– Именно.
– Я слушаю, не тяни!
– Завтра она ждёт тебя в соборе Святого Павла, что возле пристани. В полдень. Просила передать, чтобы ты приходил один, без пыли и шума, не делал резких движений и не натравливал на неё своих… бандитов, кажется, так она выразилась.
– Это всё Кендбер сказала Деборе, да?
– Да.
– Надо же, – качнул головой Джон, – у ребят, действительно, нюх на такие дела… Обермэйны её чуть не поймали сегодня. Но утверждают, что их было две… Одна говорила с Деборой, а вторая отвлекала их.
– Ох, и напрыгаемся мы с ней ещё, – подвёл итог Эрик и покинул комнату командира.
Джером отошёл от окошка, на котором сидел, закинув на подоконник левую ногу.
– Слушай, брат, – обратился он к Райту. – Она не кавалерист и убивать тебя точно не будет. Но будь осторожен. Девочка зубастая. Не могу понять, чего именно она добивается, но одно ясно как белый день: этой Мелани нужен ты.
Молодой герцог повёл головой, словно ища ответы на свои вопросы на стенах ДЛД.
– Я бы ещё понимал, зачем…
– Могу предположить, конечно, обычную авантюру: ты именитый лорд, богатый наследник двух кланов, да ещё и в фаворе.
– Я скорее поверю, что она меня ненавидит, чем любит.
– Чтобы выгодно выйти замуж, вовсе не обязательно любить человека, – усмехнулся поэт.
– Согласен, – кивнул Райт. – Только у меня возникло чувство, что она не хочет отдавать мне эти документы.
– Думаешь, желает прикарманить земли твоей матушки?
– Я их ей подарю с удовольствием, только бы она от меня отстала и не компрометировала перед Ирен… – пробурчал мужчина.
Джером подошёл ближе к другу и тихо добавил:
– Она ревнует…
– Я это вижу, – хмуро отозвался Райт, не глядя на Остина Вендера. – И не могу позволить этой Кендбер причинять боль лучшей девушке в мире. Тем более без причины.
На лице герцога отразились весьма противоречивые чувства, которые Джером легко понял: с одной стороны, Красный Джон думал о спокойствии своей возлюбленной, которое было нарушено на балу в честь её дня рождения, а с другой стороны, не находил себе места от осознания вины перед родителями. И маленькая интриганка стала связующим звеном между двумя сторонами жизни барона Эшера, графа Мора и Лота, и далее, далее, далее…
День четырнадцатый, 28 августа
Утро было солнечным.
Диана вышивала с улыбкой. Робин не мог налюбоваться на неё. Его дежурство закончилось, и влюблённый мужчина сразу отпросился у Джона в Лондон. Воскресная прогулка и разговоры ни о чём помогли – девушка раскрылась навстречу своему любимому и перестала прятать от него глаза.
– Я уже почти закончила работу, Роберт, – произнесла мисс Шеллер, аккуратно протыкая батист иголкой. – Если бы знала, что ты придёшь сегодня с утра, то постаралась бы накануне сделать её.
– Не спеши, мне нравится смотреть, как ты вышиваешь, – отозвался страж.
Он сидел верхом на стуле, сложив на его спинку руки, на которых покоилась светлая голова, и с широкой улыбкой на губах наблюдал за проворными ручками невесты.
– Я хочу сделать тебе приятное, Роберт… В благодарность за ту прогулку, что была в воскресенье. Мне давно не было так хорошо. С детства.
– Ди, я просто счастлив, что ты это говоришь! Если тебе понравилось, то мы будем так гулять каждый свободный день!
Девушка подняла на мужчину добрый взгляд, и Робину показалось, что его сердце растаяло. По телу пробежала приятная тёплая волна – так возлюбленная ещё никогда на него не смотрела.
– И такие прогулки будут всегда?
– Конечно! – поспешил уверить её рыцарь. – До тех пор, пока ты того желаешь. Ты – моё сокровище, и я готов исполнить любой твой каприз.
Диана обрезала нить и сняла свою работу с валика, деловито осматривая её:
– Я вовсе не капризна, Роберт. Наверное, более покладистого нрава тебе и не сыскать во всём Беркшире…
Едва девушка поднялась, страж вскочил на ноги, приученный не сидеть в присутствии стоящих дам. Диана преподнесла ему кружевной воротничок, который лично прикрепила на батистовую рубашку молодого мужчины, заставив его предварительно снять колет.
Критично осматривая свою работу, дочь Шеллера произнесла:
– Кажется, впору… Тебе очень идёт!
Робин рассмеялся. Ему хотелось заключить любимую в объятья и закружить над собой, но мужчина сдержал порыв, помня о том, что рассказал ему отец Дианы. Он только склонился перед девушкой в поклоне и нежно поцеловал её белые пальчики.
– Теперь я буду настоящим франтом! Никто из рыцарей Красного ордена не может похвастаться кружевным воротничком, исполненным заботливыми руками его невесты!
Диана съёжилась. Робин взял её руки в свои:
– Ведь я могу тебя назвать своей невестой? Любимая моя, единственная и неповторимая Ди!
– Если только… назвать… – тихо пробормотала девушка.
– Я помню, что тебе нужно время. Я дам его тебе. И буду рядом, чтобы ты могла привыкнуть ко мне. Обещаю, в этом году на зиму я никуда не уеду.
Пробило полдень.
Джон вошёл под тёмные своды собора. После придорожной пыли и жаркой спины Вихря полумрак и прохлада храма казались манной небесной. Собор был пуст, если не считать маленькой фигурки в траурном платье с накинутым на голову чёрным кружевным платком. Девушка поставила большую свечу за упокой и медленно отошла от распятья. Не глядя по сторонам, она направилась к скамейкам третьего ряда и опустилась на одну из них – посередине.
Стараясь ступать как можно тише, Райт медленно подошёл к ней. Девушка не шевелилась, глубоко погружённая в свои думы. Аккуратно садясь рядом, мужчина произнёс вполголоса:
– Леди Мелани… Это Вы?
Интриганка вздрогнула и повернула к нему своё личико.
Она была бледна как полотно, и Джон заметил в уголках её глаз блеск слёз. Что-то пронзительное в лице леди Кендбер так ошеломило Райта, что он слегка отпрянул и почувствовал, как по всему телу пробежала дрожь.
– Вы рано, – сдавленным голосом произнесла Мелани.
– Простите, но я торопился, – учтиво склонил голову рыцарь Красного ордена.
– Я ставила свечу за упокой Вашей матушки… Сделайте то же.
Джон молча встал и выполнил то, что и надлежало сделать в соборе. Блики от свечей играли на его камзоле, отражались в глазах, придавая им особенную глубину, ласкали мягким светом лицо и волосы. Немного постояв в задумчивости у статуи Богоматери, мужчина вернулся к Мелани.
Её бледность не прошла. Снова взглянув в лицо странной девицы, Джон опять ощутил дрожь, но теперь он даже не удивился этому. Весь облик блондинки был насквозь пропитан таинственностью и безысходностью. В какой-то момент Райту показалось, что он боится этой маленькой авантюристки… Вернее, тех тайн, которые она скрывает.
– Герцог, – не глядя на Джона, едва слышно проговорила Кендбер, – я должна сказать, что мой человек ещё не прибыл… Но я уже удостоверилась в том, что Вы и есть наследник имений герцогини Джинджеффер э Лот.
На несколько секунд в воздухе повисла пауза. Мелани по-прежнему не смотрела на стража, а он, силясь унять щемящую боль в сердце, не отрывал взгляда от её профиля…
Тонкий, чёткий профиль… Совсем детский, но в то же время такой взрослый. Острый носик говорил об упрямстве и самоуверенности, а припухшие, вздрагивающие губки – о беззащитности… «Господи! Да где я её видел?» – мысленно воскликнул Райт.
Мелани резко повернула голову и, поймав взгляд Джона, быстро проговорила:
– Просто я хотела ещё раз увидеть Вас и… Хотела, чтобы Вы сделали это… Ведь Вы же не были в церкви?
Мужчина опустил голову:
– Я как-то совсем забыл об этом, леди Мелани.
– Джонатан… – позвала его девушка, и в голосе её прозвучала нотка недосказанности.
Но настолько же легко улавливалась и нежность.
Красный Джон поднял голову и поразился тому, насколько близко оказалось рядом с ним лицо леди Мелани. Она снова смотрела ему в глаза своим пристальным и каким-то невероятно пронзительным взглядом. Её светлые ресницы дрогнули, на лбу промелькнула складка.
– Неужели Вы до сих пор ничего не понимаете?
Её голос снова показался Джону укоряющим… Но нежным и… до боли знакомым. Мелани откинулась назад и отвернулась, её тёмная накидка немного сползла с головы, обнажив светлые пушистые волосы, которые сегодня были распущены и лишь слегка прихвачены на затылке.
Райт нерешительно протянул к девушке руку, которая так и осталась в воздухе, и назвал её по имени. Она резко, до боли сомкнула ресницы и сжала зубы.
– Вы напряжены, что с Вами? Неужели Вы так были привязаны к моей матушке?.. – участливо спросил Красный Джон и всё-таки коснулся плеча девицы.
Мелани повернула к нему голову. Её шея и подбородок дрожали, она едва сдерживала рыдания. И в этот момент из глаз надменной красавицы потекли слёзы. Совершенно беззвучно.
Словно гром раздался в ясном августовском небе. У Красного Джона потемнело в глазах. «Точно так же плакала мама…» – пронеслось в голове Райта. Очаровательное и совершенно беспомощное личико леди Мелани Кендбер с каждой секундой заметно краснело. Когда на её щеках заиграл румянец, и она обеими руками обхватила себя за плечи, словно пытаясь унять дрожь, герцог почувствовал, что его тело стало совершенно мягким.
Не своим голосом он произнёс, поднеся ладони к лицу:
– Господи… Мелани, неужели ты… Быть не может!..
– Да! Я твоя родная сестра!!! – с надрывом выкрикнула девица и резко отвернулась от Джона.
Это признание не прошло даром. Она расплакалась. Тихо, почти беззвучно – так, как редко, но всё же плакала при жизни герцогиня Джинджеффер э Лот.
Райт взъерошил волосы. Он почувствовал, что кровь остановилась в жилах. Теперь мужчина видел, насколько эта маленькая девочка похожа на его мать. Только леди Анна Мария Элизабет Олдерс была всегда печальной, а кожа её лица – нежно-розовой. Джон начал узнавать знакомые черты в этом тонком профиле, в этих густых светлых ресницах, пушистых волосах, в этой привычке передёргивать плечиками, когда что-то происходит не по плану…
Обняв сестру за плечи, молодой герцог спросил:
– А почему же ты, глупышка, ничего мне сразу не сказала? Как я, по-твоему, должен был догадаться о твоём существовании?
– А ты разве ничего о нас не знал? – обернулась девушка.
– О «вас»? – изумлённо переспросил Райт и отнял руки. – Что это значит?
– У меня есть сестра!
– Как – ещё одна?! – воскликнул Джон и, схватившись руками за голову, пробормотал: – Так, подожди, подожди – не всё сразу, пожалуйста…
Повисла пауза, изредка прерываемая едва слышными всхлипываниями Мелани, которая уже почти взяла себя в руки.
– Сестра, о Господи… Мелани, почему ты мне ничего не сказала? Зачем нужно было столько времени морочить мне голову? Ты не могла разве приехать во дворец как леди Мелани Райт?
– Я же специально назвалась Кендбер! – выпалила блондинка. – Чтобы всех сразу не удивлять. Но ты должен был догадаться. К тому же я похожа на маму. Или этого недостаточно?
– При чём тут Кендбер? Это даже не наши земли!
– Теперь наши! Я там родилась!
– Я этого не знал, правда, сестрёнка… – во взгляде и голосе Джона появилась нежность.
– Почему ты ничего не знал? – Мелани судорожно сжала плечи ладонями. – Почему ты всё время ни о чём ничего не знаешь?!
– Я не понимаю, как это произошло… А ты… вернее, а вы обе знали о моём существовании?
– Честно говоря, долгое время – нет, – тихо ответила девица. – Но нас прятали много лет от этих Кеннеди! По твоей милости и по милости нашего папочки мы не могли спокойно жить при дворе. Да какое там – при дворе! Мы не могли даже просто с мамой видеться! Мама с тобой жила!
– Послушай, Мелани, – снова проведя не слушающимися пальцами по волосам, спросил Джон. – А сколько тебе лет?
– Шестнадцать почти, – сухо ответила девушка.
– Понятно… И родилась ты где-то в конце зимы…
– Да, в феврале.
– Мне одиннадцать было… Мама тогда уезжала почти на полгода… И вернулась в марте…
Мелани закусила губу и отвернулась.
– Милая, пойдём отсюда. Наш разговор получился слишком эмоциональным… Нельзя такие вещи в церкви обсуждать.
– А ты один приехал? – жалобно взглянув в глаза брата, спросила девушка.
– Один, как ты просила, – кивнул Райт и помог ей подняться.
Брат и сестра поспешно вышли из собора.
Наследница неслась галопом по берегу Темзы, преодолев Лондонский мост. Она уже собиралась свернуть вглубь города, чтобы направиться к Вайтхоллу, где её ждал отец, сообщивший, что до конца недели не вернётся в Виндзор, как узнала на набережной два до боли знакомых силуэта.
«Быть не может!» – пронеслось в голове принцессы.
Но глаза не обманывали: Джонатан Райт, придерживая под локоток авантюристку из Кендбера, удалялся в противоположную сторону по берегу реки.
Сердце неприятно защемило – волна ревности, едва успевшая откатиться, нахлынула с новой силой. Плотно сжав губы, Ирена пришпорила Бурана и поспешила к своей цели, стараясь не оглядываться на тревожившую её душу пару.
«В конце концов, я не имею права ограничивать его. Если эта леди ему желанна, то мне ничего не останется, как уйти в тень. Не ты ли молила об этом Бога ещё несколько месяцев назад, Ирена? – сама с собой рассуждала девушка, несясь во весь опор по мостовой. – Нет… Та молитва исходила из уст принцессы Элиссы, конечно же… А просто Ирена не может отказаться от своей любви… Потому и ревность не уходит!»
Буран нёсся, как стрела, прохладный ветер бил в лицо. Слёз не было, только решимость во что бы то ни стало забыть увиденное.
Джон придержал Мелани, пока та осторожно поднималась по ступенькам.
– Я пришла. Спасибо.
– Позволь мне хотя бы обнять тебя на прощанье, – проговорил Райт.
Но девушка отрицательно покачала головой:
– В этом нет необходимости.
– Ты моя сестра.
– Объятия – это всегда выражение любви. А мы не можем любить друг друга, потому что совсем незнакомы.
– Хорошо, – вздохнул рыцарь. – Тогда я буду стараться познакомиться с тобой и нашей второй сестрой как можно лучше. Расскажи мне о ней.
– Она ещё не в Лондоне, – после паузы ответила девушка. – Я не хочу попусту сотрясать воздух разговорами. Когда Вэй приедет, ты непременно её увидишь. Обещаю.
Райт взял руку девушки в свои ладони и заглянул в её глаза:
– Я очень тебя прошу, Мелани… Не оттягивай наше знакомство. Теперь, когда я остался один, весть о вас, моих родных сёстрах – самая благостная, которую только мог ниспослать мне Создатель.
Блондинка скривилась и отняла руки:
– Я не думаю, что ты повторишь эти слова, когда увидишь завещание родителей…
– О каком завещании может идти речь, если у меня теперь есть ты и есть ещё одна маленькая сестра?! – воскликнул герцог. – Я словно снова обрёл семью.
– Хватит!
Встретив холодный взгляд девушки, Райт добавил:
– Во всяком случае, надеюсь на то, что обрету её.
– Джонатан… У меня к тебе есть одна просьба: не говори своим друзьям ничего раньше времени. Ты можешь выполнить это?
Немного подумав, Красный Джон утвердительно кивнул.
Вернувшись в лагерь, Райт заперся с Винтером в комнате якобы для совета, на самом же деле он не мог не поделиться с лучшим другом радостью.
– Робби, я смело могу сказать, что от леди Мелани нам ничего дурного ожидать не нужно.
Сидевший на краю кровати Винтер недоверчиво покосился на друга:
– Ты так сияешь, словно нашёл священный Грааль.
– Никакой Грааль не сравнится с тем, что я сегодня обрёл! – прошептал Райт и схватил друга за плечи, едва сдерживаясь, чтобы не закричать от радости.
Робин ещё более недоверчиво посмотрел в горящие огнём глаза командира – таким Красного Джона он не видел давно… Пожалуй, с тех пор, как мужчина привёз на полянку странную девушку с жемчугом в волосах. В душу закрались нехорошие подозрения: «Уж не соблазнила ли эта милашка Кендбер нашего герцога?»
– Что с тобой, Джонни?
– Она моя сестра! – восторженно зашептал Райт, пригнувшись. – Родная законная сестра, дочь лорда Джинджеффера и герцогини Джинджеффер э Лот.