Лоткова хихикнула. О некоторых подробностях жизни Дафны она мужу так и не рассказала…
— Она изучает, в каких углах может прятаться засада, где безопасно выгуливать меня и императорского наследника, а также выискивает тайные ходы и принимает другие меры по безопасности, — хмыкнула Татьяна.
— Но зачем? — в глазах Софьи отражалось искреннее недоумение.
— Телохранительница, говоришь… — повторил Ягун, — ну что ж, ясно. Не обращай внимания, мама. Так надо.
Жена десницы, наконец, понимающе кивнула. Да, — кажется, Леопольд говорил, что при дворе были специально обученные люди, состоящие при королевских особах… Их положение практически приравнивалось к членам Совета — настолько важные функции они выполняли на службе.
И у Татьяны была такая же «компаньонка»…
С прибытием Татьяны замок заметно оживился.
Каждый день приезжал кто-то из северных баронов — выразить почтение к королеве и императорскому сыну. Софья только диву давалась, с какой легкостью ее дочь принимала гостей; помнится, раньше она терпеть не могла присутствовать на подобных рода встречах. Татьяна вела заумные беседы так просто, так ненавязчиво и покровительственно-любезно, что вскоре от нее был в восторге весь Север. Приятные подарки — книги, украшения, игрушки для Владияра — несли даже мелкие дворяне, уходившие от нее опьяненные разговором с такой царственной персоной. Такой дружелюбной, простой, родной — и вместе с тем, величественной и изысканной…
Север гордился ей. Гордился, что женой императора стала так, кто родилась в их землях. Дочь высокого лорда Леопольда Гроттера, дочь десницы… Маленькая рыжеволосая девочка, некогда достававшая своими выходками все окрестные земли.
В свободное от гостей время Таня мало сидела сложа руки — она гуляла с Владияром и читала ему повести, охотилась и рыбачила с Ярояром, совершала с ним продолжительные конные прогулки… Упражнялась в стрельбе и фехтовании с Дафной, музицировала на дедовской «скрипочке» — огромном контрабасе в старом кожаном футляре… Просиживала часами в библиотеке Леопольда. Даже помогала северному наследнику разгребать его рабочие завалы и давала дельные советы по управлению… «Привыкнет — разленится», — поначалу предостерегала ее Софья, но вскоре успокоилась: приемный сын, в кои-то веки, демонстрировал прилежание и стремление учиться.
Если Леопольд, чтобы «наследник научился плавать», бросал того в воду — Татьяна терпеливо объясняла. Из раза в раз, периодически отвешивая Ягуну подзатыльники и осыпая «комплиментами», на которые тот не обращал внимания: он действительно был рад возвращению сестры… Больше, чем все остальные.
А вскоре пришла другая радость: спустя больше двух лет после заключения брака о своей беременности объявила Катерина…
========== Часть 9. Гость ==========
Так прошло почти три недели. Но однажды вечером во дворе затрубил герольд, оглашая о прибытии очередного гостя…
— Господи, и кого это принесло, — расстроено воскликнула Софья.
Честно говоря, она уже основательно устала от частых визитов своих вассалов… Не было б их хоть день! И СТОЛЬКО Тане приходится общаться там, в столице?! В душе женщины медленно начинало созревать сочувствие…
Герольд все трубил — так настойчиво и основательно, что женщины и гостившие в замке дворяне вышли встречать новых посетителей…
Во двор въехала колонна всадников, и Таня мысленно поморщилась, но выступила вперед.
Всадник на бледном коне — высокий, в дорогом черном одеянии, спешился. Во дворе Северного замка стоял Его Императорское Высочество Глеб из рода Некрома…
Татьяна выдержанно поклонилась; император поцеловал руку жены — а затем коснулся ее губ в обжигающем страстном поцелуе, вырвавшем вздох у всей женской половины присутствующих… Глеб умел производить впечатление, с горечью отметила она.
Удерживая жену за руку, он направился к хозяйке замка, близкой к полуобморочному состоянию от присутствия в обществе такой высокопоставленной персоны.
— Если Вы не возражаете, дорогая леди-мать, я хотел бы провести день в Вашем замке — отдохнуть, привести в порядок себя… и коней. Как Вы знаете, мы совершаем рейд по нашим территориям — перед визитом к нашим дружественным соседям. А я не видел Вашу прекрасную дочь уже почти месяц…
А я тебя еще месяц бы не видела, подумала Таня, но вежливо улыбнулась.
Они поразительно смотрелись рядом. Красное и черное… Пламя и могильный холод: сегодня девушка вновь надела свое платье цвета крови…
— Мы безумно рады, что Вы почтили наш скромный замок своим присутствием, — с волнением ответила Софья, — иметь такого гостя, как Вы — высшая честь.
Бейбарсов кивнул, изображая благодарность…
Жена повелителя Севера все не сводила глаз с императорской четы.
Она выезжала в столицу еще реже, чем Ярояр. Леопольд предпочитал оставлять ее следить за Севером — и потому женщина, наконец, осознала, что стала матерью королевы… Столько лет спустя.
— Как в столице? — поинтересовалась Таня, пока они с супругом шли по длинным полутемным коридорам.
Она вела себя так непринужденно, что женщина в очередной раз только позавидовала.
— Спокойно, как и всегда. Твой отец все держит в руках мудро и достойно — поэтому можешь гостить здесь столько, сколько тебе вздумается. Я пробуду в разъездах еще две недели.
А через две недели изволь занять свое законное место в моей постели, прочитала Таня.
— Благодарю Вас, дорогой супруг.
Софья, семенившая следом, была готова лишиться чувств.
— Татьяна, гостевые покои еще не готовы…
Мужчина резко остановился и обернулся.
— Вам не стоит волноваться, — и он почтительно поцеловал ее руку, — я не притязателен. Покои жены меня вполне устроят. А кроме того, я буду рад оказаться там, где провела свои юные годы та, кто украла мое сердце.
Жены… Да, конечно… Таня давно его жена.
Софья спешно распорядилась о ванне.
— Ужин будет через три часа… Сейчас Вам принесут легкую закуску, ведь Вы так устали с дороги…
— Благодарю Вас, матушка, — усмехнулся мужчина, — но я предпочту перекусить кое-чем другим.
Рука Его Величества собственнически покоилась чуть ниже талии ее дочери — и женщина густо покраснела.
Матушка… А ведь она была старше императора всего чуть больше, чем на десять лет!
Извинившись, Софья предпочла оставить императорскую чету наедине — чего, впрочем, от нее и требовали.
…Мужчина скинул сюртук и приблизился к жене.
— Я могу попросить Вас сначала принять ванну? — негромко, дерзко вопросила Татьяна, — мне больше нравится, когда Вы пахнете мылом, а не лошадьми.
— Я не видел тебя месяц, — произнес Глеб.
— И сможете вполне спокойно потерпеть еще полчаса. Я даже сама буду прислуживать Вам.
Глеб усмехнулся.
— Ну что ж, если Вы идете на такую любезность…
Он, наконец, огляделся. Комната была в целом неплохая — чуть меньше ее дворцовой спальни; разумеется, и убранство оказалось значительно беднее. Сразу бросалось в глаза, что, несмотря на последние две недели, здесь давно никто не обитал… А еще здесь было огромное окно с живописным видом на цветущие деревья, камин — и двуспальная кровать с балдахином. А кроме последнего, ему ничего не требовалось.
— Когда я была маленькая, — вдруг произнесла Таня, — то часто сбегала по ночам из замка при помощи этой яблони. Разбегалась, прыгала на вот эту ветку — видите, какая массивная — и бежала по своим делам. Обратно меня впускали слуги через свой ход… Отец с матерью много раз порывались спилить эту чертову яблоню, но ее редкий сорт, а также исполинские размеры, их останавливали. Ее посадил еще мой покойный дед, Феофил, когда был молод.
— Вот как, — пробормотал Глеб.
Здесь, в родном замке, Татьяна стала какой-то более… человечной. Простой. И вместе с тем, совершенно несочетающаяся с этим местом.
В дверь постучали — слуги принесли воду, и девушка проводила его в небольшую, вымощенную кафелем, комнатку. Комнатка имела выход не только в покои Тани, но и в общий коридор, отметил Глеб — и это показалось удобным. Не нужно будет ждать потом…
— Ты еще долго будешь принимать свои травки от малютки-камеристки? — поинтересовался Глеб, проводя пальцем по ее гибкой спине, — когда снова забеременеешь?
…Уставшие, супруги благополучно возлежали в постели.
— Дайте мне еще год, — попросила Татьяна, — а потом я произведу на свет еще пару наследников. Хочу восстановиться перед новыми родами.
— Год… Ну что ж, хорошо. По крайней мере, я смогу с чистой совестью посещать твою спальню.
Гроттер мысленно застонала — но идея вновь ходить с тошнотой и головокружением выглядела не менее отталкивающей…
Дверь распахнулась, и на пороге возник Ягун.
— Голубки, если вы задержитесь еще хотя бы на полчаса, леди Гроттер окончательно сравняется цветом с твоим платьем, Таня… Которое, как я вижу, сейчас валяется на кресле. И не стыдно такую красоту трепать?
— Ярояр… — Бейбарсов закатил глаза.
— И это все, что ты можешь сказать своему другу после долгой разлуки? — фыркнул лопоухий.
Вздохнув, император натянул брюки, и обнял наследника Севера.
— Я рад тебя видеть, — отозвался он.
— Взаимно. Ты б предупредил заранее — я б сидел в замке, а не совался на конные прогулки…
— Не люблю церемониальные встречи.
— Знаю, знаю. Танька, а ты и вправду похорошела, — хмыкнул Ярояр, разглядывая сестру.
Татьяна запустила в парня подушкой, и таки закуталась в простынь.
— Ягун, выйди… Мы сейчас спустимся.
— Если я выйду, то мы рискуем дождаться вас только через пару часов, а все проголодались и хотят есть. Так что… — Ярояр бросил рыжеволосой ее платье и сел в кресло спиной к камину, — я подожду.
Лицо Софьи, и вправду, было почти того же цвета, что и одеяние Тани.
Супруги весело разговаривали с Ярояром; Дафна с Катериной возились с малышом-принцем. Леди Гроттер же все еще не знала, как себя вести, и потому с достоинством изображала радушную хозяйку.
Она продолжала наблюдать за дочерью.
Несмотря на внешнюю любезность, ни капли любви по отношению к императору она не увидела. Дочь всего лишь играла свою роль — и играла, следовало отметить, великолепно. Она бы так не смогла.
Жесты Татьяны были отточены, ленивы и изящны. Каждый взгляд — выверен. Девочка, и вправду, стала королевой… Она поняла это в визиты дворян — но теперь, рядом с ее мужем, это еще больше бросалось в глаза. Посмотреть бы на нее в тронном зале или на торжественном приеме, в полном ее великолепии… О, Софья дорого бы отдала за такую возможность!
Сравнить с той же Катериной… Красота ее невестки была более спокойная, нежная. Лоткова одевалась намного сдержаннее, вела себя куда целомудреннее, а Таня… Таня при всем ее показном умиротворении напоминала бушующий огонь, заключенный в банку.
А эти взгляды, которыми она периодически обменивалась с мужем — куда это годится?
В изумрудных глазах сквозила усталость, вызов и ненависть… Черные были наполнены нескрываемой похотью.
И это видит весь императорский двор?!
На следующий день они совершили небольшую конную прогулку по владениям Гроттеров, приняли несколько северных баронов — а потом Бейбарсов отбыл, и замок вновь окунулся в атмосферу покоя.
========== Часть 10. Что с тобой стало? ==========
…И все границы разрушены.
Мы видели всё,
Мы слышали заупокойную мессу.
Все вопросы заданы,
Все шансы разданы.
…И всё, всё, что происходит,
Помогает нам пережить это время.
Потому что мы наслаждаемся любым горем,
И мы с радостью посмотрим на твоё падение.
(Мюзикл «Элизабет», перевод либретто).
Перед тем, как зайти в спальню дочери, Софья постучалась. Татьяна стала королевой и матерью императорского сына… Пора было прекращать считать ее девочкой, которой можно читать воспитательные лекции. Ей, Софье, теперь следовало проявлять почтительность по отношению к дочери. И следовало начать с элементарного стука.
- Войди, - повелительно отозвался низкий голос по другой стороне двери.
Таня сидела у камина и читала какой-то жутко научный талмуд. Она была облачена в свободную ночную сорочку, мало что скрывающую – и женщина покраснела, заметив многочисленные следы бурной ночи на теле дочери. Королева перехватила ее взгляд, усмехнулась, но ни капли не смутилась, к вящему ужасу леди Софьи.
- Супружеская жизнь, мама. Всего лишь супружеская жизнь.
Подойдя, жена десницы осторожно опустилась на пуф. Татьяна отложила книгу и выпрямилась – и теперь женщина с болью рассмотрела следы укусов у самой груди, отпечатки пальцев на хрупких плечах, другие отметины… Дочь не двигалась, давая возможность осмотреть себя внимательнее.
Взгляды старшей и младшей Гроттер встретились – и внезапно Софья поняла, что девушка наслаждается этим вниманием.
Боги, да что с ней стало…
- Тебе не больно? – наконец, выдавила из себя женщина.
- Уже нет. Это мелочь, мама.
- Возможно, тебе следует одеваться менее откровенно, и ты перестанешь вызывать у своего мужа вполне логичное желание…
Таня внезапно расхохоталась – громко и достаточно неприятно.
- Менее откровенно? Похоть, которую муж испытывает ко мне, главное мое богатство. Пока он желает меня, я буду его королевой. В его сердце. Я единственная, чего он всегда будет жаждать получить – и никогда не получит до конца… И ради сего можно перетерпеть и это… - девушка на мгновение обнажила багровый кровоподтек у самого бедра.
- Таня, приличия…
- Я королева, мама. Мой муж – император одной из самых могущественнейших держав на континенте, а потому я могу позволить себе плевать на приличия.
- Доченька…
- Мой муж хочет, чтобы я производила впечатление. Я исполняю его волю – не этому ли Вы меня учили, матушка? Супружескому послушанию?
Матушка…
Нет, ее непослушная, милая Танечка, и вправду была женой императора. Господи, а ведь ее еще и называют Милосердной… Сколько фальши, сколько…
- Мне кажется, я больше не знаю свою дочь, - тихо сказала Софья, - очаровательную дочь высокого северного лорда, которая лазила по деревьям, сбегала по ночам, и отличалась упрямством, добротой и чистотой…
- Корона меняет, мама. У короны острые зубья – хотя у меня, кажется, обруч в виде лозы с черными розами? В любом случае, порезаться и отравиться ядом не сложно. Тебе повезло, что отец не отпустил тебя в столицу, а оставил здесь.
Учитывая то, во что превратилась Таня… Да, повезло.
Как хорошо, что Ярояр не любит выезжать с Севера, вдруг сказала себе женщина. Потеря еще одно дитя – пусть и неродного – стала бы для нее трагедией…
- Несомненно…
Таня молчала – и чем дольше молчала, тем больше чувствовала себя неуютно Софья.
- Когда это случилось с тобой? – тихо вопросила правительница Севера.
- Что именно?
- Когда ты стала Некрома, Таня?
Рыжеволосая мрачно усмехнулась.
- Быть может, с того момента, как вышла замуж – нет? Ладно, ладно… Папа тоже недоволен, я знаю – но, в отличие от тебя, он понимает.
- Что понимает? – переспросила Софья.
Девушка посмотрела на нее, как на ребенка.
- Что нужно платить за возвышение, мама. Я не верила, но… Но плата, и вправду, окупается.
Когда женщина выбежала из ее спальни, Татьяна нехотя потянулась к стоящему на столике бокалу с вином – легким и приятным. Не следовало вести себя так с матерью, но… Но она, наконец, не играла роль и не прикрывалась никакими масками, о которых и говорил Бейбарсов.
Он был прав, черт возьми. Быть собой… Ей это нравилось.
Королева пробыла на Севере еще неделю – а потом собрала Владияра, челядь и вернулась в столицу. Впоследствии она бывала в родном доме считанное количество раз, и то – уже после смерти Софьи, преставившейся намного раньше своего супруга…
Комментарий к Часть 10. Что с тобой стало?
Странно вышло. На мой взгляд, кривовато, но хотелось получше отразить метания матери.
Вот теперь продолжение, и правда, не скоро…
А ведь интересная мысль - Глеб (“Чезаре Борджиа”) в образе Всадника на бледном коне.