========== Вот теперь дело действительно закрыто ==========
…Наконец вернулись и крольчихи. Все Роджерсоны тесно уселись на кушетке, избегая смотреть даже друг на друга.
— Гарольд, уступи место Джуди, — глядя в одну точку, промолвил мистер Роджерсон.
Дымчато-серый высокий подросток вскочил. Джуди поблагодарила его слабой улыбкой и уместилась между родителями Джейка.
— Ник, Флавия, спасибо вам, — сказала она. — Спасибо за поддержку. Вы идите, у вас же работа…
— Да какая мо… — начал лис, но гепардиха наступила ему на хвост и промолвила:
— Ладно, мы тогда пойдём… Ты позвони нам обязательно, когда что-то станет известно, хорошо?
Крольчиха кивнула.
— В любое время звони. Пошли, Ник. До свидания, мистер Роджерсон, миссис Роджерсон, крольчата. С Джейком всё будет хорошо.
Кролики вразнобой кивнули. Ник и Флавия вышли.
— Почему ты меня утащила, Флау? Я должен был быть с ней! — проворчал лис.
— Зачем? — просто спросила она, и он заткнулся.
Некоторое время они ехали молча. Затем Флавия решила разрядить обстановку.
— Не думала, что тебя так взволнует судьба Джейка Роджерсона, — тяжеловесно пошутила она.
— Да чихать я хотел на Джейка Роджерсона! — взорвался Ник. — Чтó вы все носитесь с этим кроликом, как крокодилиха с яйцом?! Меня волнует, что Джуди страдает! Она этого не заслужила.
— Знаешь, такого никто не заслуживает, — мрачно промолвила Флавия. — Сейчас скажу банальность, но у нас такая работа. И бывает, что кто-то после обычного рабочего дня оказывается в больнице. А бывает, что и…
Она махнула лапой.
— Да ты и сам это знаешь. Это могу быть я. Или ты. Или Брюс, Фрэнк, или Рори… Даже Фран. И у каждого есть близкие, которые будут так же плакать и страдать.
Морда лиса закаменела:
— У каждого. Кроме меня.
…Вернувшись в участок, они сообщили всем, что новостей о Роджерсоне нет, и что Хопс осталась ждать в больнице. Затем Флавия потащила Ника в кабинет Буйволсона.
— Трудоголичка несчастная, — ворчал лис, упираясь. — У меня нет настроения работать. Ни у кого нет настроения работать. Даже у шефа нет…
Лонгтэйл вдруг встала как вкопанная посреди коридора. Ник врезался в её спину. Она медленно повернулась к нему и прошипела:
— Ты, что ж, думаешь, ты один такой ранимый? Ты один переживаешь за близкого тебе зверя? А я, стало быть, чурбан бесчувственный, да? И мне всё равно, что мой друг лежит на операционном столе и вообще неизвестно, останется ли он в живых? Между прочим, кто-то даже подозревал, что я влюблена в Джейка. С этим-то как, а? Да, он мне не возлюбленный, а просто хороший друг. Но это, офицер Уайлд, не значит, что для меня случившееся с ним — это так, чихнула и утёрлась!
— Да ты что, ты что… — попятился лис от взгляда фосфорически горящих в полутёмном коридоре глаз гепардихи.
— Я что? Я пытаюсь отвлечься работой, чтобы не рыдать и не биться головой о стену. Что и тебе советую!
Пару секунд Ник хлопал глазами, потом сглотнул и пришёл в себя.
— О’кей, босс, я так понял, что дело Газелле мы сейчас завершим, да? Между прочим, могла бы и поделиться с напарником, что ты накопала…
— Сейчас всё и узнаешь, — фыркнула она… и рявкнула: — И не называй меня «босс»!
— Значит, так, — сказала она вполголоса у двери в кабинет Буйволсона, — чтó бы ты ни услышал, чтó бы ни сказали я или капитан — молчи и кивай, притворись, что ты в курсе.
— В курсе чего? — быстро спросил он.
— В курсе всего! Давай, надевай на морду свою фирменную улыбочку «я-всё-про-вас-знаю».
И она постучала в дверь.
— Ага, явились, не запылились… — беззлобно промычал капитан при виде лиса и гепардихи.
— Да, сэр, — отрапортовала Флавия. Ник, загадочно улыбаясь, уселся.
— Ну, и что ты хочешь на этот раз, сержант Лонгтэйл? Кстати, вы же были в больнице. Как там Роджерсон?
— Неизвестно, сэр. Он всё ещё в операционной. Джуди там, с его семьёй, и она позвонит, когда что-нибудь станет ясно.
Буйвол кивнул и выжидательно уставился на гепардиху.
— Сэр, мы уже можем завершить наше дело.
После каждой фразы Флавии Ник ухмылялся и кивал.
— Интересно, как? — спросил капитан.
— Позвоните нашей потерпевшей, пусть придёт сюда прямо сейчас. Только не говорите, что мы тоже здесь.
— А если она занята или откажется?
— А вы пригласите её так, чтобы она не отказалась. Скажите, что если она не придёт, вы позвоните журналистам.
— Каким ещё журналистам, сержант? Мы же, вроде бы, договорились?
Бровь Ника дёрнулась в удивлении, но он молча ухмыльнулся и кивнул.
— Сэр, но сказать-то, — она выделила это слово, — вы же можете?
Буйвол промычал что-то похожее на ругательство и взял телефон.
…Через несколько минут красавица Газелле вплыла в кабинет капитана Буйволсона. Она пленительно улыбалась ему, но когда Флавия услужливо закрыла за ней дверь, а Ник галантно подвинул стул, сияние это немного потускнело.
— Что тут происходит, Бого? — капризно сказала она, усаживаясь и принимая изящную позу.
— Извините, мисс Газелле, — преувеличенно сокрушённо промолвила Флавия, — что мы вас оторвали от ваших очень важных дел.
— Вот именно! — фыркнула она, резко развернувшись к гепардихе. — Я популярная певица, я звезда! У меня день расписан поминутно! Я могу, конечно, выкроить несколько минут для друзей, но…
— Мы не собираемся тратить зря ваше бесценное время, мисс Газелле. Мы все здесь деловые звери. Поэтому — сразу к сути. Мы не нашли ваши драгоценности.
Флавия очень внимательно следила за выражением мордочки газели, и вспышка торжества в выразительных глазах от неё не укрылась.
— Ах, как жаль. Но ради этой «новости» не стоило, право, заставлять своего начальника вызывать меня сюда.
— Позвольте мне закончить, мисс Газелле. Мы не знаем, где ваши украшения находятся сейчас, зато нам известно, кто об этом знает.
— И кто же? — усмехнулась газель.
— Вы, мисс.
— Я? — Газелле рассмеялась своим серебряным смехом. Но не надо было быть великим психологом, чтобы расслышать, что серебро-то было фальшивым. — Что ж, вы, офицер Лонгтэйл…
— Сержант Лонгтэйл!
— Ну, пусть сержант, раз это так для вас важно. Значит, вы считаете, что я сама у себя украла украшения? И зачем же мне это нужно, по-вашему?
— Страховка, мисс, — пожала плечами Флавия. — Раз кражи нет, следовательно, и вора тоже нет, а значит, мы его не сможем найти — и закроем дело. Вы предъявляете протокол в страховую компанию — и вот, денежки у вас. Поэтому вы невероятно обрадовались, когда наш шеф предложил вам встретиться и поболтать в приват-кафе. Может быть, именно тогда вы и решились приурочить кражу к этому дню. Но удача не оставила вас и дальше: капитан куда-то вышел, покинув вас минут на двадцать. Я могу вас понять, грех был бы не воспользоваться этим. Не сомневаюсь, если бы этого не случилось, вы сами бы ушли на четверть часа, попудрить носик например. Не потому, что хотели что-то сделать, а для того, чтобы лишить капитана Буйволсона алиби. А ведь он ваш друг, как вы сами только что сказали. Но тоже всё понятно: дружба дружбой, а сено — врозь. А потом вам повезло ещё больше: в участке некому было заняться вашим делом, кроме Бена Когтяузера. Который — вот опять везение! — оказался вашим фанатом. Вам было нетрудно договориться с ним, он был счастлив стать вам полезным. Я искренне восхищаюсь вашим везением, мисс Газелле.
— А я — вашей фантазией, сержант. У вас нет ни единого доказательства всего того, что вы сейчас придумали. Вы посмели сказать это вслух мне при свидетелях. Возможно, мне стоит подать на вас в суд за клевету.
— О да, это будет ещё один рекламный ход, мисс Газелле! Вы уже неплохо подняли к себе интерес, заявив о краже. Ах, как, наверное, вас жалеют ваши многочисленные поклонники! Как возмущаются бездельниками-полицейскими! Но должна вас огорчить. Есть свидетель, который может подтвердить, что ваши драгоценности преспокойненько лежали в витрине до самого вашего возвращения из приват-кафе.
— Свидетель? — газель побледнела и потеряла изрядную долю своей уверенности.
— Да. Капитан Буйволсон! — Флавия довольно театрально указала на него лапой.
— Но… Бого, что ты делал в моём номере? — растерянно проблеяла она.
— Не важно, что он делал! — гепардиха вернула себе инициативу и торжествовала. — Важно, что он видел, что ваши украшения на месте. Ну, так как мы поступим, мисс Газелле? Будем поднимать шумиху вокруг вашей попытки смошенничать? Будем судиться из-за клеветы? Или всё-таки будем тихо-мирно договариваться?
Знаменитость обвела присутствующих в кабинете зверей взглядом. Ни у ухмыляющегося Уайлда, ни у нахмуренного Буйволсона, ни у хищно скалившейся Лонгтэйл тем более, она не находила сочувствия.
— Ладно, — вздохнула она и из томной беззащитной красавицы превратилась в деловую леди. — Будем договариваться. Ваши предложения?
Буйволсон шумно выдохнул.
— Мы не даём ход результатам нашего расследования, то есть, никто не узнает, что ты пыталась смошенничать. Но раз дело было открыто, мы должны его закрыть.
— И что я должна для этого сделать?
— Раз всё началось с интервью, — подал голос Ник, — вам нужно дать ещё одно интервью. Заявить, что отличная команда Первого участка, хоть и не поймала вора, но все украшения вернула вам в целости и сохранности. Что вы бесконечно благодарны нашим высокопрофессиональным сотрудникам.
— Особенно вам, Николас Уайлд, Лучший полицейский Зверополиса? — Газелле не была бы собой, если бы не попыталась опять использовать своё обаяние на лисе.
Тот поперхнулся.
— Не только, мисс, — промолвила Флавия, спрятав клыки. — Тому, кто начал это дело. И довёл бы его до конца, если бы не попал в ваши сети. Бенджамину Когтяузеру.
— Но… Как я знаю, он же уволен?
— Да, кстати, сэр, — гепардиха сверкнула глазами на буйвола, — вы не хотите позвонить Бену и обрадовать, что он восстановлен?
…Как любое выступление Газелле, будь то на сцене, или перед журналистами, интервью имело оглушительный успех. Красавица, навесив на себя чуть не все свои «возвращённые» украшения, очень искренне благодарила полицейских Первого участка за отличную работу. Соблюдая договорённость, особенно она отметила Ника и Бена. Миссис Когтяузер была растрогана до глубины души, пока смотрела интервью по телевизору.
Бен Когтяузер вернулся в участок, но не воцарился за стойкой дежурного, а пошёл работать вместе с остальными. Он очень изменился. Очень мало осталось от его безмятежной жизнерадостности. И каждую свободную минуту он теперь проводил в тренажёрном зале.
========== Это судьба? ==========
Прошло уже больше суток, как Джейк Роджерсон оказался в больнице. После тяжёлой и долгой операции его наконец-то перевели в палату реанимации. В себя кролик ещё не приходил. Джуди сообщила об этом Флавии, та передала остальным. Миссис Роджерсон и Джуди Хопс дежурили у его койки попеременно, остальная семья вернулась домой.
Несмотря на блестяще завершённое дело, Лонгтэйл была подавлена. Используя малейшие предлоги, она избегала находиться в участке, когда там был Бен. Уайлд никак не мог понять, что происходит.
— Какого праха, Хвостатая? — сказал он, когда они сидели после работы в кафе неподалёку от участка. — Благодаря тебе Бен вернулся на свою любимую работу. Почему ты не даёшь мне сказать ему об этом? Он же был бы так тебе благодарен!..
Флавия потупилась, пристально глядя в свою чашку кофе, и вертела в лапе ложечку.
— Вот потому я и не хочу, чтобы он знал. Он будет благодарен, потом вообразит, что влюбился в меня…
— Ну, и что в этом плохого? Ты же хочешь именно этого, разве нет?
— Да как же ты не поймёшь, Ник?! — она подняла на него печальные глаза. — Я хочу, чтобы он любил меня просто так, а не из благодарности за что бы то ни было!
— Вот, хоть убей, не понимаю я вас, самок! Ты говоришь, что хочешь, чтобы он тебя любил, а сама удираешь при виде него, как стриж от сокола. Тебе бы, наоборот, ему постоянно мозолить глаза и улыбаться, а ты, мало того, что прячешься, так ещё и ходишь мрачнее тучи.
— Специалист! — насмешливо фыркнула гепардиха.
— Да уж побольше, чем некоторые! — с улыбкой расправил плечи лис, довольный, что хоть немного развеселил напарницу.
— Что ж, специалист, скажи тогда, что мне делать?
— Для начала, перестань прятаться. Взбодрись. Стань прежней. Улыбайся. Всем, не обязательно только Бену. Ты же симпатичная самка, даже красивая, можно сказать. На тебя всегда было приятно посмотреть, а сейчас — не-пойми-что ходит какое-то…
Флавия фыркнула на этот раз возмущённо.
— Что, не нравится правда? — осклабился Ник. — Да кто же тебе, кроме меня, её скажет-то… А лучше всего, оставь пока свою влюблённость в покое, дай Бену в себя прийти, у него, между прочим, вообще мир с задних лап на голову встал. Возьми, да и повстречайся с кем-нибудь ещё!
— С кем? — махнула она лапой и отвернулась.
— Да хоть с кем! Ну, например, вон тот гепард у окна уже минут десять с тебя глаз не сводит, аж забыл, зачем пришёл в кафе. У него кофе остыл давно… Хочешь, я прямо сейчас пойду и приведу его?
Ник вскочил, Флавия схватила его за лапу, притянула к себе и возмущённо зашипела:
— Прекрати, только этого мне и не хватало, чтобы…
Но Ник высвободил лапу, выпрямился и замер, уставясь на входную дверь. Его пасть медленно приоткрывалась. Флавия встревожилась и резко обернулась, ища, что его так изумило.
Оказалось, не «что», а «кто».
В дверях кафе стояла и медленно поворачивала голову, словно кого-то искала, высокая красивая лиса в кипенно-белом костюме с узкой юбкой. Гепардиха с радостью вскочила и замахала лапой. Лисица заметила это, заулыбалась и пошла к ней, сопровождаемая восхищёнными взглядами посетителей-самцов и завистливыми — самок. Её ярко-рыжий пушистый мех сверкал так, словно на кончике каждой шерстинки горел огонёк. Она казалась объятой пламенем, а кончики изящных ушей и мочка носа были словно сожжены этим огнём до угольков.
Как только она подошла к Лонгтэйл, обе самки сразу обнялись и расцеловались, восклицая:
— Флавия! Наоми! Сколько лет, сколько зим!
Ник шумно плюхнулся на стул. Отвлёкшись на шум, лиса взглянула на него. Её большие глаза были тёмно-жёлтые, с зелёным оттенком, словно старинная, благородная бронза.
Флавия тут же спохватилась:
— Наоми, позволь тебе представить: это детектив Николас Уайлд, мой напарник и друг. Ник, это мисс Наоми Уоллес, мы вместе учились в школе и были лучшими подругами.
— Почему были? — улыбнулась Наоми и протянула лису лапку: — Приятно познакомиться, детектив Уайлд.
Тот вскочил, зацепившись хвостом за стул, провёл лапой по голове, потом сглотнул и вспомнил, как разговаривают. Со словами: «А мне-то как приятно, мисс Уоллес!» он схватил её лапку и галантно поцеловал.
Флавия тут же пододвинула к столику ещё один стул.
— Садись с нами, Наоми. Между прочим, Ник — Лучший полицейский Зверополиса! — с гордостью сказала она, словно это была её личная заслуга.