Джейме больше всего на свете желал бы сжать руку Бриенны в эту минуту. Сука Таргариен все-таки сделала это.
Она торговалась за жизнь Тириона. И она угрожала всерьез.
— Да. Лорд-командующий и леди-командующая решили пожениться. Сегодня, — голос Джона был мягок, как растопленное масло, — если вы освободите путь в богорощу, командующий Мормонт, это будет благородно с вашей стороны.
— Я полагал, вы предпочитаете обряды в Свете Семерых, — наконец, Драконий Мясник смотрел прямо в лицо Цареубийце.
— Север меняет людей, — вымолвил он, представляя себе лицо Тириона и его смерть под мечом Мормонта.
— Ее величество нашла бы это весьма сентиментальным.
— Наверняка. Но вряд ли более сентиментальным, чем приглашение для вас. Окажите нам честь, командующий Мормонт, посетив свадебную церемонию. Возможно, мы окажем ответную любезность, посетив ее величество.
…Джон остановил Ланнистера, едва только они отошли на достаточное расстояние.
— Нет, — вот было все, что он сказал, — Ни один из наших людей не сделает и шаг южнее Перешейка.
— Как будет угодно вашему величеству.
— Один шаг — и я буду рассматривать это как дезертирство. Кого бы дезертир ни желал спасти. Даже родного брата.
— Конечно, ваше величество.
— Вы женитесь сегодня, лорд Ланнистер, — Джон приблизился к Джейме так, что он мог разглядеть собственное отражение в его блестящих черных глазах, — люди Штормовых Земель получают свое удовольствие и долгожданный союз от вашей внезапной свадьбы, честь леди-командующей прославляют по всем землям, а мы дожидаемся удобного случая, когда оголодавшие дотракийцы покинут Риверран. Вопросы?
Когда Джейме взглянул на Бриенну, стоило Джону покинуть их, отчуждение между ними ощущалось остро, как никогда. До лагеря Ланнистеров вне стен Винтерфелла оставалось не больше полумили. Джейме чувствовал невыносимую тягу убежать — он не знал, куда. Возможно, в прошлое, возможно, в будущее — как можно дальше от всего, что болело внутри.
— Нам следовало остаться за Стеной, — сказал Джейме, — навсегда.
— Мертвыми.
— Нет, нет. Живыми. Или мне следовало умереть. Не знаю. Мирцелла осталась бы жива. Тирион не помышлял бы о мятеже и не стал бы заложником. Тебя бы украл кто-нибудь вроде Тормунда.
— Зачем ты просил моего отца… зачем ты хотел жениться на мне? — вдруг повернулась она к нему, краснея и хмуря брови. Джейме развел руками, кривя губы.
— Женщина, я не хотел — я предложил. И он мне отказал. Не о чем говорить.
— Но теперь он не отказал.
— А в этот раз я и не просил, — Джейме повел плечами, злясь и досадуя на то, что чувствует в эту минуту.
Лорд Селвин был добр. Король Джон был добр. Все вокруг были добры к нему, пока у него были люди, армия, преданные ему командиры и солдаты, Зимние Братья. Только Бриенне было все равно, есть с ним армия или нет ничего и никого.
— Тогда зачем ты это делаешь? — зазвенел ее голос, полный тревоги и опаски, и Джейме воззрился на нее, сжимающую кулаки и кусающую губы.
— Выбирай сама что тебе понравится больше, — отрывисто бросил он, — можешь думать, что мне некуда идти, кроме как в твою постель, потому что Западные Земли не выстоят против Таргариенской королевы. Можешь думать, что я забочусь о твоей чести. Многое можно сказать о Цареубийце, это все будет правдой, но только не то, что он развращает Тартскую Деву, а потом отказывается…
— Но ты меня не развращал, — упрямо сказала она.
— Прости, что? Весь Вестерос думает иначе. И я — тоже. Как насчет наших маленьких игр в той пещере? Или, — он не произнес слова «Хайгарден», но знал, что Бриенна поняла, что он имеет в виду, — или ты действительно считаешь, что это моя каждодневная рутина? — Джейме сам не заметил, как повысил голос, — может быть, ты думаешь, я каждую девку трактирную лапаю? Или, о, я наивен, может быть, это для тебя дело обычное, а? Как насчет твоего одичалого дружка, может быть, ему с двумя руками и не то удавалось сотворить? Должно быть, я переоценил свою исключительность, и ты хнычешь всякий раз во время бессонницы, когда рядом есть какой-нибудь завалящий…
Ее глаза наполнились слезами мгновенно, и она зашагала прочь.
— Женщина, подожди. Бриенна! Постой.
— Ты все сказал, лорд-командующий Ланнистер.
— Что? Что я сказал? — он обогнал ее, встал на ее пути, встречая ее злой и полный слез взгляд, — что я не собирался на тебе жениться? Так давай я буду врать тебе! Давай я расскажу тебе, что всю блядскую жизнь мечтал об этом. Или ты — скажи, ну давай, что мечтала! — Джейме закатил глаза, гримасничая, — приговоренный калека, виноватый во всем, наверное, даже в падении Валирии; наследник сраного имени, никому не интересной истории, и вдруг женится на тебе, такой честной, чистой, великолепной и непобедимой Тартской Деве…
Он завелся. Глядя в ее суровое лицо, наблюдая сжатые губы, злой блеск ее глаз-уже без слез, и то хорошо, Джейме должен был говорить. Рассказать ей, что думает, что чувствует, даже если через пять минут все будет совершенно иначе.
— Тебе не обязательно это делать, — плоско прозвучало вдруг из ее губ, — то, что меня называют шлюхой, мои проблемы. Я найду другого.
Это она сказала зря.
— Я был прав? — он подошел ближе, вздернул подбородок, сдул прядь волос с глаз, — я хорош для того, чтобы скрасить тебе досуг, но не больше? Наслаждаешься, что получается мной вертеть, зная, как я хочу тебя, зная, что… где ты прятала до сих пор все эти женские уловки, Бриенна?
Она отбила его руку, когда он схватил ее за запястье, а на следующее прикосновение ответила прямым ударом, от которого Джейме едва увернулся. Если бы не нагрудник, он вполне мог бы сломать ему ключицу или даже грудину.
— Так, значит? — зарычал он, пиная ее в лодыжку, зная, что она всегда пропускает этот самый удар.
В следующую секунду они оба катились по земле, но это не была честная схватка, отработка ударов, тренировка; это было что-то, чего еще не происходило никогда прежде. Нечестные удары со стороны Джейме, пощечины от Бриенны, и даже — он взвыл, когда она вцепилась зубами в его незащищенный броней локоть. Они еще раз перекатились, Бриенна оказалась сверху, и Джейме поблагодарил всех богов, что она не сняла перчатки, потому что еще по опыту с Серсеей знал, какие следы оставляют женские ногти на лице, когда дело доходит до яростной стычки с применением всех запрещенных приемов.
Один тычок под дых, и он оказался сверху, прижимая ее руки к земле весом собственного тела. Она зашипела и зарычала, дергаясь под ним, но собственная сила играла против Бриенны.
— Как насчет сохранить страсть для брачной ночи, а, женщина? — выдохнул он в ее лицо, наслаждаясь собственным гневом и забытым чувством превосходства, — или ты теперь правильная, положительная невеста и будешь играть такую же правильную, положительную леди-жену?
— Пошел ты, — оскалилась Бриенна.
— А мне некуда идти, если только не в твою постель, забыла?
— Я задушу тебя, когда ты будешь спать, — прошипела она и боднула лбом в плечо, но сил, чтобы отбросить его, ей не хватило, и он лишь отклонился назад, чем Бриенна воспользовалась.
— Оу.
Это был еще один отчаянный порыв, когда она оседлала его, действительно будто пытаясь задушить. Но и Джейме, и Бриенна израсходовали запал, причинили друг другу достаточно боли, и теперь тяжелое дыхание значило нечто иное. Как и блестящие глаза обоих, полные хмельного желания, отринуть которое уже не было возможности и права. Она сидела на нем, притиснутая крепко, широко расставив мускулистые ноги, обе руки вокруг его шеи, и, несмотря на доспехи, впивающийся в тело металл, несмотря на грязь вокруг, на холодный ветер, несмотря ни на что, жар, охвативший обоих, требовал немедленной разрядки.
— С тобой мне будет не до сна, — прошептал Джейме, ловя дразнящее прикосновение ее языка своим и забывая обо всем в целом свете.
Если бы не звучание свадебного рожка от ворот Винтерфелла… он застонал в голос, приникая лбом к ее плечу и чувствуя знакомую последовательность ее движений — руки на его шее, руки в его волосах, ее губы на линии роста волос надо лбом. Лишь тень нежности, но гораздо больше — знакомой дрожи страсти. Ее грудь под доспехами вздымалась часто и сильно.
— Просто пойдем и сделаем это, — наконец, нашел в себе силы признать Джейме Ланнистер свое поражение, — если для того, чтобы взять тебя и быть с тобой, нужно жениться, валяй. Получи меня в качестве мужа.
— Если для того, чтобы быть леди-командующей, нужно спать с тобой — я не против.
Ее улыбку он почувствовал всем телом. Усмехнулся, принимая ее руку, когда оба они встали, пытаясь выровнять дыхание. Самым сложным оказалось перестать смотреть Бриенне в глаза.
Но не было ничего проще, естественнее, привычнее, чем держать ее за руку, спускаясь к шатрам.
Комментарий к Уйти, остаться, воевать
Боже, я могу сказать, что вижу финал.
В смысле, большая часть уже сказана, кажется)
========== Когда закончатся дожди ==========
Дождь над Королевской Гаванью лил уже две недели.
Тирион начинал беспокоиться. Цитадель сообщала, что погода изменится после суровой Зимы, но никто не предупреждал, что она изменится настолько.
Это было незаметно поначалу, долгие проливные дожди, сменяющиеся странными периодами холодной засухи, но все сложнее было игнорировать то, что по улицам города почти невозможно стало пройти: потоки сносили все на своем пути.
Море бушевало.
Дейенерис бушевала.
Драконы затихли. Тирион лишь изредка слышал их тихое поскуливание в подземелье. Один — по звуку, кажется, Рейегаль — в одном углу, Дрогон в другом.
Каждое утро Дейенерис выходила на балкон, всматривалась в низкое серое небо, в морскую даль, затем снова и снова спускалась к драконам, убеждаясь, что они не покинут своего убежища, пока дожди не закончатся.
Тирион любовался морем рядом с королевой. Вокруг бушевали шторма, но он оставался спокоен. Почти неделю он не вспоминал о вине, не думал ни о собственных ошибках, ни даже о женщинах — исключая тех, что были задействованы в его заговоре либо той, которую он собирался убить. Покосившись на нее, широко раскрытыми глазами уставившуюся в море, он усмехнулся. Это был короткий, но многозначительный смех.
— В чем дело, Десница? — обронила она в ответ немедленно. Тирион закусил губы, опуская голову.
Бесов Коготь был на его поясе.
— Ни в чем, ваше величество. Кроме того, что вы прекрасны.
Ее лицо смягчилось. Дейенерис любила комплименты.
— Я не могу забыть вас в те ночи и дни, что мы разделили, — добавил Тирион, поглаживая кинжал.
Смирно, друг, смирно. Твое время, возможно, еще не пришло.
— Женщина имеет право на маленькие слабости, — Дейенерис отвернулась, но он мог видеть, что вид моря уже не так волнует королеву.
— Маленький? Возможно, это обо мне. Но слабость? Это не о вас, — шаг, даже, скорее шажок в ее направлении.
Ответное движение навстречу. Сверкающая и великолепная, королева Таргариен наклонилась, запечатлевая на его губах короткий, нежный, почти невинный поцелуй.
— Я тоже буду вас помнить, Тирион, — величаво кивнула она, покидая его. Не оборачиваясь.
«Дорогой Лорас, я получил ваше сообщение. Весьма рад, что вы приняли решение относительно нашего предварительного договора. Я все еще рассчитываю на вашу поддержку в случае необходимости. Возможно, новости об отступлении Безупречных из Риверрана заставят вас задуматься о перспективах союза между нашими домами. Его величество король Джон не планирует дальнейшее вторжение в Речные Земли без крайней необходимости…».
Тирион зевнул. Тиреллы всегда были занозой в заднице. Розовым шипом, быть может, но все там же.
Он встряхнулся. Письмо от Грейджой. Пробежав глазами — третий раз за последний час, он улыбнулся. «Мой дражайший и невероятный! Мой желанный! — писала Аша, и он не мог не смеяться, представляя, как она гримасничает, произнося эти слова вслух, — я направляюсь к вам с трепетом в сердце, желая воссоединиться с вами». На взгляд Ланнистера, ее письма были угнетающе слащавы, когда касалось личных обращений. Но среди всех этих выражений вроде «коварный похититель непорочности» и «обольститель» спряталось главное.
«Мой свадебный подарок уже в пути, милорд», писала Аша.
До свадьбы оставалось десять дней. Десять дней до флотилии Железнорожденных в Гавани, подумал Тирион.
От Риверрана, где войска Джона теснили Безупречных, до Королевской Гавани всадники могли добраться за семь.
Он поднял глаза на небо. Пока дожди не закончатся, у них есть шанс. Силы почти равны, пока крылья не расправят драконы.
Пусть дожди не закончатся.
*
«Леди-командующая Бриенна Тарт». Она вздохнула. Ее имя путали до сих пор, хотя прошло три недели с их с Джейме поспешной свадьбы. «Леди-командующая Бриенна Ланнистер». Может быть, так было бы правильнее?
— Главное, чтобы выполняли приказы, — решила она для себя, когда очередной рыцарь потерялся в ее именах, — пусть как хотят зовут.
Видеть мужчин, многие из которых когда-то кривились перед ней, посмеиваясь за ее спиной, встающими на ее сторону… это было странно. Почти так же, как наутро после свадьбы покидать шатер Джейме, краснея и стараясь не обращать внимания на взгляды и перешептывания. Это оказалось тяжелым испытанием. Почти таким же, как совещаться с другими лордами и рыцарями. Джейме редко вставал на ее сторону. Он предоставил Бриенне самой добиваться уважения среди войск.
Она была горда его стойкостью, и она же немного, неожиданно для себя, обижалась.
Свадьба так и осталась чем-то призрачным, что случилось не с ними. Или так ей казалось, ведь прошло всего три недели. Или целых три недели.
Джейме тогда выглядел таким же потерянным, как она себя чувствовала. Это не то чтобы утешало. Но она была не одинока в своем неверии в происходящее. Все это было похоже на игру, на спектакль перед турниром. Даже ее путь в богорощу. Даже то, что она не стала отвечать служанкам, предлагавшим ей — слава Семерым, не особенно настойчиво — поискать подходящее платье.
Она выходила замуж в доспехах.
Все это уже было, замечала Бриенна больше знакомых деталей. Плащ Джейме на ее плечах, клятвы перед чардревом, шаги прочь рука в руке…
То, что было дальше, она могла воссоздать досконально, но не могла вспомнить, что чувствовала. Помнила отца, поднимавшего кубок, помнила его лицо — мягкий свет его глаз, то, как он отвернулся, закрывая рот рукой, как пожал руку Джейме и обнял его, что-то сказав ему, на что Джейме, бледный и сосредоточенный, ответно улыбнулся.
Помнила Арью Старк, суетливо подражающую старшей сестре в своих бестолковых распоряжениях — готовился пир. Помнила короля Джона, приветствующего сквозь зубы Джораха Мормонта, который все же явился, и помнила, что Лианна Мормонт поклонилась ей и ушла прочь сразу, как только появился Джорах.