- Моё оружие всегда при мне. Грош цена тому ведьмаку, который полагается на один лишь меч.
- Радмир, - холодно сказала Злата. – Мы договаривались, что ты проведешь меня в Вырицу. Других услуг я не заказывала.
- А я других услуг и не оказываю. Завтра к полудню ты будешь в Вырице. Как договаривались.
- Я так понимаю, что бутылку вина ты допил в одиночку… - поднялась Злата. - Но уверена, что и в этом поселении у тебя найдутся знакомые женщины, которые будут рады твоей дополнительной защите в эту опасную для их жизни ночь.
Радмир горько усмехнулся краем рта – оценил изящность пощёчины.
- Понимаю. Всю безнравственность моей личности тебе уже описали. Мрачный и опасный тип. Ценю то, что доверилась мне вообще.
- Я уже говорила, что доверяю тебе. Но в целях безопасности всегда предпочитаю спать в одиночку. И не понимаю, что может помешать нам с тобой остаться друзьями, даже если у тебя другой взгляд на безопасность и ночное времяпровождение.
Он смотрел на нее, грустно улыбаясь.
- Ценю и то, как ты всеми силами стараешься быть со мной вежливой… Но ведь холодность твоя вовсе не от того, что я неприятен тебе… скорее, наоборот?..
Она не ответила.
Он отодвинулся от косяка и ушел.
***
В этом году погода благоприятствовала урожаю: и дождь, и солнце чередовали друг друга с доброй регулярностью. И продуктовые обозы, тянувшиеся на ярмарку, до верху груженные мешками, бочками, корзинами, бесконечной лентой скрипели колесами по основному тракту в Вырицу. Обгоняли ведьмака, неспешно ехавшего верхом вдоль обочины. Погруженный в свои думы, он почти не замечал их, пока очередной возница, вильнув телегой на колдобине, не заругался и не хлестнул бичом так, что испуганный конь ведьмака взбрыкнул, тряхнул своего всадника, пробуждая его от грез. Тогда Радмир очнулся и пустил коня галопом, направляясь к распахнутым городским воротам.
Подковы звонко цокали по брусчатке городских улиц. Ведьмак продирался сквозь толпы народа, дивясь многолюдью некогда сонного и нешумного города. Слово «ярмарка» всколыхнуло Вырицу от подвалов до крыш, везде кипели хлопоты по подготовке к грядущему событию. Свернув в знакомый переулок, Радмир спешился и, ведя за собой лошадь в поводу, подошел к трактиру, над которым висела вывеска с изображением кипящего котла. У коновязи привязал лошадь, вошел в помещение. У дальнего окна пустовал стол, ведьмак к нему и направился, свалил на лавку вещевые мешки и мечи, обернулся, - хозяин уже шел приветствовать посетителя.
- Суп, мясо с овощами, пиво.
- Пóнято, принято, сейчас принесу. Если ночевать будете, одна комната еще не занята.
- Подумаю.
Приступив к еде, Радмир спросил:
- Давно так многолюдно в Вырице?
- И не говорите! Еще год назад спали да дремали, как в деревне после окончания жатвы. После прошлогодней ярмарки враз центром края стали! – хозяин трактира присел напротив гостя: видно было, что от темы его распирает. – Всё благодаря госпоже нашей Злате! До чего умнó устроила! На одни товары акцизы подняла, на другие - местные - снизила, чтобы, значит, народ вырицкий продавал свои промыслы побольше да понаваристей: мед, сыры, творог, рожь, пшено… кур этих мясистых с Выбленки, чтобы не на заказ только, а во все стороны света продавались… на гончарную посуду - чашки-миски, кувшины и котлы с Морзухи, которые так хорошо пошли… на корзины, что человека выдержат, кто не знает, тот теперь узнал! Плату твердую за торговое место ввели, а нашему брату трактирщику спустили цены сверху – чтобы не более того-то и того-то! Ну, возроптали мы было сперва, а к концу ярмарки прибыли подсчитали - мать рóдная! - так оно второе прежнего прибыльнее вышло! Мало того. Заказы нам не столько на постой, сколько на котловую готовку из казны прислали: так с котлами по городу и катались, и с лотков, и с торговых мест народ у нас кормился, не успевали варить и котлы полнить! Когда такое видано было и где слыхано, а как востребовалось и окупилось! Вчера вот бригаду плотников кормил, и на сегодня от них заказ: палатки и навесы на полянах за городом ставить начали, в городе мест не хватает, столько заявок на ярмарку поступило в Вырицу в этот раз! Вот и вашему брату ведьмаку работы привалило, дороги чистить, чтобы народ ехал на ярмарку без опаски. Ты ж для того приехал?
- Да, услышал, что приглашают по специальности. Значит, по душе пришлась вам княженка Злата Лишанская?
- Доволен народ, и не то слово! Как князя Вышеслава схоронили, так народ на колени встал перед княжной! Вот не совру – на площади, на крышах и балконах весь город стоял: просили на княжение! Князь Вышеслав детей не оставил, стало быть, отошли бы мы к князю Зяблинскому. Осиротевший народ и завыл! А дети князя Лишани – чистое золото, ведь собственной жизнью выкупил князь Вышеслав Вырицу от черной чумы! В других краях какой мор-то прошел, - что в Полесенке, что в Заоблачье!..
Ведьмак слушал, кивал. Потом расплатился со словоохотливым хозяином и вышел снова в город.
На многолюдной площади перед княжеским домом звучала музыка – выступали странствующие менестрели. Радмир протолкался поближе. Три парня и две девушки пели и играли на лютнях и свирелях. Мелодия была грустная и красивая, ложилась на душу, и играли музыканты мастерски. Когда закончили выступление, одна из девушек пошла по кругу принимать плату. По ступеням широкой лестницы с террасы спустилась к ним княженка, поманила рукой. Музыканты сняли шапки и тут же подошли.
- Тиун покажет вам комнаты, где можете разместиться. За постой и еду платить не будете. Сегодня вечером хочу, чтобы играли мне за ужином. И тогда играли, когда попрошу. С концертов на ярмарке в казну будете класть по дилону в день. Остальное, что заработаете – ваше.
Музыканты поклонились, заулыбались:
- Благодарим, госпожа! Щедро!
Златка повернулась, чтобы отойти, и наткнулась прямиком на Радмира. Несколько секунд они смотрели друг на друга. Потом ведьмак молча поклонился. Когда он выпрямился, она радушно улыбалась:
- Хорошо сделал, что приехал!
- Если есть работа для меня - возьмусь.
- Да, ты нужен, - девушка стала подниматься по ступеням и пригласила его за собой. – Сейчас воеводу позову, он расскажет, где и какие проблемы на дорогах есть на сей день. Оплата установлена за каждую сданную голову, прейскурант тоже посмотришь в воинской. Основные дороги в Вырицу – Лебедянская, Заоблàчная и через Холмы, плюс две не прямоезжие. Я хочу, чтобы все пути до границ края в дни ярмарки были безопасны. На Лебедянку с утра трое уехало, вечером еще два ведьмака прибудут. Решай сам – за что возьмешься, один или с кем совместно. Комнату тебе тиун выделит, чтобы с поиском ночлега не мучился. А вечером - на ужин тебя жду.
***
Музыканты уже расположились в левом крыле низкого обеденного зала, репетировали-наигрывали. Слуги сновали туда-сюда, заставляя длинный деревянный стол блюдами, бутылями и кувшинами. Кроме менестрелей в зале никого еще не было. Закатный свет из витражных окон весело пятнал стол и стены радужными зайчиками.
Радмир устало сел на скамью в дальнем конце стола. За этот день он успел съездить на разведку, изготовить и установить в лесу хитрые приспособления для приманки гигантского лесного змея. С утра собирался ловить его на живца, роль которого будет исполнять сам.
Раздались легкие быстрые шаги, и по лесенке в зал спустилась княженка. Улыбнулась музыкантам, улыбнулась Радмиру. Подошла к нему, извинилась, что начало ужина откладывается: не все, кого пригласила, еще прибыли. Присела напротив, налила ему пива и наложила на тарелку запеченного мяса с овощами, а заодно немного и себе, чтобы он не чувствовал себя за столом одиноко. Он ел и смотрел на неё, а девушка, развлекая гостя, непринужденно рассказывала про ярмарку, про город и горожан.
Потом обернулась на звук шагов в арке входа, встала и устремилась навстречу входящим.
Первый гость был тоже ведьмак, и Радмир знал его, хоть близко никогда не сходился - Белый Волк Геральт из Ривии. Сопровождал ведьмака его вечный приятель – странствующий и любвеобильный бард-менестрель Лютик, который был каким-то там наследственным виконтом, но об этом, похоже, уже никто не помнил, включая самого Лютика. Радмир едва не подавился, когда увидел, что неприступная Златка как братьев обняла и того, и другого, а Лютику позволила себя даже поцеловать.
Смеясь и разговаривая, они двинулись к столу, где княженка представила гостей друг другу, на что ведьмаки прохладно раскланялись, а внимание Лютика скоро привлекли девушки из группы менестрелей.
Не успела Злата рассадить этих гостей, как появились следующие – ведьмак Олгерд из Аскелькорра, рыжеволосая веселая колдунья Трисс Меригольд, а по ее следам – подруга Геральта черноволосая красавица Йеннифэр, чародейка и лекарка из Венгерберга. Эти трое окружили Злату смеющимся хороводом, девушки обнялись, а огромный Олгерд изловчился подхватить хозяйку на руки и покачать как ребенка. Злата сдернула с его головы шапку с пером и помахала ею музыкантам, чтобы начинали играть.
Несмотря на то, что голод он утолил, а друзей среди прибывших у него не было, Радмир прочно уселся в отдаленном углу, налил себе полную кружку пива и собрался молча созерцать ход дальнейших событий.
Застолье пошло весело и оживленно. Все присутствующие хорошо знали друг друга, разговор и шутки не стихали ни на секунду. Княженка всем собственноручно поднесла вина, а обратив внимание, что Геральт загрустил (будучи в размолвке с Йеннифэр, которая делала вид, что ее это ничуть не беспокоит), пошептала что-то на ухо Лютику, тот кивнул, дожевал, допил, достал лютню и запел свою знаменитую балладу «Вечный огонь».
Увидев, что Йеннифэр смягчилась и стала посматривать на понурого Белого Волка благосклоннее, Злата распорядилась менестрелям играть «Танцы под луной» и потянула Трисс, Олгерда и Лютика плясать, оставив ту парочку за столом выяснять отношения.
… Молочно-белый лунный диск заливал своим прозрачным светом залы и галереи дворца, когда веселые гости, по три раза проводив друг друга во все стороны, наконец, разошлись окончательно. Злата вышла на кольцевую галерею, опоясывающую верхний ярус замка, с которой любила созерцать панораму города и его окрестности. И сейчас засыпающий город лежал перед ее глазами, как россыпь самоцветов на фиолетовом бархате футляра. Погода в дни ярмарки будет теплая и солнечная (позаботятся Трисс и Йеннифэр), люди смогут приехать семьями, не опасаясь зла в пути (позаботятся ведьмаки).
Злата смотрела на луну, заливающую ее перламутровым светом, и думала о своем, неведомо чего ожидая…
Когда сзади раздались негромкие шаги, она помедлила… потом обернулась.
Это подошел тиун с отчетом и за распоряжениями на завтра.
***
Радмир сидел на краю кровати, глядя на свои сжатые в замок руки. Обдумывал охоту завтрашнего дня, но перед глазами, противясь его волевому усилию, сами собой проходили картинки сегодняшнего вечера. Через некоторое время он сдался, откинулся спиной на постель и позволил им делать, что хотят. Он осознавал, что главная цель его приезда в Вырицу и была получить эти воспоминания, которые согревали бы его весь последующий год. Но он жестоко просчитался: вопреки ожиданиям, воспоминания не грели, а обжигали…
Он видел, как княженка провожала гостей и как стояла одна на галерее. В нем слабо теплилась надежда: вдруг она зайдет к нему – хотя бы для того, чтобы поинтересоваться, как гость устроен на ночлег. Но, если бы это и произошло, - что он сказал бы ей? что услышал бы?.. «Радмир, ты был нужен мне для того, чтобы исполнить заказ. Выполни работу и получи свою оплату у воеводы»…
Да и на что еще может рассчитывать он?! Волк-одиночка, угрюмый лешак, сторонящийся людских застолий и развлечений, предпочитающий и есть, и напиваться в одиночестве, мутант - ведьмак, идущий каждый день умирать за тех, кто не любит его, а зачастую и бросает в его спину камни… А ведь когда-то и он был рожден человеком от человека… когда-то его носили руки отца и обнимали руки матери… Он не помнил их своей стертой ведьмачьей памятью, но помнило тело, которое по-прежнему жаждало ласки, как хлеба.
Проснулся Радмир еще до рассвета, за миг до того, как в дверь тихонько постучали. Вскочил, натянул рубаху, быстро открыл. Но за порогом с подносом в руках стоял всего лишь тиун: по распоряжению госпожи принес гостю перед отъездом завтрак. Радмир угрюмо поел, взял вещи, оружие и спустился в конюшню. Встающее солнце уже заглядывало в центральный проход, заливало его снопами прозрачного света. Ведьмак оседлал и собрался выводить коня, но тут тихие шаги и силуэт в проходе заставили его помедлить, вскинуть глаза. И словно из солнечного зарева вышла к нему княженка, подошла, стала гладить коня по храпу. Минуту молчали. Ведьмак неотрывно смотрел на нее, на золотящуюся прядку волос, на опущенное задумчивое лицо, в котором читалась непонятная ему, но отчетливая печаль. Не поднимая глаз, Злата сказала:
- Знаю - не порадовал тебя вечер, и друзья мои тебе не по нраву… Быть может, хоть это возместит.
Сняла с себя амулет на кожаном шнурке, похожий на глаз в янтарной оправе, надела ему на шею, заправила под кольчугу.
- Не знаю, что это такое. Всю жизнь носила. Мамою завещано. Знаю то, что эта сила придет на помощь лишь в самый трудный момент. Осветит мрак, когда весь прочий свет угаснет. Призовет подмогу издалёка. Ослепит нападавшего. Укажет на утерянное. Кровь из раны остановит. Может, и еще на что годна. Проверишь. Тебе нужней… И хочу, чтобы ты знал - мой дом всегда тебе открыт. Друзьям я разрешаю входить без доклада, в любое время, и слуги это знают. Желаю доброго пути тебе. И удачной охоты!
Она развернулась, отошла, и растаял тонкий девичий силуэт в золотистом мареве.
***
В специальной кладовой занимались сушкой лекарственных растений. Злата раскладывала на решетчатые полки тонкими слоями корешки, а Йеннифэр развешивала пучки из трав. И вдруг рассмеялась, теребя тонкими пальцами хрупкий сиреневый стебелек.
- Ты знаешь, Золотко, вспомнила, как три года назад ты мне вручила корзину этой самой сумерницы… вот просто так, с пояснением: у меня, видишь ли, её нет, а у тебя, видишь ли, её еще много!
Злата удивленно посмотрела на неё.
- Что ж тут дивного? К другому сбору она уже потеряла бы силу.