Ранхус, моментально проснувшись, резко сел и удивлённо уставился на дочь, сидевшую на краю его кровати. А она улыбалась так, словно сама стало маленьким солнцем, и излучала собственный свет.
— Анха… — король порывисто обнял дочь, крепко прижимая к себе. В груди надсадно заныло. Сам ведь хотел, чтобы осталась, не уходила в далёкий Лангай. Сбылось. Но, отчего так муторно стало на душе? — Кто?!
— Арн, дофин… теперь уже князь Гнёзда. Ты не рад?
Ранхус выдохнул облегчённо. Не чужой, свой. Дочь в королевстве осталась, по лучам ходить научилась, всё счастье!
— Рад, Анхелика, очень рад! Значит, Арн теперь правитель Гнёзда… Да, рановато конечно, но… Он как, нравится тебе?
— Нравится, разумеется, — легко ответила Анха. Так влюблённые девушки не говорят о юношах, что запали им в сердце. — Он немного порывистый, нетерпеливый, но серьёзный, когда требуется…
Король прервал её касанием руки.
— А ты ему?
Девушка, только что сиявшая, как хрустальный кубок на солнце, посерьезнела.
— Он галантен и обходителен…
— Анха, ты же понимаешь, о чём я спрашиваю.
Дочь нахмурила бровки, обдумывая, как правильнее ответить на вопрос.
— Разве мама тебе не говорила, что у нас чувство может быть только ответным?
Ранхус сделал вид, что знает об этом, хотя эти обстоятельства были для него новостью. Получалось, что только искренние чувства мужчины могли зародить любовь в сердце Наксатры. Когда-то давно ему это удалось, а потом он всё испортил!
— …и пока я ничего такого не чувствую… — продолжала рассказывать Анха. — Папа, но, даже если я буду ему нравиться больше, чем просто… друг или сестра, разве это плохо?
— В Гнёзде моногамия, Анхелика. Ты это понимаешь?
— Конечно, понимаю! Да не волнуйся ты так! Ведь, совсем не обязательно, что Арн в меня влюбится.
'Интересно, сколько ведомых не стали ищущими, при общении с Наксатрами? Наверное, единицы… Трудно не влюбиться в женщину, понимающую тебя раньше, чем ты сам познаёшь свои мысли и желания'.
Ранхус снова обнял дочь, а она прижалась к нему с такой доверчивостью, как могут делать только маленькие дети и животные.
— Приходи ко мне почаще, чтобы я не скучал, ангел мой…
Когда Ксора покинула дворец, Анха была единственной, кто примирял его с жизнью. Дочь, сама того не зная, тоже стала для него хранительницей. Не такой, как мать, но от неверных шагов удерживала, заставляя быть самим собой.
— Хорошо… — они посидели обнявшись ещё какое-то время, потом Анха мягко отстранилась. — Мне пора, папа. Мы едем проверять рудники Гнёзда. Правда, здорово? Я так люблю путешествовать!
— Будь осторожной!
— Разумеется! Не волнуйся, я справлюсь! — Девушка встала, готовая исчезнуть в любую секунду. — Да, чуть не забыла! Прикажи отослать мои вещи в Митру.
— Прикажу, — тихо пообещал Ранхус пустоте перед собой.
Его дочь уже была во дворце в Митре.
Утро в Гнёзде наступало позже, чем в Тагриде. Если в столице уже вовсю сияло солнце, то в горной долине рассвет только занимался. В предрассветных сумерках Фрост с удивлением смотрел на третьего коня, осёдланного в дальнюю дорогу. В отличие от красавца Лоста, тот был мелковат, хотя королевская порода чувствовалась даже в этом, казалось, неказистом, коньке.
— Свейн разве едет с нами? — спросил он подошедшего Арна. — Вчера он сказал…
— Нет, это не для Свейна, — лукаво усмехнулся князь. — Это для девушки.
— Что?! — Фрост видел, что, несмотря на улыбку, друг не шутит, но на правду это мало было похоже. — Зачем тебе какая-то девушка в деловой поездке? Селянок что ли мало?
Арн оскалился ещё ехиднее, наслаждаясь замешательством друга. Он не специально не сообщил им со Свейном, что у него появилась Звёздная хранительница. Как-то всё к слову не приходилось: то траурная церемония и вокняжение; то день клятв… и куча разных дел, которые навалились на него, как лавина. А Анха отсыпалась, набираясь сил после первых переходов по лучам, и её практически никто во дворце не видел.
— Селянки так не могут! — сообщил таким загадочным тоном, что Фрост стал смотреть на него крайне недоверчиво.
— Чего не могут?
— Того!
В это время из дверей показалась хрупкая фигура в мужском дорожном костюме и приветливо помахала парням рукой.
— Хорошего утра! — радостной трелью рассыпался по булыжной мостовой внутреннего двора звук нежного голоса.
— Анха?! — Фрост не верил своим глазам. — Что ты тут делаешь?! Вы делаете, великолепная дженна? — поправился он мгновенно.
Девушка удивлённо посмотрела на Арна, и по его мимике поняла, что его друг пока находится в неведении.
— Собираюсь поехать с вами и посмотреть рудники, джент Фрост. Не надо так пугаться, я не буду вам в тягость!
— Конечно… — промямлил парень, пытаясь постичь причину, по которой дочь короля собралась с ними на эту, далеко не увеселительную прогулку. Но, главное, как она тут оказалась? Арн, что, выбрал себе неве… Нет, никаких предпосылок для этого не было! Они в Альсе практически не общались! Что же случилось? — Я не сомневаюсь в ваших способностях…
Анха зажевала улыбку и легко вскочила на предназначенного ей коня. Кавалеры по достоинству оценили её умение. На молодёжном форуме их компания передвигалась исключительно в экипажах, и продемонстрировать навыки наездников не удалось никому. Арн последовал примеру девушки, опередив Фроста на доли секунды.
— Так что там с ценами?.. — как ни в чём не бывало, поинтересовался князь у смотрителя рудников.
Анхе очень нравился Гнёзд. Долина действительно была прекрасна. Путеводители по Лигру не лгали про красоту гор и лугов, про загадочные штольни и их скрытые богатства, про драгоценные и поделочные камни, про руды и горючий каменный уголь. А какие уютные и ухоженные тут были хутора, словно сошедшие с картинок детских книжек. Исключительно каменные дома под черепичными крышами, каменные надворные постройки, даже ограды у хуторов были каменные. Дерево в Гнёзде берегли и понапрасну не использовали, хотя лесов в долине было предостаточно.
Девушка во все глаза разглядывала красоты своего нового местожительства, не обращая внимания на разговоры, что вели парни.
— Арн, может, ты всё-таки объяснишь, за какой надобностью тебе харамная дочь короля? — Фрост настороженно оглянулся на ехавшую сзади них Анху, которая увлечённо рассматривала пасущихся на лугу коз.
— А ты, что, до сих пор не догадался? — насмешливо переспросил Арн, делая другу какие-то мимические намёки.
— Догадался о чём?
Мимика князя стала ещё выразительнее, но Фрост её словно не понимал. Или, действительно, подмигивания и подмаргивания ему ничего не говорили. В отличие от радостного Арна, он с каждой минутой становился всё мрачнее.
— Да что с тобой такое?! — возмутился молодой князь, не узнавая всегда понятливого друга. — Мы же в Альсе обсуждали эту тему!
— Чего мы только не обсуждали в Альсе… — хмуро ответил телохранитель. — Не хочешь говорить, не надо!
— Фрост, ну что ты, в самом деле! Всё же ясно, как этот замечательный день! Она — мой Звёздный талисман! Та самая Наксатра, о которой ты грезил!
— Врёшь! — с непонятным чувством выпалил Фрост, глядя на своего правителя совершенно ошалелыми глазами. — Нет! Это она врёт! Какая она Наксатра?!
— Самая, что ни есть, настоящая, — спокойно ответил Арн. Но вдруг подумал: а сам бы он поверил в такое ещё три дня назад? Пожалуй, что нет. — Между прочим, Ксора, её мать к нам приходила.
— Ты сам видел? — продолжал упорствовать Фрост.
— Нет. Но её видела вице-королева. Надеюсь, ты не сомневаешься в правдивости этой дженны?
— Не сомневаюсь, — буркнул Фрост таким тоном, что стало ясно: соглашается только из верноподданнических чувств, то есть — по принуждению.
Арн в душе повеселился, полагая, что в скором времени друг изменит своё мнение.
— Надеюсь, теперь бич рода мне не страшен.
— Ты ничего не чувствуешь?
— Нет, абсолютно ничего! — Арн немного задумался, а потом поделился своими мыслями. — Уже в Альсе мне стало гораздо лучше, а уж теперь, когда она рядом, вообще не болит.
— Ну, хоть что-то…
Дальше Фрост ехал глубоко отрешённый, что даже не заметил, как Арн пару раз пытался с ним поговорить. Выяснить, что же так озадачило друга, князь не смог и решил переключиться на Анху и поработать гидом. К полудню они доехали до небольшого городка Варуга, который находился в кольце многочисленных штолен. Торговые караваны загружались тут железной рудой, а после возвращались в Митру за поделочными и драгоценными камнями. Конники сразу направились к штольням.
Пока парни занимались проверкой рудного хозяйства, молодой горный мастер показал Анхе старую штольню, в которой раньше добывали серебро. Девушка безбоязненно спустилась на самый нижний уровень, с интересом выслушала горняцкие байки и осталась в полном восторге от катания в вагонетке. Когда они с мастером возвратились на поверхность, их встретили суровые взгляды двух недовольных парней.
— Анха, мы же тебя потеряли! — Арн тут же сменил гнев на милость, видя довольное лицо своей хранительницы. — Почему не предупредили?
— Спасибо за беспокойство… — девушка недоумённо пожала плечами, — но я сообщила дженту Фросту о намерении посмотреть старую шахту. Разве не так? — Она повернулась к смотрителю штолен, взглядом побуждая подтвердить её слова.
Но Фрост молчал, и только желваки ходили ходуном на его неподвижном лице. Молодой мастер, отчего-то чувствующий свою вину за произошедшее, решил переключить разговор на другую тему.
— Ваша Светлость, вы дальше куда направитесь? — обратился он к князю. — В Друзу или к Скальным порогам?
— К порогам? — удивился Арн и переглянулся с Фростом. — А там есть что смотреть?
По его сведениям в Скальных порогах уже лет двести не велось никаких разработок, но вопрос молодого горняка прозвучал так, словно деятельность там была активная.
— Есть… — подтвердил мастер, но несколько нерешительно.
— Значит, поедем к порогам! — бодро высказался Арн, которому подобные загадки не очень нравились. Фрост ведь тоже был явно не в курсе, что же такого происходит в глухом краю? И это надо было немедленно выяснить. — Прямо сейчас!
— Вы даже не отдохнёте с дороги?
— А мы не устали! Анха?
Девушка отрицательно помотала головой, тревожно покосилась на ещё более мрачного Фроста, и направилась к коням.
— Что?! — наконец открыл рот Фрост, возмущённо глядя на Арна. — Поехали!..
— Однако… — только и сказал молодой князь, замыкая шествие.
Мастер Маркус гнал коня во всю прыть, ругая себя за то, что не успел сообщить новому правителю о тайне Скалистых порогов. Слишком неожиданно всё случилось. Смерть Орима, словно землетрясение, всколыхнуло размеренную, устоявшуюся жизнь горняков. Они опомниться смогли еле-еле, да решение общее принять. Мастера ему рассказали, как несколько часов спорили и перечили, прежде чем к единому мнению прийти. Чуть до драки не дошло. Представителей выбрали, и на тебе! Опоздали…
Да и кто бы мог подумать, что князь самолично, ни свет, ни заря, отправится с проверкой по доставшейся ему вотчине? Отродясь такого не было. А теперь следовало нагнать неугомонного Арна, и доложить ему о ведущемся строительстве и, если повезёт, остаться при должности, а то и при голове.
К вечеру небо заволокло свинцовыми брюхатыми тучами, нависающими, казалось, над самыми макушками вековых сосен. Резко потемнело, воздух сделался душным, птицы умолкли, сосновый лес, через который пролегала дорога, скрипел и стонал, как древний старик, вызывая в душах путников беспокойство и тревожное волнение. То, что грузные хмары вот-вот разродятся проливным дождём, ни у кого не вызывало сомнений.
— В монастырь?
Не будь с ними Анхи, Фрост даже спрашивать у Арна не стал, а повернул коня в сторону обители. Но присутствие девушки могло вызвать у монахов противление.
— А какие есть варианты? — Арн изучал спелёнатое небо, пытаясь понять, сколько у них есть времени в запасе.
— В часе езды хутор Корявых Берёз.
— Не успеем.
— И я о том… — Фрост бросил мимолётный, полный сожаления, взгляд на Анху, терпеливо ожидающую их решение. — Значит, в монастырь.
— Поехали, — кивнул Арн.
В горах уж вовсю громыхало, когда трое путников достигли стен Свято-Отцовского монастыря. Когда-то давно в скальных пещерах было поселение первых рудокопов, но со временем рудники истощились, и люди перебрались жить в плодородную долину и к новым штольням. А старые строения облюбовали отшельники, выбравшие своей жизненной стезёй служение Богу и строгую схиму. За века скальные кельи обросли жилыми и хозяйственными постройками, вмещающими не только сотню братьев, но и их крепкое хозяйство. Своё местожительства монахи обнесли высоким каменным забором, больше похожим на крепостные стены, объясняя это необходимостью уединённого существования.
Монастырские сыры, что вызревали в старых пещерах, славились далеко за пределами Гнёзда. А вот отличные медовые настойки с травами, ягодами и кореньями, что производились в обители, из долины не вывозились. Как купцы не просили монахов продать хоть кувшин хмельного напитка, те всегда отвечали категоричным отказом: пробовать — пробуй, но выносить из монастыря — нет! Исключение делалось лишь для правителя. На стол вице-короля в особых случаях присылалась бочка медовухи.
Арн и Фрост уже облизывались в предвкушении и поглядывали друг на друга многозначительно. Первый мёд в этом году уже качали, так что у братьев наверняка готовы молодые настои.
Монах средних лет, открывший ворота, с почтением поклонился, пропуская гостей на внутренний двор.
— Ваша Светлость…
Арн отдал ему повод, похлопал Лоста по шее, и направился к главе братства, вышедшего из жилого дома навстречу. Жрец Алосион был ровесником почившего Орима, но выглядел бодрым и моложавым. Ни в волосах, ни в бороде монаха не было и намёка на седину. Движения были уверенными и точными, словно это был тренированный воин, а не молельник, по десять часов в сутки выстаивающий на коленях в полутёмной келье наложенный на себя подвиг.
Фрост, держа под уздцы своего коня, галантно пропустил Анху вперёд, но привратник неожиданно заступил путь девушке.
— Женщина не может войти в обитель, — тихо, но непреклонно заявил монах, глядя себе под ноги.
— Это не женщина, а хранительница князя! — возмутился Фрост. — Пропусти! — Но мужчина не сдвинулся с места, всё также глядя в землю. На скулах парня заиграли желваки. Ситуация сложилась неоднозначная. С одной стороны, нужно уважать и соблюдать правила обители, с другой — в долине на всё воля князя. — Ваша Светлость! — окликнул он друга, но из-за раската недалёкого уже грома, его призыв не был услышан. Тогда Фрост наплевал на титулы и церемонии, и гаркнул так, что даже кони отпрянули в испуге: — Арн!!!
Князь недоумённо оглянулся на своих сопровождающих, которые до сих пор стояли за воротами.
— В чём дело? — обратился он к Алосиону за разъяснением. В отличие от Фроста, молодому правителю в голову даже не закралась мысль, что его сопровождающих, будь то мужчина или женщина, не допустят в какое-либо жилое помещение в Гнёзде.
— Женщина не может войти в обитель, — сообщил ему жрец смиренно.
— Она не женщина, — резко ответил Арн, меняясь в лице. Он никак не ожидал, что может в родной долине столкнуться с подобным отношением, — она моя хранительница! Вы это понимаете?!
— Понимаю, — всё так же кротко произнёс Алосион и опустил взгляд, — но женщина не может…
— Почему?! — сквозь зубы процедил молодой князь, недобро глядя на главу монахов.
— Таков обет нашего братства, — с обречённым покорством ответил жрец. Он прекрасно понимал, что перечит воле князя, но нарушить обет не мог. — Мы даже смотреть на них не имеем права, ваша Светлость.
— Так не смотрите и пропустите! — приказал Арн, но Алосион лишь отрицательно мотнул головой. — Вы хотите оставить девушку под проливным дождём?