– Все хорошо с твоей похлебкой. Хочу знать, сколько людей трудится на кухне.
– Так, трое всего, – отряхнула пухлые зеленоватые руки от муки. – Две уже год как работают, еще одну совсем недавно передали. Все молодые, ловкие. Справляются.
– Свободные, насколько знаю?
– Да, – уставилась на него с прищуром.
– Последняя, откуда она?
– Знать не знаю. Мне её Фарата отдала.
– Смотрительница?
– Что ты как детёныш неразумный. У нас одна единственная Фарата в чертогах.
– Ну да, – кивнул.
– А чего за интерес такой нездоровый?
– Были у нас не так давно проблемы, сама знаешь. Не хочу допустить повторения.
– Эйва девчонка славная, все что говорю, делает.
– Эйва, значит, – сложил руки на груди, отчего мышцы еще сильнее надулись. – Благодарю.
– Ты к Фарате иди, у нее спрашивай. На вот, – сунула ему пирог с мясом, – пожуй, а то рожа совсем злая, не наелся поди.
На что Тарос лишь головой покачал, но пирог взял. Макору он уважал. Старшим вообще перечить не пристало, особенно орчанкам.
Дальше главнокомандующий отправился не к смотрительнице, а в дальнюю часть кухни, где служанки мыли посуду. Эйву нашел как раз за работой. И для начала решил присмотреться, потому схоронился за приоткрытой дверью.
– Ты видела, как он на меня смотрел? – прошептала девушка. – Вообще глаз не сводил. Неужели из-за хлеба так рассвирепел?
– Боюсь, не в хлебе тут дело. Если орк проявил интерес, жди беды. Да что ж такое, – поправила растрепавшийся платок раздосадованная Риа.
– Хочешь, перевяжу?
– Нет, лучше вообще сниму, – и быстро стянула с головы украшение вместе с платком. – Ты тоже можешь снять, здесь нас никто не увидит, – снова принялась за тарелки.
– Не хочу.
– Как знаешь. А с Таросом даже не знаю, что посоветовать, – заговорила совсем тихо, – он зверь, каких поискать. Вот Кархем своих наложниц холит, живут у него на всем готовом эти индюшки откормленные, но Тарос… он не такой. Если начнет преследовать, беги к Фарате и умоляй, чтобы взяла в гарем, Эйва. Только так спасешься.
– Хоть бы он просто разозлился, – прикрыла глаза.
– Да, хоть бы, – посмотрела на нее с сожалением. – Кстати, сегодня нам в купальную можно. На пятый день недели прислуга имеет право помыться как следует.
– Хорошо.
– Но будь готова, там сразу все моются. И мужчины, и женщины.
Отчего на душе Эйвы стало еще тяжелее. Мало ей унижений, еще и мыться надо у всех на виду. Где это видано, чтобы дева принимала ванну вместе с незнакомым мужчиной? С мужчинами!
– Мы здесь рабы, Эйва. Приходится довольствоваться тем, что дают. Пойми, в чертогах еще более или менее, а за пределами настоящий ад для людей.
– Знаю, – опустила тарелку в воду, туда же упало несколько слезинок.
А Тарос, дослушав их разговор до конца, отправился по своим делам. Вечерние купания, очень хорошо. Уж он такое зрелище не пропустит, надо ведь оценить фигуру будущей наложницы. Раз Фарата определила ее в прислуги, значит, для гарема вожака самка не годится. Знать бы только по какой причине. Но и это он узнает.
Глава 2
Остаток дня Эйва изводила себя мыслями о том, что произошло в трапезной. Орк следил за ней как сиальский коршун за жертвой. Благо, на обеде и ужине его не было, но бедняжка все равно без конца оглядывалась.
К вечеру сил совсем не осталось, все ж столько она никогда в своей жизни не трудилась. Одна тележка чего стоила, попробуй-ка, потаскай ее туда-сюда три раза за день, радовало лишь то, что обратно катить было проще. И чего уж греха таить, лучше тарелки разносить, чем прослыть орочьей подстилкой.
– Готова идти в купальную? – Риа взяла в руки увесистую корзину с чистым бельем и Мыльником – мыльным настоем.
– Да, сейчас, – скорее схватила свою корзинку, побросала туда все необходимое – длинную тунику с поясом, платок, полотенце и такой же пузырь с мыльником.
Девушки направились в противоположное крыло чертогов, где и располагалась купальная. Орки ею пользоваться не захотели, слишком уж мелковаты для них оказались чаши, высеченные в напольных плитах. Но судя по слухам, орки просто-напросто побрезговали, все ж когда-то в этой купальне мылся сам Арвиг с семьей.
Огромнейшая зала, уставленная мощными колоннами, встретила густым паром и голосами. Прислуга уже вовсю мылась. Здесь действительно были все, но мужчины заняли левую часть купальни, женщины – правую, причем никто друг на друга старался не смотреть, все всё прекрасно понимали и смущать не хотели.
– Глянь, – Риа указала на дальнюю купель, – там никого.
А когда девушки подошли, когда коснулись кончиками пальцев ног горячей воды, аж зажмурились от удовольствия.
– Мыться можно до глубокой ночи, – скорее сбросила с себя платье Риа и так же быстро забралась в воду. – Давай, поживей, Эйва. Не теряй драгоценного времени.
И она принялась разматывать платок. Как справилась, потянулась к платью, но в этот момент со стороны входа послышались тяжелые шаги и лязг металла. Люди сразу же замолчали, затаились, а в купальную совсем скоро пожаловал небольшой отряд из стражников во главе с предводителем.
Тарос осматривал купель за купелью, то и дело морщился от вида голых человеческих тел.
– Эйва, – скорее подплыла к краю Риа, схватила девушку за ногу, – пока они не увидели тебя, забирайся в воду, быстро. Слышишь?
А та так и стояла, как вкопанная, стояла да смотрела на крупную фигуру, окутанную паром, коя направлялась прямо к ним.
– Ох, дура набитая, – завертела головой Риа, но кроме как силой затащить бестолковую подругу в воду, ничего не придумала. Тогда резко потянула её за ногу, и Эйва с размаху улетела в купель, отчего послышался громкий всплеск. – Не высовывайся, – позволила ей сделать глубокий вдох, после чего отправила под воду.
И только Эйва скрылась, как подошел Тарос. Однако орк сразу понял, что к чему.
– Где вторая? – спросил таким голосом, что Риа побледнела. – Её вещи, – приподнял корзину одним пальцем, – здесь. Где она?
Из-за пара и царящего в помещении полумрака казалось, будто вода черная, но орк чувствовал присутствие самки, она точно здесь, засела на дне, как лягушонка.
– Я могу долго ждать, а еще могу утопить тебя здесь и сейчас, – присел на корточки, – где вторая, спрашивать?
– Я здесь, – вынырнула Эйва в дальнем углу купели. – Прошу, не наказывайте её, – и выплыла вперед, загородив собой Риу.
– Прятаться, значит? – усмехнулся. – И с какой поры вам позволять лезть в воду в тряпках? Подойти!
Несчастная колебалась недолго, спорить с орками нельзя. Уж как легко они расправляются с непослушными видела. И когда подошла, Тарос легко вытянул ее из воды.
– Имя? – навис над перепуганной до смерти.
– Эйва.
– Как здесь оказаться?
– Пригнали из деревни Атроска, что к югу от Аранхарма.
– Я спрашивать, как ты оказаться здесь – в чертогах правителя.
– Меня привели в гарем правителя, – опустила взгляд.
– Но ты отчего-то не там. На меня смотреть, когда с тобой говорить.
Она снова посмотрела на него. Тарос был выше головы на три, шире раза в полтора, а то и в два. И от орка пахло полевой травой – рошкой. Да, именно рошкой. Не грязью, не потом, а полевой травой.
– Гэл Фарата отправила на кухню, – пробормотала с трудом.
– Причина?
– Не знаю.
– Выходит, ты ей без надобности. Хорошо, – довольно закивал, – сегодня ты пойти со мной. А сейчас раздеваться и мыться.
Вдруг за его спиной раздался голос:
– Бэр Тарос, зачем пожаловал?
Орк сейчас же развернулся:
– Гэл Фарата? – поклонился статной орчанке и немедля перешел на родной язык. – Пришел взять себе новую наложницу.
––
– Она предназначена для вожака.
– С чего бы? Ты отправила девку к Макоре, она прислуга.
– Временно, – произнесла спокойно. – Этой самке необходимо время, чтобы освоиться, после чего она войдет в гарем наложницей бэр Кархема.
– Наложницей с мозолями на руках и сорванной спиной? Думаешь, такая будет нужна Кархему? Не смеши меня.
– Я так решила, Тарос. Я отвечаю за всех женщин в этих чертогах. Даже за служанок. И пока я не дам согласия, ты к ней не прикоснешься. Хочешь себе наложницу, ступай на невольничий рынок, выбор там богатый.
– Ладно, – служил руки за спиной, – благодарю за совет, гэл Фарата. Так и поступлю, – после чего бросил злой взгляд на Эйву, а спустя пару минут покинул купальную вместе со стражниками.
Когда они ушли, Фарата поманила к себе дрожащую девушку:
– Слушать меня и запоминать. Никуда ни с кем не ходить в одиночку. Понять?
– Да, – закивала.
– За тобой есть, кому присмотреть, но все равно, быть настороже.
– Что вы хотите со мной сделать? – прошептала чуть слышно.
– Ты отправиться в гарем бэр Кархема. Когда прийти время. Не сейчас. И да, тележки ты больше не таскать и еду не разносить. Сидеть в кухне и помогать Макоре. Всё. А ты, – перевела взгляд на Риу, – смотреть за ней.
– Да, гэл Фарата, – склонила голову.
– Габан, – и поспешила на выход.
А Эйва с трудом стянула с себя мокрое платье, после чего забралась в воду. За что ей такие испытания? Она же всегда была послушной дочерью, помогала отцу в торговле, маме – в доме. Почему именно её поймали?
– Знаешь, – подплыла к ней Риа, – может, оно и к лучшему. В гареме ты будешь под защитой, ни один орк к тебе не прикоснется.
– Кроме вожака, – пролепетала со слезами на глазах.
– Я же говорила, он своих наложниц…
– Бережет, да, помню. Только где я и где они? Я против них так, мелкое насекомое. Они выше, крупнее, их специально набирали. И посмотри на меня.
– Потому Фарата и решила тебя придержать.
– С чего бы только. В чем смысл со мной возиться, Риа? Я не вырасту больше, не превращусь в одну из этих холеных красавиц.
– Если бы я только знала зачем, – села на каменную ступеньку, что вела в купель и находилась под водой.
Вдруг глаза Эйвы вспыхнули:
– Никогда, Риа, слышишь? Никогда я не покорюсь этому зверю. Ни одному их них. Я лучше сдохну.
– Были и такие, – закивала в ответ, – но закончили они плохо. А ты же слышала про Свободный день?
– Нет, – достала из корзины Мыльник, – что еще за день?
– Когда наложница может получить свободу.
– Невольничий рынок вряд ли можно сравнивать со свободой.
– Нет, нет, – намылила себе волосы, – настоящую свободу. Если вожак захочет, он может отпустить наложницу. Вообще отпустить. Правда, только в том случае, если девушка вызовет в нем симпатию, но не вызовет никаких иных чувств. Понимаешь, о чем я?
– Понимаю. И что? Были такие, которых отпустил?
– Были. Три девушки обрели свободу. К двум из них он не прикоснулся даже.
– А сколько девушек успело пройти через его гарем, Риа?
– Много… большая часть не задержалась, их отправили обратно на рынок. Некоторых бэр Кархем отдал своим лучшим воинам, некоторых казнил за попытку убить его. Но еще, – и как-то замялась сразу, – были те, которые покончили с собой. Тоже гордые. Фарата помнит каждую из них. И мне кажется, скорбит.
Покончили с собой… достойный способ защитить свою честь… Но это все же крайний способ, для начала надо побороться. И она поборется, да услышат ее Мирида и Рув.
Глава 3
Когда сумерки опустились на землю, городские ворота заскрипели. Из дальнего похода прибыл вожак клана хаватов и прибыл с победой.
Привратники встретили своего лидера поклоном, а после того, как вожак и вереница воинов, сопровождающих новых пленных с повозками, набитыми трофеями, прошли, снова закрыли ворота. В городе тем временем кипела жизнь. Кархем окинул взором торговую площадь, где не так давно хаваты начали торговать с орками из других племен, посмотрел на дома, кои некогда принадлежали людям, затем обратился к Таросу, поспешившему встретить своего лидера.
– Приветствую, брат, – похлопал по плечу друга и соратника, – как вы тут?
– Все спокойно, Кархем. Поздравляю. Еще один город пал.
– Да, пал, – кивнул, отчего кольца в ушах звякнули, – но эти бились достойно, неожиданно достойно.
– Что делать с пленными?
– Отправить на торги. Трофеи в казну, пусть писарь все занесет в книгу. У нас же все еще есть писарь?
– Куда бы ему деться.
– Я много думал, Тарос, – подал знак страже, чтобы везли повозки другой дорогой, затем развернул верного коня в сторону чертогов, – оркам пора учиться грамоте. Грамота – залог процветания. Мы проделали долгий изнурительный путь из ледяных скал сюда, мы шли за лучшей жизнью. И когда оставшиеся города падут, когда мы займем земли от Карстового леса до Горного Тарона, я намерен объединить все кланы, создать единое царство Хайвит, а это значит, нужно развивать торговлю и ремесло.
– И я полностью тебя поддерживаю. Ты мыслишь куда шире того же нечестивца катагана, бежавшего поджавши хвост, когда получил свою самку обратно.
– Это ты к чему? – вдруг притормозил коня. – Фаргара не трогай, он нас привел сюда. А уж куда и как бежал потом, не наше дело.
– Прости.
– В чертогах как обстоят дела? Мои самки еще не погрызли друг друга? – усмехнулся.
– Фарата их держит в строгости. Уж ты ее знаешь.
– Знаю, знаю… Займись пленными, Тарос. А завтра жду на совете старейшин, нам предстоит многое обсудить.
– Габан, – ударил себя кулаком в грудь. – До завтра.
В чертогах вожака встретила Фарата, орчанка сразу улыбнулась, накрыла руками голову Кархема и припала своим лбом к его:
– С возвращением.
– Здравствуй, – прикрыл глаза.
– Устал? – осмотрела своего лидера.
– Победил, гэл Фарата, победил, – поднял палец вверх, – а уж после да, устал. Самую малость.
– Мой непримиримый орук, – посмотрела на него с лаской. – Мать с отцов гордились бы тобой.
На что он кивнул.
– Самка нужна будет? – сложила руки за спиной.
– Да, приведи Альмари.
– Опять Альмари, – покачала головой, – остальные уже волнуются.
– До остальных доберусь позже, – усмехнулся. – Альмари знает лучше них, что мне нужно и как. Новенькие есть?
– Есть. Три самки. Все молодые, крепкие и уже обученные. Сопротивляться не должны.
– Габан. Буду ждать ее через два часа, Фарата. Сначала хочу пожрать и помыться.
– Так, может тебе Альмари в купальную заслать?
– Нет, после… в покои. В купальную лучше зашли гэл Дарат, чтобы спину размяла.
– Ладно. Рада твоему возвращению, Кархем.
– И я…
После того, как орк сбросил броню в своих покоях, отправился к Макоре, а та уже дожидалась лидера с его любимым пирогом.
– Бэр Кархем, – засуетилась орчанка, начала было сшибать широкими бедрами черпаки со сковородами, – прибыл.
– Не суетись, Макора, – встал у стола, – не суетись.
– Да как же не суетиться? Главный орук вернулся! Я аж три пирога испекла, думала два испечь, но передумала. Зачем же два, когда можно три. И гуси-то жирные попались. Я бы и четвертый поставила, да в печи места не осталось.
– Гэл Макора, уймись, – рассмеялся низким гортанным смехом, – мне и одного достаточно. Ты только дай его уже.
– Даю, даю… – поставила перед ним огромный двухслойный пирог. – На, – и выпрямилась насколько позволила больная спина.
– Тебе помощников хватает? – сел за стол, достал из-за пояса кинжал и парой ловких движений четвертовал пирог.
– Хватает. Три девки, все послушные, трудолюбивые. В готовке, конечно, ни ворока3 не соображают, а в остальном хорошо. Ты ешь, ешь… – следом налила вожаку разбавленного меда.
А когда он расправился все-таки с двумя пирогами, направился дальше. Однако сразу в купальную не пошел, прежде захотелось пройтись по коридорам, подумать.
Сколько он уже здесь – в Аранхарме? Два года! Два года с тех пор, как произошло большое переселение. И хаваты больше не умирают от голода и холода в ледяных скалах, драконы больше не защищают людей. Войну с людьми начал Фаргар, но начал ее ради женщины, а вернув свою самку, сразу отступил. Он оказался слаб духом, безволен и ослеплен жалкой буштой, коя годна только для утех. Но за что Фаргара нужно уважать, так это за то, что он объединил племена и привел их сюда – на плодородные земли. Скоро, очень скоро орки вернут былое величие, а людям останется одно – служить и служить, как следует, чтобы сохранить голову на плечах. И возглавит царство Хайвит он – Кархем сын Гефрата, погибшего за правое дело.