— Офицер! — Рольф привлекает внимание молодого альвиса, сидящего в своём укрытии и занимающегося проверкой и выдачей документов. Тот с недовольным видом поворачивается.
— Ваши документы ещё… — заводит он песню, но Рольф его резко перебивает:
— Время проверки документов, когда приближается Большой Ветер должно составлять не более трёх минут. Мы ожидаем вашего решения без малого пятнадцать. Если у вас возникли к нам вопросы, вы обязаны нас пропустить и сопроводить к коменданту. Если вы нам по каким-то причинам отказываете, то верните документы, и мы продолжим путь.
Офицер открывает рот, намереваясь что-то сказать, но матсэ явно не в духе:
— Я ещё не закончил! Если вы не примите решение в течение десяти секунд, я сам заберу наши документы. Разрешение на такого рода действия у меня есть. Время пошло!
Рольф демонстративно поднимает руку с многофункциональными часами и считает секунды. Угроза, прозвучавшая в его словах, даже меня заставляет поёжиться, что уж говорить про альвиса, которому она адресовалась! Впрочем, он быстро берёт себя в руки и даже успевает тоскливо посмотреть на горизонт, стремительно наливающийся чернотой. После офицер протягивает Рольфу требуемое. Складывается ощущение, будто бумаги всё время лежали у него под рукой!
— Хорошо вам провести время в Кунте! — вялое пожелание сопровождается совершенно неискренней улыбкой.
— Благодарю! — с таким же энтузиазмом отзывается Рольф, забирая удостоверения личности. — В машину живо! — командует он, обращаясь уже ко мне.
Поначалу я думаю, что Рольф даёт разрешение на то, чтобы самостоятельно добраться до авиетки, но нет! Его слова означают иное — нужно просто прибавить скорость!
С высоты птичьего полёта город производит гнетущее впечатление. Кругом однообразные невысокие серые строения из бетона. Прямо-таки иллюстрация к будущему после апокалипсиса. Мало того, что не разобрать, какое здание для чего предназначено, так ещё и ни травинки, ни кустика не видно! Единственные яркие пятна это фиолетовые росчерки энергетических линий. Издали кажется, что кое-где они пересекаются, отчего их цветность и заметность значительно возрастают.
Рольф уверенно ориентируется в этих унылых джунглях и ведёт авиетку на восток, если верить системе навигации. После неприятного инцидента на пропускном пункте мужчина отключил автопилотирование. Полагаю, пытается за работой избавиться от впечатлений и воспоминаний. Я только «за»! Лучше пусть он свой негатив как-то так сублимирует, чем на мне сорвётся, позабыв от переизбытка эмоций, про мирный договор, навязанный нам господином Льорфом!
Рольф по каким-то неведомым мне приметам выбирает из множества однотипных крыш одну, на которую и сажает авиетку. Платформа медленно опускается внутрь, после чего над нами смыкаются створки люка.
— Можно на выход? — спрашиваю на всякий случай.
— Нужно, — ворчит Рольф.
После вполне удачной высадки мы на несколько секунд останавливаемся возле нашей авиетки, точнее, возле непонятной штуковины, торчащей из пола, а авиетка печально уплывает куда-то под пол, освобождая место для следующей машины. Когда Рольф ловит в часы голографическую карточку из странного аппарата, я понимаю, что это нечто вроде парковочного аппарата.
— А тут везде будет так мрачно?
Грубая фактура голых стен и тусклый холодный свет прямо-таки вгоняют в депрессию. Но обнадёживать меня никто не собирается. Рольф просто отступает в сторону, позволяя первой пройти через расползающиеся при нашем приближении створки дверей…
— Ничего себе! — выдыхаю потрясённо. — А птицы тут есть? Или это музыка?
Рольф кивает под потолок, с которого льётся мягкий тёплый свет. Там, над верхушками деревьев летают вполне себе живые птицы! И вообще, обстановка такая, будто не по коридору идёшь, а по улице прогуливаешься!
— Компенсируете скудный экстерьер… интерьером? — слова не очень удачные, но в целом подходят. С интересом поглядываю на матсэ, тот коротко кивает. Как же его зацепило!
До нашей квартиры путь недолгий, занимает минут семь от силы. Стоит двери закрыться, как Рольф, не сходя с места, проводит краткую экскурсию по квартире — а по-другому в принципе и не получится, поскольку холл круглый.
— Кухня, ванная, гостиная, спальня моя, спальня твоя и тренажёрный зал, — мужчина поочерёдно указывает на все наличествующие двери.
Интересно, конечно, как он со спальнями определился, но спрашивать не буду, вдруг покусает!
— Я в зал.
Понятно! Собирается снимать остатки стресса, а их ещё немало в запасе! Учитывая, что, расположение кухни матсэ обозначил, развлекательная программа на сегодня ограничится уже состоявшимся купанием в озере. Ну, и ладно! Не больно то и хотелось. Найду какой-нибудь компьютер и почитаю о природных особенностях Альвиса, чтобы морально подготовиться к возможным сюрпризам. Большой Ветер мне не понравился, поэтому я искренне надеюсь, что кроме него и гипотетической встречи с льетами Кьеля никаких неприятностей больше не предвидится, но нужно убедиться в этом на сто процентов!
После того, как я попала в Альвис, я поняла одну вещь: не все мои сны одинаковые. И я имею в виду не только видения. На Земле мне тоже снились особые сны. Начинались они обычно с мельтешения фиолетовых мошек, да и на протяжении всей грёзы фиолетовые детали встречались довольно часто. Главное не это! Я частенько видела предметы, строения и места и привыкла принимать за плоды собственной фантазии, а на деле же они оказались приветом из далёкого мира, который настойчиво звал меня. Ещё в этих я всегда осознавала, что сплю. Правда, никаких особых преимуществ это знание не давало: я не могла влиять на сюжет и не могла проснуться прежде, чем очередной «фильм» покажут до конца.
Вот и сегодня после череды сумбурных и коротких снов, отражавших события последних дней, начался тот самый, особый. Справедливости ради, должна признать: если бы не фиолетовые «титры», то его необычность я бы сразу и не осознала.
Я вновь стою на берегу озера, замерев как статуя. И весь мир вокруг неподвижен, будто картина. Даже облака, отражающиеся в водной глади, застыли. Всё меняется в одно мгновение! На воде появляется рябь. Солнечные блики настолько яркие, что я вынуждена прищуриться, а потом и вовсе прикрыть глаза ладонью.
Под ногами наливается теплом земля. Я точно помню, что днём ступнями ощущала прохладу, но, видимо, это видение будет тёплым! Ласковый ветерок уже облизывает кожу, шевелит распущенные волосы и треплет нижний край сорочки. Надо ли говорить, что, во-первых, в воду я с распущенными волосами не лазила, во-вторых, такого элемента гардероба у меня отродясь не было, и, в-третьих, бежевый цвет не входит в число моих любимых.
Подол сорочки едва доходит до середины бедра. Прикосновение узкого кружева отделки похоже на шелковистое касание мягкой кисти. Тонкие бретели не врезаются в кожу, поскольку ткань просто невесомая. Они елозят по плечам, но при этом удерживают два треугольничка лифа на месте.
Вслед за тактильными ощущениями просыпаются слух и обоняние. Я прекрасно помню мелодию, которую выводил хор птиц, и та, что я слышу сейчас, не имеет ничего общего с оригиналом. Но это не единственная странность! К аромату разнотравья, приправленному нотками близкой воды, примешивается запах моря и солнца… Теперь понятно, кто автор этой грёзы! Что там говорил Рольф? Не стоит увлекаться играми со связью? Ему, значит, можно, а мне — нет?
Я оборачиваюсь, уверенная, что увижу матсэ и смогу выразить своё недовольство. В конце концов, я не кукла, чтобы наряжать меня на свой вкус и любоваться! Затея удаётся лишь наполовину. Рольф оказывается очень близко, буквально в шаге от меня. Приходится поднять голову, но заглянув в его лицо, я попросту замираю, растеряв все слова. В мозгу, взбудораженном неожиданной близостью, появляется мысль: теперь я знаю, что значит выражение «голодный взгляд». Голод мужчины, естественно, не связан с едой! Осознание этого приходит мгновенно, отчего на щеках проступает румянец, а сердце начинает быстрее гнать кровь по венам. Выдержать такой взгляд долго не получается. Ресницы опускаются медленно, давая понять, что это не капитуляция, а смущение, вызванное чужой фантазией.
Рольф тонкого намёка не понимает, а, наоборот, принимает его за сигнал к действию. Его ладони ложатся на мои плечи, оглаживают их, потом без зазрения совести скользят вниз, к груди. Я просто немею от подобной наглости. В голове даже появляется мыслишка о том, что пусть кое-кто и намекает на нелюбовь к маленькому бюсту, но трогает его так, будто очень даже любит!
К величайшему удивлению, вслед за растерянностью приходит не гнев! Непонятно с чего поднимают бунт гормоны, и физиология включается на полную катушку. Мне даже стыдно за реакцию собственного тела, но жгучее чувство не помогает предпринять даже робкой попытки отстраниться! Напротив, когда Рольф кладёт ладони на мою талию, притягивая ближе, я безвольно подчиняюсь. Где-то внутри на несколько мгновений поднимается тихая волна радости: руки с опасной зоны убрал, к себе прижал — теперь ему не видны мои соски, самым естественным образом отреагировавшие на ласку.
Наверное, Рольфу кажется, что он смутил меня не до конца. Или мужчина решает ощупать все мои выпуклости, раз уж представилась такая возможность. Как бы то ни было, мои ягодицы он оглаживает с не меньшим пылом, чем грудь. Поскольку я прижимаюсь к нему, то вполне ощущаю его… восторг. Я тоже не остаюсь равнодушной к ласковым касаниям. Доказательство того, что моя близость волнует Рольфа, лишь усиливает возбуждение. Будь он наглее, то без труда мог бы убедиться в горячности моего отклика.
Здравый смысл, точнее, его скудные остатки, подсказывают, что сейчас самое время отпрянуть и возмутиться, но вместо этого я покорно поднимаю голову, следуя молчаливой просьбе мужских пальцев, обхвативших мой подбородок. Глаза открывать стыдно и, если честно, не хочется терять это странное ощущение, щекочущее нервы. Вот уж никогда бы не подумала, что передача контроля над ситуацией настолько кружит голову!
Я уже ощущаю горячее дыхание Рольфа на своих губах, но в этот момент в сновидение проникает какой-то резкий звук, разрывая его на клочки и возвращая меня в реальность. Пищит компьютер, призывая подойти и ответить на видеовызов. Путаясь в одеяле и шипя сквозь стиснутые буквы междометия — а что делать, если родные слова временно оказались недоступны! — подползаю к монитору. Полагаю, кай Льорф с первого взгляда на моё недовольное лицо понимает: не стоит желать мне доброго утра.
— Хм… — глубокомысленно заявляет он, задумчиво глядя куда-то поверх моего плеча, — ну… и как у вас успехи? — альвис наконец-то смотрит мне в глаза. — Куда отправитесь дальше?
— Понятия не имею, — ворчу в ответ.
— Ясно. Значит, видение сегодня ночью вас не посетило.
Посетить-то оно меня посетило, но какое именно — об этом я никому не скажу!
— Нет, я пока не знаю, каким будет следующий пункт путешествия.
— Хорошо… — бормочет друг матсэ, но опомнившись, исправляется: — В смысле, время ещё есть! Отдыхайте! Кстати, как себя ведёт Рольф?
Возбуждающе, властно и напористо, но…
— Идеально. Ваше внушение до сих пор действует!
— Отлично! — альвис только руки от восторга не потирает. — В таком случае желаю вам хорошего дня!
— И вам того же.
Восторга в моих словах не наблюдается и уровень благожелательности низковат, поэтому кай Льорф вряд ли удивлён тем, что я не затягиваю с прощанием и разрываю связь.
Смотрю на кровать через плечо. Она выглядит так, будто по ней пробежалось стадо мамонтов. И у меня вид, наверное, соответствующий. С чего бы еще альвис стал искать в моей постели Рольфа? В том, что он делал именно это, я даже не сомневаюсь.
Ну, и ситуация! О чём матсэ вообще думал, когда решил прийти ко мне во сне? Как мы в глаза друг другу теперь смотреть будем?.. Одни сплошные вопросы! А времени на их обдумывание в обрез. Кровать заправлю, в душ схожу и нужно идти на кухню. Там я, скорее всего, и обнаружу автора незапланированного сновидения. Вряд ли Рольф настолько труслив, что опять спрячется в зале. К тому же есть он всё равно захочет!
Мои предположения оказываются верны. Рольф дожидается моего прихода, сидя за столом на кухне. Ну, как дожидается… он уткнулся в какой-то маленький гаджет, — для удобства назову его планшетом — но на столешнице рядом с плитой я замечаю стандартный набор: три яйца, кувшин молока и жестяную коробку, в такой фрэ Эльнак хранила муку. Бутылка с растительным маслом стоит чуть поодаль от остальных предметов натюрморта.
— Доброе утро, — я озадаченно потираю подбородок, разглядывая предложенный набор продуктов, но краем глаза замечаю приветственный кивок мужчины. — Я так полагаю, мука тут лишняя, и мы ограничимся омлетом.
— Я хочу блинчики, — Рольф настаивает на своём выборе.
Ну, начинается! Только я сказала господину Льорфу, что его друг — паинька, как тот, можно сказать, пустился во все тяжкие и начал меня эксплуатировать!
— А я хочу есть! — возражаю весьма эмоционально.
— Я заказал творог, фрукты и овощи. Они в холодильнике.
— И когда это ты успел? — нотки недовольства проскальзывают в вопросе, но я поражена расторопностью.
— У нас доставка мгновенная, — Рольф, наконец, отрывается от планшета и кивает на электронную панель под одним из навесных шкафов.
— Телепортацию освоили что ли? — фыркаю, закатывая рукава рубашки.
— Угу, — отвечает он на полном серьёзе.
Я даже останавливаюсь посреди кухни, так и не дойдя до стола.
— А как, по-твоему, ты переместилась в Альвис?
Вопрос!
— А почему вы не используете её в повседневной жизни? — тут же вспоминаю про экстренную доставку продуктов и уточняю: — Для путешествий по миру, к примеру!
— Зачем гонять дорогостоящее оборудование, если есть авиетки? — получаю встречный вопрос.
— Ты бы ещё про ноги вспомнил!
— И ноги! — Рольф согласно качает головой. — Фрэ Эльнак, к примеру, за покупками ходит сама.
— Движение — это жизнь, — бормочу невнятно и возобновляю путь до рабочего места, организованного матсэ.
Приготовление теста — дело далеко не интеллектуальное. Мысли лезут в голову против воли, как не отгоняй. Вопросы, которые я адресовала сама себе после разговора с господином Льорфом, несколько трансформировались, но актуальности не потеряли. Задать бы их, но, чувствую, язык не повернётся. К тому же, Рольф принял решение сделать вид, будто ничего не произошло. Уж он-то точно не горит желанием объяснять мотивы своего поступка. Я тоже не способна внятно ответить на вопрос типа «Раз ты такая высоконравственная, почему не оттолкнула?»
Справившись с могучим приступом стыда, сосредотачиваюсь на более конструктивных и гораздо более важных вещах.
— Рольф, — зову тихонько.
— Да? — отвечает он тут же.
— Знаешь, о чём я думаю?
— К счастью, нет, но ты со мной поделишься, не так ли?
Тяжёлый вздох мне подсказывает: матсэ думает, будто я собираюсь поднять те вопросы, которые терзают мой мозг чуть ли не с момента пробуждения!
— Угадал! — хвалю мужчину за сообразительность. Пусть она и на троечку тянет. — Я никак не могу выбросить из головы вчерашнее происшествие.
— Позанимайся на тренажёрах, — советует он с улыбкой. Ага! Понял, что его никто доставать не собирается — сразу настроение улучшилось! — Мне помогло.
— Я не о том! — покачиваю в воздухе лопаточкой. — А что, если есть связь между нападением неизвестного в Лекко и странным поведением офицера?
— И какая же?
— Не знаю! — пожимаю плечами и поворачиваюсь, прислонившись к краю столешницы. На самом деле мысль есть, но она… бредовая. — Только сам посуди: куда мы ни отправимся, я во что-то влипаю. Ну, в последний раз мы вместе влипли, но этот нюанс в расчёт можно не брать!
Рольф откладывает планшет в сторонку, ставит кулаки друг на друга, упирается ими в стол, а сверху пристраивает подбородок. Смотрит на меня задумчиво-задумчиво!
— На Земле я не страдала синдромом хронической неудачницы.
— Это все аргументы? — интересуется он.
— Нет! До главного ты и сам додумался! Ведь несообразительные матсэ в Кьеле не выживают!