Знала бы я, как именно это планируется провернуть.
— Мы можем согнать их вместе, но нужна приманка, — сразу, не тратя времени на ненужные приветствия, произнёс мужчина, идя нам навстречу.
— Снежинка, это Агварэс Мальхом, — представил Аяр коротко, а затем про меня временно забыли, потому что всех тут интересовал один вопрос: — Что использовать в качестве приманки?
Мне это всё как-то сразу не понравилось. Особенно, когда Агварэс повернул темноволосую голову и взглянул на меня абсолютно чёрными глазами с двумя вертикальными серебряными зрачками.
Жуть какая! Я таких ещё не видела!
— Её, — никак не отреагировав на мой испуг, холодно проговорил мужчина, пронзая меня своим жутким взглядом, — клянусь обеспечить безопасность и неприкосновенность. Ей ничто не угрожает.
Но если эор ожидал, что его слова заставят Аяра согласиться, то я точно знала, что он ответит. А потому даже не удивилась, когда он спокойно, убийственно спокойно произнёс:
— Нет.
Это даже не было угрозой или ещё чем-то таким, простой спокойный ответ… от которого температура воздуха мгновенно понизилась на несколько градусов, подул ледяной воздух, мою ладонь сжали чуть крепче, а сам Агварэс был вынужден повернуть голову и взглянуть на своего Верховного эора.
— Вы сами видели, что она делала с этими существами. Вы прекрасно знаете, что теперь она в состоянии ими управлять. Было бы крайне глупо не использовать этот козырь.
В чём-то я была очень даже согласна, но ему совершенно точно не следовало называть поступки Аяра глупыми.
Я не знаю, о чём они говорили. Аяр просто отпустил мою руку и отошёл достаточно далеко, чтобы я не слышала, о чём они переговариваются. Но, судя по выражениям лиц, не нравилось это обоим.
В итоге оба эора вернулись крайне злыми, чего ни один из них даже не пытался скрыть. Прошли, даже не глядя друг на друга, Аяр снова осторожно взял меня за руку, Агварэс просто наградил тяжёлым взглядом, но уже скорее просто ужасно уставшим и понимающим.
— Нужен другой план, — решил он, глядя почему-то на меня.
Ответила не я.
— Именно, — холодно подтвердил Верховный эор, большим пальцем поглаживая мою ладонь.
— А что происходит? — Очень мне всё это не нравилось.
Почему они ничего не говорят? Почему остальные не принимают участия в их диалоге? Почему никто из них не додумался спросить меня? У меня не было ответа ни на один из этих вопросов. Более того, каждый из них, из этих самых вопросов, порождал ещё с десяток других. И они все роились и шумели у меня в голове, медленно ввергая меня в состояние самой настоящей паники.
— Тебе не о чем волноваться, — попытался заверить меня Аяр.
Вот только он и сам в это не верил, слишком напряженным был его взгляд, слишком серьёзным выражение лица, слишком дёрганными движения продолжающего гладить мою ладонь пальца. И слишком быстро померкла улыбка, которой он попытался меня подбодрить.
— Да ладно, — не поверила я ему, наверно, грубее, чем следовало бы.
В конце концов, Аяр же не виноват в том, что всё это безумие сейчас с нами происходит. Если кто и виноват, так только я. Это ведь я полезла, куда не просили.
И если понадобится, я напомню ему об этом. А что-то мне подсказывало, что действительно понадобится.
— Аяр, пожалуйста, — попросила я куда тише, опустив голову, не в силах выдержать его немигающий тяжёлый взгляд, — прекрати беспокоиться обо мне и подумай уже о тех миллионах существ, что погибали всё это время и будут погибать дальше, если мы не остановим это.
Это… безумие. У меня просто нет иных слов, чтобы описать всё, что сейчас происходит. Ещё несколько лет назад я бы сказала, что это просто какой-то фильм ужасов, но сейчас я и сама была частью этого ужаса. С магией, сильной, вибрирующей в крови, способной убивать. Магией, что я даже не просила, а если бы мне дали право выбора, то я бы отказалась от неё. Конечно, да, я могу оживлять мёртвых, могу лечить смертельные ранения, могу чувствовать опасность и магию в любых её проявлениях, но… это слишком для меня.
И если к магии Жизни и Смерти внутри меня я уже даже привыкла, и смогла управлять ими во благо, то эта, последняя, неизвестная, чужая магия… Она просто сводила меня с ума. Она переполнила чашу моего, казалось бы, бесконечного терпения, и теперь меня откровенно трясло от всего происходящего. Я этого просто не выдерживала.
Возможно, кто-то назовёт меня слабой. И я даже не буду спорить, потому что я действительно очень слабая, а ещё очень пугливая, немного нерешительная, постоянно волнующаяся и, самое главное, совершающая ошибки. Мы все их совершаем, разве нет? Разве есть хоть один человек, что ни разу не ошибался? Думаю, нет. Потому что это нормально. Потому что так и должно быть.
— Снеж, ты хоть понимаешь, о чём просишь меня? — Так тихо, чтобы услышала одна я, прошептал Аяр в ответ.
А затем вокруг нас прямо из земли вырос призванный им щит. Тот самый, что не позволял никому подслушать наш разговор.
И тогда я осторожно подняла голову и взглянула на своего будущего мужа. Он стоял, устало прикрыв глаза, и просто дышал, стараясь справиться с эмоциями. Я не торопила, потому что сейчас мне нужно было то же самое: пара маэ, чтобы привести голову в порядок, всё осознать, подобрать нужные слова и найти в себе силы их произнести.
Аяр справился с этим быстрее.
— Ты хочешь, чтобы я променял на какой-то там мир тебя? — Выделил он интонацией последнее слово, открыл глаза и взглянул на меня со смесью возмущения, неверия, негодования… много чего было в его чуть мерцающих глазах.
— Я не хочу, чтобы ты променивал его, — поспешила я исправить, — я хочу, чтобы ты дал мне помочь. Если я — единственная подходящая приманка, то я готова стать ею, Аяр. Понимаешь?
— Нет, Вика, не понимаю, — со злостью покачал он головой, будто пытаясь отогнать от себя произнесённые мною слова. — Ты просишь меня просто стоять в стороне, когда ты сама будешь жертвовать собой? Ты нужна мне и без этого мира, но ни один из миров не нужен мне без тебя.
Мне понадобилось несколько долгих мгновений, чтобы переварить это. И отнюдь не слова о его непонимании столь сильно зацепили меня, нет.
Я слышала, что любовь проходит. Успокаивается со временем та буря внутри тебя, разлетаются многочисленные бабочки, в какой-то момент не пробуждаются от зимней спячки прекрасные цветы чувств в душе. Всё… успокаивается. Да, это то слово. Некоторые считают, что вместе со спокойствием приходит и безразличие, другие уверены, что от этого спокойствия всё, наоборот, становится прочным, крепким, как фундамент дома, и можно смело возводить стены крепости, что укроет вас двоих.
Четыре года — серьёзный срок. Спустя четыре года многим, почти всем, надоедает этот штиль, а дальше ваш корабль или идёт ко дну, или достаёт волшебную пыль, чтобы подняться в небеса.
Четыре года — точка, что гарантированно перевернёт ваш мир.
Многие считают этой точкой женитьбу или расставание, что-то такое важное, глобальное, масштабное… Что-то, что начинается со слов. Оно всегда начинается со слов. И совершенно неважно, какими будут эти слова, куда важнее скрытый за ними смысл.
«Выходи за меня», — потому что я люблю тебя.
«Нам нужно расстаться», — потому что у нас «перегорело».
Слова… вся наша жизнь состоит из них, из этих слов, но далеко не все задумываются об их важности. Словами можно возродить, оживить, подарить крылья, а можно безжалостно их обломать, скинув несчастного в чёрную бездну. Словами оканчивают войны и начинают новые эпохи, оживляют и убивают, создают и разрушают.
Есть такие слова, от которых у нас перехватывает дыхание, замирает сердце и мир вокруг натягивается, словно струна, а затем лопается, оглушая бесконечным звоном. И именно во время этого звона мы понимаем: вот оно.
Меня оглушило. Так легко и естественно, будто это происходило каждый раз. Оглушило его признанием, самым сильным признанием из всех, что только можно вообразить.
— Аяр, — прошептала я, совершенно не представляя, что нужно говорить.
У меня просто не было слов, как бы банально это ни звучало. Хотелось сказать ужасно многое, но это всё было не то, что я должна сказать ему.
И Аяр, будто почувствовав это, как он чувствовал меня практически всегда, ободряюще улыбнулся, что всё равно вышло у него очень грустно, и всё сказал сам:
— Не нужно слов, Снежинка. Я просто хочу, чтобы ты не просто поняла — чтобы ты уяснила раз и навсегда: между тобой и всей вселенной я всегда выберу тебя. Плевать, как это звучит, если это — правда, — он на миг прикрыл глаза, будто ему было сложно говорить, а затем взглянул мне прямо в глаза и продолжил своим завораживающим, негромким, но очень убедительным голосом: — Я не позволю тебе рисковать, маленькая. Мы придумаем что-то другое, найдём способ, но ты в этом участвовать не будешь.
С одной стороны, я его прекрасно понимала, потому что, стоило только представить на месте наживки самого Аяра, у меня от страха и тревоги тут же начинала кружиться голова. К тому же, его голос просто не оставлял мне выбора, завораживая настолько, что я, кажется, была готова выполнять любой его приказ.
Но была ещё и другая сторона, та самая, на которой стояли моё упрямство и необходимость спасти миллионы жизней. Я никогда не считала себя героем, я даже спасителем не была, но сейчас у нас есть возможность всё исправить, и было бы очень глупо её упустить.
Я знаю, что некоторые могут посчитать меня полной глупышкой и ужасной эгоисткой, потому что я не думаю о чувствах Аяра. Но помощь нуждающимся, особенно, если я могу это сделать, я никак не назову эгоизмом. Даже глупостью. Ведь если каждый будет думать «Почему я? В мире есть ещё множество других существ, пусть кто-нибудь другой помогает», что со всеми нами будет? Мы превратимся в уже действительно эгоистов, жестоких, не сострадательных и безразличных ко всему, что происходит вокруг.
Наверно, именно поэтому я, взяв Аяра за обе его широкие ладони, чуть их сжала, снизу вверх заглянула в его глаза и… и покачала головой. Медленно, едва заметно, не найдя в себе сил произнести ни слова — моё горло будто сжало изнутри, мешая даже дышать.
Но он всё понял. Верховный эор всегда всё прекрасно понимал и без слов, поэтому я даже не удивилась, когда его лицо вдруг окаменело, став каким-то неживым, безэмоциональным, просто застывшим с сурово-решительной маской. Честно сказать, выглядело жутко, и, не знай я его столь хорошо, запросто бы испугалась до ужаса, но сейчас же… Сейчас мне, кажется, было ещё хуже.
Мне было больно. Больно от простой мысли: он не поймёт. И не позволит ничего сделать. И я сама не смогу сделать ничего против его воли, а избавляться от Аяра?.. Как? Как я могу? Даже если не брать в расчёт, что этот опытный маг с лёгкостью нейтрализует любую мою атаку, я просто не смогу даже попытаться применить по отношению к нему хоть что-то.
— Снежинка, — предостерегающе произнёс мужчина.
Теперь уже он сжимал мои ладони, несильно, но ощутимо.
— Я не знаю, какие слова нужно сказать…
— Просто замолчи, — перебил он с глухим рычанием в голосе, а я, как послушная девочка, тут же захлопнула рот.
И вот стоим мы, неотрывно смотрим друг другу в глаза, каждый пытаясь сказать о своём и отказываясь слушать другого… Кажется, не такими должны быть эти отношения. Между нами не должно быть этой стены, что глушит все звуки и не позволяет нам достучаться друг до друга.
— Снежинка, — выждав несколько тягучих мгновений тишины, на выдохе начал Аяр. Затем вновь замолчал, неотрывно глядя мне в глаза, будто пытаясь там что-то найти, а когда не нашёл, продолжил: — иногда с тобой очень сложно.
Я хотела сказать, что мне и самой непросто, но не успела, эор продолжил сам:
— Иногда я не знаю, как мне быть, и приходится выбирать между твоей безопасностью и твоим ко мне отношением. Знаешь, это очень сложный выбор, потому что чаще всего моё сердце борется с… моим же сердцем. Я знаю, что ты будешь ужасно злиться, но так ты по крайней мере останешься жива. Виктория, если ты сейчас же не оставишь все попытки спасти остальных ценой собственной жизни, я запру тебя в замке под родовой магией, и твой любимый Пакля уже не сможет спасти тебя повторно.
Мне понадобилось несколько тяжёлых ударов собственного сердца в груди, чтобы смысл его слов дошёл до меня. И по ощущениям это было так, словно меня окатили ведром ледяной воды. Снова. Он снова собирается сделать это, а уж сомневаться в серьёзности угроз Аяра мне не стоит, он слов на ветер не бросает. Тем более сейчас, в таком состоянии…
Какая-то часть меня понимала, что ему просто элементарно страшно: за меня, за себя, за всех жителей его мира. Страх, что перемешался с незнанием и непониманием, и теперь мой Аяр судорожно искал выход из сложившейся ситуации. Искал, но не находил, что и заставляло его поступать вот так.
Да, какая-то часть меня действительно это понимала. А другая была возмущена просто до ужаса, до нервной дрожи во всём теле, до желания сжать кулаки и поступить по-своему. Сделать так, как я считаю нужным, если это гарантированно поможет.
Но я не стала этого делать. Не потому, что боялась Аяра и его угроз, а потому, что не хотела разрушать то, что было между нами. Если он хочет всё сделать сам — пожалуйста, я не стану мешать, но и отступать я не стану, надеясь, что просто окажусь в нужный момент рядом, чтобы взять его за руку и сказать: «Ерунда, мы справимся».
— Хорошо, — слабо кивнула я, признавая своё поражение и его победу, — мы сделаем, как ты хочешь.
Его до этого окаменевшее лицо мгновенно преобразилось, смягчилось и даже посветлело, а сам Аяр взглянул на меня своими уже родными глазами, без помощи слов выражая всю благодарность, что сейчас чувствовал. И от этого мне действительно стало легче, хоть я всё равно и не принимала до конца его позицию.
— Спасибо, — искренне поблагодарил мужчина, а затем притянул меня к себе и поцеловал так нежно-нежно, что я на какие-то мгновения забыла обо всех проблемах, разногласиях, да и вообще обо всём. Мне просто было хорошо, и хотелось запечатлеть этот момент на века, чтобы всегда было вот так вот хорошо…
Но всему рано или поздно приходит конец, вот и наше краткое спокойствие прервал лопнувший щит и прозвучавшее следом за этим:
— Мы поймали его. Сопротивлялся, пришлось обезвредить.
И под ноги отстранившихся друг от друга нас сбросили бессознательное, по рукам и ногам скованное магией тело того самого мужчины, что я видела в лесу.
— Кто это? — Заледеневшим, утратившим и намёк на тепло и доброжелательность голосом осведомился Аяр у пришедшего отряда Ищеек.
Вот только ответили не они:
— Риэн, — выдохнула я едва слышно, но меня всё равно услышали и Аяр, и Ищейки, и даже Агварэс. И все они с равным интересом посмотрели на меня, только у Верховного эора во взгляде ещё и едва сдерживаемая злость присутствовала.
А мне под их пристальными взглядами пришлось сглотнуть, мотнуть головой, прогоняя все ненужные сейчас мысли и эмоции, и рассказать всё то, что удалось узнать от Аи. Рассказывала я не очень долго, но за это время все слушатели успели выстроиться в небольшой полукруг, продолжая внимательно меня слушать, даже не перебивая и никак не реагируя, когда я вдруг сбивалась или начинала судорожно вспоминать, что дословно она сказала.
В итоге, когда я закрыла рот, молчание над нами висело ещё несколько маэ. Нарушил его традиционно Аяр, вроде спокойно, но безапелляционно проговорив:
— Снежинка, ты домой.
— Это ещё почему? — Возмутилась я такой несправедливости, с удивлением наблюдая за тем, как Верховный эор вот прямо сразу начал формировать портал.
— Потому что я так сказал, — проговорил он всё тем же тоном — вроде бы спокойным, даже немного безразличным, но с хорошо скрываемой злостью. Открыл портал, повернул голову ко мне и, заглянув в глаза, куда тише добавил: — и потому что тебе определенно не стоит это видеть.
После чего он бросил полный презрительной ненависти взгляд на бессознательного Риэна, что продолжал валяться у нас под ногами, и, собственно, не осталось сомнений в том, что именно мне лучше не видеть. Это будет… допрос. Довольно жестокий, я уже сейчас это чувствую, и, да, я с Аяром согласна, мне это лучше не видеть.