Джером поднялся по скрипучим ступенькам, догадавшись, что голос доносился из его спальни. Войдя, страж увидел, что испанец с бутылкой вина стоит у полочки и рассматривает акварельную картинку – портрет девочки в обрамлении светлых волос.
– Привет, – поздоровался Джером.
– И тебе не чихать, – ответил Токкинс, отхлёбывая из бутылки, после чего повернулся и спросил: – Откуда у тебя портрет маленькой Ирены?
Джером насупился и сел на кровать:
– Это не Ирена.
– Да? А кто? Похожа очень.
– Это моя сестра. Родная, младшая.
Джим снова обратил взор на рисунок, сравнивая черты английской принцессы и девочки из рода Вендеров. Крупные глаза, тёмные ресницы, маленькие губы и крохотный носик – всё это казалось до боли знакомым.
– Надо же какое сходство… – пробормотал Токкинс. – А она знает об этом?
– Нет, – мотнул головой Джером. Поднявшись, он подошёл к другу вплотную, взял из его рук бутылку, отхлебнул и вернул испанцу тару. – И я не хочу, чтобы она знала.
– Почему?
– Не хочу, чтобы Ирена думала, что я привязался к ней только из-за сходства с Лизи.
– Где она сейчас? – указывая на рисунок бутылкой, спросил Джим.
– Она умерла через полгода после того, как был написан этот портрет. Ей было 8 лет.
Токкинс скривил страдальческую мину, выпятив нижнюю губу по-габсбургски[7], и, искоса взглянув на рисунок, отхлебнул ещё глоток вина:
– Понял. Буду молчать.
Лина провела Мейсона самой короткой дорогой до фрейлинского корпуса.
– Если бы она была у себя, это было бы проще, а отдать записку Джерома в руки гвардии я не рискну, – оправдывался страж перед сестрой.
В ответ она только усмехнулась:
– Ладно-ладно, рыцарь, угомонись! Видишь, и тебе иногда бывает нужна помощь простых смертных!
Поднимаясь по ступенькам, сестра Объяснялкина мило улыбалась всем караульным, чем весьма раздосадовала стража.
– Ты чего это так многозначительно на них смотришь? – одёрнув Каролину за рукав, шепнул ей на ухо Мейсон.
– Не твоего ума дело! – поддразнивая брата, ответила девушка и в следующую же секунду указала ему рукой на резную скамью: – Оставайся тут! Во фрейлинские покои мужчинам нельзя!
Страж подбоченился и стал недовольно расхаживать по коридору. Поведение его сестры давно наводило на мысли, что пора бы обуздать её, выдав, наконец, замуж. Но подходящей кандидатуры он никак не мог отыскать… Посмотреть в сторону своих друзей, рыцарей Красного ордена, Кеш не додумывался – их образ жизни мало вязался в его сознании с семейным очагом.
Спустя две минуты тяжёлая позолоченная дверь отворилась, и из неё выскользнула стройная фигурка Марии Рид.
– Чем могу быть полезна, сэр?
– Вот, – почувствовав, как розовеют щёки, ответил Мейсон, опустил взгляд и протянул девушке записку. – Это сэр Джером просил передать лично в руки принцессе Уэльской. Но она уже куда-то умчалась с утра, я не смог её отыскать в Виндзоре.
Мария с книксеном приняла бумагу. Мейсон почувствовал, что девушка смотрит на него, и поднял взгляд. Её внимательные глазки не без восхищения рассматривали золотые локоны рыцаря.
– Мне кажется, мы с Вами лично ещё не знакомы, сэр Мейсон… – улыбнулась девушка.
– Я рад, что это упущение исправлено, мисс…?
– Рид, – подсказала фрейлина. – Мари Рид.
– Вы сестра Стива и Джаспера! – догадался страж.
– Да, – снова улыбнулась дочь Северского.
– У вас отличная семья! – расплылся в улыбке Мейсон. – Мне посчастливилось сопровождать Стивенсона этим летом в Кент к его невесте.
– Это грустная история…
– Да, согласен, – кивнул страж и снова покраснел.
– Я передам записку от сэра Джерома, как только Её Высочество вернётся, – пряча бумагу за корсаж, произнесла Мария. – Обещаю Вам…
– Благодарю! – поклонился Мейсон.
В ответ девушка мягко улыбнулась, сделала книксен и уже затронула ручку тяжёлой резной двери, когда рыцарь вдруг остановил её:
– Мари… Мы увидимся с Вами ещё?
Фрейлина смущённо пожала плечами:
– Приезжайте… Мы часто свободны…
Получив записку из рук любимицы, Ирена, не теряя драгоценных минут, прочла её сразу же в парке. «Всё хорошо, родная, Джон тебе сам расскажет подробности. Жди». Перечитав строчки несколько раз, принцесса вопросительно посмотрела на Марию.
– А кто передал её?
– Сэр Мейсон Кеш.
– Самого Джерома не было тут?
Девушка отрицательно покачала головой.
«Странно… Значит, не всё так просто, коли мой названный брат побоялся лично сообщить мне вести…» – догадалась принцесса.
– Мария, что говорят фрейлины про Мелани Кендбер?
– Всякое, – пожала плечами Рид. – Гадают, кто её папа. Сесиль Бланш уверяет, что это поместье уже лет 20 переходит от одного хозяина к другому. Все стремятся от него быстро избавиться. Проклятое место какое-то…
– Понятно, ничего путного никто не знает, – ответила Ирена, глядя сквозь желтеющую листву косточкового сада на пустующие окна отца.
День шестнадцатый, 30 августа
В последние дни лета погода стояла замечательная.
Едва проснувшись, Джером решил, что он должен поехать в Кент – несмотря на происходящее вокруг, образ Присциллы манил к себе, заставляя забываться. Но чтобы уехать за пределы Беркшира, нужно было отпроситься у командира, и юный страж, оставив едва проснувшегося Джима коротать выходные в одиночку, ускакал в Эшер.
Джон похлопал друга по плечу и разрешил взять маленький отпуск.
Остин Вендер знал, что у него всего два дня – в воскресенье первое звено заступало в дежурство, – но желание увидеть любимую было сильнее разума, и юноша, вмиг вскочив на жеребца, помчался на юг острова.
Бывший в карауле вокруг полянки Крус Маэстро Эрреро[8] услышал топот копыт и напрягся. Всадник ломился сквозь заросли, цепляясь за ветки одеждой. Пара секунд ожидания, и перед ним появилась Мелани верхом на гнедой кобыле. Её взор, как всегда, метал молнии. Лошадь встала на дыбы, но девушка твёрдо держалась в седле.
– Мне нужно видеть сэра Джонатана! – приказным тоном крикнула Кендбер.
– А не слишком ли Вы торопитесь, миледи? – прищурился мужчина и поймал вспененную кобылу под уздцы.
– Не твоего ума дело! – злобно сверкнула на него глазами сестра Джона и пришпорила лошадь.
Крус отпустил повод – что ему ещё оставалось?
Въехав на полянку, Мелани внесла в жизнь стражей суматоху. Её лошадь, не останавливаясь, гарцевала по кругу. На траве расселись около половины лесных друзей – каждый был занят своим делом: кто-то чинил одежду, кто-то варил обед, кто-то упражнялся в метании дротиков и кинжалов, кто-то просто травил байки. При появлении девушки все замерли.
Волосы и юбка Мелани развевались по ветру, а жёсткий голос с металлическими нотками требовательно произнёс:
– Мне необходимо видеть герцога Джинджеффера!
Друзья озадаченно смотрели на неё и не двигались с места. Кто-то хотел ругаться, кто-то удивлялся, как эта девица вообще попала на полянку, но никаких движений, которые могли бы служить ответом для Мелани, никто не совершал.
Находившийся в своей комнате Джон увидел сестру через окно и обратился к сидящему рядом Робину:
– Мэл приехала. Робби, принеси мои документы, пожалуйста.
Юноша кивнул и вышел из комнаты. Доставая бумаги из заветного сундучка, он взглянул в окошко, злобно сверкнув глазами на младшую сестру друга. Тем временем Райт стремительно выскочил на улицу и подошёл к Мелани, которая, едва увидев его, громко и строго произнесла:
– Барон Эшер, граф Мор и Лот, герцог Джинджеффер! Немедленно следуйте за мной!
Красный Джон нахмурился, понимая, что разговаривать придётся с грозовой тучей, и взял лошадь Мелани под уздцы. Посмотрев в холодные глаза сестры, он тихо спросил:
– Может быть, ты спустишься? Поговорим?
– Вот ещё! – блондинка недовольно передёрнула плечиками и повела головой. – Я не собираюсь спускаться на эту землю!
В голосе девушки было столько пренебрежения, что всем стражам стало обидно за свою родную полянку.
– Мне нужны документы, – добавила дочь лорда Джинджеффера.
– Я знаю, сейчас Робин вынесет их.
– В таком случае, догоняйте меня, герцог! – развернув лошадь, резко произнесла Мелани. – Я не намерена оставаться здесь более ни минуты!
Кобыла девушки с победным кличем встала на дыбы и рванулась вперёд. Джону ничего не оставалось, как бегом направиться к конюшне. На ходу он принял у Робина бумаги и проворчал себе под нос: «Вот ненормальная! Зачем так вызывающе вести себя? К тому же Джеймс уже распряг Вихря… Что делать?»
Действительно, любимый конь Райта вольно стоял в стойле без седла. Чистивший денники Томпсон вопросительно посмотрел на вбежавшего командира, который сходу запрыгнул на златогривого коня.
– Вихрь не осёдлан, Джон!
– Ничего, справлюсь…
Вцепившись в гриву любимца, герцог пришпорил его каблуками, заставив подчиниться своей воле.
Выбравшись с полянки, Джон стал ломать голову, куда могла направиться его непутёвая сестрица. Заметив, что ветки орешника, растущего вдоль узкой тропки, сломаны совсем недавно, страж пустил коня рысью. Впереди промелькнула лошадь Мелани.
Девушка мчалась, не останавливаясь и не оборачиваясь, не чувствуя удары веток и вовсе не интересуясь тем, догоняет её брат или нет. Через несколько минут она услышала позади себя его голос:
– Стой! Мэл, остановись!!!
Но девица и не думала повиноваться приказу. Напротив, она только пришпорила кобылу и вывернула на луг.
Джон мчался во весь опор и был счастлив, что Мелани наконец-то выехала из леса. Теперь догнать её стало проще. Почти поравнявшись со строптивой девчонкой, мужчина крикнул:
– И что ты пытаешься мне доказать? Остановишься ты сегодня или нет?!
Неожиданно дочь Джинджеффера натянула повод, и её кобыла, видимо, неоднократно выполнявшая подобные команды, резко остановилась. Джон быстро отреагировал, но всё же Вихрь сделал ещё несколько огромных скачков, прежде чем сбавил скорость, поэтому пришлось вести его назад – к стоящей как вкопанная лошади леди Мелани.
Когда Райт приблизился, девушка отвернулась и обиженно сказала:
– Никогда не пытайся командовать мной!
– Я и не собирался.
В душе мужчина восхищался грацией и смелостью своей сестры. Он ещё никогда не видел, чтобы девушка её возраста так безрассудно скакала верхом сквозь заросли леса. Платье Мелани было изорвано в нескольких местах, но её это ничуть не волновало.
– Как ты нашла наш лагерь?
– Это было нетрудно, – передёрнула плечиками Мелани. – Ты думал, никто не догадается, где вы расположились? Посмотри, – девица указала рукой на середину леса. – Очень заметно, что среди вершин деревьев образовалась плешь. Видишь? А зная направление, легко вычислить дорогу.
Райт только кивнул в ответ, встретив пронзительный взгляд Мелани. Она оказалась очень умной девочкой.
– Документы, Джон?
– Возьми. Я оставил себе только письмо отца. Ты не против, я думаю?
Мужчина протянул девушке свёрток. Мелани молча приняла пакет и мельком просмотрела, после чего непринуждённо спрятала за корсаж. В этот момент она обратила внимание на то, что конь брата не осёдлан, и усмехнулась:
– Ты, видимо, очень торопился, чтобы догнать меня.
– Просто ты не оставила мне выбора.
Ещё на несколько секунд повисла пауза, после которой Джон решился спросить:
– Почему ты так вызывающе себя вела на полянке?
– А что не так? – снова капризно передёрнула плечиками Мелани. – Я вовсе не собираюсь разговаривать с тобой в присутствии этих верзил, которые так невежественно обращались со мной на дне рождения наследницы. Особенный привет передай своему блондинистому приятелю с широкими бровями. Этого нахала я никогда не прощу! И вообще, я не привыкла ограничивать себя в чём-либо. Что думаю, то и говорю, что желаю, то и делаю.
– Да… – задумчиво произнёс Джон. – Это, наверное, у нас, Райтов, в крови. Я тоже привык называть вещи своими именами и говорить правду в лицо, не ограничивая свои поступки предписанием нормы.
– Да? – искоса посмотрела на него Мелани. – А как же обстоят дела с твоей принцессой?
У герцога дрогнуло сердце, но он и бровью не повёл.
– Послушай, Мэл, сколько можно говорить намёками! Что ты этим неуважительным отношением к наследнице хочешь мне доказать? Я не понимаю, почему ты так относишься к Элиссе Английской.
– Но ведь вы все с принцессой на одной ноге, – пожала плечиками девушка.
– У нас иные отношения, – тихо заметил Райт.
– Оно и видно, – прошипела Мелани.
– Мэл, не груби. И не смей называть её «моей принцессой». Ты же знаешь, что это некрасиво.
– Но это близко к правде.
– Тогда говори «наша принцесса», поскольку ты имеешь на неё столько же прав, сколько и любой из нас. Но не надо намекать на то, чего нет.
– А кто-то только что хвастался, что называет вещи своими именами и не ограничивает себя ни в чём, – обводя свою лошадь вокруг брата, хитро произнесла Мелани.
– Просто я умею контролировать свои желания, – сухо ответил Райт. – Давай сменим тему, хорошо?
– Ты знаешь, Джонатан, – вдруг смягчившись, произнесла блондинка, – мы с сестрой всегда мечтали, как приедем ко двору, встретим короля, Дочь Англии и саму Маркизу Прилондонских краёв… Сможем приветствовать их по праву происхождения… Ведь мы долгое время не знали, к какой знатной фамилии принадлежим! Нам намекал пастырь, что отец наш – весьма и весьма состоятельный вельможа. Правда, мы никак не хотели признать его в том хмуром мужчине, который приезжал иногда в нашу обитель и подолгу разговаривал с отцом Михаилом… И наблюдал за нами, играющими в мяч. В такие дни нас всегда надолго отпускали в сад и не заставляли учить псалмы… Он, наверное, думал, что мы, увлечённые игрой, не замечаем его… А это было не так.
На миг Мелани замолчала. Её личико выглядело таким беспомощным, в нём не осталось и следа былой спеси, и Джон едва сдержался, чтобы не наклониться и не обнять хрупкие детские плечики.
– Мы долго жили, ничего не зная о нашем происхождении. И даже настоящей фамилией никогда не пользовались, называясь повсюду как Кендбер. Мама приезжала к нам очень редко и ненадолго. Она говорила, что это необходимо для того, чтобы нас не нашли враги. Эти Кеннеди… Мы с детства их жутко боялись… И даже ненавидели, не зная их совсем.
Голосок Мелани дрогнул. Джон почувствовал, как защекотало в горле. Закрыв глаза, он с трудом проглотил колючий комок.
– А потом мама в один из визитов сказала, что придёт время, и наш брат или отец привезёт нас во дворец, мы станем служить фрейлинами самой Дочери Англии. Мы с Вэй каждый вечер засыпали с мечтами о том дне, когда судьба наконец-то вырвет нас из оков сиротского приюта, и мы будем счастливы… А потом до нас стали доходить слухи о подвигах Красного Джона…
Мелани подняла на брата взгляд, заметив, что он вздрогнул.
– Который, по слухам, носил ту же фамилию, что и мы. Если бы ты знал, Джонатан, как мы мечтали о том, что этот легендарный герой окажется нашим отцом… Мама была ещё молода, а о точном возрасте Красного Джона мы ничего не знали. Мы мечтали, что однажды он приедет в наш пансион и заберёт нас с собой… Представь наши чувства, когда мы узнали о том, что это на самом деле может оказаться правдой! – Мелани пристально посмотрела в глаза Джону и, приблизив к Вихрю свою лошадь, схватила брата за руку. – Понимаешь? Отец уже умер, мы едва успели попрощаться с ним в феврале. А потом Вэй, когда была с приказчиком по делам в Беркшире, случайно оказалась на том заседании суда… Она увидела живого Кеннеди – последнего в роду виконтов Грендберов. И ТЕБЯ. Последнего герцога Джинджеффера! Тебя – предводителя Лесных стражей, о котором мы столько слышали и могли только мечтать познакомиться лично!..