— Неужели ты такой гурман? Или решил меня поразить? — усаживаюсь на стуле и пододвигаю к себе ближайшую кружку.
— Допустим, у меня сегодня недобор по углеводам, — на губах Рольфа играет насмешливая улыбка, когда он занимает стул напротив меня.
— А готовыми продуктами добрать никак? — втыкаю ложку с мягкое тесто и обнаруживаю начинку — сырную или твороженную, пока не ясно. Тут столько калорий, что не только добрать, но и перебрать можно! Глаза сами ищут часы. — А в Альвисе нет правила, гласящего: есть после шести нельзя?
— У нас есть правило, гласящее, что последний приём пищи должен быть за два с половиной часа до сна, — отвечает матсэ и, следуя моему примеру, вонзает ложечку в лакомство.
— Понятно, — говорю безразлично, куда больше меня интересует, как себя поведёт начинка, оказавшаяся на ложке… о! тянется! Значит, сыр.
— А почему у тебя картина такая мрачная получилась?
Бросаю недовольный взгляд на Рольфа. Нашёл время задавать вопросы! Сижу себе с ложкой во рту, а он…
— Я не тороплю с ответом! — мужчина поднимает левую руку, будто хочет защититься от меня. Так я и поверила в его испуг!
— Под настроение, — удовлетворяю любопытство матсэ после второй ложки бисквита и трёх глотков чая.
— И что же тебя так огорчило?
— А ты не догадываешься? — со звоном кладу ложку на блюдце и упираюсь локтями в столешницу.
— То, что вчера сеанс прошёл… не очень удачно? Или отсутствие видения?
Барабаню кончиками пальцев по нижней губе.
— Не очень удачно… звучит как сильно преуменьшение! И почему, кстати, видение нас не посетило?
На всё это я получаю лишь пожатие плечами. Он издевается?!
— У тебя есть какие-нибудь гипотезы? — стараюсь сдерживать негодование. — Меккель намекал, чем лучше отношения между матсэ и носительницей дара, тем легче проходит процесс поддержания связи, а у нас… Неужели ты настолько хороший актёр?
Рольф подпирает ладонью щёку и глядит на меня тяжёлым взглядом.
— О том, как всё проходит между матсэ и носительницей дара, известно лишь в общих чертах. Зачастую девушки выбирают иной способ установки связи. И поскольку за парой во время путешествия не наблюдают, а распоряжения о ведении дневников никто не давал…
— Я поняла, — перебиваю его, — ты толком ничего не знаешь.
Рольф копирует мой жест: ставит оба локтя на стол, только не опускает подбородок на кулаки, а ладони в стороны разводит.
На самом деле, я немножко приврала. Я не понимаю, как можно… повиснуть на шее у мужика, которого видишь первый раз в жизни!
— А нельзя ли проконсультироваться у Меккеля? Может, ему еще что-нибудь известно? — под прицелом внимательного взгляда приходится добавлять аргументы: — Он кажется парнем любознательным и въедливым.
— Я консультировался.
— Когда? — фыркаю на это заявление. — Перед отъездом?
— Перед вылетом в Кунт. Точнее, сразу после того, как ты выбежала из моей комнаты в слезах.
От возмущения давлюсь воздухом.
— Я не… — начинаю отпираться, но потом вспоминаю, что это не очень-то конструктивно. К тому же взгляд натуралиста, каким смотрит на меня Рольф, совсем не вдохновляет на истерику. — И что он сказал?
— Предложил попробовать другой способ.
— И что ты думаешь по поводу другого способа?
Ещё одно пожатие плеч, от которого мои собственные руки сами по себе скрещиваются на груди.
— А как же чувства?
— Чувства штука хорошая, но из-за них часто случаются неприятности.
Я отвожу взгляд в сторону. И думаю. Недолго, но продуктивно.
— Этот сон твой… наш, — поправляюсь, заметив недоумение, скользнувшее тенью в фиолетовых глазах. — Ты хотел, чтобы я расслабилась, или всё же решил проверить, как я к тебе отношусь?
Рольф криво улыбается.
— Как ты ко мне относишься, я знаю. Я хотел продемонстрировать тебе, что физиология — вещь весьма интересная.
— Продемонстрировал, — хмурю брови. — Что дальше?
— А дальше думай сама: сможешь найти в себе эмоции, которые позволят решиться на близость со мной, или не сможешь. Однако согласись, обстоятельства изменились, и теперь тебе известно, что у меня есть резоны, чтобы вести себя так, как я это делал.
— В подробности ты не вдавался, — напоминаю со слабой надеждой на откровенность, но от меня отмахиваются:
— И пока не собираюсь.
Выходит, он выбрал тактику, которую можно назвать «это мой долг, и ничего личного». Ну-ну!
— А как же светлая память о супруге? — понимаю, что, скорее всего, затрагиваю больную тему, но иначе не могу.
— Связь, — бросает он коротко и замолкает.
Связь и всё?!
Рольф вновь растягивает губы в усмешке, глядя в мои широко распахнутые глаза.
— Я же говорил, что от чувств бывают неприятности.
— Ты так тонко намекаешь на отсутствие внутреннего конфликта, который по-хорошему должен иметь место?
— Нет, — он качает головой. — Я так тонко намекаю на то, что связь между матсэ и одарённой — пожалуй, единственное проявление магии в Альвисе.
Объяснение в духе Рольфа! В том смысле, что понятнее не стало.
— В общем, ты оставляешь выбор за мной?
— Именно так.
— И не будешь пытаться повлиять на него?
— Мне кажется, я уже на него влияю! Ты ведь второй раз покидаешь мою спальню крайне недовольной. И знаешь, мне не нравится чувствовать себя каким-то монстром, пусть и вынужденно, но причиняющим боль слабому.
— И?
Последние слова мужчины настораживают. Хочется подробностей, но вместо этого…
— Доедай бисквит, допивай чай, дорисовывай свою мрачную картину и ложись спать.
Я открываю рот, но мне не дают высказаться.
— Я помню твою жалобу. Так и быть, посуду помою сам.
Ну, вот! Это точно можно считать точкой в беседе.
Минувшая ночь стала для меня откровением. Я поняла, что не зря прицепилась к обтекаемому ответу Рольфа, касательно его возможного влияния на меня.
Началось очередное сновидение невинно: просторная комната, парок, висящий в воздухе, мягкий блеск латунного крана, огромная ванная, наполненная ароматной водой, по цвету похожей на молоко… и я в этой воде. Не сон, а мечта! Сиди и наслаждайся. Этим я и занималась, жаль только недолго!
Рольф возник внезапно, будто материализовался из воздуха, но я успела подтянуть коленки к подбородку, прижаться спиной к бортику и закрыть ладонями лицо, потому не увидела, как мужчина снял полотенце, обмотанное вокруг бёдер, только услышала шорох, с которым оно упало на пол. Рольф же не увидел мои красные щёки. Руки, правда, пришлось убирать, но сделала я это неосознанно, когда услышала плеск, а уровень воды резко изменился.
— Ты что творишь? — выдавила я из себя.
Матсэ, севший ко мне спиной, обернулся и протянул губку со словами:
— Ты же предлагала спинку потереть. Я согласен. Три!
— Это была шутка! — мои ладони опустились на воду. Мужчина успел отвернуться, а меня окатило.
— Ну, а я не шучу.
— Да мне всё равно! Это сон. Значит, чтобы избавиться от твоего общества мне всего-навсего нужно проснуться.
— Удачи! — пожелал Рольф, и губка вновь замаячила перед моим носом. — Пока будешь просыпаться, потри спинку.
— Какая спинка! — воскликнула я. — Это сон!
— Это чуть больше, чем сон, — мужчина продемонстрировал левую кисть. Между большим и указательным пальцем оставался маленький просвет — видимо, мне показывали, насколько невелика разница. — Уверяю, в этом сне от твоих прикосновений мне будет так же приятно, как наяву.
— Не собираюсь я тебя трогать! — попытка отодвинуться еще дальше провалилась — я забыла, что уже и так распласталась по бортику.
— Тем более! — поддержал Рольф. — Получается, тебе совсем нечего бояться.
— Я и не боюсь, — дрожащий голос плохо согласовался со смыслом слов.
— Тогда вперёд!
Матсэ надоели мои метания, он, не глядя, поймал мою руку и вложил в неё злополучную губку.
— Ну, и зачем тебе это нужно? — выдохнула я, придвигаясь чуть ближе, чтобы было удобнее водить мочалкой по его спине. — Ты чувствуешь себя монстром, когда кусаешь меня. А заставляя делать то, что мне не по душе, ты себя хорошо ощущаешь, выходит?
Рольф пожал плечами. От неожиданности я сжала губку сильнее, и вода потекла по смуглой коже… картина даже приятнее, чем Влад, вылезающий из моря! Я даже собственный вопрос забыла и изрядно удивилась, когда Рольф заговорил:
— Я просто припомнил тебе твоё собственное обещание! К тому же я не считаю происходящее чем-то ужасным, я же не заставляю тебя дотрагиваться до…
— Не надо! — я успела встрять в монолог, прежде чем матсэ начал озвучивать свои фантазии. — Я поняла. Давай дальше.
— Дальше, так дальше, — ещё одно пожатие широкими плечами, к счастью, я к нему была уже морально готова. — Воспринимай это как саморекламу.
— Саморекламу, — на моих губах появилась усмешка. — Всегда думала, чтобы настроить девушку на романтический лад, мужчины обычно не спину рекламируют, а…
— Дай угадаю! — перебил Рольф. — Они приглашают девушек на свидания. Устраивают экскурсии, прогулки. Водят в ресторан. Организовывают сюрпризы, например, в озере предлагают искупаться! Ещё они угощают их сладостями и дарят подарки.
Моя рука замерла где-то в районе поясницы оратора.
— Ты же сказал, что вчерашние покупки были за счёт Альвиса!
— Я так не говорил, — заупрямился Рольф. — Я выразился иначе, и из моих слов ты сама сделала такой вывод.
— Отлично… — простонала я.
— Ну, так как? По-моему на романтический лад я тебя должен был настроить, нет?
Я отмалчивалась, только начала сильнее тереть спину вдоль его позвоночника.
— Вот и я думаю, что не настроил, — мужчина продолжил размышлять вслух. — И раз этого не хватило, пришлось воздействовать на физиологию.
Я открыла рот, однако тут же закрыла. Рольф меня не видел, но всё равно кивнул.
— Вот и правильно. Не нужно лгать и говорить, что ты осталась равнодушна к предыдущему сну.
— Не очень-то вежливо с твоей стороны напоминать мне об этом, — пробурчала я недовольно.
— А ты, оказывается, ханжа!
— Предпочитаю слово «стеснительная».
— Я учту!
По голосу было понятно, что Рольф улыбается. Насупившись, я принялась за дело с удвоенной силой.
— Осторожнее, — засмеялся он, не оценив усилия.
— Тут что-то прилипло, — я попыталась объяснить свои действия. На левом плече действительно виднелось что-то белёсое, похожее на паутинку. Я даже ногтем поскребла, но эффекта действия не возымели.
— Оля, — ласково обратился ко мне Рольф, — если наши медики не смогли свести шрамы от ран, то вряд ли помогут твои коготки.
— От ран? — удивилась я.
— Кьель — это не парк развлечений! — фыркнул он.
— О! Ну, да…
Я как-то стала забывать про его профессию. Шрам, «украшавший» лицо являлся отличной напоминалкой, вот только почти сразу я стала воспринимать его, не как недостаток, а как неотъемлемую черту Рольфа.
— Может, хватит уже? Ты на рака похож!
Рольф в очередной раз доказал, что предпочитает слова делу. Он резко развернулся, оказавшись между моих раздвинутых ног. Вода опять заколыхалась, но я успела прикрыть грудь. Мужчина вздохнул. Скорее, печально, чем разочарованно.
— Зачем ты это делаешь? — прошептала я едва слышно. Рольф чуть повернул голову, но я нашла в себе силы положить одну ладонь на его щёку и заставила посмотреть на себя. — И почему только во сне?
В глазах мужчины загорелись озорные огоньки.
— Во сне за такое поведение ты не сможешь меня утопить или огреть чем-нибудь тяжёлым. Как тебе такой вариант?
Я покачала головой, пристально всматриваясь в потемневшие глаза.
— Никак, — ответила честно, и в следующий момент зацепила его мысль. — Чем на этот раз ты не хочешь меня пугать?
Рольф склонился надо мной. Его губы замерли в нескольких сантиметрах от изгиба моей шеи. Я положила руки на его плечи, пытаясь оттолкнуть, но быстро смекнула, что это ни к чему не приведёт, поэтому оставила их на месте и стала ждать дальнейших действий матсэ. От его дыхания волоски на затылке встали дыбом, а тело покрылась мурашками. Изредка он прижимался губами к коже, собирая капельки влаги. От поцелуев плавился позвоночник, и соски собрались в тугие комочки, но — слава белой воде! — ничего не было видно.
Рольф покрыл поцелуями шею, поднялся по щеке до скулы, а потом спустился к губам.
— Это ведь приятно, — выдохнул он возле моего рта. — Почему ты отказываешься?
Я и сама уже не знала ответ. Тело однозначно голосовало за продолжение, даже ладони уже не упирались в мужские плечи, а обнимали их, но я собралась с мыслями и вспомнила, о чём спрашивала перед тем, как Рольф меня отвлёк:
— Чего ты опасаешься?
Он отстранился. Лишившись тепла, исходившего от его матсэ, я немного пришла в себя и открыла глаза.
— Мне не нравится твоя реакция на укус.
Моя правая бровь поползла вверх.
— Боль фантомная, но реагируешь на неё ты так, будто она настоящая.
— И что?
— Я не хочу, чтобы на моих руках в один прекрасный миг оказалась мёртвая носительница дара.
Я не верила своим ушам.
— Твоё сердце может не выдержать, — настаивал он.
Эти слова отрезвили.
— Ты сейчас обо мне волнуешься? О себе? Или о том, что тирстейль окажется ненайденным?
Рольф отодвинулся к дальнему бортику.
— Не забывай, что на Земле остался запасной вариант.
— Значит, о себе, — я покачала головой. — Не хочешь чувствовать себя убийцей, так?
Матсэ дёрнулся, как от удара. Наши взгляды встретились. Фиолетовый прозрачный лёд, вот на что были похожи его глаза.
— С этим предположением ты немного опоздала, — заметил он холодно. — Вода остыла.
Я успела только моргнуть от удивления, вызванного неожиданным окончанием фразы, и тут же очутилась на собственной кровати. Тело покрывал липкий холодный пот. Часы показывали около четырёх утра. Долгое время я боялась снова заснуть, но усталость и нервное напряжение взяли своё. Фиолетовые светлячки меня напугали, но следом за ними появился не рассерженный Рольф, а целая подборка пейзажей. Ближе к концу просмотра мне послышалось слово — Торкель.
Именно туда мы сейчас и направляемся. Рольф сказал за завтраком.
ГЛАВА 15
— Почему ты нервничаешь?
Рольф искоса глядит в мою сторону, но возражать не торопится.
— Торкель расположен почти на границе с Кьелем. Мне не нравится такое соседство.
— Боишься, что за тирстейлем нам придётся отправиться в гости к льетам?
— Это маловероятно. Просто… — Рольф замолкает.
— На душе неспокойно? Интуиция? — я удобнее разворачиваюсь в кресле, чтобы лучше видеть его.
— А у тебя какое предчувствие? — отвечает он вопросом на вопрос.
— Никакого, — пожимаю плечами. — Я перенервничала ночью и толком не выспалась.
Рольф предпочитает проигнорировать мои слова. Ну, да. Так действительно проще! Утром мы разбор ночных полётов не устраивали, к чему теперь его затевать?
— Вот и славно, что никаких дурных мыслей у тебя в голове нет.
Надо же! Снизошёл до ответа!
— Кстати, поздравляю! Ещё утром хотел это сделать, но из головы вылетело.
— С чем? — настороженно смотрю на Рольфа.
— Ты себя в зеркало-то видела? — он не скрывает изумления.
— Не-е-ет, — от страха, иголочками кольнувшего шею, растягиваю слово до бесконечности.
— Так посмотри! — советует он, кивая на бардачок.
Вообще-то этот отделение по-другому тут называется, но разнообразный хлам, что в нём хранится, делает его неотличимым от самого обычного земного бардачка. Зеркало там тоже есть. И оно очень быстро находится…
— Мамочки!
— Брось! — отзывается Рольф. — По-моему, тебе очень идёт это цвет. Или тебя не предупреждали об изменениях? — он хмурит брови.
— Предупреждали, — мямлю через силу, рассматривая своё отражение, — но я думала, что глаза окончательно поменяют цвет ближе к концу путешествия.
Рольф пожимает плечами.
— Так может, мы уже близки к цели?
— Это вряд ли!
— Что за пораженческий настрой? — изумляется матсэ.