«Я пропал. Я хочу ее. Я возьму. Возьму. Сейчас, глубже, моя, сейчас…». И только отсутствие правой кисти мешает Джейме Ланнистеру содрать с себя штаны и овладеть Тартской Девой в это же мгновение.
Победной песней звучит ее долгий, переливистый стон, почти крик, когда Бриенна выгибается, ловя прикосновения глубже, и пальцы Джейме оказываются сжаты тесным, трепещущим теплом, снова и снова. А потом по ним, по ладони текут тонкие горячие прозрачные струйки, и Бриенна, наконец, замолкает и обмякает в его руках.
Он убирает пальцы очень осторожно, губы печет от желания поцеловать ее, от пупка до паха тело пульсирует и горит огнем. Джейме поднимает пальцы к губам и неторопливо облизывает их, пробуя и запоминая, вдыхая и улыбаясь.
— Джейме, — сладкий хриплый шепот звучит снизу, Бриенна вполоборота прижимается к нему — торчащие через ткань рубашки соски манят прикоснуться, — что ты делаешь?
Она мурлычет — голос все еще чуть дрожит, глаза блестят, на щеках цветет румянец, захватывает шрам. Ткань на колене у Джейме промокает, когда она зажимает его между бедер, непроизвольно вздрагивая.
— Умираю от желания трахаться, — честно ответствует он.
Все, что она делает-это развязывает его штаны, глядя ему в лицо мутным, мягким голубым взглядом, и кладет ладонь на бедро.
И этого оказывается достаточно, боги, этого хватает.
Когда Джейме все-таки поднимает лоб от ее плеча, то Бриенна смотрит на него все так же. Ее бедро блестит брызгами его семени, и это должно смущать, но не смущает никого. Джейме подтягивает ее штаны обратно, закрывает одеялом.
— Ложись, женщина, — шепчет он, — ложись и спи.
— А ты?
— Я скоро приду.
Свежий воздух остужает пылающие щеки, но не помогает забыть. Приходится постараться, но ощущения так свежи, вкус во рту, запах на ладони, и ему удается довести себя до оргазма еще два раза, чтобы на подгибающихся ногах добрести до спящей Бриенны. Эту ночь он желает продлить на годы. Ее запах, ее кожа, ее — его — рубашка, волосы, бугристые шрамы, ее веснушки; глупые споры, низкий чарующий голос, разговоры о чести и долге — это то, что он хочет, что ему нужно, и не тайком по ночам на краю земли. И это болит.
Ты не настолько же дура, чтобы верить, что это дружеская услуга, Бриенна Тарт, рассуждает Джейме, пребывая между сном и явью. Ничего общего с дружбой то, что я хочу с тобой делать, не имеет. И это уже давно не тот жестокий эксперимент, с которого все когда-то начиналось, когда ему казалось даже забавным принимать ее чувства, терзать ее, ранимую и беззащитную, злыми словами и насмешками.
«Бронн или умер, или я убью его сам, когда он появится, — сжимал Джейме зубы, — это предел. Я не был с женщиной с коронации Серсеи. И вряд ли можно назвать большим удовольствием то, что было последнее время между ней и мной».
Он позволил себе смеяться над неуклюжей девицей, мечтающей быть рыцарем, и посмотрите — оставшейся рукой стирает член до мозолей, пытаясь не наброситься на эту самую девицу, как сошедший с ума от страсти дикарь. «По крайней мере, до утра я не буду в состоянии попытаться ее изнасиловать». Попытка вряд ли увенчается чем-то иным, нежели кастрацией, но он не мог за себя ручаться. Действительно не мог.
Сны тяжелы и тошнотворны. Бриенна погибает снова и снова, облаченная в Ланнистеровские цвета; он видит два войска, сражающиеся насмерть; мертвое тело женщины покрывают голубым стягом со звездами Тарта.
Если она умрет в бою, то только из-за него. Сколько вины он взял на себя, начав с ней игру в честь-и-клятвы? И когда это началось? На мосту, отвечает себе Джейме, распахивая глаза в темноту, когда мы впервые вступили в схватку.
Она страдает издалека, она умеет сохранять безответное чувство, но Джейме этого всегда будет мало. Он первый делает шаги навстречу, всегда, и вот они, после Зимы, бывшие враги, соратники, нечто большее, чем друзья.
Будущие любовники, прошептал Джейме беззвучно. Так же невозможно, как воевать против Дейенерис. Тартская Дева — его любовница? «Нет, не любовница. Женщина. Моя женщина». И то, что на самом деле составляет суть страданий, так это слово «моя». Этому не быть.
Это болит. Это нельзя исцелить, просто переспав с ней раз, два, сто раз. Этого не изменить — Джейме пытался, пыталась Серсея, мертвая леди Кейтилин, живая Санса Старк.
Джейме оставить Бриенну не в состоянии, не может последовать за ней, не может взять ее с собой, не разрушив ее жизнь тем самым. Но он нуждается в ней, как в еде или питье, она его ориентир, стержень, спутница души, без нее горька любая победа, и —
Это болит.
*
Если бы Тириона спросили, какие женщины его пугают, то сидящая напротив него особа уверенно делила бы первое место с его почившей старшей сестрой. Серсея пугала его потому, что была доведена до безумия и отчаяния жизненными испытаниями: она не держала удар. Аша Грейджой такой родилась и воспитывалась. Тирион задумался, всегда ли она выглядит такой потасканной.
«Морская Сука» стояла на приколе в Гавани уже третью неделю, и в доках начинали жаловаться на буйных моряков. Где Аша проводила время, Тирион не знал точно, но догадывался.
От нее несло спиртным, дешевыми духами и нижним городом. Судя по слегка отсутствующему виду, похмелье ее не оставило, если вообще она была действительно трезва хоть когда-нибудь.
— Леди Грейджой, думаю, мы прояснили все наши вопросы, и вы довольны оплатой.
Она отмахнулась, буквально падая на спинку кресла назад и закидывая ногу на ногу.
— Я хорошо отдохнула. Мы хотели сниматься завтра. Есть дела на севере.
— Вы не можете уплыть, не встретившись с ее величеством. Это будет выглядеть, — он едва не произнес опасное слово «подозрительно», но вовремя остановился, — невежливо.
— Зайду к ней вечером.
— Это Красный Замок. Здесь так не происходит. Нужно заранее подготовиться, спланировать обед, прием…
Аша запрокинула голову и издала низкий стон отчаяния. Тирион вскинул брови. Звучало совсем неплохо. Хотя выглядела пиратка удручающе. Скверная потертая одежда, грязная обувь, сальные нечесаные волосы. Чтобы привести ее в подобающий вид, нужна армия умелых банщиков и цирюльников, не говоря об орде портных. Дейенерис любила церемонии и парадные одежды. Тирион подозревал, что королеве просто нравится всякий раз выслушивать перечисление своих титулов.
— Я постараюсь назначить аудиенцию на утро, — снизошел Тирион, — прислать вам служанок?
— Обычно я ночую на корабле. Служанок? — глаза Аши блеснули оживлением, — зачем?
Или ему мерещилось, или в глазах Грейджой он увидел след похотливых намерений. Тирион не хотел бы признаваться, что это его взволновало. Добропорядочные вечера с Сансой и пикировки с леди Оленной могли составить развлечение, но, пора признать, ничего нет лучше совместной дружеской попойки в компании не столь высоконравственной.
— Я пришлю служанок в ваши покои, — повторил Тирион, ухмыляясь.
И — нет, ему не показалось, Аша Грейджой ковыряла в носу, когда он уходил. Ужасная женщина.
Несколько часов он провел, перечитывая планы поставок провизии в вассальные земли. Впору было предаться отчаянию. Дейенерис отказывалась даже говорить о том, чтобы кхалассар расположился подальше от города, опасаясь, что дотракийцы не смогут прийти к ней на подмогу в нужное время. Конечно, это было разумно (Тирион именно об этом и думал), но пришлые кочевники вытаптывали посевы и сады жителей, постоянно становились источником проблем для регулярных войск местных лордов.
Дейенерис могла всецело владеть своими людьми, стоя с ними лицом к лицу, но она не могла быть в ста местах одновременно.
Тирион вздохнул, постукивая по карте. Слабое место его плана могло бы стать самым сильным, если бы только Джейме вернулся и согласился вести войска Ланнистеров. Но от него все еще не было вестей, Ланниспорт молчал.
Это не остановит меня, решил Тирион, попытавшись проявить ту храбрость, которая просыпалась в нем не один раз в жизни. Обычно это было нечто поистине безумное. Нужны были еще войска. Еще люди. Еще провизия. Тирион потер виски руками.
Рано или поздно все будет сделано и собрано, а он до сих пор не смог определиться, как убить королеву Дейенерис.
За вдохновением для работы над заговором лорд Десница отправился именно к ней.
— Приветствую вас, Тирион, — улыбнулась ему Дейенерис, когда он вошел, — я давно вас ждала.
— Возникли проблемы, ваше величество. Мелкие, не стоят вашего внимания.
— Для меня нет мелких проблем. Прошу. В Миерине поспел прекрасный виноград, попробуйте.
Она обращалась к нему по-домашнему просто. Тирион вспомнил с печалью и неожиданной болью в сердце те времена, когда ему казалось, что глаза Дейенерис смотрят глубже, чем у других людей. Спустя многие тяжелые испытания он вынужден был признать, что в тот период ему хотелось в это верить.
Они все были немного влюблены в нее, очарованы ее энтузиазмом, ее бескомпромиссной верой в высшее предназначение. Это казалось естественным в Эссосе, но Тирион слишком хорошо помнил, что становилось с городами, когда Дейенерис покидала их и теряла интерес к их проблемам и перспективам.
Она была слишком юна, с печалью понимал Десница. Слишком неопытна. Слишком Таргариен, после всего; поколение за поколением Таргариены усугубляли все дурные черты своего рода, женясь на ближайших родственниках, пока вся родословная не превратилась в перечисление безумцев и слабоумных в той или иной степени.
К сожалению, в последнее время лорд Десница все чаще замечал, что Дейенерис демонстрирует признаки наследственного проклятия.
— Банды и повстанцы вокруг Ланниспорта, Харренхолла и возле Переправы? Мелкие неприятности? Вы разочаровываете меня, Десница, — ответила ему королева, когда он в красках, но слегка запинаясь, будто бы от нежелания вдаваться в подробности, описывал ситуацию, — вы не можете справиться?
— Позвольте мне возглавить отряд, Кхалисси, — жарко заговорил Мормонт, на которого Тирион бросил утомленный взгляд. Дейенерис ответила ему нежным взглядом.
«Ага. Помирились. До следующего раза».
— Ты нужен мне здесь, Джорах. Я не могу доверить безопасность города незнакомым мне рыцарям.
«Плохо: Джорах предпочитает грубые действия. Хорошо: он склонен к риску».
— Возможно, Безупречные? — равнодушно осведомился Тирион, — дотракийцев туда точно не отправить: они не имеют опыта действий в нашей среде.
— Они легко привыкают ко всему, — возразила Дейенерис, — они даже на севере были.
«А, бедное дитя. Не наигралась в ручных зверюшек? Ты еще драконов натрави».
— Безупречные нужны вдоль Тракта и в городе.
«Сука!». Один из самых надежных способов доставки войск Королевский Тракт, прежде практически не охранялся. Тирион был абсолютно убежден, что так останется и впредь. Ланнистерам придется найти другой путь для разовой переброски всех войск на нужные позиции. Он откашлялся.
— А что, если приказать вассалам самостоятельно созвать их собственные войска и разом подавить бандитские восстания? Мне это кажется логичным, лучше, чем перебрасывать войска из города.
Дейенерис предложение одобрила. Джорах горячо поддержал — еще бы, Медведь был без ума от любой идеи ее величества. Тирион, покидая королевские залы, утирал пот со лба потными же руками.
Тирион давно заметил, что с каждым днем обстановка в непосредственной близости от Дейенерис становится все сложнее. Она и Красный Замок существовали независимо друг от друга, сообщаясь исключительно посредством него, меча Джораха да пары дальних родственников Мартеллов.
Лорд Десница вернулся к себе — это была долгая дорога, для человека его роста и сложения особенно, — и принял решение отдохнуть. Он не успел задуматься о том, что именно включит сегодня его отдых — а уже спал, положив голову на стол и закрывшись от света несколькими королевскими указами, как ширмами.
Проснулся он от звуков коротких ударов. Встряхнулся, прислушался — звуки определенно доносились откуда-то сверху. Что-то, похожее на хохот и визг.
«Аша Грейджой, это ее комнаты над моими, — вспомнил Тирион утреннюю беседу с пираткой, — и кажется, она не замедлила воспользоваться моим гостеприимством». Он уныло посмотрел на гору бумаг на столе, на нуднейшее описание сортов пшеницы, выращиваемой один Неведомый знает где, потом перевел взгляд на потолок. Там раздавался женский смех и пиратские песни.
Через несколько минут он стучался в покои леди Аши.
Зрелище, которое встретило его там, определенно исключало обращение «леди».
Аша, одетая в нечто вроде набедренной повязки и кожаную куртку поверх голых грудей, чистила ногти, сидя на столе, пока маленькая брюнетка ублажала ее языком. Две девицы той же породы лежали на кровати, со скучными лицами и вялыми попытками изобразить взаимную страсть. Еще одна — или это был парень, переодетый девушкой? — наигрывал нечто невыразимо фальшивое на флейте.
Но Аша была уже так пьяна, что ей нравилось все, и она периодически хохотала, обмениваясь репликами с какими-то двумя мужчинами — Тирион видел, что один развлекается с девкой за гобеленом в нише, а другой льет в себя стакан за стаканом все, что попадается под руку. Аша принялась стонать. Тирион с содроганием прошел мимо, стараясь не смотреть на далеко не самую стройную талию в Вестеросе, татуированные якоря вокруг сосков и красное лицо Грейджой. Она сфокусировала взгляд на нем, ее ухмылка приняла безобразное выражение.
— Лорд Десница! — она толкнула ладонью затылок своей брюнетки между ног, — вы решили присоединиться к моему развлечению?
«Оргия? Вот что развлекает тебя, Аша? — Тирион усмехнулся, — и тут я с тобой солидарен, но потаскух могла найти поприличнее». Он огляделся, убедился, что одежда для аудиенции леди Грейджой доставлена. Пока Аша задирала свои бледные полноватые ноги, он разглядел шершавые пятки и родимые пятна на лодыжках. Грейджой издавала немыслимо противные звуки.
А еще она чесала в паху с утра в его кабинете, он видел и это. Ужасная, ужасная женщина.