— Да, я знаю, — кивнула лиса, — я была на соревнованиях. Вы прекрасно выступали, поздравляю, детектив Уайлд.
— Ник, — зарделся тот, — можно просто Ник. Спасибо, мисс Уоллес.
— Ты нисколько не изменилась, Наоми, — сказала Флавия. — Между прочим, Ник, на выпускном балу Наоми стала Королевой школы!
— Да ладно, — махнула лиса лапкой, но всё же польщёно улыбнулась, — когда это было-то! Сказать по правде, Ник, Флавия тогда стала Вице-королевой.
— Вот как? — он едва заставил себя оторвать взгляд от лисицы и посмотреть на гепардиху. — А ты ничего об этом не говорила!
— Да как-то к слову не пришлось, — смутилась Флавия.
— Она всегда была очень скромной, — доверительно сказала Нику Наоми.
— Скажи лучше, как поживаешь, — гепардиха постаралась отвести от себя разговор.
— О, у меня всё хорошо.
— А где работаешь?
— Даже не представляешь, как высоко я забралась! Я и сама не ожидала: я — секретарь Шефа полиции мистера Рустерфилда!
— Ого! — переглянулись полицейские.
— Вот, собственно, поэтому я вас обоих и разыскивала. Ваша дежурная, детектив Хоботовски, сказала, что вы пошли сюда, я и поспешила за вами.
— Это из-за дела Газелле? — догадался Ник.
— Да, Шеф желает видеть вас двоих и вашего капитана у себя на следующей неделе.
— Ничего себе, какой нам почёт… — промолвила Флавия. — А что, у Шефа полиции телефон сломался?
— Нет, телефон исправен, — сверкнула зубами в широкой улыбке Наоми, — только когда он озвучил твои имя и фамилию, я решила, что хочу повидать тебя!
Возле их столика возник официант и поинтересовался у лисы, что закажет мисс.
За кофе с круассанами беседа трёх зверей быстро стала очень дружеской. Флавия была ужасно рада, заметив, что лисы заинтересовались друг другом. Улучив момент, она оставила их наедине, расплатилась за троих и выскользнула из кафе.
На свежем воздухе она с удовольствием подставила мордочку ветру.
«Кажется, теперь и у Ника всё будет хорошо, — подумала она. — Как же я раньше не вспомнила про свою школьную подругу?! Наоми не только красивая, она очень хорошая девушка. Как раз такая, какая нужна ему. И, между прочим, у них инициалы одинаковые! Это, несомненно, знак судьбы!»
Она стояла, закрыв глаза, и улыбалась своим мыслям. Но потом она подумала о своей личной жизни, то есть о её отсутствии, и вздохнула. Улыбка исчезла с её губ.
— Извините, мисс, вы так хорошо улыбались, а потом перестали… У вас что-то случилось? Может, я смогу помочь?
Флавия вздрогнула и открыла глаза. Рядом с ней стоял и смущённо улыбался тот самый «гепард у окна», которого заметил и чуть не позвал Ник. Он был примерно того же возраста, что и лис, среднего роста, стройный, как и положено быть гепарду, в классическом костюме, правда, без галстука, зато на носу поблёскивали очки. Вполне интеллигентного вида зверь, располагающий к себе.
— Вряд ли вы сможете мне помочь, сэр, — сдержанно улыбнулась Флавия, — но за намерение — спасибо.
— Может быть, вы хотя бы позволите вас проводить? Ваш приятель лис, кажется, слишком увлёкся той красивой лисицей, а вы остались в одиночестве.
Гепардиха вспомнила, что ей посоветовал Ник, вздохнула и сказала:
— Что ж, проводите, если вам со мной по пути, мистер…
— Даже если и не по пути, я ужасно рад, что вы согласились! Меня зовут Майкл. Майкл Риск.
— Как-как? — на этот раз Флавия не смогла сдержаться и улыбнулась по-настоящему. — Риск? Извините, сэр, но мне показалось, что вы слишком робкий для такой фамилии.
Гепард улыбнулся в ответ:
— Это вы так на меня подействовали. Я всегда робею рядом с красивыми девушками. Но я же всё-таки рискнул подойти к вам, значит, я, наверное, не такой уж пропащий в этом смысле. А вам больше нравятся рисковые звери?
Они пошли рядом в сторону общежития.
— Хм, даже и не знаю, что ответить. Я как-то не задумывалась. Извините, забыла представиться. Меня зовут Флавия Лонгтэйл.
Он кивнул:
— Очень приятно познакомиться, мисс Лонгтэйл.
— А кем вы работаете, мистер Риск?
— Ну, профессия-то у меня совсем не рисковая. Я читаю лекции в колледже. По истории.
— Ой, как интересно!
— Да. Я специализируюсь на Диких и Дичайших временах.
— Ещё интереснее! То есть, вы всё знаете о проявлениях древних инстинктов у наших предков?
— Ну, может, и не всё, но кое-что знаю. А вот вы знаете, что вы сейчас отреагировали точно так же, как мои ученики на первых лекциях?
Флавия рассмеялась.
========== Джуди Хопс выходит замуж ==========
Джуди Хопс очень плохо спала этой ночью. Она уже даже и не могла вспомнить, когда последний раз высыпалась. Она ворочалась в своей уютной кроватке и думала, думала… Чаще всего она думала, как там, в больнице, Джейк. Её Джейк. Такой любимый. Такой родной, всегда такой сильный, такой надёжный. Сейчас он лежал без движения на кровати, с закрытыми глазами, с потускневшей шёрсткой, с вяло повисшими ушами, словно это был совсем не он… Опутанный множеством каких-то проводов и жутких трубок. Даже дышал за него аппарат. Стоило Джуди только закрыть глаза, как она словно наяву видела большой монитор, на котором ползли цветные изломанные линии и мигали цифры. Доктор, гиена, который заходил в палату, объяснил, что этот прибор стоит на страже теплящейся в кролике жизни и не даёт ей угаснуть. Голос у врача был довольно бодрый, когда он объяснял это ей и матери Джейка, но не преувеличенно ли бодрый?
«Бедная миссис Роджерсон! Ей, наверное, ещё хуже, чем мне, — думала Джуди. — Она растила сына, гордилась им, его достижениями, строила планы, может быть даже думала о его свадьбе, о внуках — и вдруг такое. Врагу не пожелаешь! И отдохнуть она не может. Я-то хотя бы могу пойти домой и поспать, а ей приходится спать там же, в больнице. Хорошо хоть, медсёстры разрешают ей оставаться в комнате ожидания. Но если даже я не могу спать, то она и подавно… Я-то не рискнула, а врач предложил ей поехать домой, но она так на него посмотрела, что я сразу догадалась, от кого Джейк унаследовал свою железную волю и упрямство… Что же с ней будет, если…»
Внезапно, словно наяву, Джуди увидела, как на мониторе вдруг перестали мигать цифры, как цветные линии из изломанных стали прямыми. И её чуткий слух пронзил жуткий, тревожный писк. Она в ужасе вскочила, глядя в темноту расширенными глазами.
Хвала небесам, это же всего лишь будильник!
Крольчиха выдохнула с облегчением и строго запретила себе думать такое. «Всё будет хорошо, — твердила она мысленно, пока умывалась и одевалась. — Даже Ник сказал, что с Джейком всё будет хорошо. Нужно просто немного подождать. Джейк не может поступить так трусливо. Он не может бросить меня и свою семью».
Все мысли её были с Джейком в больнице, но лапы автоматически привели её в участок. Очнулась она только возле стойки дежурного, под сочувственным взглядом Хоботовски и… удивлённым — Буйволсона.
— Хопс? А ты что тут делаешь? — спросил начальник.
— Э-ээ… Здравия желаю, капитан Буйволсон, — пролепетала крольчиха.
— Хм, ты специально ради этого пришла? Я польщён, — фыркнул буйвол. — Давай, дуй в больницу, у тебя сегодня там дежурство. И чтоб я тебя не видел сегодня. Ишь, прохлаждаться в участке пришла, хитрюга!
Джуди вытянулась в струнку, изумлённо моргая.
— Ну, и что мы смотрим? На мне узоров нет, и морковь не растёт. Выполняй приказ, детектив Хопс!
— Да, сэр!
Джуди подпрыгнула, развернувшись, и метнулась к дверям.
— Передавай ему привет от всех нас и скажи, что мы все ждём его возвращения! — крикнула ей вслед Франциска.
Крольчиха прыгнула в первую попавшуюся патрульную машину и помчалась в больницу. …Увидев сквозь стекло комнаты ожидания, что мать Джейка сидит на кушетке с отсутствующим видом, Джуди ворвалась внутрь.
— Миссис Роджерсон! Что случилось?! — она упала на колени, схватив её за лапы. — Не молчите, умоляю!
— Джуди, дочка, — тихо сказала та. — У Джейка отключили монитор.
Хопс с ужасом вспомнила свой то ли сон, то ли видение.
— Что?! Почему?! Он, что, у…? Он у…?
Миссис Роджерсон встала, подняла Джуди с колен и обняла её:
— Ну, что ты… Всё хорошо. Все приборы отключили, потому что он пришёл в себя. Та очень добрая койотиха-медсестра сказала, что теперь его переведут в обычную палату, и он быстро поправится. Ещё она сказала, что это из-за нас он так быстро вернулся из комы.
Джуди посмотрела на миссис Роджерсон, они улыбнулись друг дружке — и расплакались слезами облегчения.
Через несколько дней Джейк Роджерсон уже начал пытаться встать с кровати. Казалось, что после того, как пришёл в себя, он не желал лежать ни минуты лишней. Ему было ужасно стыдно, что Джуди и мама обращаются с ним как с новорожденным крольчонком. И он отказывался понимать, что в каком-то смысле так оно и было. Однажды он попытался соскочить с больничной койки, как он всегда делал утром дома. Как раз должна была прийти его мама, он захотел сделать ей сюрприз, встретив в дверях на собственных лапах. И в результате сюрприз состоялся: мать нашла сына валяющегося на полу со здоровенной шишкой на затылке. Она позвала санитаров, чтобы уложить его обратно, и всерьёз поинтересовалась, можно ли пристегнуть этого упрямца ремнями к койке.
Совсем немного времени прошло с того дня, когда Джейка Роджерсона выписали из больницы. Движения его пока оставались немного скованными, но, зная его характер, можно было быть уверенным, что очень скоро он станет по-прежнему ловким и сильным. Ну, а сотрудники Первого полицейского участка получили приглашения на свадьбу Джудит Л. Хопс и Джейкоба О. Роджерсона.
Самый престижный ресторан Больших Нор еле вместил две объединяющиеся кроличьи семьи и других приглашённых. А по количеству гостей-полицейских эта свадьба была просто уникальной, поскольку там были не только сослуживцы жениха и невесты из Зверополиса, но и друзья Джейка из его родного города.
В свои подружки невеста взяла Франциску Хоботовски, Фру-Фру Биг и Флавию Лонгтэйл. Джуди трудно было выбрать самой, она советовалась с кем только могла. Последнюю кандидатуру предложил Джейк, и Джуди радостно согласилась, она была благодарна Флавии за её поддержку в трудную минуту.
Гепардиха в светло-жёлтом длинном платье, с огромным жёлтым бантом на хвосте была очаровательной. Слониха в нежно-розовом наряде и с двумя бантами на ушах — настолько впечатляющей, что в полицейском участке ещё долго не могли забыть это зрелище. Арктическая бурозубка в ярко-голубом, усыпанном бриллиантами (настоящими, разумеется) платье сама казалась ожившим бриллиантом. Но ни одна из них не могла, и даже не пыталась, затмить собой невесту.
Джуди Хопс в перламутрово-белом облегающем платье с длинным шлейфом, который несли десять её сестрёнок, казалась настоящей принцессой из сказки. Даже фата её крепилась к диадеме в виде короны. Стью Хопс в смокинге, расчувствовавшись, шмыгал носом, пока вёл дочь к жениху. Бонни Хопс стояла рядом с родителями Джейка, и, так же как миссис Роджерсон, не прятала слёз радости и умиления.
Джейк, в белом костюме-тройке с ярко-синим галстуком-бабочкой, ждал свою любимую возле кафедры, увитой цветами. На кафедре переминался сам мэр Больших Нор, упитанный, но чрезвычайно подвижный барсук. Рядом с Джейком стояли друзья жениха, капитан Буйволсон, лейтенант Вепрелли и друг детства Страйк Кулхорн. Все трое в парадной полицейской форме выглядели чрезвычайно представительно.
Все гости с восхищением любовались невестой и женихом, этой прекрасной во всех смыслах парой кроликов. Только один зверь неслышно скрипел при этом зубами. Он был благодарен всем высшим силам, что Джейк не взял его в друзья жениха, хотя не сомневался, что Джуди об этом просила. Лис Николас Уайлд провожал взглядом крольчиху в свадебном платье, пока она не встала рядом с кроликом-женихом, и мэр не начал церемонию бракосочетания. Только тогда лис задышал снова. И сразу же почувствовал, как маленькая бархатистая лисья лапка сжала его лапу, вопросительно царапнув коготками. Он покосился на стоявшую рядом Наоми. Её огненный мех сверкал, а глаза ласково и лукаво прищуривались. И Ник вдруг почувствовал, что прежняя болезненная, невозможная любовь покидает его сердце. И, наверное, уступает место чему-то другому, настоящему и радостному.
Лис ещё раз вздохнул и улыбнулся лисице.
— Всё хорошо? — робко, почти беззвучно прошептала Наоми.
— Всё хорошо, — так же тихо отозвался Ник. — Всё очень-очень хорошо.
========== Ник Уайлд решает проблему ==========
Новоиспечённые мистер и миссис Роджерсон отправились в отпуск в свадебное путешествие к морю. Правда, Джейк сначала предложил поехать в горы на круглогодичный лыжный курорт, но обе миссис Роджерсон категорически воспротивились. Джуди сказала, чтобы он сначала научился заново как следует ходить на задних лапах, а потом уже пытался вставать на горные лыжи. И Джейк со вздохом покорился, признавая, что она права.
Флавия очень подружилась с Майклом. Ей ужасно нравилось слушать его рассказы о жизни зверей в Дикие Времена. И таких рассказов у него была масса, и про травоядных, и про хищников. Особенно гепардиху интересовала, конечно, дикая жизнь её собственного вида. А ещё она заворожено слушала истории про исчезнувшие виды зверей, например, про живших на деревьях обезьян. Она даже пару раз напросилась прийти на лекции Майкла в колледже. Но почти сразу поняла, что это не очень хорошая идея. Потому что, хотя она и сидела тише мыши на заднем ряду, Майкл вёл себя так, словно читал лекцию ей одной и сильно смущался. Лонгтэйл показалось, что его студенты тоже недовольны, поэтому больше она не приходила на лекции.
Бенджамин же всё ещё был в депрессии. На свадьбе Джуди и Джейка он, разумеется, не мог не обратить внимания, как хороша была Флавия. И его воображение с лёгкостью заменило светло-жёлтое платье подружки невесты на белоснежный свадебный наряд. У Бена даже дыхание перехватило от этой мысленной картины. Но дальше его воображение не пошло и рядом с гепардихой никакого жениха не нарисовало. Более того, откинув фату, нежно улыбающаяся воображаемая Флавия превратилась в ещё более красивую Газелле, которая презрительно смеялась. «Не будьте таким наивным, мистер Когтяузер, — пропела она, — разве такая девушка может выйти замуж за такого как вы?!» Этого гепард уже не мог выдержать, и, едва дождавшись конца церемонии, он незаметно исчез со свадьбы. «Лечить» депрессию с помощью алкоголя он, хвала небесам, не стал, того раза ему с лихвой хватило. Но у каждого, кому гепард попадался на глаза в участке, возникало впечатление, что Бен возненавидел свой прежний вид и образ жизни. Он просто мучил себя, хватаясь за любую работу и изнуряя себя в «качалке». Бен Когтяузер менялся на глазах, стремительно теряя вес. Сладкие газировки, булочки и пончики, казалось, навсегда исчезли из его рациона. Но радоваться жизни он, похоже было, тоже перестал.