама бросилась на женщину. Обе оказались равны по силе. Никто не рискнул вмешаться, чтобы не обидеть помощницу Нитьяжа, она сама предпочитала разбираться с такими, как мать Каилиры. Демонолог же из своего укрытия смотрела на ту, что дала ей жизнь, и абсолютно ничего к ней не чувствовала. Кроме досады и раздражения. Только все больше поражалась, как эта некогда улыбающаяся женщина, души не чаявшая в собственном ребенке, вдруг превратилась в бесчувственного монстра? Разве такое бывает? Но яркий пример сейчас стоял перед глазами. Бывает.
Несколько раз демонолог порывалась выйти, но каждый раз шеф, словно читая ее мысли, мотал головой и делал страшные глаза. Девушка едва сдерживалась, наблюдая за схваткой. Хагайя злилась, Лайша улыбалась, легко парируя удары, сама сначала только уворачивалась, будто танцуя. Над двумя дерущимися поставили купол, чтобы никого не задеть ненароком.
Очередной выпад гостьи, демоница подпрыгнула, вздохнула — стало хорошо заметно, что ей надоела эта игра — и резким скачком оказалась за спиной женщины, схватив ее за горло, не давая шевельнуться. Как Хагайя ни вырывалась, от хватки Лайши сложно было избавиться.
Каилира с удивлением обнаружила, насколько милая, добрая и улыбчивая помощница шефа хороший боец. А ведь демонолог была уверена, исходя из того, что видела, ее мать — тоже неплохой воин. Но Лайша оказалась сильнее.
«Надо сделать себе зарубку — не злить девушку», — с улыбкой на лице подумала Каилира.
Купол спал. Демоница лучезарно улыбалась, осматривая всех товарищей. Потом обратила свой взор на шефа.
— Что с ней делать? Отпустить или…
— Или… — ровно отозвался Нитьяж. — Думаю, стоит ее отправить в нашу лабораторию и там попытаться снять чары, именно они на нее так действуют. Избавим от постороннего влияния, а там видно будет. Вдруг она более покладистой станет. Хотя лично я в этом сомневаюсь. Но чем черт не шутит, когда ангел спит. Веди ее в подвал. Скоро Дэш придет.