Атос, выходя вслед за дʼАртаньяном, искоса взглянул на девушку и понял по выражению ее лица, что дʼАртаньян нажил себе смертельного врага.
Друзья вышли из палатки, дʼАртаньян нырнул в свою, выудив оттуда черный длинный плащ. Он развернул его и встряхнул, вызвав этим целое облако пыли. Юноша вручил плащ Атосу и толкнул его в спину.
— ДʼАртаньян, объясните наконец, что…
— Тише, — зашептал дʼАртаньян. — Молчите и слушайте. Я только теперь понимаю, что оказал вам медвежью услугу… Поезжайте сейчас же назад, и постарайтесь, чтобы ни одна живая душа не узнала, кто вы. Запомните раз и навсегда: пока дело не решится, вы — мертвы… Ступайте, прошу вас!
С этими словами дʼАртаньян схватил друга за плечи и, развернув лицом в противоположную сторону от лагеря, подтолкнул в спину. Краем глаза Атос заметил, как по дороге, которой он примчался в лагерь, уноситься всадник в плаще, оставляя после себя лишь облако пыли. В его голове возникли смутные опасения; с недавнего времени всадники в плащах внушали ему недоверие. Поэтому он согласился покинуть лагерь, и юноша пошел забрать его лошадь.
Атос отошел в сторону, став под развесистое дерево и таким образом спрятавшись от любопытных глаз. На небе расплывчатым пятном, то появляясь, то исчезая, мерцала одинокая луна. Было очень тихо, лишь караульные проходили между палатками, да стрекотали насекомые.
Внезапно Атос почувствовал, как тело его содрогнулось, и по коже пробежал холодок. Это странное чувство, пришедшее откуда-то изнутри, сильно встревожило мушкетера. Это было словно во сне: когда ты не понимаешь своего беспричинного страха и не можешь от него убежать… В голове всплыл образ Адель; Атос представил, что, наверно, она сейчас сидит где-нибудь у окна и ждет его, волнуется…
Страшная мысль пронзила все его сознание: вдруг с девушкой случилось что-то страшное?
Издали завидев дʼАртаньяна, он стремительно пошел ему навстречу и, поравнявшись с ним, вскочил на лошадь. Кивнув другу, мушкетер стремительно помчался назад. Подгоняя лошадь бежать все быстрее и быстрее, он был похож на ветер, ураган, который несется, почти не касаясь земли, преследуя только ему известные цели. В голове его копошились мысли, одна страшнее другой: заплаканное лицо Адель; вот она раненая лежит на полу, заливая кровью ковер; вот ее широко открытые мертвые глаза, в которых навсегда запечатлелось последнее ее чувство — страх…
Он был уже совсем на подходе к дороге, ведущей в замок, когда его лошадь упала, и не смогла больше подняться. Скинув плащ, чтобы было удобнее бежать, Атос напролом помчался сквозь заросли вереска, окружавшие его замок. Вот и он: ее окно не было освещено…
Атос стремительно взбежал по ступенькам и заколотил в дверь. Словно в кошмаре он заметил, что она открыта. Распахнув ее настежь, мушкетер вошел внутрь. Везде было темно и тихо. Пытаясь отдышаться и унять сильно бьющееся сердце, Атос поднялся в комнату Адель и открыл дверь.
В комнате был ужасный погром: с кровати было содрано и разрезано на куски покрывало, стол опрокинут, окно было разбито, и осколки его рассыпаны по всему полу, комод изрешечен пулями, в камине тлели еще не успевшие остыть угли, на полу валялась переломленная пополам рапира. Комната была пуста.
Словно весь мир рухнул на Атоса, который, скованный страхом, стоял на пороге и неотрывно глядел на сломанную рапиру. Она пыталась защитить себя в то время, когда он был неизвестно где и зачем… Он вспомнил, как девушка просилась взять ее с собой, возможно, предчувствуя беду… А его не было рядом, когда она была в опасности…
В груди его разрасталось странное чувство. Это не было похоже ни на боль, ни на пустоту; это было что-то среднее между отчаянием и безысходностью.
Он потерял самого дорогого человека, самое драгоценное, что у него было. Атос готов был отдать все на свете, лишь бы девушка была сейчас рядом с ним — живая и невредимая. Но Адель не было ни в этой комнате, ни в этом замке и, возможно, ее не было уже и на этом свете…
Он потерял ее.
Он потерял себя.
========== Глава 13 ==========
«les rebondissements de la vie»
«Повороты жизни»(фр.)
«Всегда наступает такая минута, когда однажды сделанное нами добро становится нашим ходатаем перед богом.»
А.Дюма «Три мушкетера».
Адель открыла глаза. Голова гудела, будто в ней поселился рой пчел. От яркого света, ударившего ей в глаза, девушка зажмурилась и попыталась поменять позу. Она лежала на полу в странной комнате без потолка. Это помещение было очень высоким, не имело ни дверей, ни окон, лишь квадратный проем в потолке.
Адель села и потерла рукой ушибленную ногу. В ее памяти возникали странные образы: сестра, человек в фиолетовом костюме… Внезапно яркой вспышкой в ее сознании мелькнула картинка: она летит вниз, глухой удар — и темнота… Девушка догадалась, что ее скинули сюда сверху и удивилась, что осталась жива: над ее головой высота была не меньше трех метров, а то и больше. Не считая ноги, которая, по-видимому, была сломана, Адель чувствовала себя вполне сносно.
Девушка села и огляделась: четыре каменные стены, по которым вполне можно было подняться наружу, не беря в расчет ее поврежденную ногу, земляной пол.
— Н-да, поживем пока без роскоши, — невесело усмехнулась она и попыталась встать, тут же падая обратно.
Мысли ее приняли другой оборот. Ее очень сильно волновало, что сталось с Атосом, ведь, как полагала девушка, им нужен был именно он.
И еще было одно странное обстоятельство… Адель, перед тем, как ее столкнули в эту яму, увидела знакомое лицо сестры, но сочла, что ей всего лишь померещилось от страха. Жаклин не могла ее предать, не могла…
Ее размышления прервали голоса, раздавшиеся сверху. Адель подняла голову и прислушалась.
— Она мертва, граф, я уверен. Мало кто сможет остаться живым, упав с высоты четырех метров, особенно хрупкая девушка, почти ребенок.
— Необходимо убедиться в этом, — ответил второй голос, по-видимому, принадлежавший этому самому графу. — Проверьте, и, если она окажется живой, вы знаете, что надо делать.
Адель похолодела. Не придумав ничего лучшего, чем лечь обратно и закрыть глаза, она скрестила пальцы, спрятав их за юбкой.
Над ее головой послышались шаги, и спустя минуту ее головы коснулся конец веревочной лестницы. По ней спускался человек, раскачиваясь на ней из стороны в сторону, словно парусник на волнах. Спрыгнув рядом с девушкой, он грубо схватил ее руку, намереваясь проверить пульс, но его остановил чей-то голос. Не выпуская ее руки, мужчина крикнул тому, что был наверху:
— Граф ушел?
В ответ на это сверху раздалось пьяное пение, подтверждавшее, что дисциплина людей таинственного графа поддерживалась только его присутствием.
Бросив руку девушки, мужчина решил, что, даже если бедняжка и жива, то ненадолго, и поспешил подняться наверх, в надежде, что ему оставили хоть что-нибудь.
Шаги и голоса затихли, и Адель осмелилась поднять голову. Увидев, что лестница все еще висит, девушка попыталась подняться, в надежде выбраться по ней отсюда. Превозмогая боль, она встала, опираясь рукой на стену, и попыталась дотянуться до верхней ступеньки. Неловко подпрыгнув на одной ноге, Адель повисла на ней и подтянулась, чуть снова не упав на землю. Нога разболелась еще сильней и из глаз бедной девушки брызнули слезы.
Адель взяла конец веревочной лестницы и обмотала его вокруг себя, чтобы, если вдруг ее руки не выдержат, девушка не упала обратно.
Каждая ступенька давалась ей с трудом. На каждый подъем, хотя бы на дюйм, уходили все ее силы. Наконец — долгожданная последняя ступенька! Адель ухватилась слабеющими пальцами за край земли и приподнялась на локтях, положив на них голову и собираясь с силами, чтобы сделать последний рывок. Внезапно в ее голову пришла страшная мысль: вокруг было очень тихо, ни пьяных голосов, ни смеха, ни песен.
— Куда это мы собрались? — раздался над ее головой спокойный голос, отчего девушка вскрикнула. Ее перенапряженные руки соскользнули, и больная нога предательски запуталась в лестнице. Если бы не руки, неожиданно подхватившие ее за ворот платья, девушка сорвалась бы вниз головой и уж тогда точно никогда бы не встала.
Сильные руки без труда вытянули ее на землю. Адель, судорожно глотая ртом воздух, опустилась на колени и потерла пальцами виски. Отдышавшись, она подняла голову и увидела этого человека, неожиданно пришедшего к ней на помощь. Девушка без труда узнала его: это был граф Рошфор, которого она неоднократно видела вместе с миледи. Решив, что настал ее последний час и что граф специально спас ее, чтобы самолично с немалым удовольствием скинуть ее обратно, Адель устало положила голову на руки и закрыла глаза. Последние события окончательно вымотали ее, и она решила, что будет лучше, если все побыстрее закончится. Но граф, судя по всему, считал иначе.
— Этот склеп предназначен не для вас, — сухо ответил он, не глядя на девушку. — А для особы позначительнее, которая уже мертва, в отличие от некоторых.
Адель рывком подняла голову, испугавшись, что граф намекает на Атоса.
— Не волнуйтесь, — все тем же бесстрастным голосом продолжал мужчина, заметив ее испуганный взгляд. — С ним пока все в порядке.
Адель вздохнула с облегчением и снова похолодела, осознав, что провела ночь в могиле.
Это новое потрясение лишило ее последних сил, и, когда граф подошел к ней и, подхватив под руки, поднял, девушка безвольно повисла на его руках, словно тряпичная кукла, почти потеряв сознание. Вздохнув, Рошфор закинул ее себе на плечо и пошел к карете, стоящей неподалеку.
— Куда вы меня несете? — еле шевеля языком, промолвила Адель.
— Куда-нибудь подальше, — пробурчал себе под нос граф, но бедняжка его уже не слышала. Измотанная свалившимися на нее бедами, девушка просто-напросто уснула.
========== Глава 14 ==========
«le prix du papier la vie des gens»
«Цена бумаги — жизнь людей»(фр.)
Атос провел ночь, сидя у камина и меланхолично глядя на огонь, и думал о том, что вот точно так же, как пламя дрова, жизнь сжигает людей: будь это вызвано счастьем или горем — все сгорит, исчезнет, и не останется даже следа после многих исхоженных людьми судеб.
Он очнулся, лишь когда остыло тепло в камине и забрезжил рассвет. Тогда мушкетер встал и подошел к окну. После встречи с Адель он чувствовал себя настоящим, каким был лет пять назад. Теперь, когда он потерял ее, он стал никем.
Но… вдруг она еще жива? Вдруг она нуждается в помощи?
Атос стал лихорадочно соображать, что ему делать. Он принялся восстанавливать в памяти все их встречи, случайно оброненные фразы, случайно названные имена… Затем он встал и достал из ящика стола пачку писем, которые он забрал из трактира «Одноногий мерин» в Менге. Что, если зацепка именно в них?..
Он развязал атласную ленту, которой были перевязаны письма, и с горечью подумал, что Адель, как и все молоденькие девушки, любила красивые кружева и шелковые ленты…
Атос взял первое попавшееся письмо и, надеясь найти в этих письмах, таких важных для миледи, хоть какую-то зацепку, развернул.
В письме было написано следующее:
«Леди Винтер ни о чем не догадывается. Полагаю, что она все еще в Лондоне.»
Письмо было подписано некой Жаннет.
Атос взял следующее письмо, которое, как и предыдущее, было вскрыто и, по-видимому, уже кем-то прочитано.
Его содержание было таким:
«Бедный Луи! Он даже не догадывается, какой опасности подвергает себя, принимая ее помощь!».
Атос пересмотрел еще несколько писем и, не найдя в них ничего полезного, сложил их в стопку и вновь перевязал лентой. На всякий случай он положил их во внутренний карман своего плаща и принялся лихорадочно соображать, воскрешая в памяти события, предшествующие страшному часу.
Его осенила внезапная мысль: всадник, умчавшийся из лагеря в ту роковую ночь, вполне мог оказаться женщиной, а именно — Жаклин.
Атос поднялся и быстрыми шагами пересек гостиную. Его ум лихорадочно соображал: возможно на дороге остались следы… Ну почему он не додумался проверить это вчера?..
Спешно выбежав на улицу, мушкетер опустил взгляд на дорогу и, к своему изумлению, заметил на ней след от колес кареты. Рядом с ним были следы от копыт лошади. По всей вероятности, этот всадник прибыл на это место уже после того, как карета умчалась; это доказывали следы: там, где проезжала карета, лошадь всадника потопталась на месте и вернулась немного назад, пока ее хозяин, вероятно, вглядывался в окна замка. Видимо, таинственный всадник заметил следы, оставленные каретой, и поехал вслед за ней. Атос собственноручно запряг лошадь и, оседлав ее, не мешкая, поехал той же дорогой.
Спустя несколько часов он оказался на развилке, где следы кареты сворачивали влево, а следы всадника пропадали вовсе. Из этого напрашивались два вывода: либо всадник, по одной известной ему причине, пустил свою лошадь напролом через поле, либо попусту пересел в ту карету. Тем не менее, когда Атос свернул влево и не успел проехать и ста шагов, следы от копыт одинокой лошади вновь появились на пыльной дороге.
Атос остановился в недоумении. Он оказался на просторной поляне с вытоптанной на ней травой; с левой стороны ее окружал лес. Место чем-то напоминало собой погост, а именно тем, что вдалеке маячили старые покосившиеся деревянные палки, напоминающие могильные кресты.
Здесь карета и всадник расходились в разные стороны: след от колес уходил вперед, а следы лошади — направо. Сам не зная почему он решил проследовать за таинственным седоком, Атос повернул направо и пустил лошадь рысцой.
Спустя четверть часа он оказался на узенькой тропинке, петляющей сквозь дикие, давно заброшенные сады. За ними он заметил небольшой дом с покосившимся крыльцом и оторванными ставнями. Спешившись, он подошел к дому и без труда открыл гнилую дверь.
Дверь вела сразу в маленькую круглую и очень грязную гостиную. Атос, обойдя ее вокруг, уже пришел к выводу, что дом пуст и давно заброшен, как вдруг услышал чей-то испуганный голос, а за ним быстрые шаги. Мушкетер быстро обернулся и заметил чью-то тень, нырнувшую в маленькую комнатку, которую он даже не заметил. Атос прошел за ней следом и увидел там Жаклин. Подозрения мушкетера превратились в уверенность, едва он заметил девушку. Вся злость, кипевшая в нем с того самого момента, как кто-то неизвестный похитил Адель, выплеснулась наружу.
Атос грубо схватил девушку за руку и швырнул на кровать так сильно, что девушка перелетела через нее и упала на пол.
— Где она? — рявкнул на испуганную Жаклин мушкетер, не в силах совладать с собой. Он слишком долго терпел, слишком долго был безучастен к жизни, чтобы найти в себе силы подавить возраставшее в нем отчаяние.
Жаклин, испуганно выглядывая из-за спинки кровати, отвела взгляд и ответила:
— Мы опоздали, граф. Уже поздно.
— Что это значит? — обескуражено спросил Атос, прекрасно понимая смысл сказанного. Эти слова словно подвели черту под его приговором.
Он замер, глядя прямо в глаза девушки, отчего той стало не по себе. Она осмелилась встать и подойти к нему, лишь когда он тяжело опустился на стул, опершись локтем о старый стол. Жаклин положила руку ему на плечо и тихо сказала:
— Женщины оплакивают мертвых. Мужчины мстят за них…
Атос, словно не услышав ее слов, скинул ее руку и встал. Надежда, тлеющая в его душе, погасла совсем, оставив после себя лишь пустоту. Внезапно он все понял: Анна де Бейль, миледи и загадочная леди Винтер, о которой упоминала в своих письмах неизвестная ему Жаннет — все эти имена принадлежали Ей, которую он считал мертвой, и которая убила его на площади у монастыря Дешо. Мушкетер зарядил пистолет, заткнул его за пояс и глухо спросил:
— Как мне найти леди Винтер?