— Пап, — отозвалась она.
— Одри, с тобой всё хорошо? — папочка волновался, его голос не звенел, не дрожал, но что-то в нём проскальзывало. Сталь дрогнула.
Одри откашлялась.
— Папа, ты хотел, чтобы я вышла замуж за Тода? Ты поэтому подсунул его ко мне в Тауншип?
— Что? Одри, ты о чём? — он явно готовился услышать что угодно: про выкуп, про страдания, про пытки и мучения, но никак не ожидал неподходящего для положения пленённой девушки вопроса.
— Ты хотел заставить меня выйти замуж за Тода? — Одри ощутила, как новая обида вырастает внутри неё, как тянется из глубин души, прорывается наружу.
— Нет, Одри, нет. Мы потом об этом поговорим. Ладно? Расскажи, где ты и что с тобой?
Одри закрыла лицо ладонью, всё ещё не веря в происходящее.
— И выкуп ты за меня заплатишь не потому, что любишь, а потому что без меня весь твой чёртов план провалится, да?
Она хотела сбросить звонок, но Джокер перехватил её руки и засмеялся, вклиниваясь в семейную драму.
— Какой нака-ал страстей. Ты так убедительно врёшь своей дочери, что аж сердце щемит, — голос Джокера был насквозь пропитан сарказмом.
— Что ты сделал с моей дочерью? — сухо спросил Брюс.
— Что? Я? Да ты же сам слышал, что она не кричала, как ей плохо или страшно. Была бы у меня камера под рукой, я бы снял, какая она сидит, целая и невредимая. Честно. Пока живая. Так что там у нас насчёт Бэ-этмена? — последнее слово Джокер угрожающе прошептал.
— Я организую вам встречу взамен на Одри. На пересечении…
***
Вечер радовал прохладой, сменившей душную комнату. Солнце уже укатилось за горизонт, прощаясь с городом и посылая ему последние алые лучи. В чёрную заводь неба словно налили гранатовый сок, и сейчас он перемешивался с вечерними красками.
Одри стояла на крыше в окружении вооружённых людей в клоунских масках. Они правда переживали насчёт того, что она сбежит? Куда? Она не планировала прыгать вниз. Шестнадцать — плюс-минус — пролётов вниз, и прощай? Ну уж нет, у Одри всё ещё были планы на будущее, и рано или поздно они воплотятся в жизнь.
Джокер подошёл сзади, и когда его руки коснулись Одри, она вздрогнула. Пальцы легли на тонкую шею, погладили бархатную кожу.
— Маленький подарок на день рождения. Лучше поздно, чем никогда. Да-а?
На шею лег прохладный кожаный ремешок, щёлкнул замочек, и Джокер приобнял Одри.
— Что это?
— Бомба. Тебе ведь никто ещё не дарил бомбу? Нет? А чё ты нервничаешь? Ты не рада подарку? Согласен, это не яхта, но как знать, вдруг…
— Отпусти её, — Бэтмен появился внезапно, как и всегда.
— А вот и мышка! Знакомься, Одри, это Бэтмен. Бэтмен, это Одри. Итак, раз уж мы все теперь знакомы, может быть, снимешь маску, покажешь нам своё лицо? И тогда, может быть, я отправлю Одри домой, под крылышко папочки.
— Нет, не отправите, — перебила Одри. — Я не хочу домой, я не пойду с этим… Бэтменом.
— Одри, всё хорошо, я заберу тебя, — голос Бэтмена был спокойный, в нём чувствовались уверенность и жёсткость, необходимая для городского героя.
— Прекратите меня делить! Я не игрушка! — обиженно крикнула Одри.
— Красавица права, что мы, не люди, что ли? Давай, куколка, выбирай, с кем ты оста-анешься.
Джокер отошёл в сторону, встал напротив одного из клоунов и шепнул ему на ухо: «Если пойдёт к мышке, стреляй в голову».
Одри удивлённо оглянулась. Неужели всё так просто? Вот Джокер, готовый её отпустить, хотя ей совсем не верилось в его муки совести. Слишком всё напоказ. А напротив стоял Бэтмен, неизвестный герой, он протягивал Одри руку, и в этом жесте было обещание защиты. А что потом? Что скрывалось за неприступной крепостью? Он вернёт её отцу.
— Смелее, красавица.
Одри посмотрела на Бэтмена. Чёрная фигура в тон небу, чёрный — второй цвет Готэма, Одри не хотела этого знать, но никто не спрашивал. Ей просто показали это. Она отвернулась и шагнула к Джокеру, повесив голову.
— Упс! — он поднял руки над головой, глядя на Бэтмена. — Я ни при чём, девочка сама выбрала, на чьей она стороне.
И когда Бэтмен шагнул к ним, Джокер хохотнул и вытянул из кармана небольшой пульт.
— А вот этого я бы не советовал делать. У куколки смертельно красивое ожерелье на шее. Один клик, и — баба-ах! Но давай сделаем проще: сними маску, сдайся властям, и мы обойдёмся без кровопролития. Ты же знаешь, я челове-ек слова.
Джокер замешкался, отвлекшись на звон стекла где-то внизу, а когда он и его парни обернулись, Бэтмена уже не было.
— Он испарился. Идёмте. Это не последняя наша встреча, мышка ещё прилетит за девчонкой.
***
Одри сидела на кровати, в который раз пытаясь высвободить руки из наручников. Ничего не получалось, железо больно натирало кожу, красные следы горели, налившись неестественно красным цветом. Ещё немного, и кожа в этих местах лопнет. Это было глупо. Всё было нелепо. Сам плен, но ещё более странным казалось произошедшее на крыше. Она потёрла шею, всё ещё ощущая ошейник, хотя его сняли довольно скоро. К тому же Одри никогда не видела Бэтмена, и сейчас она пыталась подобрать слова к тем ощущениям, которые остались после встречи с ним. Удивление. Смятение. Ненависти не было, он ведь по сути ничего такого не сделал, хотел спасти и передать беглянку отцу. Одри не хотела, чтобы её спасали. Кто вообще сказал, что она в беде? Наручники — ещё не показатель, что всё плохо, а бомбы и вовсе могло не быть. Уловка, не больше.
От мыслей её отвлёк тихий щелчок. Дверь открылась, и в комнату вошёл Джокер.
— Не жалеешь, что не улетела с мышкой?
Одри не ответила. Она разглядывала наручники, словно вот-вот могла прийти гениальная мысль, как от них избавиться. Копперфильд бы обзавидовался такой сноровке, как пить дать, но оковы не спадали, не исчезали, не разваливались с ядовитым шипением.
Джокер достал нож и указал им на Одри.
— У меня появилась хорошая идея насчёт тебя.
Это заставило Одри посмотреть на него. Что-то в его словах ей не нравилось, хотя, честно сказать, тон, помноженный на нож и на слова тоже, выглядели куда более пугающе. Она поднялась с кровати и попятилась. Если у Джокера и был какой-то план, то, наверное, всё шло как надо, потому что он не удивился поведению Одри, не приказал сесть на место, не пригвождал её безумным взглядом к койке.
— Ви-идишь ли, раз уж ты, красавица, решила остаться со мно-ой…
Он не договорил, лишь улыбнулся, когда Одри наткнулась на стену и прижалась к ней.
Джокер подошёл вплотную, погладил плечи Одри, улыбнулся снова. В глубине его глаз вспыхнули безумные огни. Она ахнула, не в силах оторваться от взгляда, полного обжигающего безрассудства. Джокер разглядывал Одри. Коснулся щеки, совсем рядом блеснул нож, но Джокер не позволил Одри повернуть голову.
— Посмотрим, что из этого получится. Ты мне подкинула хорошую идею, красавица.
Одри не успела ответить. Джокер заключил её лицо в свои ладони и наклонился. Губы коснулись её губ. Смелый, полный безумия, поцелуй обжигал. Сердце стучало набатом. Это самоубийство. И Одри дёрнулась, упираясь кулачками в грудь Джокера, но он сильнее прижал её к стене, не позволяя вырваться. Она хотела разорвать поцелуй, полный греха и порока, но его пальцы, всё ещё державшие лицо, не давали отвернуться, прервать момент истины.
Губы жадные, требовательные. Поцелуй сладко дразнил и утягивал в бездну обжигающих желаний. Опасных, как сам Джокер.
Одри дёрнулась снова, но уже не так смело. Не надо спасать, спасение отняло бы у неё этот волнительный поцелуй. Она робко подалась навстречу, смелее отвечая требовательным губам. Одри ухватила Джокера за лацканы пиджака, привстала на носочки и потянулась, требуя ещё и ещё. Ею овладела жгучая жажда, обжигающая и дразнящая.
Джокер разорвал поцелуй и усмехнулся, провёл пальцами по губам, стирая с них поцелуй. Одри простонала.
— Ну-ка, посмотрим…
Он заглянул в глаза Одри, смотрел в них долго, оценивающе, словно в них что-то должно было появиться.
В руках звякнули ключи, и Джокер расстегнул наручники. Одри посмотрела на руки, на красные следы на запястьях.
— И вы не боитесь, что я попытаюсь сбежать?
— Ты не сбежишь, красавица. Вот твои наручники, — он вновь её поцеловал, на этот раз нежно и опьяняюще. — Лучше любого железа.
Комментарий к Часть 3
Нашли ошибку? ПБ к вашим услугам :)
Музыкальная тема главы:
Billie Eilish “Bad guy” https://www.youtube.com/watch?v=YG0tz4_M1tM
Джокер:
1. https://sun9-27.userapi.com/c855224/v855224605/154996/oW-d91W54tM.jpg
2. https://sun9-46.userapi.com/c855224/v855224605/15499f/lqhY7W0PO8k.jpg
Ах да! Второй Харли Квин не будет, у Джокера другая идея родилась :)) Так что…
========== Часть 4 ==========
Интересно, газеты уже трубили во всю о похищенной дочери всемогущего Брюса Уэйна? Смаковали заголовки? Один краше другого? «Одри Уэйн в плену у Джокера». Или: «Вся правда о миллиардере: дочка сбежала с террористом номер один». Как пошло. Жёлтая пресса никогда не отличалась красотой заголовков, им бы покричать погромче, поярче, чтобы слова складывались в порно-строчки. Отрыли, наверное, фотографии Одри, самый смак, а выбрать было из чего, если знать, где искать. За четыре месяца она успела сыскать себе весьма дурную славу в папином окружении.
Отбросив мысли о газетах, Одри аккуратно дотронулась до губ, словно могла нарушить какой-то очень важный момент, некую тонкую грань, и улыбнулась. Вчерашний волнительный поцелуй не выходил у неё из головы, она закрывала глаза и вспоминала вновь и вновь, смаковала, как сильные руки удерживали её, как не давали вырваться. А ведь поначалу она билась, как слепой мотылёк между рамами. Отчаянно. Испуганно. А потом что-то ёкнуло, что-то щёлкнуло, и… Эти губы невозможно забыть. В конце концов, Одри сдалась и перестала отбиваться, позволив себе насладиться пьянящим моментом. Что-то настоящее произошло в её жизни, значимое, делящее на до и после.
До полудня Одри смотрела в окно, на залитую солнцем улицу, на редких суетливых людей, спешащих куда-то. Где она? Это или трущобы, или окраина города с невыносимой пустотой. Странно, что солнце добралось сюда, потому что за окном только мусор, несколько человек и кирпичная стена напротив. Одри в который раз рассматривала нехитрый пейзаж и ждала, хотя толком не понимала, чего именно. Томительное ожидание выматывало, и днём к месту пришёлся послеобеденный сон. Незадолго до этого дверной замок щёлкнул, и Одри обернулась, оставив заоконную жизнь. Сердце подскочило в предвкушении. Неужели ожидание закончилось? Нет. В комнату вошёл один из людей Джокера с небольшим подносом в руке. Одри со скучающим видом соскочила с серого подоконника и подошла к столу, чтобы посмотреть, что же ей принесли. Бомбу?
Нет. Бомба — это шутка на один раз. А в бумажном пакете лежали пара сэндвичей и бутылка воды. Голодом её не морили, хотя и ничего другого особо не предлагали. О здоровом питании Джокер явно ничего не слышал. Одри в который раз разглядывала безвкусные светло-зелёные стены своей тюрьмы, пока жевала нехитрый обед. В углу над окном растянулась паутина, полупрозрачная и невесомая. Тень от решётки падала на пол, возле кровати. Сбежать? Куда уж там. Ставни заколочены, а через форточку не пролез бы и самый худой ребёнок.
Одри не хотела сбегать. Куда? К кому? К Мэту, которого уже и след простыл наверняка? Она же по глупости отдала ему все деньги. Да, Мэту можно доверять, за эти недолгие месяцы, что она прожила в Готэме, он показал себя славным парнем, на которого можно положиться, но назначенный час встречи давно минул. Одри бы не стала ждать, если бы они поменялись местами. Карманы, полные лёгких денег, поманили бы её в дальние страны, к шепчущему ласковые слова солнцу.
Что ж. Жизнь в Готэме оказалась и правда непредсказуемой.
После импровизированного обеда Одри прилегла отдохнуть и не заметила, как сон закрыл её веки и забрал тревоги. Она видела странные сны, в которых чёрное небо спускалось на грешный город и оборачивалось Бэтменом. Почему-то во сне он никак не желал приходить днём, словно солнечный свет не радовал его, не дарил ему тепло. Только ночь понимала Бэтмена, она ложилась чернильным плащом на его широкие плечи и обнимала, помогала ему, шептала какие-то заклинания. Одри тянула к нему бледные руки, сотканные из лунного света, и Бэтмен хотел её ухватить, спасти, но у него никак не получалось. Дело не в нём, это ей не хватало сил и веры в себя. Наверное, этот странный цикличный сон мучил бы Одри и дальше, если бы его не спугнул неаккуратный, слишком смелый шорох.
— Сколько сейчас времени? — Одри приоткрыла глаза, закрывшись ладонью.
Тихий шелест, сотканный из воды и ветра, вплетался в тишину, баюкая и уговаривая закрыть глаза, утонуть в подушке и позволить Бэтмену вернуться в тревожный сон.
Джокер задрал рукав и посмотрел на часы, причмокнул и улыбнулся.
— Время мести, красавица.
О нет, ничего хорошего этот тон не предвещал. Месть? Он сказал «Время мести»? Может быть, это какая-то плохая шутка?
Одри села и свесила ноги, коснулась прохладного пола и сквозь пелену не до конца растаявшего сна разглядела, что Джокер устанавливал у окна треногу. Оружие? Нет, вроде не очень похоже. Прямо на Одри уставился объектив чёрной камеры.
— Вы собираетесь меня убить? — сердце колотилось.
Поколдовав ещё немного над камерой, Джокер сел рядом с Одри, проверяя на глаз, насколько они попадают в объектив.
— Не-ет.
Что-то рыкнув себе под нос, он вскочил, ухватил треногу и развернул камеру к столу возле стены.
Одри не на шутку перепугалась. Её хотят пытать? Но что у неё хотят выведать? Разве не она охотно делилась своей жизнью? Какие ещё тайны хотел узнать Джокер? Одри поднялась с кровати и рванула к двери. Закрыто. Она забарабанила, закричала, дёргая ручку, что та вот-вот готова была отвалиться, но всё тщетно.
И, может быть, безумие завладело бы ей, если бы не сильные руки, прижавшие её к двери.
— Тихо, тихо, тихо, тихо. Тш-ш-ш.
Джокер больно заломил ей руки, не позволяя дёрнуться. На каждую попытку вырваться он больнее сжимал запястья.
— Придётся ещё немного поработать, а то эффект, сама понимаешь, оказался кратковременным.
Он резко рванул Одри на себя и толкнул обратно к двери. Одри попыталась оттолкнуть его, отбиться от протянутых к ней рук, но силы были не равны. Он ухватил её за подбородок, приподнял личико и склонился. Одри хотела закричать, но Джокер поймал её крик в ловушку, закрыл его в настойчивом поцелуе. Она испуганно дёрнулась, но словно опомнилась и ухватилась за пиджак, отвечая на требовательный поцелуй. Стало жарко, и захотелось сгореть, погибнуть, упасть в вулкан по имени Джокер и пропасть. Пусть погубит, пускай обожжёт, лишь бы только не останавливался.
Когда Джокер отпустил Одри, разомкнул пальцы и прервал момент истины, Одри привстала на носочки и потянулась к нему, ища умелые губы, желая почувствовать их ещё раз. Хотелось праздника, яркого фейерверка перед глазами, поймать искру. Сердце не просто отстукивало ритм, оно пело. Наверное, впервые за эти грёбаные четыре месяца, за всю жизнь. Произошло что-то поистине волнительное, живое, и совсем было наплевать, кто бы и что сказал. В пекло всех.
В голове будто кто-то поставил пластинку, и чей-то далёкий голос напевал непослушную мелодию, её нельзя было приручить, сделать своей, нельзя было оставить. И когда Одри открыла глаза, её взгляд встретился с насмешливым взглядом Джокера. О нет, там таилось не только лукавство. Он изучал её, словно поцелуй — часть чего-то большего. И только сейчас Одри заметила, что Джокер держал её за шею, одной рукой, но пальцы сильные, цепкие — не вырвешься, а другой рукой — за подбородок. Джокер растянул губы в улыбке, и шрам дополнил её. Вечная улыбка, пугающая, напоминающая каждому о том, кто такой Джокер. Безумец без принципов и мук совести.