Однако мечты и фантазии имеет свойство отличаться от реальности, где Гермиона с пасмурным видом заметила, что она в тупике.
— Как бы это не стало для него ещё одним тяжёлым ударом, — со вздохом сказала она и подошла к окну.
За стеклом Джордж с улыбкой раскачивался на качелях, пока миссис Грейнджер неподалёку гладила приставшего к ней Блаффи. Фред и сам понимал, что если чуда не случится, то рано или поздно разговор с братом про школу неизбежен.
— Что-нибудь придумаем, — помолчав, сказал он хмуро и подошёл к Гермионе ближе. Она инстинктивно повернула к нему голову, когда он прикоснулся к её руке, проверяя, не одёрнет ли она её, и, убедившись в обратном, сжал её ладошку в своей. — Давай, пока это ещё можно, не отнимать у него радости, ладно?
Гермиона разомкнула было губы, но передумала с ответом и несколько раз кивнула. В лучах заходящего солнца её волосы отливали тёплым красного дерева цветом, а ореховые глаза сделались светлее и ярче. Фред с трудом удержался, чтобы не притянуть её к себе, и отвёл взгляд. За время, что они провели вместе, он тоже усвоил, сколько для неё значит уважение и понимание, которые она толком не видела с Роном.
Джордж за окном спрыгнул с качелей и стал бросать для собаки палку. Блаффи был рад побегать и принести её обратно.
— Вот бы не подумал, что эта псина может его радовать больше, чем я, — притворно возмутился Фред. Того, что Гермиона молчала и, словно зачарованная, не отводила от него взгляда, он не заметил и покачал головой. — Маленький предатель, а.
========== 11. Отчаянное желание. Часть 1 ==========
Джордж вряд ли думал, что его невинная выходка может вызвать в семье разлад, он всего лишь взял из комнаты стул и перетащил в ванную. В это время дня дома находилась только миссис Грейнджер, а она не имела привычки донимать мальчика, когда тот занимался за столом рисунками или же играл с машинками. Однако сегодня Джордж не мог рисовать или играть и думал совершенно о другом. В первые недели он толком и не выходил из дома, а теперь добрая миссис Грейнджер частенько брала его с собой по магазинам, покупала ему, стоило только направить к полке руку, разноцветные коробки, именуемые «готовыми завтраками», всякие шоколадные батончики и кое-какие игрушки.
Несколько раз Джордж встречал между рядов с продуктами таких же детей, как он сам, и некоторые такие встречи приводили его замешательство. Дети, бывало, странно на него посматривали, затем дергали взрослых за штанину или юбку, и когда те наклонялись, что-то шептали на ухо, отчего взрослые либо серчали, либо спешили уйти.
Сегодня Джордж расслышал несколько обеспокоивших его слов и взобрался на стул. Всмотрелся в зеркале в свои чистые голубые глаза, потрогал щёки, без веснушек казавшиеся блёклыми, и повернулся боком. Сразу же сделалось как-то печально и неуютно, будто тёмная дырка на голове в том месте, где полагалось находиться второму уху, только подтверждала коснувшиеся слуха нехорошие слова.
Джордж шумно втянул носом воздух и закрыл глаза. У старшего брата Чарли, стоило тому только захотеть, волосы отрастали быстро. Мамины ножницы никак не могли помешать этому безобразию. Фред маленьким и без палочки умел обращать одни предметы в другие — чего стоит паук из плюшевого мишки Рона. Джордж был уверен, что и ему нужно всего лишь захотеть и сосредоточиться. Он серьёзно поднапрягся, представляя здоровое загорелое ухо, и открыл глаза.
Ничего ровным счётом не изменилось. Джордж нахмурился и потрогал дырку у виска, пытаясь убедиться в её реальности.
— Джордж, ты там ещё не проголодался? — Миссис Грейнджер, судя по всему, стояла у лестницы, отчего её голос так хорошо был слышен. — Может, пообедаем?
— Нет! — соврал Джордж, спустился со стула и поспешил в комнату.
В его голову пришла ещё одна идея, и ему не захотелось её упускать из-за какого-то обеда.
— Ладно, если что на кухне всё готово, — сообщила миссис Грейнджер, и снизу донеслись её удаляющиеся шаги.
Игрушки Джорджа, чьё число с каждой неделей росло, теперь размещались в коробке, на столе, на полках с книгами и даже под кроватью. Мальчик как раз схватил одну такую в виде обезьянки, оторвал у неё ухо и принялся рыться в ящиках стола, нашёл там тюбик с надписью «Суперклей» и вернулся в ванную.
Возможно, его ошибка состояла в том, что он творил из ничего. Что-то такое Гермиона твердила на днях Фреду, когда они сидели на кухне. Брат с нахальной улыбкой взмахнул волшебной палочкой в сторону окна и полил цветущую в горшке герань взявшейся из ниоткуда водой. Гермиона аж раскраснелась, доказывая своё, и Джордж тоже кое-что услышал и понял на свой лад. По крайней мере сейчас он смазал клеем искусственное ухо и прижал к голове, подождал немного и снова закрыл глаза.
Вероятно, стоило сосредоточиться сильнее и почувствовать, как это самое ухо прирастает к голове, наливается кровью, теплеет и становится родным. Джордж напрягся изо всех сил, от волнения у него взмокли ладони, сильнее застучало сердце, и дыхание сделалось неровным. Казалось, ещё чуть-чуть, совсем малость, и он почувствует, как творит волшебство.
Секунды всё шли, но ничего почему-то не чувствовалось. Джордж открыл глаза и опечалился, не видя в зеркале изменений. На его голове всего лишь повисло нелепое игрушечное ухо. Он взялся за него, но оно так здорово приклеилось, что не собиралось отваливаться. Тогда мальчик разозлился и дёрнул злосчастное ухо со всей силы, покачнулся на стуле и с криком упал.
***
Фред прибыл спустя считанные минуты, как только получил записку. Сама просьба прийти пораньше и прихватить с собой целебные мази вызывала беспокойство. Гермиона открыла ему дверь раньше, чем он успел занести руку.
— Джордж упал в ванной со стула, — взволнованно сообщила она, пропуская парня в дом, — мама боялась, он сломал руку, и мы свозили его в ближайшую больницу. К счастью, снимок показал, что все кости целы, просто сильный ушиб.
— Какой ещё снимок? — не понял Фред, следуя за Гермионой.
— Потом объясняю, — отмахнулась она на ходу и, поднявшись на второй этаж, прибавила тише: — По-моему, Джорджа что-то расстроило и без этого удара, но он не хочет говорить.
— Понятно. Сейчас разберёмся, — решил Фред и прошёл в комнату.
Джордж сидел на кровати и хмуро смотрел в пол. На его голове красовалась здоровенная шишка, ниже тянулся розовый след, будто ему приспичило ободрать кожу, а пострадавшую руку он прижимал к груди. Появление брата его почему-то не обрадовало. Гермиона тяжело вздохнула и оставила их одних.
— Ну привет, мистер Лягушка, — с напускным весельем сказал Фред и уселся рядом, — и чего это тебе вдруг взбрело в голову прыгать в ванной? Решил со стула прямиком в воду сигануть, но забыл её налить?
— Я не прыгал, — кисло сообщил Джордж, продолжая глядеть в пол, — я упал.
— Упал, значит, — согласился Фред, достал из кармана несколько тюбиков и выбрал нужный, — а что делал до того, как упал?
Джордж ничего не ответил, и Фред решил приступить к делу. Отвернул крышку и выдавил из тюбика себе на пальцы мазь, придвинулся ближе и обработал шишку на голове брата, затем вытер пальцы носовым платком, сменил тюбик на другой и протянул руку к розовому следу. В этот момент Джордж поднял на него свои грустные глаза.
— Фредди, а почему ты маленьким мог использовать магию, а я не могу? Я что-то делаю не так?
Тюбик из руки Фреда выпал. Он сам открыл было рот, но растерялся и отвёл взгляд. В горле тоже как-то резко пересохло. Они с Гермионой, конечно, подумывали, как лучше поговорить с Джорджем насчёт отнятой у него магии, но Фред не предполагал, что этот разговор может настигнуть его через какие-то недели.
— Ты… Да, наверное, ещё не пришло время, — хрипло он ответил, чувствуя, что родной матери соврать было бы легче, чем такому маленькому и чувствительному брату, и нагнулся за тюбиком. — Потом… потом всё обязательно получится! — сглотнув, заверил Фред бодрее и осторожно обработал Джорджу поврежденный участок кожи.
— Но у тебя ведь получалось легко и сразу, — жалобно стоял на своём братик.
— И у тебя получится, вот увидишь. Ты… Так, с рукой, пожалуй, поступим иначе. Подожди, я сейчас.
Фред покинул комнату и прижался в коридоре к стене. Такого позорного поступка за собой он ещё не помнил, но и в то же время не мог сейчас обрушить на брата правду. Хотелось верить в лучшее, считать, что раз целители не могли дать вразумительного ответа, то надежда ещё есть, Джордж рано или поздно окрепнет и тогда станет самим собой прежним. Но когда это будет и будет ли? Вдруг Гермиона окажется права?
— Фред, ты чего? Что-то не так?
Девушка всерьёз обеспокоилась, застав его в коридоре. Фред заметил, что в его руке дрожит тюбик, и сжал его покрепче.
— Нет, всё… всё в прекрасно, — ответил он с деланной улыбкой. — У вас дома есть бинт? Надо бы… Короче, будет проще его смочить в растворе и обмотать нашему мистеру Лягушке руку. Час-полтора и ушиба как не бывало.
— Да, сейчас найду, — заверила Гермиона и спустилась вниз.
Фред тяжело выдохнул и постоял какие-то мгновения в коридоре, затем вернулся в комнату с самым беззаботным видом. Джордж всё сидел на кровати и прижимал к себе ушибленную руку. Фред снова присел рядом.
— Джорджи, а чего это ты надумал сделать при помощи магии такого, с чем бы тебе не мог помочь я, а?
Джордж молчал, и Фред приложил к его плечу ладонь.
— Эй, я же спрашиваю не ради того, чтобы тебя отругать. Ну, в чём дело?
Братик запустил здоровую руку в карман и достал из него нечто, зажатое в пальцах. Фред похолодел, когда увидел в раскрытой ладони брата оторванное от игрушки ухо.
— Фредди, а ты сможешь превратить его в настоящее, чтобы я больше не был уродцем?
========== 12. Отчаянное желание. Часть 2 ==========
Гермиона чувствовала нарастающее в груди беспокойство и спешила с бинтом и чашей для раствора наверх. Вопрос Джорджа насчёт его уха застал её врасплох, и она замерла в дверях, не в силах произнести ни слова. Впрочем, Фреду сейчас было куда тяжелее, и она смотрела, с каким мужеством он держался, глядя брату в глаза.
— Да кто тебе сказал, что ты уродец? Джорджи, да ты взгляни на себя, ты же у нас теперь самый очаровательный!
Джордж не повелся на эту лесть и только сильнее нахмурился.
— Так ты не сможешь сделать его настоящим? — печально он переспросил, держа на ладони игрушечное ухо. — А если попробовать? Хотя бы разик, а?
Фред помрачнел и был вынужден сказать правду.
— Прости, братик, это невозможно. Заклинание, которое это сделало…
— Так ты даже не пробовал! — отчаянно возразил Джордж.
— Так и смысла нет. Понимаешь, есть вещи, которые не изменить. Джорджи, да ты и без этого ушка выглядишь не хуже, чем…
— Конечно, тебе легко говорить, ты-то большой и у тебя два уха, — обиженно перебил братик, — и волшебная палочка есть! И никто в тебя не тыкает пальцем! — он в злости швырнул злосчастное ухо в сторону, пнул торчавшую из-под кровати машинку и повернулся к Фреду спиной.
Гермиона наконец отмерла и прошла в комнату. Джордж стёр здоровой рукой застилавшие глаза слёзы обиды и шмыгнул носом, пока Фред готовил в чаше раствор, а Гермиона распаковывала бинт. Несколько раз они растерянно переглядывались между собой, но не находили слов.
— Джордж, повернись, пожалуйста, — попросила Гермиона. — Джордж… руку тоже надо обработать, чтобы не болела.
Мальчик нехотя подчинился, но продолжал угрюмо смотреть в пол.
— Так нечестно, — жалобно он проговорил, пока Фред забинтовывал ему руку. — Совсем-совсем нечестно.
Гермиона поняла, что открыла рот, но так и не произнесла ни слова. Атмосфера растерянности и безысходности к вечеру воцарилась и на кухне. Когда Джордж, неохотно поев, оставил на столе ложку и молча ушёл, все взрослые тоже потеряли аппетит и интерес к чему-либо другому, кроме него.
— Вот лучше бы о новом ухе для Джорджа позаботились, чем думали, в какую школу его отправлять, — хмуро высказался мистер Грейнджер.
— Папа, — устало протянула Гермиона, — я же тебе объясняла — это тёмная магия, после неё невозможно ничего исправить.
— Ага, как школу разрушить, кости отрастить, память родителям стереть…
— Папа!..
— …так это вы можете «исправить», ничего страшного, а как несчастное ушко ребёнку вернуть, так всё, «тёмная магия». А я вот, знаешь, магией не обладаю, но могу на пустое место зуб поставить, и не отличишь потом, если не специалист, от родного.
Мистер Грейнджер покачал головой и встал из-за стола.
— Грош цена тогда этой вашей «магии», если она на такую ерунду не способна, — прибавил он напоследок, поцеловал жену в щёку и вышел из кухни.
Гермиона настороженно посмотрела на Фреда, но он был и без того непривычно смурной, что на высказывание её отца не отреагировал.
— Неужели ничего нельзя сделать? — озабоченно спросила миссис Грейнджер. — Разве у этих ваших целителей совсем нет никаких средств?
Её вопрос остался без ответа. Гермионе стало настолько невыносимо, что она потеряла уверенность в собственных же словах и положила свою ладонь поверх ладони Фреда. Он очнулся от занимавших его мыслей и перевёл на неё взгляд.
— А может и вправду сводить Джорджа в Мунго? Вдруг с этим нам смогут помочь и…
— Ты серьёзно? — мрачно уточнил парень. — Хочешь, чтобы Джордж расстроился ещё больше, когда ему там скажут, что он не только безухий, но ещё и сквиб?
— Не переиначивай! — раздражённо откликнулась девушка. — За всё время только твоя мама утверждала, что не может вырастить Джорджу ухо, а она далеко не целитель, так что…
— Вообще-то ты говоришь о моей маме!
— Вообще-то я говорю о твоём брате!
— Дети, да что с вами?! — остановила их перепалку миссис Грейнджер. — Джордж и так расстроен, а вы хотите, чтобы бы он ещё услышал, как вы ругаетесь?
— Прости меня, я погорячился, — тихо проговорил Фред, — и вы простите, — прибавил он и поднялся из-за стола.
Миссис Грейнджер проводила его взглядом и укоризненно посмотрела на дочь.
— Что? — возмутилась Гермиона. — Разве я не права? Это же он упёрся рогом и считает свою маму чуть ли не знатоком во всей!..
— Потому что она его мать! А твоя «правота» ещё не даёт тебе права задавливать других, — отрезала в свою очередь миссис Грейнджер и тоже вышла из кухни, от расстройства махнув рукой в сторону грязной посуды.
Гермиона всплеснула руками, оставшись на кухне одна, с неприятным ощущением, словно сделалась виноватой. Чтобы унять поднявшуюся в ней бурю чувств она подошла к раковине и занялась мытьём посуды. Это отвлекло на какое-то время. Затем девушка поднялась по лестнице и направилась к своей комнате.
Джордж сидел за столом, придавив перевязанной рукой альбомный лист, синий карандаш в здоровой руке активно ходил вверх-вниз, что-то закрашивая. Стоявший рядом Фред видел, что брат в жутком настроении, и явно не знал, что ему с этим делать.
— Я вот этот тогда возьму, — произнёс он, держа в руке один из рисунков, — по-моему, у тебя здорово получается. Это же мы втроём с Гермионой, верно?
Джордж молчал и не поднимал головы, только карандаш в его руке продолжал усердно работать. Фред поблагодарил за рисунок, и Гермиона столкнулась с ним в дверях.
— Фред, знаешь, я, наверное, тоже погорячилась насчёт…
— В магазине повешу, — проигнорировав её, сказал он, разглядывая рисунок, точно это был шедевр из картинной галереи, в котором крылся тайный смысл. — Будет меня радовать там.
— Да… он очень милый, — неуверенно согласилась Гермиона, посматривая на нелепого человечка в виде себя. — Фред, я…
— Когда собираешься в Мунго?
— Что?
Она растерялась, когда Фред наконец посмотрел ей в лицо. В его голосе слышалась только усталость, нежели обида, и от этого ещё больше стало не по себе.
— Брось, ты же всё равно туда сходишь, буду я против или нет, — он повернулся и глянул на брата. — Просто не хочу, чтобы ему там снова стало страшно. Так когда ты собираешься в Мунго?