Впоследствии так и осталось непонятым, что произошло раньше, и от чего по толпе начали расползаться первые импульсы паники: вспыхнула от чьей-то шальной искры бархатная портьера над сценой, или в зал, перевалившись через перила и растеряв в полёте выгнившие глазные яблоки, рухнул первый мертвяк. Но через полминуты уже стало ясно: потушить магический огонь тяжело, а мертвяк пришёл не один. И как только отуманенный музыкой, алкоголем и дымом ум большинства связал два и два и понял, что где-то лопнул барьер против нежити, а находились они на Лысой Горе и до спасительного рассвета было ой как далеко, паника наконец взорвалась с эффектом атомной бомбы.
Музыканты бросили играть — только гитара истерично взвизгнула на прощание, когда её уронили на пол. Убрались Ведуньи со сцены очень вовремя — ровно к том моменту, как полусгоревшая портьера рухнула на то место и, пыхнув, протянула огненную руку к вельветовой стене. Толпа, молотя друг друга локтями, спотыкаясь и сыпля случайными искрами с перстней (которые попадали на деревянные предметы и приводили к подначиванию пожара), колыхнулась в сторону лестниц. Но в этот момент из соединяющего лестницы с выходом коридора повалила, заползая друг другу на головы, встречная толпа голодно лязгающей челюстями нежити.
Вопли и заклинания смешались. Волна магов колыхнулась назад и раскололась. Кто-то штурмовал лестницу. Кто-то в судорожной надежде искал запасной выход. Кому-то уже перегрызли горло, и по устланному разноцветной мозаикой полу растекались багровые ручейки, на которые наступали бегущие. Огонь со зловещей неотвратимостью полз к полному горючих веществ бару.
Когда началась вся эта какофония, Сашка толклась среди танцующих, остальные развалились на волнообразных кожаных диванчиках. Когда вспыхнула портьера, Софья тревожно вскинула голову. Затем кто-то вскрикнул: «Мертвяк!» Все, кто это слышал — за их столиком и ещё за парой соседних, — напряжённо обернулись в ту сторону, пытаясь разглядеть за стеной тел нечто, ухнувшее вниз. Затем раздалось Виолеттино короткое и приказное:
— Убираемся отсюда.
Юра, побледнев, рванул за Сашкой и пропал в толпе (большая часть танцпола, не сочтя горящую портьеру помехой и даже не обратив на неё внимание, ещё развлекалась, Ведуньи ещё играли). Остальные похватали куртки. Лёшка хотел тоже кинуться за Сашкой, но Софья крепко схватила его за шкирку: «Не лезь!»
Огонь трещал, по помещению стал распространяться чад — на руку играла только высота потолка. Но проблема была не в пожаре. Нежить обильно повалила по лестницам и коротким путём — через перила — в зал. Марта сделала шумный вдох. Сбоку раздался скулящий стон Виолетты: «Твою ма-а… Да они ещё и с савантами!»
Мелкой нежити вроде хмырей не было и вовсе. Мертвяки, бесы, упыри, мавки, вурдалаки, запечники… И самое хреновое: красивые бесстрастные юноши в серебряных плащах и шляпах, со страшными глазами, от которых стопроцентного способа избавления не существовало — саванты. Вот, кто прорвал защиту.
Маги, теснясь назад, уже оттолкали крепко уцепившихся друг за дружку ребят к бару, а близнецы всё не возвращались. Софья жадно вытягивала шею в ту сторону, где исчез Юра. Её мелко трясло, глаза блестели — то ли слезились от едкого дыма, то ли ещё чего.
Сзади что-то взорвалось, и на них посыпался град осколков — это огонь добрался до бара. Девчонки взвизгнули. Одна за другой стали лопаться бутылки алкоголя, разливая по полу свое тут же загорающееся содержимое. Лёшка, Софья и Гломовы кинулись в противоположную сторону, но им навстречу снова отхлынула толпа.
— Как выбираться будем?!
Ответить Виолетте не успели. Ползком пробравшийся между ногами мертвяк попытался вцепиться Марте в лодыжку.
Он выбрал не ту жертву. Младшая Гломова, встретив его челюсть своим ботинком, опрокинула мертвяка навзничь и несколькими яростными ударами ноги проломила нежити череп.
Рогатые бесы, которых лопухоиды всегда принимали за чертей, с потолка опрокинули на толпу прожекторы. Те камнями рухнули вниз и придавили собой с полдесятка магов, мавок и одного упыря. Последний прожектор со свистом спикировал на то место, где были между двумя частями толпы зажаты Гломовы с друзьями. Спасаясь, сёстры шарахнулись в одну сторону, Лёшка с Софьей — в другую, и их мгновенно разделила толпа, поглотив безвозвратно. Бейбарсова в отчаянной досаде издала сиплый визг и поверх голов швырнула несколько искр в поймавших какую-то малолетку упырей. Кожа упырей зашипела и воспламенилась. Малолетка вырвалась, но своё полено в общий костёр Софья подкинула.
Бейбарсова, как-то странно и судорожно схватив воздух, бросилась туда, куда раньше Юра, и где уже во всю пылал огонь. Толпа теснилась от того места. Софья принялась расталкивать людей. Её грудную клетку сдавили, она охнула, но всё равно упрямо пыталась протиснуться вперёд. Чья-то рука схватила её за куртку и рванула назад.
— Их там давно нет! — Лёшка кричал ей прямо в ухо. — Давай скорее, валим отсюда!
— Но остальные!..
— Тоже выберутся! — рявкнул он. — Мы найдём их в этой мясорубке не раньше, чем сами станем нежитью или хладными кусками мяса — да включи же ты голову быстрее!
Софья на мгновение застыла, вертя шеей и кидая умоляющие взгляды поверх голов. Какая-то девица, проскочив мимо, со всей дури толкнула её на Лёшку.
— Ладно! Как?
— Здесь есть ещё два выхода: один чёрный, другой потайной! Дедуля моей бывшей — владелец этого заведения, я был здесь пару раз. До чёрного выхода нам не добраться, но мы почти около другого! — всё это Лёшка кричал, уже таща Софью за руку в густом дыму.
Продравшаяся через людей мавка выбросила когтистую руку и ухватила Бейбарсову за подол платья. Платье с треском порвалось, оставив в руках у мавки только кусок синей ткани. Софья с Лёшкой, закрывшись рукавами, проскочили сквозь горящие портьеры и очутились перед дверями с табличками «М» и «В». Мухоморов толкнул ту, что вела в туалет для ведьм, они залетели внутрь. Дверь, качнувшись на петлях, захлопнулась.
Гулко стуча по отделанному кафелем полу Бейбарсова добежала за Лёшкой до четвёртой по счёту кабинки и встала, нервно стуча каблуком сапога, у того за спиной, пока Мухоморов, сбиваясь и тихонько ругаясь, колдовал перед стеной за унитазом. Софья поймала своё отражение в зеркале напротив. Порванное платье, разодранные узорчатые колготы. Обкусанный мех на куртке и всклокоченные рыжие волосы. На носу и лбу грязь, а выражение самого лица такое, будто она только что видела, как всю её семью спалила на костре святая инквизиция (она от души надеялась, чтоб эта аллегория частично не оказалась правдой). Софья отвернулась от той Бейбарсовой, что была в зеркале.
Лёшка издал возглас облегчения. Стена за унитазом пошла рябью, и в её верхней части открылся ведущий прямо на улицу квадратный проход размером со среднее окно. Оттуда в душное и заволакивающееся дымом помещение хлынул поток свежего мороза.
— Давай!
Софья вскочила на унитаз, с него встала на бачок и, подтянувшись, выкарабкалась на улицу. Мухоморов вылез за ней, и они, даже не отдышавшись, припустили прочь по главной дороге. Ограждающие голубые огни вдоль неё больше не горели. Спотыкаясь в снегу, оскальзываясь на льду и петляя по соседним проулкам они, задыхаясь, неслись вперёд. Крики стихали по мере удаления от клуба, но топот лап и копыт, вой, стрекот и шипение нежити остались. Непонятно было, преследовали их, или это был обычный звуковой ряд для лысегорской ночи, но Лёшка с Софьей то и дело швыряли через спину заклинания — просто на всякий случай.
Прямо сказать, идея бежать в лесную чащу при данных обстоятельствах была не лучшей. Но это было место встречи, и договориться о другом в данном случае было ой как тяжело. Поэтому, добравшись наконец до того места на дороге, где оставила всех Вика (никого не было, и у Лёшки с Софьей ухнуло сердце), Софья первым делом бухнулась на колени и при свете магического кольца веткой очертила в утоптанном снегу дороги широкий круг. Пока она, так и оставшись сидеть, упершись голыми ладонями в снег, унимала боль в лёгких, Мухоморов, откашлявшись, начал укреплять заклинаниями защитный круг. Через полминуты Бейбарсова помогла ему.
Время тянулось жвачкой. Нежить, видимо, отхлынула из лесу на улицы, однако вокруг то и дело трещали ветки. Софья каждый раз вскидывалась со снегу. Лёшка успокаивал её, усаживая на место.
— Не дёргайся, скоро вернутся, — твердил он, снегом счищая с лица и ладоней гарь и скорее убеждая себя. — Скоро…
Ветки снова затрещали, и в тусклый свет их колец выскочили два чёрта.
Через несколько секунд молчаливого вглядывания в них узнались Юра с Сашкой, перемазанные в саже с ног до головы. Софья, охнув, всхлипнула и метнулась к своим.
Близнецы с отразившимся на лицах неописуемым облегчением сгребли сестру в охапку, и трое Бейбарсовых слиплись в кажущийся со стороны единым живой организм. Софья чмокнула Юру в чернющую щёку и снова уткнулась лбом в Сашкино плечо. Радостный Лёшка топтался рядом, не решаясь сунуться к ним: кашляющему Юре, всклокоченной Софье и бледной, меловой под слоем гари Сашке.
Младшая Бейбарсова подняла голову и вынырнула из общих объятий. Сажа у неё на лице шла разводами. Подойдя к Лёшке, она быстро обняла его и, чмокнув в губы, сообщила, что рада его видеть. После чего вернулась к брату и сестре. Софья уже пересказывала Юре схему её с Мухоморовым спасения.
— А вы как оттуда выбрались?
— Мы вместе с Ведуньями проштурмировали чёрный ход.
— Юра чуть не взял у солистки автограф в процессе!
— Ага, кровью на лбу — слушай её больше!
— По-нашему Ведуньи ни бу ни му, конечно, но в условиях экстремального звездеца мы с ними вполне обошлись языком жестов и душевным единением. Они погрузились в свой летающий вагончик и укатили на последней передаче до черты, откуда действует полётная магия. Думаю, концертов на Лысой Горе они давать уже не будут.
— А что с Гломовыми? Вы их видели?
— Да, я видела, как они с основной массой отвоёвывали у вурдалаков одну из лестниц, — резинка с одной из Сашкиных кос где-то слетела, и она расплетала вторую, чтоб связать волосы в хвост. — Они наверняка уже дома.
Все украдкой переглянулись. Виолетта была без году выпускницей Медузии, а Марта, кроме неполных пяти лет обучения в Тибидохсе, имела за плечами годы любительского боксирования и краткий курс восточных единоборств. Ребята понадеялись, что этого обеим Гломовым должно было хватить, чтоб в целости вернуться домой.
Юра извлёк из кармана чудом не разбившийся зудильник и набрал Вику. Едва изображение той появилось на дне блюдца, все наперебой загалдели: «Забирай нас отсюда!», — прерывая все Викины попытки включиться в происходящее.
— Хорошо, я поняла! — наконец перекричала их Валялкина. — Но до полуночи ещё пять минут, я не могу ничего сделать. Подождите.
Вика отключилась. Юра раздражённо повернулся к Сашке, которая настойчиво дёргала его за рукав.
— Ну что?
— Да так, ничего. Пять минут, да? — мрачно уточнила Сашка, указывая на что-то в темноте.
Между ветками что-то, шевелясь, серебрилось. Софья с Лёшкой одновременно издали стон:
— Савант!
Юра опустил взгляд, изучая круг, в котором они стояли.
— Видимо, зубами мертвеца ты его не выкладывала, — риторически спросил он, повернув голову к старшей сестре.
— Ну, только если у тебя в карманах завалялась пара челюстей, — огрызнулась та, не спуская глаз с приближающегося юноши в плаще.
— Сколько осталось времени?
— У Вики или у нас?
Савант вышел на дорогу и, не спеша, пошёл в их сторону. Снег скрипел у него под ногами.
— Предлагаю снова пробежаться!
— Да? И Вике тоже предлагаешь? — огрызнулся на Лёшку Юра, впрочем, теснясь вместе со всеми назад. Они пересекли защитную черту круга, но было по барабану — тут он их всё равно не спасал.
— Да сколько времени-то?
— Да он уже в полуметре!
— Я спрашиваю, сколько осталось лигулового вре-!..
— В чём дело? — новый голос раздался за их спинам.
— Наконец-то! — выдохнули одновременно Лёшка, Сашка, Юра и Софья, хватая ошарашенную Вику за накинутую на её плечи серую куртку. — Живо сматываемся отсюда! Пожалуйста!
Яркий свет ударил им в глаза. Вообще-то, горела только настольная лампа лопухоидного образца, но для столько времени толкущихся в полутьме ребят она казалась ярче солнца. Лёшка накинул на лампу Викин шарф, который подхватил с кровати. Викина соседка уже спала, свернувшись под одеялом, и недовольно засопела сквозь сон, когда новоприбывшие, не утруждаясь соблюдать тишину, попадали на что придётся.
Валялкина в шоке изучала их, стоя посреди узорчатого персидского ковра.
— Что с вами случилось? — наконец приглушенным шёпотом вопросила она.
— Ну, если вкратце… — навзничь валявшийся поперёк Викиной кровати Юра сдул с лица лохматые волосы. — Концерт был просто огонь!
Комментарий к Вход воспрещён. Дорого Автор имеет сказать пару абзацев слов:
https://vk.com/becky_kill?w=wall-110956884_293
К слову, сегодня празднуется международный день рок-н-ролла. Забавно совпало.
====== Сплетни на завтрак ======
Законы светского общества таковы, что об этих сплетнях знали все, кроме заинтересованных лиц.
(с) Оноре де Бальзак. Брачный контракт
Утро первого учебного дня семестра радовало мало, начиная с погоды за окнами Зала Двух Стихий, заканчивая утренним выпуском новостей, который все Бейбарсовы, Вика и Виолетта (получасом ранее прилетевшая вместе с сёстрами в школу), сдвинувшись плотнее на лавке, смотрели по Юриному зудильнику, прислонённому к одной из супниц. Завтрак только начинался, а скатерть попалась так себе, поэтому народу за их столом было мало, и им не мешали.
— …Пожар в помещении начался по неустановленным причинам. Вероятно, однако, что возгорание спровоцировала паника вследствие нападения на клуб стаи нежити, информацию о коем наша доблестная лысегорская маглиция очень старалось замять нынче утром, предлагая вашей неподкупной ведущей взятку в сумме ста пятидесяти дырок от бубликов, — бодро тараторила со дна блюдца одетая в ядовито-жёлтый жакет и отчаянно, но безрезультатно молодящаяся Грызиана Припятская. — Совершенно смехотворная попытка сокрытия фактов, учитывая, что меньше, чем за косарь… Упс, закройте ушки, мои продрыглики, и мне не придётся проклинать вас! Ну да шучу, сегодня такая сказочно-унылая погода — совсем не подойдёт для праздника вроде ваших похорон! Итак, после подробного изучения места происшествия…
На экране появилось изображение клуба «Руки-Ноги» в бледно-розовом свете утра. Вход на лестницу был перетянут лентой, за ней сновали магфицеры. Снег вокруг был превращён в месиво из десятков следов людей и нежити. В паре мест из белого он сделался зловеще красным, кое-где валялись клоки шерсти.
— …и опроса всё ещё способных говорить свидетелей, следствием было установлено…
К ним подошла Марта и уселась рядом с Виолеттой, бухнув свою сумку прямо на стол. Из фиолетово-лаковой пасти оной высовывалась, не влезая, чёрная боксёрская перчатка.
— Утро сегодня — просто дрянь какое! Хотела порелаксировать перед уроком Зубодерихи, спустилась в подвалы — а там ни одного хмыря, представляете?! — громко возмутилась Марта, беря одну из стопки расписных тарелок и запуская в супницу половник. — Не, ну они, конечно, от меня разбегаются, но я обычно хотя бы вижу, куда — потом за хвосты их оттуда вытягиваю и всё равно луплю, так даже интереснее, я люблю таким заниматься. А то вообще ни единого дохленького рогатого хмыря… Ну что за извращение есть суп на завтрак, — закончила она, подтягивая к себе полную тарелку и кисло смотря на её содержимое.
— На дальнем конце есть ещё пирожки. А тебе что, вчерашней релаксации не хватило, да? — поведя рукой с зажатой в ней горбушкой, осведомилась Софья, указывая на зудильник. Там снова показывали Припятскую, которая как раз заканчивала подсчёт жертв:
— Двадцать два погибли, пятнадцать в тяжёлом состоянии, шестеро трансформировались в упырей, восьмеро с волчьими укусами ожидают новолуния для подтверждения диагноза, ещё сорок два получили мелкие ранения и ожоги. Напоминаем, ориентировочное общее количество нежити в клубе на момент разгара сражения достигало ста особей…