— Да, на вкус ужасно, но очень быстро восстанавливает силы.
Гарри вернулся к кровати, грациозно присаживаясь на край. Всё вокруг стало сужаться, стены комнаты наступали на него, Капитан становился всё ближе и ближе, а его насмешливый голос снова и снова произносил «НаКай». «НаКай».
— С Вами всё в порядке?
Принц обратил на Капитана свой нахальный взгляд, поднимая дрожащую руку, сжимая её в кулак и два раза проводя большим пальцем по кончику своего подбородка. Этому жесту его научил один шпион-заключенный. Это был жест неформальных межгалактических переговоров, это был язык тех, кто вечно в тени, таких, как Капитан. Это был жест без точного перевода, но если бы он был, он значил бы примерно такое:
«ОТСОСИ»
Это определенно стоило того. Это стоило хлесткого и колючего взгляда Капитана и его медленного ухода из бункера, обещающего только одно «у тебя будут проблемы, крошка». Но в тот момент Гарри был по-настоящему доволен собой, он был горд, не сломлен, он был воплощением КОРОНЫ.
***
Удар был не сильным.
Он был тянущим и жгучим, но не сильным, потому что смысл был не в боли, а в поучении. У этого удара были золотистые глаза цвета Юпитера, и темная кожа на руках, на шее, на лице. Гарри никогда не видел вживую существ с такой темной кожей и таким безразличием во взгляде.
Следующий удар был кровавым.
По подбородку Принца потекла маленькая серая струйка цвета блестящей бархатной накидки детей королевских особ. Кровь его, по правде, текла так же, как и у простолюдин.
Зейн замахнулся еще раз, но прежде вытер каплю крови со своей руки об изношенную одежду принца. УНИЗИТЕЛЬНО. Как он смел?
Комнату стал наполнять неприятный едкий запах, заставляющий глаза аста слезиться. Он поднял голову, получая еще одну пощечину, но, не отводя уничтожающего взгляда от человека, облокотившегося вальяжно на стену и пускающего из своего рта еще больше отравляющего дыма.
«Пусть он сам ударит», — думал Гарри. «Пусть он покажет мне, что он может, и тогда я узнаю, с чем мне нужно бороться».
Но человек даже не подходил ближе. Капитан был бесстрастным надсмотрщиком, ведущим рукой правосудия. Он был незримым хлыстом, его самым болезненным кончиком, прожигающим кожу. Гарри продолжал смотреть на него всё время, пока Зейн наказывал его. За все полчаса — ни единого слова.
— Стоп, — вдруг произнес он. С помощью кнопки на своей пластиковой игрушке он втянул в неё обратно весь заполонивший комнату дым и развернулся с самым самодовольным видом.
Возможно, Гарри выбрал не ту стратегию — нельзя просто брать и бросать вызов одному против целой системы, похитившей тебя. Он смотрел в глаза Капитана, будто испытывал его на прочность, отводил взгляд, только когда тот уходил. Он хотел получить страх Гарри, но они его не получили даже спустя шесть земных дней, что применяли на нём голод, испытание током и физическое насилие. Они хотели получить его слабости, но не получили пока ничего.
— Так что насчёт сотрудничества, Ваше Величество? — ухмыльнулся Капитан. Его бластер блеснул под коричневой курткой и Гарри криво улыбнулся в ответ. — Я ведь хочу помочь Вам, — склонился над ним мужчина. Его грубые пальцы коснулись щеки Принца, поглаживая с нажимом.
— Я не иметь дело с тем, кто причинять мне вред.
— Но я ведь даже не коснулся вас! — притворно ахнул Луи, но тут же замечая свою руку на щеке Гарри и смеясь. — Не считается!
Если бы у Принца были свободны руки, он бы сделал что-нибудь, но всё, что в его силах это напрячь каждую клетку его тела, обратиться к своей ярости и изменить цвет глаз на цвет схожий с Юпитером, наслаждаясь тем, с каким интересом Капитан наблюдает за этим процессом.
— Прелесть, — выдал человек, и даже Зейн, с безразличием наблюдающий за ними всё это время был на секунду оживлен. — Хотите выйти на свет, Ваше Превосходительство?
Гарри подумал, что речь идёт о выходе наружу, но Капитан схватил его за зажимы для рук, дергая с чуть большей силой, и вывел из комнаты, подталкивая к лестнице, ведущей куда-то далеко наверх.
— Здесь красиво, верно?
Гарри, спотыкаясь от усталости, прошел в залитый солнцем большой зал, где огромное окно демонстрировало неприветливую природу одинокой планеты песков. Он прикоснулся к стеклу рукой и прижался лбом, пытаясь разглядеть всю площадь станции, на которой они находились.
— Я мочь выйти? — с благоговейной надеждой спросил Гарри, забыв напрочь подумать о том, зачем вообще Капитан проявляет к нему столь неестественную доброту.
— Наружу? Не советую. Долгая и мучительная смерть вам будет обеспеченна.
— Смерть?
— Радиация. Она повсюду. Внутри вы в безопасности, но снаружи…
По его лицу Гарри понял — он не шутит. Тогда Принц снова посмотрел на пейзаж, открывающийся из окна.
— Финис, Лаком или Гибрис?
На секунду лицо Капитана тронуло удивление.
— Финис.
Гарри пытался вспомнить всё, что помнил об этой планете, но в голове было только «пустынные земные планеты. Нет жизни. Нет будущего. Только природа и ничто».
— Я впечатлён вашими знаниями, — отозвался Капитан. — Как много вы знаете о Галактике?
— Достаточно, чтобы понимать — Корпорация нести только зло.
«Каждый год от действий Земной Корпорации погибают сотни тысяч представителей мирных цивилизаций. За последнее столетие они поработили десятки планет. Вы следующие. ВЫ СЛЕДУЮЩИЕ».
— Вы слышали когда-нибудь о Корсике? — задумчиво протянул Капитан справа от него.
Этот человек наводил на него ощущение тревоги, его голос мог бы транслироваться по всем передатчикам, объявляя «ВЫ СЛЕДУЮЩИЕ».
— Корсика?
— Да. Одна из самых богатых и развитых планет. За самой стеной Слоуна. Так далеко, что добираться до нее потребовалось бы миллиардами поколений. Но Галактика стала ближе, у нас есть телепортные космолеты, трансмувы, теклокорты! Мы можем оказаться там меньше, чем за минуту, потому что машины умеют рассчитывать пространство и время вселенной. Вы видели там красные водопады? Или лазурные вспышки на небе? Корсика — самое красивое место, где я когда-либо бывал. И это место создано лишь благодаря Корпорации.
— Аруан тоже красивое место. Каждый планета в Галактике иметь красота.
Капитан смотрел вдаль песчаного вихря за стеклом, но губы его дернулись в подобии улыбки.
— Но разве вам не обидно, что вы никогда не увидите этой красоты? — спросил он.
— Я не иметь счастье быть путешественник. Я — Принц.
— Да, конечно. Но вы закрыли вашу планету для любого контакта. Только подумайте о том, как много вы отняли у ваших подданных. Корпорация подарила бы вам всё — технический прогресс, знания, идеальный уклад общества. Она бы подарила вам защиту и богатства. Уверен, сохранили бы даже вашу Монархию.
— Корона, которой правят кто-то чужой — не корона, — горячо воскликнул Гарри. Капитан снисходительно взглянул на него.
— У вас ведь есть Королевский Совет.
— Решение делить только Правители.
— Ваши родители?
— Да.
— Тогда почему они не спасают вас? — вскинул бровь человек. — Вы не важны для них? Они не ценят вашу НаКай?
Гарри терпеливо сжал челюсть. Ему нужно было показать невозмутимость. Ему нужно было показать гордость.
— Они спасти меня. А если нет — это быть большая жертва ради свобода.
— Очевидно очень большая, — хитро произнес Капитан. — Знаете, о чем я думал? Почему раса, где буквально каждый может иметь потомство, страдает от низкой рождаемости? НаКай — серьезный дар, да?
— Что вы… — вспыхнул Гарри.
— У ваших родителей целых два ребёнка, какое счастье — так много. Кто из них вас родил? Ваш…отец…верно? Я так и не понял, кто у вас там за кого, трудно разобраться, когда все одного пола. Но, ваш… Льюс, да?
Он почувствовал, как сжалось его сердце, как легкие перестали принимать в себя воздух. Капитан извернул в своих руках всю его жизнь, играясь, перебирая пальцами, будто ребёнок. Королевская семья — это КОРОНА, неприкосновенная, ВЕЛИЧЕСТВЕННАЯ. Люди утратили понятия семьи, говорил ему его Льюс, люди умеют лишь брать друг от друга, брать от других, брать от всех. Люди ничего не дают, люди — это нечто противоположное НаКай.
Гарри вцепился в серый костюм Капитана, и, дернув, прижал того к стеклянной стене. Лэва говорил(а), что насилие это путь в прошлое, к тем дням, когда еще не случилась революция, и асты жили в боли и страданиях. Но Гарри пришлось шагнуть в прошлое, потому что он — Принц, он — защита, и его семья — это Аруан, это Льюс и Лэва, это Лиам и Джемма, и каждый житель планеты. И каждое слово о них это нападение, на которое Гарри готов ответить.
Он почувствовал, что его глаза защипало. Капитан принял его удар, но тут же оттолкнул и, не удержав равновесие, Гарри упал. На его голову было наставлено оружие.
— Не будьте дураком, милый Принц. Я ведь могу стать очень неприветливым, — вздохнул он, нажимая на разогрев лазерного луча на бластере. — Вы хотите жить, Ваше Благородство?
— Моя НаКай принадлежать Короне, — ответил Гарри, как выписывая приговор. Капитан потянулся ближе, и его пальцы коснулись щеки Гарри. Тепло от них обжигало кожу, и впервые Принц обратил внимание на короткие волоски на лице человека. Он еще никогда не видел существ с жесткими волосами на лице. С жесткими чертами души.
— Вовсе нет, моя сияющая Церера**. Ваша НаКай теперь принадлежит мне.
Гарри вздрогнул, слыша, как дрожит каждый орган внутри него, когда лазерный луч прошёлся мимо его лица, прожигая маленькую дырочку в полу.
Комментарий к Начало - с Юпитера
* Шестая планета от Нептуна - Венера - самая горячая планета, такая же горячая, как и пукан Зейна, когда ему не дают поспать всякие Ниэлы.
** Церера - карликовая планета с яркими пятнами, что делает её типо немного сияющей. Луи называет Гарри Церера, потому что Гарри принц далекой и маленькой планетки, что делает его принцем конечно, но не такой уж важной персоной, по сравнению с масштабом космоса и масштабом Корпорации и Совета. Плюс, сияющие пятна - ассоциации с горящим сердцем и всё такое(можете додумать еще кучу всего). Бесполезные уроки астрологии с детокс джаст ту ретокс.
========== Война всех против всех ==========
BELLUM OMNIUM CONTRA OMNES
Что-то щелкнуло рядом с радиатором, и на экране внутреннего состояния корабля интерфейс загорелся ярко-голубым, выдавая на обозрение фразу «Процесс завершен. Новые настройки сохранены».
— Вот так, — слегка самодовольно ухмыльнулся Найл. — Теперь навигация будет работать лучше.
— Как ты это сделал? — с нескрываемым удивлением спросил Зейн, жадно поглощая взглядом каждое движение вечно перепачканных рук техника и сложные комбинации, что тот набирал на экране. На самом деле, он всё еще думал, что инессиец может сбить им все настройки и сделать так, что за секунду корабль и все его пассажиры превратятся в мимолетную вспышку на небе. Сложно доверять кому-то, у кого есть хвост и это нагловатое выражение лица.
— Я просто заменил старую схему на схему IU-512, Ферийские технологии сейчас самые продвинутые. Говорят, они вот-вот сделают телепортирующую капсулу размером с душевую станцию, и навигация в ней будет занимать короче минуты.
— Меньше минуты. Так правильно говорить, — поправил Зейн, не сводя глаз с заново работающей идеальной системы космического корабля.
— Меньше, точно.
— А как ты пересинхронизировал настройки суперскорости, у нас ведь не соединен…
— О, я соединил. Это вы решили связать суперскорость и регулятор давления? Хорошая была идея!
— Нет, это Луи. Он лучше в этом разбирается.
— Оригинальное решение.
— Да, он так и подумал. Просто не мог починить цепь с интерфейсом управления. Иногда он находит странные решения проблем.
Найл понимающе хмыкнул и странно-довольным взглядом подловил Зейна за его наблюдениями.
— Что? — спросил второй пилот.
— Ничего, сэр, — усмехнулся инессиец, — вы просто так смотрите.
— Как? Мне просто интересно, — попытался оправдаться Зейн.
— Знаю. Но это так необычно. Каждый раз, когда я рассказываю про строение космолетов или телепортов на меня смотрят как на идиота и просят заткнуться. Все любят эти современные штучки, и пользоваться ими, но никого не волнует, как они работают.
С губ второго пилота сорвался короткий поощрительный смешок. Может, этот инессиец и был способен разрушить их корабль, но вид у него был самый что ни на есть глупый и невинный.
— Я не разбираюсь во всем этом, — кивнул он в сторону огромных технических отсеков с кучей переливающихся интерфейсов, — но мне, правда, интересно.
— Как же вас взяли в пилоты, если вы даже не знаете настроек для навигации и суперскорости?
— Я знаю, — фыркнул Малик, — но не так хорошо. К тому же, я не просто пилот, я шпион, а здесь важно не только кораблем управлять. Другие навыки куда полезнее, понимаешь?
— Например, стрелять из бластера? — хмыкнул Найл, прослеживая взглядом очертания оружия за поясом пилота.
— В том числе.
— И пытать принцев?
Обвинение не тронуло Зейна ни на секунду, к тому же, Найл не столько обвинял, сколько просто констатировал факт.
— И это тоже.
Миссия затянулась, и Зейну приходилось находить себе любые развлечения, например, наблюдать, как Найл приводит в порядок их космолет или готовит более съестные обеды из вакуумно-упакованных продуктов военных. Иногда, он прерывал своё наблюдение, чтобы немного поговорить с техником, и каждый раз это решение было самым худшим, потому что Найл становился невообразимо болтливым и надоедливым, рассказывая обо всей своей жизни и обо всем, что происходило во вселенной. Некоторые же его рассказы оказывались вполне сносными, например рассказы о технике или физике, тогда Зейн даже не притворялся, что ему интересно. Но зачастую Найл просто предпочитал чесать языком.
— Как думаете, Капитану нравится Принц?
Зейн застонал, слыша очередной глупый вопрос.
— Что за глупость?
Инессиец пожал плечами, будто не находил в этом ничего странного. В его руках был передатчик Зейна, и он ловко припаивал какие-то детали, чтобы улучшить его сигнал или что-то там еще. В его кармане всегда находились маленькие примочки, как будто специально, чтобы в любой момент заметить у Зейна малейшую технику и попросить её улучшить. Конечно, наверняка, он делал это из скуки, а различные паяльники, пинцеты и лазеры, ношеные повсюду, были не более, чем привычкой. Все равно это было странно, но за несколько земных суток, проведенных в изоляции на военной станции, научили Зейна чуть больше доверять их помощнику.
— Я просто подумал. Капитан выглядит по-другому, когда идёт к нему или когда говорит о нём.
— Я не понимаю, о чём ты, — отмахнулся Зейн. — Перестань сплетничать, мы не на школьных лавочках. И не смей что-то такое ляпнуть Генералу.
Найл обиженно нахмурился, будто его задевала мысль о том, что он мог докладывать Генералу обо всём подряд.
— Но вы же сами видите. Я думаю, Капитан хотел бы его любви. Кто бы не хотел любви?
Зейн презрительно фыркнул на эти слова. Мало какие расы были такими же романтичными, как инессийцы. Кто вообще распинался о любви во времена, где Галактика захватывала умы и грёзы? Любовь была слишком приземленной.
— Ты идиот, Найл. Капитан не влюбляется.
— Почему? — хитро ухмыльнулся Хоран.
— Сам подумай. Кто мы? Мы — воры, контрабандисты и разбойники. Мы никогда не останавливаемся, сегодня мы на этой планете, завтра на другой, и наши сердца принадлежат Корпорации. Там нет места любви.
— Это грустно, сэр, — пожал плечами мальчик, запаивая крышку передатчика и осторожно, словно хрупкую драгоценность, передавая её в руки пилота. Глаза его блеснули как брусит на солнце. — Уверен, в вашем сердце вместилось бы много любви.
Зейн неловко принял вещь из его рук, отвлекаясь от настойчивого взгляда только тем, что Томлинсон прошёл мимо них, неся в руках поднос с едой для принца и выглядя при этом слишком умиротворенно. Найл проследил за этим взглядом и самодовольно кивнул.
— И в его сердце тоже.
Очевидно, Инесс была очень далёкой планетой, раз жители её сохранили в себе способность так наивно мечтать.