Он разозлился на себя, поняв, что запутался только сильнее. Все, что он знал, так это то, что после всего, что он в пылу наговорил ей, Бриенна Тартская вряд ли вернется снова.
Он старался не думать о том, что позволил себе больше, чем просто оскорбить ее словами. Он сделал это после ночи вместе.
Его пальцы, медленно и осторожно проникающие в ее тело, ее вкус, ее запах, ее тихие, сдерживаемые стоны, заломленные едва заметные светлые брови, вздрагивающее веснушчатое плечо под его губами…
Не думать. Джейме усмехнулся невесело. Когда другие юноши целовали девиц и прокрадывались к ним под покровом ночи, все, о чем он переживал, это жизнь Серсеи в ее несчастливом браке. Он никогда не пытался забраться к девушке под юбку, не зажимал их в темных углах. Идея флирта, однако, его забавляла, хотя он понятия не имел, каковы правила этой игры, и действовал интуитивно, обычно преуспевая.
Не с Бриенной. С ней никогда не было легко.
Но может быть, он немного исправит ситуацию, если хотя бы откроет рот в защиту ее чести. Или поднимет меч. Тирион бы сказал, что это идеальный предлог для начала войны. Джейме не знал, чему верить: тому, что он действительно готов поднять восстание из-за оскорбления Бриенны, или тому, что он подумал о ней лишь как о предлоге для исполнения своих целей. Настоящий рыцарский жест: цареубийство во имя любви к непорочной девушке.
Кому какое дело, что эта история не о любви, а о двух идиотах, которые шлялись вдоль дорог, исполняя глупые клятвы, и тискали друг друга в кустах, вместо того, чтобы жить как нормальные люди.
*
Винтерфелл остался для Бриенны своего рода местом особого устремления. Здесь она могла воссоединиться с памятью о леди Кейтилин, впитать все еще сохранившуюся атмосферу дома Старков, и сюда она без единой мысли направилась, как только история ее великой невзаимной любви подошла к финалу.
Она приехала в Винтерфелл со спокойным сердцем. Бриенна позволила себе признать свою слабость. Если ей хотелось плакать — она плакала. Она не заставляла себя перестать переживать, пытаясь переключиться на что-либо стороннее. Очень скоро слезы иссякли. Должно быть, рассуждала она, это своего рода защитная реакция, такое ледяное спокойствие, что-то вроде макового молока для души.
Она никогда не была дамой из баллады, но по крайней мере, Джейме Ланнистер получил от нее пощечину. Воспоминание об этом наполняло ее смесью сложных чувств: гордостью, стыдом, сожалением, обидой.
Стыд боролся с желанием.
Она все еще чувствовала пальцы Джейме на внутренней стороне бедра. Слышала его замирающее дыхание, вдох-выдох, точно тогда, когда она вдыхала и выдыхала. Она чувствовала его запах. Она чувствовала его самого. Она чувствовала его на любых расстояниях.
Возможно, Серсея никогда не стояла и не встанет между ними. Но то, что было в Серсее и иногда пробуждалось в Джейме — вот это было причиной.
Леди Арья приняла ее чуть прохладно, но, узнав об обстоятельствах ложного обвинения Бриенны в связи с Джейме Ланнистером, разъярилась, как настоящая лютоволчица, и выместить свое зло пожелала на гостившей Сансе.
К несчастью для Бриенны, она присутствовала при этой сцене.
— Ты подстилка Беса! Как ты могла молчать при унижении леди Бриенны? — бушевала Арья, скалясь на старшую сестру, — как ты могла отправить ее за этим бесчестным козлом?
— Леди Арья, я сама… — пыталась вставить хоть слово Тартская Дева, но ее, такую высокую и большую, попросту не замечали.
— Потому что пока ты лижешь зад этой сучке Дейенерис и позволяешь так относиться к нашим людям… — Арья завелась и уже не слышала никого, кроме себя
— Это было оправдано политическими целями, — спокойно отвечала Санса.
— Ебала я твои цели, понятно?
Притаившийся в углу неизменный Сандор Клиган, до сих пор притворявшийся мебелью, внезапно хрюкнул при последней реплике Арьи. На него оглянулись все.
— Продолжайте, леди, — прохрипел он, кривя на обожженном лице что-то похожее на искреннюю улыбку, — Тарт, добро пожаловать в семью.
Бриенна обменялась кривыми ухмылками с Псом. Их боевое братство было скреплено Зимой. Здесь, в Винтерфелле, она как никогда чувствовала, что Зима близко.
«Наша Зима навсегда с нами, женщина».
Сославшись на усталость, она удалилась, и долго сидела на кровати, глядя в никуда и задаваясь вопросом, способна ли она вообще существовать, и быть счастливой тем более, где-то, кроме полевых лагерей. С кем-то, кроме Джейме.
Через несколько дней вернулся король Джон, а с ним появилось и множество знакомых лиц. Бриенна переборола себя и познакомилась с копьеносицами из Вольного Народа, каждый вечер был скрашен историями за ужином, а вскоре, к ее неподдельному ужасу, ее вновь принялся осаждать неутомимый Тормунд.
— Прости меня, леди, что я был груб с тобой, — извинялся он, глядя на нее сверху вниз и комкая в руках ее ладонь, — когда вокруг только Ночь, и всему конец, в каждом из нас просыпается что-то… животное.
Его глаза смотрели с прямой, неприкрытой страстью. Бриенна отводила взгляд и пряталась от него, словно какая-то дурочка. Но она бы покривила душой, если бы сказала, что ухаживания Тормунда ей неприятны. Он был напорист, прям и решителен, но всякий раз, когда она останавливалась у какой-либо черты — темы, прикосновения, способа времяпровождения — он послушно прекращал свои домогательства. Но ненадолго.
— Ты не только красавица, но еще и очень умна, — вздыхал он, — но если ты дашь мне шанс, сладкая, то я обещаю тебе, ты забудешь обо всем, кроме…
— Это то, что ты хотел сделать той ночью? — оборвала его Бриенна. Тормунд прищурился, затем сделал шаг назад от нее, отпустил ее руку.
— Рассказать? — мягко промурлыкал он, — я бы принес тебя к очагу и уложил на меха, нагой, а потом своими губами…
— Я бы сопротивлялась, — немедленно ответила Бриенна, краснея, но чувствуя странное удовольствие от возможности говорить прямо.
— Конечно. Так все и задумано. Я бы тоже разделся, и мы дрались бы до тех пор, пока у одного из нас не кончились бы силы.
— Это была бы я? Ты в этом уверен?
Глаза одичалого голодно сверкнули, рот сложился в улыбку.
— А ты подумай. Я дрался с медведем и голыми руками убил его. Он оставил мне кое-что на память. Хочешь посмотреть?
«Что я делаю? — спросила себя Бриенна, кивая и чувствуя почти болезненное сердцебиение, — чего я хочу? Я этого хочу?». Тормунд легко скинул несколько слоев своей одежды, размял плечи и развел руками, представляя Бриенне любоваться своим обнаженным торсом. Она открыла рот — и это было оно. Желание прикоснуться. Следы огромных когтей крест-накрест на его мощной, волосатой груди так манили, что она сжала кулаки, чтобы не поддаться желанию.
— У тебя губы дрожат, — тихо сказал Тормунд, приближаясь лишь на полшага, — ты давно не была с мужиком, а?
Она не стала ничего отвечать. Тормунд понимающе усмехнулся, затем легко оделся, скрываясь под своими мешковатыми одеяниями, и взял ее руку. Он поднес ее ладонь ко рту, влажно поцеловал — она вздрогнула, когда его язык остро прочертил круг по коже, и отпустил ее.
Они виделись почти каждый день, проводили вместе время, и Бриенна неоднократно ловила себя на мысли, что, не существуй в мире Джейме Ланнистера, она бы рискнула. Она бы ушла к Вольному Народу. Туда, где ей позволено быть самой собой, не переставая быть женщиной. Туда, где живут мужчины, рядом с которыми она кажется и чувствует себя маленькой, как рядом с отцом когда-то.
Для этого нужно было найти в себе силу отринуть все, чем она жила прежде.
— Джон сказал, что оторвет мне причиндалы, если я попробую тебя украсть, — с сожалением сказал Тормунд, — но клянусь предками, если бы не он и не твой однорукий приятель тогда, Зимой, ты бы уже была с животом второй раз.
Тогда, Зимой. Это было для них навсегда боевым кличем, паролем к памяти. Общность, единение, то, что они помнили, то, что изменило все. Примирило непримиримых врагов, разорвало нерушимые союзы. Бриенна, одиноко прогуливаясь по стенам Винтерфелла, перебирала зимние воспоминания. Ей их было мало.
Леди Санса была довольна ее присутствием, но, хотя она собиралась назад в Гавань, Бриенну с собой не звала. Король Джон приглашал оставаться у него навсегда и служить Арье. Ей нравилась эта идея. Из-за того, что они были Старки. Из-за того, что здесь Зима была близко.
Она знала, что ей следует идти вперед, а не пытаться остановить время, не пытаться вернуть Зиму, когда вокруг была весна, но просто не могла устоять. Ее угнетала мысль о том, что когда-либо придется вернуться на юг. Наконец, она решилась.
— Мой брат предложил вам остаться, леди Бриенна, — Арья не утруждала себя светскими беседами для вступления и сидела, развалившись на стуле с расставленными слишком широко ногами, — что вы скажете?
— Это была бы честь, миледи, — улыбнулась Тартская Дева. Арья хмыкнула.
— Иногда мне кажется, он хочет переманить на Север половину Вестероса. Джон мог бы открыть приют для бездомных. Но вы уверены, что хотите этого? Он же почти не бывает на одном месте. А Север велик.
Бриенна представила себе эту жизнь. Сердце заполнила странная, далекая радость. Она представила себе жизнь-путешествие, полную приключений и новых встреч. Ее не смутила бы даже компания одичалых. Хотя, она стала бы одной из них. Бриенна вздохнула. Стоили ли ее сожаления о Джейме Ланнистере исполнения этой мечты?
Арья наблюдала за ней внимательнейшим образом. Ее пристальный взгляд ничуть не напоминал о мягкости леди Кейтилин или вежливом холодке в глазах Сансы.
— Я думаю, это то, для чего вы рождены, — сказала вдруг Арья, — но никто из нас не держит людей, пользуясь их честью как поводком. Почему бы вам не присягнуть мне? Если вы захотите покинуть Винтерфелл и отправиться домой, я не стану возражать. Если вы присоединитесь к Джону и его людям — тоже.
Бриенна опустила голову, размышляя. Долгое время она была свободна от клятв или думала так. Но это не делало мир проще. На самом деле, это делало его только скучнее. Возможно, Джейме был прав, и ее самообвинение всего лишь замещало те части жизни, в которых она не преуспела.
Разозлившись на себя за соотнесение всех мыслей с рассуждениями Джейме Ланнистера, Бриенна вскинула голову и торжественно поклонилась.
— Буду счастлива, леди Арья, служить вам.
Итак, следующим утром она носила цвета Старков.
Еще через день она получила приказ отправиться вместе с Сансой, проводить ее до нейтральных территорий, и оставаться там, дожидаясь прибытия войск короля Джона, что собирался встретиться с Дейенерис. Весь Север замер, ожидая результатов этой встречи.
Ничего общего с внешне расслабленным существованием в Красном Замке. Никаких интриг, переговоров — только постоянная воинственная напряженность. Бриенне это было по душе. Люди Старков были взволнованны, осторожны и в постоянной готовности к обороне. И только Санса оставалась спокойна и равнодушна.
Бриенна не пыталась сблизиться с ней — рядом всегда маячил Пёс, отпускающий злобные комментарии и вклинивающийся в любой разговор. И сама леди выглядела погруженной в себя.
Зарядили мелкие дожди. Понемногу небо заволокло тучами. Близилось время ливневых гроз. Бриенна нашла Сансу у одной из богорощ, но она не молилась, лишь смотрела в никуда, словно не замечая, что платье промокает. Клиган, как всегда, ошивался поблизости.
— Возьмите плащ, миледи.
— Благодарю, — тихо выговорила Санса, даже не оборачиваясь.
Тартская Дева немного потопталась рядом, мучительно раздумывая над предлогом для беседы. Но леди Старк сама обратилась к ней.
— Скажите, леди Бриенна, на что вы готовы ради своей клятвы верности?
Бриенна готова была ответить «на всё», но прикусила язык. Она уже попадалась в эту ловушку. Никто не мог сказать, чем это «всё» окажется, и она нарушила почти все те обещания, которые давала сама себе.
— Вы готовы отказаться от дома? От семьи? — продолжила, не глядя на нее по-прежнему, Санса, — от любимого человека?
— Я сделаю все, что будет в моих силах, миледи.
— О, это правильный ответ. Но не правдивый. У любой верности, у любой присяги есть границы. и есть причины переступить их. Я хочу знать, где ваша верность Старкам закончится. Я хочу быть готовой.
Призрак Джейме Ланнистера вновь встал между ними во всем своем сияющем великолепии. Бриенна сжала губы. Однажды это произойдет, они встанут на разных сторонах. Хотела бы она быть уверена, как прежде, что сможет остаться тогда в строю.
— Моя верность с вами, если мне не придется бить в спину и лгать, миледи. И если я сама не буду обманута.
— В таком случае, вас ждут большие испытания.
Бриенна хотела спросить леди Старк, о каких именно событиях будущего она так беспокоится, но поймала взгляд Клигана, который медленно покачал головой, прищурившись. И она смолчала.
— Просто я знаю, что будет, — едва слышно прошептали бескровные губы Сансы Старк, — война.
========== Меркнущее золото ==========
Ланниспорт кипел.
Бронн любил эту суету. Спешно проходя вдоль рядов с оружием, мешками с зерном, мешками с овощами, он наслаждался атмосферой подготовки, моментом вооружения. Он любил чувствовать силу, так же, как считал неразумным расходовать ее по пустякам.
Пожалуй, у них есть шансы отстоять Западные земли, если все остальные планы младшего Льва сбудутся. Не то чтобы Бронн был в них посвящен, но он мог догадываться.
Когда прилетел ворон, сообщающий, что леди Мирцелла направляется в Хайгарден для помолвки и последующей свадьбы, Бронн был первым, кто прочитал письмо. Потоптавшись немного у входа в шатер, где Джейме разбирался со счетоводами, он расправил плечи и вошел внутрь.
— Милорд. Милорды. Письмо от Десницы.
— Я занят, — не поднимая головы, буркнул Ланнистер, — оставь Пеку.
— Это о леди Мирцелле.
Взгляд Джейме за последние недели стал очень пронзительным. Бронну не нравилось выражение лица друга и командира — он слишком мало спал, ел и разговаривал, и гораздо больше пил, рычал и злился.