Людей на тракте было не много, и всё больше деревенские, на телегах. Или в дорожных экипажах. Это, скорее всего, салазская молодёжь возвращалась из Альса. Верховых почти не было. Один гонец, да пара стражей, патрулирующих тракт возле тоннелей. А Арна всё не было. Анха доела пирожок, убрала кулёк с оставшимися в дорожную сумку, и отправилась на поиски дофина. Зова своего ведомого она больше не чуствовла, но это могло, как ничего не значить, так и значить очень многое.
У преступников тоже существуют сословия. Деревенские бездельники-оборванцы, городские нищие-попрошайки, умельцы-щипачи, грабители в подворотне, домушники, прочие виртуозы по присвоению чужого имущества, душегубцы и лиходеи, ну, и конечно — благородные разбойники с большой дороги. Именно к последним и относили себя трое лихих парней, перегородивших дофину путь на узком мосту через небольшую каменистую речку. Намерения их были более чем очевидны, а злорадные рожи говорили о том, что соотношение один к трём их бесконечно радует.
— Разойдёмся по-хорошему? — душевно предложил один из них, скорее всего, главарь шайки. Выглядел он постарше своих соратников по разбойному промыслу, да и одет был получше, с деревенским шиком. Здоровый арбалет, устрашающе оскалившийся единственным зубом, был направлен прямо в грудь дофина.
— Как скажете, — согласился с предложением Арн, без страха разглядывая разбойников. Оружие главаря, конечно, впечатляло, но являлось, скорее, элементом запугивания. На таких здоровых арбалетах отрабатывались навыки натягивания тетивы и скоростной смены болта. Но главарь, похоже, не подозревал, что оружие у него учебное, и выглядел очень уверенно. Дофин прекрасно знал, как подобные 'смельчаки' плачут и молят о пощаде, когда суд их приговаривает к виселице или пожизненной каторге. — Уступите дорогу!
— Конечно, джент! Как только вы заплатите нам за проезд, — продолжил ораторствовать главный, горделиво поглядывая на спутников.
— К сожалению, уважаемый касирер, платить мне нечем. Кошель дома забыл!
Сказал ведь чистую правду, а парни обиделись, хмуриться начали.
— Забыл, значит… А вот мы сейчас проверим!
Старший кивнул одному из своих подельников, и тот направил своего мерина в сторону дофина.
Недалеко за спинами разбойников что-то блеснуло, словно молния чиркнула, несмотря на ясное небо. Арн про себя чертыхнулся.
'Упыри болотные! Ну, зачем она сюда лезет?!'
Только защитницы ему сейчас для полного счастья недоставало. Он уже почти придумал, как обмануть этих олухов, но присутствие Анхи могло спутать все его планы. Пришлось действовать на авось. Ему повезло, что скакун был из королевских конюшен Гнёзда, и обучен некоторым трюкам, которые могли помочь в подобной ситуации. Конечно, если бы с ним был любимый Лост, все было бы гораздо проще, но и так шансы на успех не расстраивали. Дофин подал знак коню и пронзительно свистнул, натянув повод, поднимая того на дыбы. Деревенские кони разбойников, не привыкшие к подобным шумовым атакам, нервно шарахнулись. Седоки сумели их удержать, но желаемого Арн добился. Арбалет, неосмотрительно выпущенный из рук главаря, грохнулся на землю и саморазрядился в землю.
Дофин развернул коня в обратную сторону, пуская того в галоп, и изображая трусливое бегство. Как и ожидалось, лихая троица кинулась следом, освобождая злополучный мостик от своего присутствия. Арн придержал коня, позволяя преследователям почти сравняться с ним, снова резко поднял скакуна на дыбы, одновременно разворачивая того в сторону моста. Кони разбойников метнулись к обочинам. Тому, что оказался по правую руку, Арн успел нанести удар кинжалом, и удивиться, что догоняющих всего лишь двое. Третий, он же главарь, как выяснилось, пал жертвой коварных выстрелов в мягкие места, как своего седалища, так и боевого друга. Болты торчали из обоих. Раненый в бедро конь беспорядочно скакал по берегу речушки, непрестанно взбрыкивая задними ногами и возмущённо ржал. Его седок из последних сил пытался удержаться в седле, обхватив шею мерина, как самую дорогую вещь на свете.
Девушки нигде видно не было, в отличие от результатов её деятельности.
'Умница! Какая же она умница!' — порадовался Арн такой сметливой напарнице и снова развернул коня навстречу оставшемуся ловцу удачи. Но тот не стал дожидаться расправы над собой и предусмотрительно удирал в лес.
Арн свистом подозвал коня, оставшегося без седока. Тот послушно притрусил к нему, рассматривая нового хозяина умными глазами.
— Теперь твоим наездником будет девушка, — потрепал животное по холке, — будь хорошим конём! — Подобрал повод, и поехал в сторону моста. Судьба порезанного разбойника дофина мало интересовала: выживет — его счастье; не выживет — на одного проходимца на свете меньше будет. Анха ждала его у прибрежных кустов ракитника. — Дженна, вы не против составить компанию одинокому путнику?
— Не против, — девушка легко вскочила в седло. — Если путник не будет называть меня дженной. Так принято, Арн. Между нами не должны стоять никакие условности, а титулы лишь подчёркивают разницу между людьми.
— Понял. Спасибо тебе за помощь Анха. Ты мастерски стреляешь! — Арн еле удержался, чтобы снова не назвать её дженной. Привычки мгновенно изменить нельзя, а надо. Вон как озарилось её лицо, и благодарная улыбка была наградой за его старания. — Поехали?
— Поехали! Кстати, я тебе поесть купила, — девушка протянула кулёк с тёплыми ещё пирожками. — Вкусные.
— Спасибо… спасительница…
— Вот только не начинай, — слегка возмущённо запротестовала Анха и первая тронулась в путь.
У тоннеля дежурило несколько офицеров охраны. Старший, увидев дофина живым и здоровым, закатил глаза и послал небесам благодарственную молитву.
— Ваша Светлость, — заговорил негромко, вплотную приблизившись к коню Арна, и подозрительно косясь на незнакомую спутницу наследника, — что-то неспокойно на дорогах. Лихой люд повылазил…
— Знаю, — согласился дофин. — Только что трое проходимцев пытались меня ограбить. Один сбежал. Ещё один, скорее всего, главарь, ранен в задницу, — зыркнул на Анху, но та сидела с невозмутимым лицом, делая вид, что любуется окрестностями. — Возможно, он тоже уже скрылся. Третьего я порезал, насмерть или нет, сказать не могу. Отправь патруль к Каменке, пусть проверят.
— Слушаюсь!
— Что в тоннелях?
— Уж как-то тихо… Не к добру.
— Выкладывай!
— Второй день от нас обозы не идут, словно ждут чего-то. Купцов спрашиваем, говорят, что наши цены вдруг поменять решили. Но никак не придут к согласию.
— А наши что?
— Говорят, что купцы сами дешевле запросили, но пообещали отвалы из обеднённых пород подчистить. Кто правду говорит, поди, разберись!
— Это началось до смерти отца?
— Н-нет… ваша Светлость, как раз после того, как весть из дворца пришла… Вы думаете, что это связано?
— Разберёмся! Чужие через тоннель проезжали?
— Сегодня — нет. Вчера к нам два каравана прошли. Один из Закериона, караванщик новый, но с грамотой королевской. Второй из длонянских купцов, давно ездит.
— Ясно. Где Фрост и Свейн?
— Они вас ищут, обратно к Альсу повернули, когда посчитали, что по времени должны уже были догнать, но на тракте вас не было.
— Отправь к ним младшего. Остальные со мной!
— Слушаюсь! — офицер снова покосился на Анху. — Ваша Светлость, дженна едет с нами?
— Разумеется!
Эрима, одетая в белые траурные одежды, из окна своего кабинета смотрела на краду, возводимую во внутреннем дворе дворца. До церемонии погребения осталось всего несколько часов, а Арн всё ещё не приехал. Чувствительное сердце матери говорило, что с ним всё в порядке, и беспокоиться нет оснований, но гнетущие мысли всё равно не давали покоя. Вице-королеву беспокоило не столько настоящее, сколько будущее. Что ждёт её сына? Сможет ли он избежать бича рода Трубнора? Если нет, то кто после неё будет удерживать сумасшедшего правителя от неверных поступков и править княжеством?
Сегодня проведут погребальный обряд, сожгут тело Орина, развеют над горами прах, и, до полуночи, коронуют Арна по законам племени.
А что, если нарушить устоявшийся обычай и короновать наследника завтра? Что-нибудь изменится? Если изменится, то в какую сторону? Лучше будет или хуже? Кто даст ответ?
Громкий цокот копыт по булыжникам площади вывел её из задумчивости. Несколько всадников на полном скаку влетели во внутренний двор. Двое спрыгнули с коней и бегом бросились к дверям. Одним из них был Арн. Эрима облегчённо выдохнула, но сердце сжалось ещё больнее. Судьба сына казалась матери такой безрадостной, что она предпочла бы видеть его бедным, голодным, но живым и здоровым, чем богатым правителем, с каждым днём теряющим свой разум. А лет через двадцать он шагнёт из окна, как его отец, или придумает свой способ избавления от постоянной боли, выжигающей мозг.
— Мама! — Арн бросился к ногам Эримы.
Королева положила руки на голову сына, пытаясь сдержать слёзы. Сейчас не время плакать. Сейчас она должна быть сильной, как и подобает правительнице. Это потом, когда останется одна, она выльет всю горечь собственного бессилия и скорби в подушку.
— Иди, готовься, мой мальчик…
Арн поднялся на ноги и обнял мать, чувствуя, как та вся дрожит.
— Всё будет хорошо, мама. Не беспокойся! Я привёз к нам в дом надежду!
— О чём ты, сынок?
— О том… Анха, заходи!
В кабинет вошла девушка в запылённой дорожной одежде. Плащ и сумку держала в руках, не догадавшись положить их хотя бы на пол. Красивая, осознающая свою красоту, но не использующая её, как свой главный козырь. Оттого, выглядевшая просто, но, в то же время, достойно. Светло-русые волосы забраны в 'конский хвост', взгляд внимательный и спокойный. Уверенная, и, в то же время, располагающая к себе, совсем юная дженна.
Правительница Гнёзда готова была бухнуться на колени перед гостьей, но это был не её ритуал, да и поздно уже было.
— Наксатра?! — тихо вымолвила Эрима, схватившись за сердце.
Арн успел подхватить покачнувшуюся родительницу под руки и усадить в кресло.
— Откуда ты знаешь?
Вице-королева с трудом оторвала взгляд от девушки и посмотрела на поражённого сына.
— Знаю… это просто, Арн. Её зовут Анха, я правильно поняла? — и сын и гостья кивнули. — Наксатры называют своих дочерей именами звёзд. Как зовут вашу маму, милая дженна?
— Ксора.
— Вот видишь, Арн, Ксора. Это тоже имя звезды.
— Действительно, просто… когда знаешь. Погоди, но откуда ты?..
— Я всё тебе расскажу, но после. Иди, сын, готовься. Времени осталось мало.
— Хорошо, мама.
Когда за Арном закрылась дверь, Эрима жестом пригласила Анху садиться. Девушка опустилась на небольшой диванчик, стоящий у стены и, наконец, положила свою ношу.
— Я очень рада, — грустно улыбнулась королева. — Вы не представляете, как изболелось моё сердце! Но теперь, когда у Арна есть вы, Анха!..
— Вы знаете причину?
Эрима поняла вопрос. Юная хранительница решила узнать всё сразу.
— Да. Но, когда я во всём разобралась, было слишком поздно!
— Так что же является причиной?
— Гадар, амулет наследника. В нём заключено заклинание, которое оберегает дофина от посягательств на его жизнь, но и само несёт смерть, так как его основой является некрос.
— Так почему же не сняли его с Арна?!
— Потому что он снимается только со смертью предшественника… когда плоть, ставшая пеплом, соприкасается с замком гадара. Тот, кто сделал этот амулет, предусмотрел всё, — печально вздохнула Эрима. — Но сегодня, слава единому Богу, всё это закончится! Анха… — женщина с внимательным напряжением смотрела на девушку. То, что она собиралась сейчас спросить, было слишком интимным, касающимся только дофина и его Звёздного Талисмана. Но она должна была знать, и это было не праздное любопытство. От этого зависело очень многое, вплоть до судьбы всей долины. — Арн ведомый?
— Ведомый, — подтвердила Анха, подавив зевок. Усталость навалилась на неё, как стог сена с опрокинувшейся телеги, душная, погребающая под собой, которую хотелось немедленно скинуть, а сил не было.
Вице-королева немного расслабилась и замолчала на несколько минут, обдумывая, стоит ли задавать следующий вопрос. И дело было не в Анхе. Она, как Наксатра, никогда не опустится до лжи. Просто Эрима не могла определиться с собственными желаниями: надо ли ей это знать, или пусть разбираются сами? Но всё же решилась:
— Вы хотите, чтобы он стал ищущим?
— Не знаю… — пожала плечиками гостья, мужественно борясь с накатившей зевотой. Всё-таки она дочь короля, и не должна вести себя неподобающе. — Очень много аспектов. Да и не от меня одной это зависит.
— Вы правы… Анха, вы очень устали? — наконец заметила состояние гостьи Эрима.
— Очень… — призналась девушка. — Блики, оказывается, отнимают много сил, особенно, когда их используешь первые.
Вице-королева поднялась с кресла и жестом позвала гостью за собой.
— Идёмте, я провожу вас в гостевую комнату, а потом вы выберете себе жильё по своему вкусу. Не стесняйтесь! Теперь это и ваш дом.
— Спасибо, ваша Светлость! Вам не трудно называть меня на 'ты'?
Эрима с благодарностью склонила голову. Надежда на счастье, неожиданная, но такая желанная, скромно улыбалась и, кажется, мечтала поскорее принять горизонтальное положение.
Фрост и Свейн прискакали в самый последний момент. Арн уже подносил факел к краде. Друзья встали по левую руку от дофина, готовясь с первыми языками пламени, которые охватят тело почившего вице-короля, затянуть прощальную песню, отдавая дань, может, и не лучшему правителю Гнёзда, но и не самому худшему. Орин, как мог, боролся с недугом, не позволяя ненависти и злобе взять над собой верх, как было с его предшественниками. Сквернословить только любил, но это пустяк. Полоумный, но безобидный, так говорил народ, и даже любил своего чокнутого короля.
Сразу после траурной процедуры жрец главного собора Митры на месте сгоревшей крады снял с дофина гадар, и возложил на его голову древний венец, выкованный из первого железа, обнаруженного в этих горах предками. Амулет дофина с горсткой пепла, смешанной с кровью нового правителя, поместил в старинный ларь и наложил на него заклинание следующей крови. Теперь гадар можно будет изъять из ларца только с появлением наследника рода. А коронация по законам Лигра пройдёт через месяц, с высокими гостями, балом и прочими атрибутами, подобающими такому празднеству.
Хотя за последние двое суток Арн спал лишь урывками, да и то, по несколько минут, и усталость валила с ног, сон не шёл. И ладно бы, думы докучали. Нет. В голове было пусто, как в снежной пустыне. Мыслей не было никаких, ни плохих, ни хороших. Но апатия и отсутствие желаний отчего-то не давали уснуть. Арн вышел на наружную террасу и стал смотреть на горы. Суровая красота родного края всегда действовала на него умиротворяюще.
Снежные шапки на северных пиках фосфоресцировали в свете луны. Бледный свет словно стекал с вершин по ледникам, постепенно растворяясь в зелени лугов и лесов. Спящие хуторки, примыкающие к столице, ночью были похожи на зачарованные деревушки из детских сказок. Сама Митра, раскинувшаяся у подножья королевского холма, на котором был построен дворец, напоминала муравейник, где всё находится на своём месте, каждый знает, что и когда делать, а все дороги ведут в храм. Главный собор был возведён недалеко от дворца и освещался факелами в тёмное время суток. Даже сейчас, глубокой ночью, там шла служба, и слышался слаженный хор жрецов. Служители культа Мать-Отца десять дней будут отпевать почившего короля, облегчая его дорогу за Черту.
— Не спится?
Тёплая рука опустилась на плечо Арна. Он поцеловал тонкие пальцы и чуть улыбнулся.
— Не спится… Тебе тоже?
— У меня была гостья… Ксора, — Арн удивлённо вскинул брови. — Приходила узнать про дочь. Но Анха спит так крепко, что мы не смогли её разбудить. Так бывает, когда Наксатра только учится перемещаться по световому лучу. А девочка сегодня явно перетрудилась. Её мать сказала, что сон может продлиться несколько суток, и не стоит её тревожить. Сама проснётся, как только силы восстановятся.