— Ты стала неожиданно заботливой, — усмехнулся Бейбарсов.
— Дай мне слово, что не попытаешься вернуть девку.
Будь ты проклята, Улита. Не лезла бы, куда не просят.
— Даю… слово.
Ответ Глеба прозвучал после долгой паузы. Капитаны какое-то время молчали.
— Слухи ходят, что корабли Ост-Индской компании скоро кое-что доставят в Бриджтаун, — тихо произнесла Улита, — и неплохо было б нашей эскадре вновь объединиться. Спуриус готов, мы ждем только твоего решения.
— Что за груз?
— Обсудим завтра… Все вместе, всей «Черной розой». В полдень, на «Страже», как и всегда?
Некромаг кивнул.
====== Часть 5. Будь ты проклят ======
Первыми прибыли Спуриус, Тарлантур, Вильгельм, Гопзий и Джаф. Затем, с легким опозданием, в кают-компанию вошла Улита в сопровождении Ловуса, Аспурка, Гробыни и Татьяны… Взгляд Некромага задержался на последней, но виду он не подал. Зато его офицеры «прекрасный пол» вниманием не обделили: младший боцман даже приветливо помахал Тане рукой…
Лучшие умы команд оказались в сборе, и собрание под девизом «голь на выдумку хитра» начало свою работу.
— Корабли Ост-Индской компании что-то везут, — расположившись в кресле, сообщила Улита, — четыре тридцатипушечных фрегата охраняют пятый. Что на судне, неизвестно, но те, кто видел его, говорят, что это просто конфетка… Баснословно дорогой корабль. Каким может быть груз, если о его сохранности так трясутся? Сейчас эскадра стоит в Порт-Рояле, суда все время чем-то оснащают и загружают… Как докладывают наши люди, через три недели «конфетка» с «оберткой» поплывет на Барбадос.
— Сто двадцать пушек, четыре фрегата и неизвестное количество человек на этих судах, — протянул Глеб, — и абсолютное неведение, из-за чего мы рискуем… У «Стража» сорок пушек, у «Кводнона» и «Ведьмы» по двадцать шесть. Три корабля против пяти…
Воцарилось молчание.
— Это будет сложно, — произнес Бейбарсов, — но мы участвовали в авантюрах и похуже.
— Самоубийство, — сказал капитан «Кводнона».
— Да. Необоснованный риск… — вторил ему Вильгельм.
— Но Вы, все же, сидите здесь и выражаете заинтересованность предприятием, — криво улыбнулась Улита, — из чего можно сделать вывод, что жажда наживы порой сильнее чувства безопасности.
Выпад Ведьмы был действенен. Ее слова оказались сродни публичному обвинению в трусости — а трусость для авантюриста есть величайшее оскорбление…
— У нас есть неделя на то, чтобы полностью укомплектовать суда и набрать дополнительных людей в команды. Мы встретим их здесь, — указал Глеб на карте, — ночью.
— Почему здесь? — вклинился в разговор Ягун.
— Этот путь — самый безопасный на Барбадос… Если бы я вел эскадру с ценным грузом, то повел ее именно данным курсом. В этом месте много скал, но мы поставим лучших из рулевых. Я получше поразмыслю над тактикой сражения, и представлю свой план битвы, скажем… через три дня. Выступим заранее. Подождем их на одном из небольших уютных необитаемых островов к северу от места «встречи»…
Некромаг вновь показал на карту.
— Мы знаем, где это. Отличный островок с пресной водой и фруктовыми деревьями. Мы там частенько культурно «отдыхаем», — хмыкнула Склепова.
— Хорошо. Знаешь, Улита, — протянул Бейбарсов, — думаю, в наш план необходимо сразу внести небольшую ясность. В лучших пиратских традициях — сугубо, чтобы избежать лишнего риска.
Молодая женщина пытливо взглянула в черные очи и довольно ухмыльнулась.
— Да, это неплохая идея, но выполнить ее — сложнее, чем разгромить из пушек всю эскадру.
— Кто-нибудь пояснит, о чем они? — возмутился Гуня.
— Пока основное внимание англичан будет отвлечено морским сражением, мы пошлем на «конфетку» особую группу головорезов, которая перед началом атаки должна аккуратно ликвидировать команду и в процессе заварушки угнать корабль, — сказала воспитанница Арея.
Спуриус ухмыльнулся. Такое положение дел ему нравилось куда больше — и правда, по «лучшим пиратским традициям»… Намного надежнее «классического» налета.
— Мы проворачивали подобное на заре нашей карьеры, — протянул капитан «Кводнона», — задумка хорошая, но самая большая сложность заключается в том, чтобы попасть на корабль, охраняемый до самых зубов.
— Эскадрой англичан командует Гурий Пуппер, — сообщила Улита, — мы просто подкинем ему кое-кого, кого он не сможет не «спасти» из плавающей в море шлюпки… Женские чары, умелая помощь от сильной стороны… Да, чистой воды авантюризм — но я уверена, что моя ведьмочка справится.
— И кого же мы пошлем? — хмыкнул Вильгельм.
— Меня.
Взгляды присутствующих сосредоточились на сидевшей в дальнем углу и прежде молчавшей Тане.
— Может получиться, — оценивающе посмотрев на девушку, ухмыльнулся Джаф, — но сможете ли Вы угнать корабль, мадемуазель?
— Одна — нет, — согласилась с ним ведьма по прозвищу Рыжая Бестия, — но если со мной пойдут Шилов и кто-то такой же опытный с «Кводнона», почему нет? Небольшой беспорядок мы вполне устроим. А где есть беспорядок, англичане бессильны.
— Именно. Нет ничего опаснее женской логики, — хмыкнула Гробыня, — мышление у нашей Таньки весьма нестандартное…
— Итак, успех нашей операции зависит от бабы, — весело заявил Спуриус, — и от того, сумеет ли она склеить командира английской эскадры.
— Нашей же склеила в свое время, — глубокомысленно заявил Ягун, — тем более, они с Пуппером знакомы.
Офицеры «Черной розы» расхохотались. История любовных отношений Бейбарсова с его «подарком», пусть и не афишировалась, успела обрасти слухами и легендами: а поскольку половина членов «Берегового братства» в душе была неисправимыми романтиками, каждый выдумывал то, что ему больше нравилось. Согласно последней вариации, девушка, влюбленная в Некромага, не смогла смириться с тем, что его наипервейшей любовью оказались море и корабль — и потому сбежала, поклявшись никогда более не испытывать привязанности к мужчине…
Безумие. Откровенное безумие. Что ж, у них вся команда авантюристов… Начиная с сумасшедшего на всю голову предводителя и заканчивая его бывшей любовницей.
— Предлагаю выпить за успех предприятия, — произнес Спуриус, и его поддержали безоговорочно.
— Почему ты выбрала Шилова? — с легкой обидой вопросил Ягун, пока все поднимали бокалы.
— И это — все, что ты можешь сказать подруге после годовой разлуки? Ни «как дела», ни «я соскучился», ни «тоже рад тебя видеть»…
Голос Гроттер звучал так насмешливо и укоряюще, что у лопоухого боцмана проснулась совесть.
— Ну, Танька, симпатии симпатией, а…
— Ты мне сам когда-то сказал, что Шилов — один из лучших, — улыбнувшись, перебила девушка, — пойти может три человека, больше будет подозрительно… Значит, нужны самые опытные. Команда должна быть сбалансированной. У меня есть дерзость и внешность, Шилов в бою стоит десятерых… Третий должен быть ни чуть не хуже. Главное, чтобы никого из нас не узнали, тогда пропало все и сразу. Но, насколько я слышала, Виктор не вступал в контакт с англичанами, а в период пребывания Пуппера на «Страже» и вовсе пролежал больным… В отличие от тебя. Ты неплохо с ним пообщался, а у Гурия не такая уж плохая память.
Таня осеклась. Все это время к их разговору прислушивались члены других команд.
— С нашей стороны пойдет Гопзий, — сообщил капитан «Кводнона».
Манерный красавчик из его окружения приветственно помахал рукой. Красив, как Жикин, вот только глаза смотрят намного опаснее — с коварным кошачьим блеском и характерным многим пиратам намеком на тщательно скрываемую подлость.
Что ж, подлость в их деле — наипервейший залог победы.
— Что ты сделал с девчонкой, Глеб? — спросил его Арей, наблюдая, как рыжеволосая холодно и деловито общается со Склеповой и Гопзием, — совершенно на себя не похожа, и дело не во влиянии моей воспитанницы. Девка точно ломаная.
Мужчина долго молчал, прежде чем ответить.
— Я в нее влюбился.
— И как тебе? — ненавязчиво поинтересовался Ягун, когда Таня вернула ему рукописную собственность.
— Когда ты решил уйти в пираты, мир потерял великого литературного деятеля… — со смехом ответила она, опираясь на борт.
— Еще не потерял. Надоест бороздить моря — куплю на Тортуге маленький домик и буду выращивать герани… Жену себе найду…
Младший боцман казался весел, но в глазах его затаилась тень, и Гроттер вспомнила, что на одной из страниц он описал светловолосую девушку — «прекрасную, точно сама любовь».
— О, Тань, кстати… А где Танька? — громко спросил Ягун, — только что тут стояла.
Бейбарсов, Арей и Соловей, обсуждавшие что-то у капитанского мостика, прервали разговор и оглянулись, а затем Некромаг просто спрыгнул в воду.
...Она сидела на палубе, старательно выкашливая воду из легких, а с ней и сами легкие. Капитан же, стащив рубаху, тем временем отжимал ее прямо за борт.
— Плавать… не умею, — призналась девушка, — не научилась.
— Более водоплавающее создание вы притащить не могли? — вопросил канонир высунувшегося на вопли «капитан за бортом» Гломова, и гигант горестно пожал плечами.
Обошлось же.
Ну, зато теперь ясно, что точно не сбежит…
— Выпейте вина, Вам сегодня хватило впечатлений.
Бейбарсов был необычайно любезен — настроение у него оказалось чрезвычайно приподнятое. Спас даму, почувствовал себя героем… Что еще нужно для полного счастья и чувства собственного величия?
— Вы не говорили, что не умеете плавать, — утвердительно произнес он, — впрочем, Вы вообще говорите мало. Не могу сказать, что не люблю тишину, но с Ягуном Вы достаточно словоохотливы.
— А вот теперь, кажется, ревнуете уже Вы, — усмехнулась девушка.
— Да, — просто ответил Глеб.
Таня не нашлась, чем возразить.
— Быть может, я больше разговариваю с Вашим боцманом потому, что он видит во мне человека, а не шлюху, — произнесла она после долгой паузы.
— Хорошего же Вы обо мне мнения, Татьяна… Знаете, я, быть может, очень хотел бы увидеть в Вас человека, вот только Вы слишком упорно играете в жертву.
Бейбарсов не сказал «в подарок», и, пожалуй, она была благодарна за это.
А чего он хотел?!
— Ваше упрямство просто поражает, — хмыкнул он, — знаете, вообще-то, все несколько нечестно. Вы читали мои «жизнеописания», а я по-прежнему жадно ловлю каждую крупицу сведений о Вас и Вашей жизни…
— Мне не о чем рассказывать. В моей истории не наберется и абзаца, а у Вас уже целый талмуд.
— Истории могут быть разными, и менее ценными они от этого не станут… Ну что ж. Раз рассказывать нечего, предлагаю сыграть в вопросы — один Ваш, один мой. Отвечаем честно. Идет?
— Идет.
Таня вытянулась на кровати, Некромаг расположился в кресле рядом. Вино оказалось легким, приятным и баснословно дорогим — такого напитка не позволяли себе даже Дурневы, а ведь бедными людьми их назвать никак было нельзя…
— Как прекрасной даме, уступаю Вам право начать.
— Кто такая Маланья Нефертити? — тут же выпалила девушка, и капитан расхохотался.
И это все, что Вас волнует, милая мадемуазель?
— Интересно, что именно этот вопрос стал у Вас первым… Маланья — дальняя родственница губернатора Тортуги, с которой я имел крайне бурный роман вскоре после того, как затесался в пираты. Роман достаточно страстный, но непродолжительный.
— И она Вам нравилась?
— Это уже второй вопрос… Хорошо, я удовлетворю Ваше любопытство — а потом ночью и Вас саму… — при этих словах рыжеволосая дернулась и покраснела, — да, она мне нравилась, но не так, как Вы. Теперь моя очередь. Вы меня ненавидите?
Его черные глаза смотрели с обычным любознательным интересом, а сам он больше наблюдал ленивого расслабленного кота.
— Нет, — поразмыслив, ответила девушка, — и это настораживает меня более всего. Вы… мерзавец, проходимец, головорез и насильник, но Вы не вызываете ненависти.
— Ах, дорогая, Вы не знаете, что такое насилие!
— Любой плен — всегда насилие, — парировала Гроттер, — Вы, кажется, просидели в испанском плену, а потом на Барбадосе — Вам ли не знать.
— Что ж… Ваша правда. Мой второй вопрос. Я вызываю у Вас отвращение?
— Нет, — вновь ответила Таня.
Бейбарсов ухмыльнулся своим темным мыслишкам, и эта улыбка ей не понравилась. Хотя, кому она врала? Улыбка у него была обаятельная.
— К чему Вы задаете эти вопросы? Вы же догадываетесь, какими будут ответы.
— Хочу, чтобы Вы признались в них самих себе. И снова моя очередь… – изрек он.
— Но…
— Вы спросили, я ответил. Моя очередь.
Таня мысленно выругалась. Воистину, с ним даже играть было опасно — а ведь все правила игры выглядели соблюдаемыми…
— Вы тоскуете по своему бывшему жениху?
— Временами. Я просто стараюсь о нем не думать…
Бейбарсов вновь ухмыльнулся. Поднявшись с кресла, он пересел на ложе рядом, и, опрокинув девушку на спину, задрал белую блузу — единственную деталь ее одежды.
Недолго же длилась их «игра»…
— Вы чего?! — покраснела Таня, ощутив, как его пальцы раздвигают ее плоть между бедрами.
— Хочу проверить, как у Вас сегодня получится изображать бездушное, бесчувственное бревно — теперь, когда Вы достаточно пьяны… Вы не внушите мне отвращения или скуку, даже если продолжите эту бессмысленную игру в бревно. А вот себя много чего лишаете…
Таня прежде практически не пила на корабле — и следовало придерживаться этого правила и впредь, поскольку контролировать свое тело вмиг стало намного сложнее. Черные глаза смотрели глубоко и, казалось, видели самые темные стороны души. Эта тьма, которая есть в каждом… Бейбарсов умело пробуждал ее, и бороться с этой тьмой было невозможно.
В ней хотелось тонуть и наслаждаться этим. Особенно теперь, после вина.
Внутри были его пальцы, а на губах — его губы. Таня дышала часто-часто, все тело колотило, а пульс и биение сердца, казалось, отзывались даже в горле, на котором сейчас ощущались скользящие поцелуи. Проводя языком по мягкой коже, он точно слизывал ее желание. Поцелуи спускались все ниже и ниже, а вскоре она ощутила его язык между бедрами…
— Мой вопрос, дорогой «подарок». Вам нравится? — спросил Глеб, заведя ее руки за голову.
— Не заставляйте меня отвечать…
— Мы договорились не врать. Отвечайте!
Гори в аду, ублюдок…
— Да, нравится, — выдохнула Таня, — будьте Вы прокляты. А теперь спрошу я. Я внимательно прочитала произведение Ягуна. И тот благородный человек, которого он описал, рыцарь и джентльмен, не стал бы пользовать в постели «подаренную» ему девушку… Не стал бы закрывать глаза на это воровство… Но Вы закрыли, и «пользуете». Почему?
— Я, все же, вор и пират, дорогая. И Вы мне нравитесь…
Некромаг вошел медленно — даже, скорее, «вдвинулся», и каждое его последующее движение отдавалось где-то в середине живота.
Он дразнил, каждым своим действием — дразнил и наслаждался реакцией на это. Барьеры, выставленные в голове этой девицы, с треском рушились, и она ничего не могла с этим сделать. Ее единственным спасением был рассудок — но теперь тот оказался затуманен призрачной винной дымкой… И потому она с невольным отчаянием отвечала на страстные горящие лобзания, чувствуя при этом, что предает саму себя.
Будь ты проклят, Бейбарсов, будь ты проклят... Что ты творишь, что ты... Таня вскрикнула и сама испугалась своей реакции.
Нельзя испытывать к своему похитителю никак положительных чувств — в особенности, вожделения. Но сейчас ее предавало собственное тело, уставшее бороться со вполне здоровыми потребностями.
В какой-то момент напряжение стало совершенно невыносимым — все мышцы судорожно напряглись, и она обмякла в его руках.
Сцилла и Харибда, два чудовища в черных очах, разодрали ее на части.
У губ Некромага внезапно оказался другой вкус — вкус торжества.
Будь ты проклят...
Комментарий к Часть 5. Будь ты проклят Вот примерно так
====== Часть 6. Аннушка ======
Несколько недель плавания спустя
— Ну, вот мы и в порту, — произнес Глеб, — только порт этот — Тортуга. Можете попробовать удрать — почему нет…