— Это что? — удивился он.
— Да, вообще-то, Лигул его знает! — озадаченно протянула Сашка, вертя в руках… обычную зажигалку.
Нет, зажигалка была, по виду, дорогая и, кажется, даже серебряная. С вензелем и чеканкой каких-то невнятных, но богато выглядящих загогулин. Однако при всём при этом она оставалась обычной газовой зажигалкой с колёсиком, о которой, как до этого момента казалось близнецам, во времена своего царствования Иван Царевич должен был и слыхом не слыхивать.
— Может, это… Серый Волк подсобил? — подняв брови, пошутил Юра. — Одна лапа в двадцать первом веке, другая в Древней Руси — «всё для вас». А то вдруг у Царевича в палатах и зудильник был? Джакузи? Личная мультиварка для Василисы?
— Смешно! — оценила сестра, дёрнув уголками губ. Зажав зажигалку в руках, она положила большой палец на колёсико и, помедлив, всё-таки крутанула его.
Зажигалка щёлкнула и выплюнула искрящийся фиолетовый огонёк. Ничем, кроме цвета, примечателен он не был. С другой стороны, на Лысой горе продавались кучи заколдованных зажигалок, которые и не такое вытворяли.
Сашка убрала пламя и щёлкнула ещё раз. На этот раз вспыхнувший огонёк оказался изумрудным. Она снова погасила его и собралась было проделать фокус в третий раз, но тут просторный каменный мешок, в котором они находились, огласил эхом оттолкнувшийся от стен резкий и противный звук.
Юру с Сашкой так и подбросило на невидимых пружинах. Они уже принялись воровато озираться по сторонам, когда до Юры запоздало дошло, что зудел его собственный зудильник. С помощью Сашки кое-как выцарапав тот из широкого внутреннего кармана куртки, Бейбарсов уставился на рябящее дно блюдца.
Зудела Софья, причём явно на быстром ходу — о чём свидетельствовало прыгающее изображение и заднеплановые панорамы уплывающий вдаль школьных коридоров.
— Кити соизволила явиться, и Клопп меня, слава Древниру, отпустил! Фух, вот это действительно повезло! — счастливо сообщила Софья, откидывая с лица волосы. — Встретимся у Вики минут через десять. Где вы уже лазите?
— Осматриваем школьные достопримечательности.
— Вика, кстати, не идёт — завалы с курсовой. Она сказала, что только нас закинет, — положив подбородок на плечо брата, сообщила в зудильник Сашка. — Вместо неё я Лёшку взяла, ничего?
Софья слегка расстроилась за Валялкину, но быстро пережила. Грустить она не любила.
— Хорошо. Но всё равно тогда у Вики. И давайте быстрее, мы и так опаздываем!
— Угу.
— Эй, Сонь, а хочешь сувенир? — предложила Сашка, задумчиво прокрутив зажигалку на ладони. Но старшая Бейбарсова уже отключилась, и Юра спрятал зудильник под куртку.
— Всё, пошли-пошли-пошли! До Жилого Этажа отсюда минут пятнадцать лосиным бегом, — поторопил он, за руку буксируя сестру к выходу.
Часть стены со скрежетом повернулась, встав на своё законное место и снова обратившись в целостный каменный монолит. Только на полу коридора осталась счёсанная поперечная полоса, которую близнецы пересекли, уходя из тупика. На ходу Сашка автоматически сунула серебряную зажигалку в задний карман своих новых чёрных джинс.
Комментарий к Клопп обыкновенный и кирпичная арифметика *sehr gut (нем.) — очень хорошо
**schneller (нем.) — быстрее
====== Вход воспрещён. Дорого ======
Предчувствует душа, что волей звёзд началом несказанных бедствий будет ночное это празднество.
(с) Уильям Шекспир. Ромео и Джульетта
Магспирантка первого курса Вика Валялкина обладала, по результатам неофициального тибидохского голосования, если не самым «крутым», то, во всяком случае, самым полезным врождённым магическим даром: телепортацией. Причём это была не та пресловутая телепортация, которой, при желании, мог обучиться каждый маг: с бормотанием заклинания, долгим и нудным обматыванием себя коконом искр, неприятным чувством расщепления на летучие частицы и сомнительной конечной точкой прибытия. Викина телепортация была мгновенной и не требовала от ведьмы ничего, кроме желания оказаться в определённом месте (если на него, конечно, не было наложено соответствующее ограничивающее заклинание), а результат был гарантирован вплоть до миллиметров.
В первый раз обнаружив у себя этот дар, Вика, однако, отнюдь не обрадовалась. Мало кто в девять лет стал бы радоваться, если, сидя за ужином в тёплом и сухом лесном родительском доме на Иртыше без какого-либо предупреждения вдруг оказался на незнакомом безлюдном побережье, где на фоне тёмного звёздного неба хлопали на шквальном ветру лопатыми листьями пальмы, а штормящее море швыряло голодные волны на песок. И всё только потому, что девочка слишком активно думала о читаемом тогда «Робинзоне Крузо» и тропических островах в частности.
Вике изрядно повезло, что, справившись с первым потрясением и отбежав по вязкому песку подальше от опасно кренящегося в её строну океана, первым делом она ужаснулась тому, что подумали и как отреагировали родители, когда она вот так вот пропала из-за стола. Естественно, ей захотелось назад, что моментально и произошло — Ванька с Лизой и перепугаться толком не успели, только застыли и побледнели, как полотна, в коем состоянии материализовавшаяся на место дочь их и застала. Вика же, сообразив, как это работает, впредь старалась следить за собой и максимально ограничивать свои случайные фантазии: неровен час и про то, как интересно было бы оказаться на дне извергающегося вулкана, может подуматься. В её же случае тезис о том, что мысль не может причинить вреда, был в корне неверен.
Дар, однако, имел и свои минусы. После каждой телепортации Вика временно становилась ощутимо рассеянной, и тем больше, чем на большее расстояние и в какой по счёту раз совершено было перемещение. Вследствие этого каждое следующее давалось ей с большим трудом и меньшей точностью. Экспериментальным путём было установлено, что лимит Валялкиной составлял три подобных телепортации за день. Результат четвёртой был уже не так хорош, как первых трёх, а пятая грозила, скажем, Магаданом вместо Москвы — так что была уже просто бесполезна. Но три-четыре раза за день Вика стабильно имела возможность не только телепортировать сама, но и прихватить с собой несколько человек. Чем, в частности, постоянно пользовались её родители, когда нужно было выбраться с Иртыша, а так же все, кто вообще был в курсе её дара, напропалую. Последним, будучи на первых курсах Тибидохса, Вика помогала за «спасибо» по доброте душевной. Повзрослев, она, однако, понизила градус бескорыстности (взяв пример с Марты Гломовой, которая давно уже трансформировала свою любовь использовать мелкую школьную нежить вместо боксёрских груш в бизнес по оказанию услуг телохранителя путешествующим по подвалам первогодкам) и стала изымать из того, что у неё отлично получалось, материальную выгоду.
Бейбарсовы, однако, на правах друзей, входили в узкий круг людей, которым привилегия пользоваться Викиным талантом доставалась совершенно бесплатно. Отделывались они символическими подношениями вроде сладостей или Софьиных прошлогодних домашних заданий по стандартным предметам, которые коротким курсом проходились в магспирантуре параллельно с основной специальностью, и которые Вика, уделяя внимание профильному курсу Сарданапала, скатывала иногда просто не глядя (причём один раз, после третьей за день телепортации, даже вместе с исправлениями и оценкой Медузии, что обернулось довольно неловким моментом при сдаче. Благо, работы принимала тогда вторая преподавательница нежитеведения, и проспавшаяся Вика довольно приемлемо отвертелась).
Юра с Сашкой добрались назад до Жилого Этажа за двадцать минут. В Викиной комнате, кроме Валялкиной, к тому времени уже собрались Софья, Лёшка и вернувшаяся из дому соседка по комнате. Все они развлекались тем, что дружно мешали Вике корпеть над курсовой.
Софья прямо с порога отвесила ни в чём не повинному Юре символический подзатыльник за опоздание.
— Ну спасибо!
— Пожалуйста, обращайся! Ты в таком виде собираешься идти? — Софья просканировала взглядом выглядывающую из-под куртки братову толстовку и те же джинсы, в которых он прилетел.
— Ну так я ведь не девчонка. Мне дресс-кодом и так дозволено! — осклабился Юра. — Это не официальное мероприятие, а это, — он дёрнул высунувшийся из-под куртки край, — я считаю, очень красивая толстовка. По-моему, смокинг там будет смотреться страннее, чем она.
— Ну не обязательно же из крайности в крайность.
— А по-другому не весело!
Викина соседка, разбиравшая на кровати сумки, хихикнула. Софья отмахнулась от Юры и обернулась к сестре. Та, довольная собой, протягивала Софье серебряную зажигалку.
— Это откуда? — старшая Бейбарсова любопытно провела пальцем вдоль вензеля на боку.
— Из мест не столь отдалённых, — улыбнулась Сашка. — Знак признательности за твой вклад в культурное развитие молодёжи.
Софья недоуменно поморщилась и запихнула зажигалку в карман, вжикнув молнией. Затем развернулась к выжидающе теребящей перо Вике.
— Отправишь нас?
— Откровенно — жду не дождусь! Мне нужно написать ещё хотя бы десяток страниц до того, как я отключусь, — умоляюще улыбнулась Вика, отбрасывая перо и поднимаясь со стула.
— Куда это вы намылились?
Все, включая удалившихся в угол комнаты Сашку с Лёшкой, обернулись к Викиной соседке. Соседка по имени Лиля уже закончила раскладывать по ящикам комода вещи и, сидя на нешкольной толстой перине в позе лотоса, любопытно смотрела на сгрудившуюся в месте её проживания кучку. Лицо в форме сердечка с выделявшимися на его фоне пухлыми губами и, в противовес им, «неженским» носом с горбинкой, поворачивалось поочерёдно ко всем.
— Всё-то тебе расскажи, Жикина! — вкрадчиво пропела Сашка, растянув губы в улыбку. — Ну, записывай! Значит так: для начала мы смотаемся в Магфорд, взломаем кабинет тамошнего директора и украдём из его шкафчика некий набор легендарных подарков, который, вроде как, достался кое-кому лично от Мамзелькиной в знак восхищения. Затем толканём их на ближайшем черномагическом рынке, а на вырученные зелёные мозоли отправимся в Мексику на фееричный маскарад магов вуду — нас там уже все знают! Затем в Ирак, в гости к тамошним некромагам-террористам, а оттуда, конечно, сразу на традиционный московский рейв Лигула – ну, тот, где он каждый раз выбирает себе Маргариту посимпатичнее, одевает в очаровательный железный костюмчик и заставляет всю ночь развлекать его протухших гостей. В общем, к концу семестра вернёмся, не скучай!
Лёшка, дивясь, с блуждающей по лицу улыбкой покачал головой, теребя кончик одной из Сашкиных чудно заплетённых кос. Остальные двое Бейбарсовых во время этой тирады сохранили невозмутимость, тем самым не опровергая и не подтверждая её. Они ничем не рисковали. Дочь Дуси Пупсиковой, в отличие от учащейся вместе с близнецами Светы Попугаевой, умудрилась, как и от отца, взять из генетического материала матери исключительно лучшие из имевшихся в доступе черт и сплетничать не любила. Таким образом, что бы ни было сказано в стенах Викиной комнаты, оставалось там. Поэтому за языком здесь можно было не следить, чему радовалась в первую очередь говорливая Сашка. А поверила ли сама Лиля в её экспромтное сочинение, никого из заинтересованных лиц не интересовало.
Впрочем, у Жикиной было достаточно знаний об окружающем мире и Бейбарсовых в частности, чтоб не поверить ни единому слову. Она только фыркнула: «Ой, валите уже!» — и, нагнувшись, принялась выуживать из тумбочки только что отправленные туда банные принадлежности.
Лёшка, Сашка, Юра и Софья не замедлили последовать предложению Жикиной и взяли Вику за руки — кто за ладони, кто за предплечья, кто за локти.
— Ты же на сегодня ещё не разрядилась? — дальновидно уточнила Софья. — Точно сможешь нас оттуда забрать?
— Пф! Стала бы я вам таксистом работать, если бы вышла за лимиты. Только один раз сегодня был, из дому. Туда всё должно быть гладко. Точность на обратном пути не обещаю, но если официально будет уже новый день — то без проблем.
— Тогда давай, скажем, в час ночи на том же месте, куда сейчас телепортируем, — предложил Юра, поудобнее берясь за Викин локоть.
— Окей, поехали, двери закрываются!
Не успела Вика договорить последнюю фразу, как окружение и температура воздуха резко сменились — словно кто-то перещёлкнул слайд на старом проекторе. Вместо освещённой лампами комнаты вокруг простирался мрачный, притрушенный белеющим во тьме снегом лес. Деревья гнулись и скрипели на фоне затянутого тучами ночного неба, хотя никакого ветра не было и в помине. Ребята стояли посреди просёлочной лесной дороги, снег на которой был усеян множеством следов: человеческих, звериных, но больше всего — нежити. По обеим краям дороги на всём её протяжении в воздухе висели пульсирующие шары холодного синего света. Покачиваясь в двух метрах над землёй, словно буйки на волнах, они освещали путь к скоплению жиденьких разноцветных огней где-то впереди. За пределами охватываемого дорогой пространства тянущий к ней лапы лес тонул в темноте и рычал, скрежетал, шуршал не десятки ладов. Между ближайших толстых стволов мелькали тени, кусты шевелились.
— Наконец-то! Вас только за Мамзелькиной посылать!
От тени ближайшей кривой ели, растущей на самой обочине дороги, уже за линией огней, отделились две фигуры: одна, повыше, в полосатом зимнем пальто с капюшоном, вторая в пуховике. Пергидрольно-блондинистый край хвоста, извернувшись под вязаным «хомутом», торчал у последней откуда-то из-под подбородка, словно козлиная бородка.
Мороз рьяно грыз всех новоприбывших за носы, уши и щёки. Вика в своей серой «кенгурушке», выдыхая облачка пара, обняла плечи руками. Сашка, торопливо натягивая шапку с помпоном, покосилась на подошедших девушек.
— Ой, только не заливайте, что вы тут уже час нас ждёте! Сами же только что пришли — у вас даже носы ещё не покраснели!
— Допустим, не час, но три минуты. Привет, дорогая! — девушка в пальто, жеманно поправив рукой в лаковой перчатке капюшон, повисла у низкой Софьи на шее — для чего ей пришлось наклониться — и чмокнула ту куда-то в район холодной скулы. Ответом ей послужило невнятное: «Виолетта, ну я не люблю, когда меня трога-… Уф-ф».
— Между прочим, это были очень долгие три минуты, — с нажимом заметила вторая, добродушно толкая Юру кулаком в плечо и приветственно шевеля пальцами в сторону Вики.
Совсем рядом, выделившись из общей какофонии ночных звуков, послышался топот мелких копыт по утоптанному снегу, и что-то рогато-волосатое, передвигающееся на задних конечностях словно человек, нырнуло в затрещавшие и струсившие налипший на ветвях снег заросли колючек.
— Сатир, что ли? — предположил Юра, вытягивая из поднятого ворота куртки шею в том направлении.
— Ага, к-нечно! Ты где, на Лысой Горе, или в Нарнии? Бес это, сто процентов! Я видела хвост, — с авторитетом местного жителя и трёх лет магспирантуры у Горгоновой саркастично цокнула языком старшая дочь Гробыни Склеповой. Затем приветствовала Сашку, Лёшку и удостоила прохладным «здрасьте» Вику.
Валялкина, вздрагивая на морозе, сделала ей ручкой. Друг друга они не любили. Вика, будучи ярой феминисткой, утверждала, что Виолетта своей манерой поведения умаляет своё женское достоинство, а Виолетта, бесящаяся, как только кем-либо поднималась эта тема, слала её на три весёлых буквы. Поэтому последняя даже не потрудилась скрыть радость, когда выяснилось, что Вика не идёт, а Валялкина, в свою очередь, не задержалась и на минуту дольше нужного и телепортировала в Тибидохс. Ведущим фактором в скорости её отбытия, однако, между старшей Гломовой и температурой окружающего воздуха с наибольшей вероятностью стала температура.
— А где остальные ваши гарпищи? — Софья сунула руки в карманы. — Лолите, конечно, там делать нечего, а вот близняшки, я думала, увяжутся.
— Они плохо себя вели: сидели в душе каждая по часу, когда я опаздывала на свидание, — усмехнулась Виолетта. — Я перед уходом заглушила их Храпундусом. Потом я включу метод шантажа, так что не дрейфь: наша тайна умрёт с ними.
Процессия двинулась вперёд по дороге. Снег под ногами рассвечивался синим. Кое-где на дороге мелькали спешащие фигуры.