— Я не намекал. Я дотронулся… вообще-то, почти случайно. Нет, не случайно… хотел проверить, как он отреагирует…
— Вот и проверил.
— Но я его обнимал… и мы спали на одной платформе.
— Значит, с ним работал большой мастер, и пока ты не переступал определенных границ, он воспринимал тебя нормально. А теперь ты, похоже, нащупал триггер — одновременно коснулся двух точек, которые раньше не трогал, и за которые случайно не схватишься. Вот бомба и взорвалась.
Паук медленно прогнал цикл вентиляции, благодаря Праймаса за то, что решил сперва, не спеша, приручить драгоценного автобота, раз уж тот уже никуда не денется. Иначе… неизвестно, что было бы, но уж точно, для них обоих — ничего хорошего.
Проул… старое наваждение. Видение, творение гениального конструктора — эти цвета, эти черты… при мысли о том, что над ним, маленьким, беспомощным спарком, поиздевался какой-то высокопоставленный оплавок, отказывала оптика и искра сжималась от ярости.
— Вылечить это как-то можно? Исправить?
— Ну… — Хук задумался, — я, сам понимаешь, не мнемохирург… — старый десептикон развёл руками. — Возможно, помогут техники восстановления, рассчитанные на пациентов, побывавших под жестокими пытками, но… все зависит от того, сколько и что он помнит.
— Как это узнать? — Тарантулас мрачно представил себя в роли психолога, окольными намеками исследующего изгибы чужого процессора, и скрипнул броней. Он не Ранг, и это не просто посторонний пациент — или объект. Это Проул, которому он не хочет вредить даже в малости.
— Кое-что можно узнать из досье и медкарты. Психопрофиль, внерабочие контакты… судя по тому, что мы наблюдаем, была проведена работа крайне высокого уровня. Расспросами от него ничего не добьешься — кроме невроза, конечно.
— И что мне теперь делать?
— Что делать-что делать — запасаться терпением. И не намекать на интерфейс вообще. Сам видел, как его коротит. По-хорошему, его бы Саунду показать или Голдвайспу, раз уж мнемохирургов больше нет. Но он же откажется, упрямый. И тайн у него слишком много, даже не личных, а автоботских. Но ты и сам это прекрасно знаешь. — Медик вздохнул. — Вот что: сходи к Голдвайспу и спроси, что он о Проуле думает — после Дэдлока очевидно, что таланты у него большие и разносторонние. А я уточню у Рэтчета, он не мог не знать — следы, конечно, едва заметны, но ведь и он не студент, должен был понять.
***
— Приветствую, коллега!
— Оверлорд тебе коллега, десептикон! — Рэтчет развернулся стремительно, как боец, и на миг Хук подумал, что сейчас в него что-нибудь полетит. — Чего надо? В ученики не беру, автографов не даю, чудес не совершаю!
— Вот в последнее охотно верю.
Автоботский медик затейливо выругался и Хук решил его не доводить. В конце концов, ему нужны были сведения, а не испорченные отношения.
— Довел кто-то?
— Этот и довел, материнку его! Шестнадцать метров фильтрованной психопатии! Уже пару ворнов таскает мне оригинальные конструкторы «собери сам», как будто мне больше заняться нечем! Я ему так и сказал: чинить, чтоб ты снова развлекался, не стану! Так принялся в ученики проситься!
— Э-э-э, подожди, он что, закон Мегатрона нарушает?
— Нет, это те, кого раньше наловил. Обещал отпустить, только сам понимаешь, я ему не очень-то верю. Вот, письмо пишу, — Рэтчет внезапно как-то очень печально вздохнул. — Мегатрону письмо. Пусть контролирует своего психа!
— А что, — Хук уселся на край медплатформы, — дело только в том, что он в ученики просится?
— По большей части. Ты пойми, мне просто не хочется, чтобы то, чему я научу, применялось для…
— Для этого ему и тех навыков, что есть, хватает. Скорее всего правда — надоело только разбирать, хочет и собирать научиться.
— Мне обрадоваться?
— Как хочешь. Мой совет: сгрузи ему учебники и периодически интересуйся, как идут дела. С вероятностью в девяносто процентов отстанет, по крайней мере, сильно доставать прекратит.
— Вот как.
— Ему просто нужно чье-то внимание, а Мегатрон занят по самый шлем. Вот к тебе и цепляется — ты ж знаменитость.
Снова длинный дрожащий вздох.
— Он тебе угрожал, что ли?
— Нет. Не мне. — Рэтчет покружил по медблоку, нервно дернул головой. — Я, десептикон, за себя в последнюю очередь боюсь…
— Айронхайд? — Хук внезапно сообразил, что к чему, вспомнив, как к нему не так давно с последствиями тяжелой драки являлись ребята Тарна. Айронхайд один из отряда автоботов, приписанных к Дивизии, а Оверлорд с Тарном сотрудничает… — Можешь не бояться. Тарн, конечно, и сам псих, но он верен Лорду, закон нарушать не станет и другим не даст. И никаких «сожран стаей инсектов» устраивать не позволит.
— Хм, — не похоже было, что автобот ему поверил, но нервить явно стал меньше. — Так, что тебя привело?
— Ваш тактик, — прямо сообщил Хук.
— Что-то случилось с Проулом? — Начавшее было отпускать медика напряжение, вновь вернулось.
— Случилось с ним давно. А сегодня вылезли последствия. — Хук протянул ему датапад с результатами сканирования. — Я не верю, что ты не знал об этом.
— Да уж… такое не заметишь… — помрачнев, проворчал медбот.
— Значит знал, — кивнул Хук. — Почему лечить не стал?
— А что именно тут лечить? Все уже сделано до меня, и достаточно хорошо — проблем не было. Да и как ты себе это представляешь, не объясняя причину? — Рэтчет резко отвернулся, отложив датапад, и принялся раздраженно перекладывать инструменты на полке. — Я видел таких, как он. Часто, когда они узнавали, что с ними случилось, им напрочь срывало проц. Пытались убить и себя и того, кто им сообщил.
— Значит, и это правда…
— Да, что-то вроде ловушки от мнемохирурга. Нам такого только в условиях войны и не хватало.
Какое-то время оба молчали под умиротворяющее позвякивание инструментов.
— Знаешь, Рэтчет, — наконец заговорил Хук. — Что меня всегда удивляло? За что вы, автоботы, сражаетесь. Ладно мы — у большей половины фракции кроме собственной жизни ничего не было, им война хоть что-то дала. Еще есть идейные, как Тарн и его ребятки, как Шоквейв и Старскрим — у него, как и у Мегатрона, на первом месте жажда справедливости, что бы он ни трещал о своем желании власти, иначе бы Лорд давно его убил. Еще есть случайные — кто к нам подался вслед за друзьями, наслушавшись пропаганды, или просто потому что мы оказались ближе, чем автоботские вербовщики. Есть авантюристы, искатели лучшей доли, жулики, психи и чудики, которым при прошлом строе шлаково жилось. Есть какой-то процент мерзавцев и сволочей. И все они, кого ни спроси, сражаются за одно: лучшую жизнь конкретно для себя и для своих друзей. Чтоб им было, что есть, и чтобы не терпеть унижений, и чтобы не быть игрушкой или ресурсом. А вы за что? Неужели вот за это? — он указал на датапад с результатами сканирования.
В системах автобота что-то скрипнуло.
— Скажи, коллега, тебе самому-то не приходилось делать что-то такое и молчать?
— Нет. — звук чужого вокалайзера скрипнул.
— А, ну да. Ты же был лучшим в академии, да еще — элитной линии сборки, и плюс к тому — наверняка не совершал никаких проступков, на которых тебя можно было подловить, и при этом — с самого начала учебы прославился бесстрашием и принципиальностью. Идеал Адаптуса! В криминал тебя втягивать — как скраплетов пасти. Прости, — добавил десептикон. — Я уверен, в учебке ты только учебой и интересовался, а не тем, как у соучеников идут дела, и кто в какие влип неприятности, и кого приглашают на дополнительные занятия по какой-то мутной теме, да еще за пределы корпуса… но потом? Когда узнал вот об этом?
— А потом, я просто спасал чужие жизни. Ты прав, ничем подобным я не интересовался, а когда узнал… слишком поздно было что-то менять. Я сделал выбор и менять его… на что? Тут были мои товарищи, друзья, многих я ещё спарками знал. Будучи здесь, я хоть чем-то мог помочь таким, как Проул. А правда… Кому она нужна, когда пользы от неё как как от скраплета под броней?
========== По следам прошлого 3 ==========
С того позорного, по мнению Проула, момента, когда он потерял над собой контроль, прошло уже несколько циклов. Первые полтора тактик провалялся в оффлайне, что было, конечно же, самым бездарным способом проводить время, когда вокруг полным-полно дел… но опять-таки, это было мнение одного только Проула, которое и Тарантулас, и Хук, и Рэтчет хором предпочли проигнорировать.
Отдохнувшие системы, и правда, заработали лучше и чище, даже спина перестала тревожить. Это приятно удивило, он не задумывался раньше, что многие его проблемы можно сместить в менее острую фазу, просто выспавшись.
После случившегося несколько циклов назад Проул больше не замечал за собой пугающих провалов. Верный своему обещанию, Паук чётко отслеживал его циклы сна. Тактик чувствовал на себе его обеспокоенный взгляд и нервно дёргал дверцами — ну сколько можно? Он достаточно твёрдо уяснил, чем может аукнуться для него несоблюдение режима. Праймас, да он даже извинился, в конце-то концов!
Ему действительно было неловко за срыв. Ничем не спровоцированный акт агрессии и полная потеря контроля были… позором. Однако, сколь бы сильны не были его переживания, тактик понимал, что до этого никому нет дела — и этому он был даже рад — а значит, следовало вернуться к работе. Несмотря на превосходящие боевые навыки и численный перевес, с логистикой или тем паче, экономикой, у десептиконов был если не полный шлак, то бардак. Сказывалось отсутствие необходимых специалистов. И выполняя повседневные обязанности, Проул не переставал искать пути выхода из бедственного положения — должен был быть способ вырваться из плена и вытащить остальных. И победить… не могли автоботы так легко сдаться! Наверняка многие уже оправились и ждут только сигнала…
Размышляя в этом ключе, в какой-то момент, тактик оглянулся и неожиданно… на доли мгновения подвис. Рассматривая внутренние проблемы и по привычке решив взглянуть на картину в целом, он оказался удивлён: Кибертрон… восстанавливался.
Медленно, но верно, впервые за ворны войны, планета перестала корчиться в агонии. Ранее частые катаклизмы и землетрясения прекратились, тучи скраплетов и стаи хищников удалось отбросить на значительное расстояние от жилых зон. Перестали появляться источники радиации…
Кибертрону пошло на пользу прекращение боевых действий.
И это заставило Проула задуматься: так ли все плохо? К тому же… автоботов никто особенно не притеснял и не издевался — данные криминальных сводок он просматривал особенно кропотливо. Данные отчетов, видео с оптик, разговоры на форумах… дальше тычков и беззлобного хамства дело заходило лишь в двадцати двух процентах случаев, половина которых заканчивалась короткой дракой и совместным походом к медикам, а другая половина — интерфейсом ко взаимному удовольствию. Случаев настоящего насилия и жестокости было мало, умещались они в пару процентов, и не оставались без наказания.
Более того — на Кибертрон начали возвращаться нейтралы… нейтралы, которым было все равно, какими знаками украшены дворцы и правительственные учреждения, все равно, чьим именем подписаны указы — Прайма Оптимуса или Лорда Мегатрона. Главным для них было то, что война наконец-то кончилась, что восстанавливаются города и заводы, что здесь больше не стреляют. И многие разговоры на нейтральских форумах заканчивались выводом: Мегатрон, конечно, тот еще шарк, но молодец! Закончил войну, законы разумные принимает…
Нейтралы были довольны. А автоботы — живы и относительно благополучны. Им гарантировали жизнь и безопасность, в будущем обещали свободу — и большинство рядовых предпочло смириться, видя, что это не пустые слова. Только самые непримиримые продолжали борьбу, прячась в руинах, те, кого, не будь войны, и так тюрьма бы ждала.
Было бы так же, если бы они победили? Тактик спрашивал себя, и честно отвечал: нет. Его собственное стремление к контролю, желание обезопасить фракцию, или «справедливость» Оптимуса и его тяга к защите всей галактики от десептиконской угрозы… да, в лучшем случае членов вражеской фракции ждала бы тюрьма или работа на восстановлении Кибертрона. Но разве автоботы работали бы наравне с пленными? Нет, они были бы надсмотрщиками, а не напарниками, как десептиконы сейчас… чем бы ни руководствовались победители. И в конце концов это могло бы привести фракцию к полному разложению, а планету к еще большей трагедии.
Проул любил Кибертрон, и несмотря на знак, в глубине искры продолжал считать себя больше кибертронцем, чем автоботом. Если бы он знал, если бы был уверен в том, что Мегатрон сдержит свое слово, что, когда планета будет восстановлена, их не дезактивируют в тайне, он перестал бы искать способы провести переворот. Знай об этом автоботы, его бы наверняка прокляли, не сходя с места. Впрочем, знай они обо всем, что он сделал, Проула изгнали бы из фракции и осудили давным-давно. Понимание этого несколько обижало и раздражало — ударенный по шлему Матрицей лидер категорически не принимал некоторых методов, на взгляд Проула вполне обычных и оправданных. Как это соотносилось со стремлением победить в войне, тактик решительно не понимал — просто продолжал работать.
Он должен был узнать планы десептиконов. Настоящие, а не озвученные. Продолжая надеяться на лучшее, он, тем не менее, понимал, насколько велика вероятность уничтожения автоботов после того, как они восстановят Кибертрон. Рабочие руки сделают свое дело и больше будут не нужны…
Так бы поступил он сам. И поэтому пора было вспомнить об одном тайном агенте… Проул сомневался, что тот все еще тайный — лояльность Дрифта с самого начала его работы находилась под большим вопросом. А уж после того, что Проул видел на собрании — заинтерфейсенный по самые антенны мечник, блаженно прислонившийся к Турмоилу — вопрос почти перестал быть вопросом. Но из проваленного агента тоже можно извлечь пользу, особенно, в свете последних слухов о том, что тот якобы заискрился… Проул, конечно, прекрасно знал, что утверждение, будто на такое способны только благородные линии сенаторов, ложно. Но именно Дрифт и Турмоил… несовпадающие альтформы и старые травмы обоих сводили шанс на возникновение новой искры до очень малых величин. Искрение — процесс, который требует очень много ресурсов, особенно, от легкого корпуса предполагаемого носителя. У Дрифта просто не было ни нужного объема топливных баков, ни необходимого энергопотенциала, а значит, слухи о спарке могли быть распущены в других целях… например, как повод остаться с Турмоилом, или возможность уберечь изменника от гнева автоботов.
Для начала Проул планировал безобидный разговор — узнать по-быстрому, как дела, он часто делал такие звонки работавшим с десептиконами сознаковцам. И набирая комм Дрифта, он никак не ожидал, что разговор не продлится и десяти кликов… в ответ на приветствие раздалось заполошное:
— Что? Стой! Нет, это я не тебе… шлак, положи на место! Извини, Проул, у меня тут гиперактивный спарк, конец связи!
От неожиданности несколько длинных кликов он сидел, уставившись в потемневший экран со значком разорванной связи. В кратком кадре перекосившейся камеры он видел мелкий когтистый манипулятор, который никак не мог принадлежать взрослому меха, даже, если он минибот.
Неужели, правда?
Внутри что-то дёрнулось. Спарки перестали появляться до начала войны… если, конечно, не брать в расчёт заявление предателя-Бамблби. Проул ушёл в обсчёт, нервно передёрнув дверцами.
Могло ли ему показаться?
Нет. Запись подлинная, а вид, открывшийся на миг в подключенной камере, показал в чужой кварте почти такой же разгром, который он сам устроил, сорвавшись. А белая броня Дрифта оказалась перемазана энергоном, и… да, точно. Следы маленьких ладоней. Спарк.
Юникрон побери, так это правда. Настоящий спарк. Шлак.
Хотя, почему это шлак? — внезапно подумал он. Спарк — это хорошо, это просто чудесно. Это знак, что мир возрождается, что возрождается наша раса. Да, Дрифта теперь не используешь, но спарк важнее…