Этот же день выдался насыщенным. С самого утра её не было во дворце: сначала она принимала послов Нильфгаарда в саду, затем наведалась в Бельгаард. Винодельня оживала, убитый граф Креспи в своё время совсем забросил дела, и имение пришло в упадок. А, дабы избежать разорения, тот решился на отчаянный шаг – рассорить держателей виноделен Верментино и Короната, и преуспел. Если бы не ведьмак, то Туссент мог лишиться ещё двух виноделен из-за нашествия специально высаженных архиспор. Княгине стоило больших трудов не нагрубить Лиаму и Матильде, которые восхищались и благодарили Геральта за разрешение этой запутанной истории.
Потом она посетила Гильдию Виноделов, что была очень взволнована. Предстояла крупная ярмарка, на которую собирались виноделы со всех краёв, но из-за объявленного всеобщего траура по Сильвии-Анне, та грозила сорваться. Переговоры были напряжёнными, но Анна-Генриетта осталась непреклонна. Она понимала, что здесь играет её гордость, осознавала, что личная трагедия угрожала навредить делам княжества. Но она не могла, не могла просто так отпустить своё горе. Неужели за все эти годы она не заслужила хоть чего-то только для себя?
После посещения усыпальницы у неё было всего каких-то полчаса, чтобы фрейлины помогли ей привести себя в порядок, дабы предстать перед подданными во всей красе. Убрать уродливые синяки под глазами, красноту от предательских слёз, причесать спутанные волосы, которые она постоянно трепала, пока разговаривала с умершей сестрой, сменить пропылённое платье. Но нет, её планы нарушил непрошенный посетитель.
Камергер прекрасно понимал, что её сиятельство сейчас может просто вышвырнуть его за дверь, но и не выполнить своих обязанностей он тоже не мог.
– Я знаю, ваше сиятельство, – выхолощенный мужчина средних лет опустил взгляд и старался, чтобы его слова звучали как можно спокойнее. – Но проситель сказал, что готов ждать столько, сколько потребуется.
Княгиня изогнула тонкую изящную бровь, женское любопытство постепенно отвоёвывало место у злости.
– И сколько он уже ждёт? – спросила она.
– Так с раннего утра, ваше сиятельство, часа три уже, если не больше.
– Наверняка, вымотал нервы всем, – она вздёрнула носик.
Анна-Генриетта пыталась найти хоть какой-то способ избавиться от этого человека. Она могла просто ему отказать в аудиенции, поскольку всем известно, что сегодня она не принимает. Но с другой стороны, терпение и уважение – благодетели, на которые нельзя закрывать глаза. Ведь княгиня Туссента была их воплощением и гарантом. А если выясниться, что посетитель постоянно всех доставал, проявлял нетерпение и раздражение, то появится формальный повод не принять его. Без этого она просто проявит к нему неуважение и оскорбит. А после устроенного Бестией, по городу всё ещё ходят шепотки, что смерти четверых верноподданных рыцарей – ничто иное, как свидетельство упадка традиций. А значит нельзя давать даже малейшего повода для раздувания этих гнусных слухов.
– Никак нет. Сидит в гостевой комнате, к вину не притронулся. Ничего не ел, никого не трогал, терпеливо ожидает вас.
– Что ж, раз так, – устало вздохнула она. – Пусть ждёт нас там же, мы будем через десять минут. Дамьен…
– Да, ваше сиятельство, – мужчина чуть склонил лысую голову и неторопливо пошёл вперёд.
Княгиня едва не срывалась на бег, как бы она ни была недовольна этим визитом, но обязана выглядеть прекрасно. Фрейлины её уже ждали, у них было всего десять минут, чтобы привести княгиню в порядок, и они не подвели. Одна аккуратно, но быстро сняла корону, распустила волосы и стала сноровисто причёсывать гребнем, вторая в этот момент закапала глаза Анны-Генриетты. Протерев излишнюю влагу с лица, взялась за пудреницу, следовало убрать неровный румянец. Потом взяла щётку, и начала чистить платье от следов пыли.
Волосы заплетали вдвоём, поочерёдно и быстро делая высокую причёску, скрепляя её заколками и шпильками. И в конце надели корону. Княгиня внимательно присмотрелась к своему отражению. Конечно, десяти минут было недостаточно, чтобы придать должный царствующий облик, к тому же следовало сменить платье с прогулочного на выходное. Но, даже при всей сноровке фрейлин, этого не сделаешь за оставшиеся пару минут.
– Прекрасная работа, – сдержанно сказала Анна-Генриетта. – Подготовьте платье для выхода и ждите.
Девушки поклонились и проводили её сиятельство долгим взглядом.
– Её светлость, досточтимая княгиня Анна-Генриетта, – громко продекламировал камергер.
Она буквально вплыла в гостевую комнату, разглядывая находившихся там мужчин. На дежурящих у дверей гвардейцев она не обратила никакого внимания, больше всего её занимал посетитель.
Мужчина средних лет глубоко поклонился ей, чуть отведя полу длинной синей мантии. Дамьен при её появлении тоже отвесил поклон, но не выпускал из виду гостя.
Княгиня жестом тонкой ручки приказала камергеру выйди вон, что он тут же и сделал. От неё не укрылось напряжение, которое сквозило в комнате. Про себя она отметила, что угощения на отполированном круглом столике были не тронуты, как и бутыль вина не откупорена.
Вот только плотные портьеры были запахнуты, и царящий полумрак в комнате раздражал неимоверно. Как и все жители винного края, она не любила занавешивать окна. Слуги у неё получат, по десяток плетей им вполне хватит.
– Не нужно винить во всём слуг, – сказал гость мягким и спокойным голосом с едва слышной хрипотцой, будто прочёл её мысли. – Я долгое время провёл в тёмных помещениях и несколько отвык от столь яркого света. Потому позволил себе прикрыть шторы, если я нанёс вам оскорбление этим действием, то прошу простить, ваше сиятельство.
– Благодарим за разъяснение, но, кажется, мы не позволяли вам говорить, – высокомерно произнесла она, вонзившись в него взглядом.
Тёмные глаза мужчины излучали спокойствие и уверенность, а ещё глубоко скрытое раздражение. Она ощутила, как по коже пробежал холод, сковывающий, хищный, могильный. Посетитель великолепно держался, на тонких губах виднелась лёгкая полуулыбка, но Анне-Генриетте виделся в ней скрытый оскал. Ему явно не нравилось проявлять эту унизительную любезность, впрочем, без особой причины он не ждал бы её столь долго.
– Вы же знаете, что сегодня мы не принимаем посетителей. Но в знак уважения за проявленные сдержанность, терпение и настойчивость, мы готовы вас выслушать, – кивнула Анна-Генриетта, справляясь с неприятными ощущениями.
Дамьен молчаливой статуей стоял неподалёку и впитывал каждое произнесённое слово. Княгиня отметила, что он разделяет её чувства по поводу гостя, ему явно хотелось спровадить его как можно скорее.
– Я не отниму у вас много времени, потому хочу перейти сразу к сути. Моё имя Сандро, к сожалению полностью его назвать не могу. Я тут инкогнито и очень не хочу, чтобы оно звучало хоть где-то.
– Сплетницей нас ещё никто не называл, – прокомментировала она. – Но продолжайте.
– Не стану лукавить. Я – чародей и не так давно в Туссент прибыла моя ученица и напарница. К сожалению, за её талантами я не разглядел проблемы, которую должен был заметить уже давно.
– И что же за проблема?
– Над ней довлеет проклятие Чёрного Солнца.
Анна-Генриетта позволила себе проблеск эмоции, быстрый и не сдержанный. Ей показалось, что чародей в ответ недобро улыбнулся, Дамьен явственно напрягся и сощурил серые глаза. Маг меж тем продолжил:
– В своё время я не заметил его потому, что она не имела никакого отношения к магии. Но постепенно, обучаясь Искусству, я стал обращать внимание на её агрессию и чрезмерную жестокость.
– И почему же вас это не насторожило?
– Я не буду вдаваться в подробности изучения управления Силой, но в процессе характер чародея может поменяться, причём кардинально. Ведь он теперь ощущает себя совершенно в ином статусе и это может обнажить некоторые… негативные стороны его характера.
– И почему вы решили, что это может заинтересовать нас? – голос княгини звучал ровно и холодно. Однако за этим она скрывала живейшее любопытство и нетерпение.
– Моя ученица, Амина, украла очень ценный артефакт. С его помощью она может призывать разных опасных существ и творить страшные вещи. Несмотря на кажущуюся уверенность, она ненавидит весь мир, считает всех кругом врагами. И, к сожалению, теперь даже меня. Когда-то её предали самые близкое люди, оставили умирать голодной смертью. Мы познакомились в Вырице, небольшом городке на Севере, она попыталась стащить у меня кошелёк.
– И вы рассчитываете, что мои гвардейцы будут работать на вас? – в лоб спросила она.
– Нет, этого я не прошу, ваше сиятельство, лишь предоставить мне информацию, если кто-нибудь её найдёт. Со своей стороны я готов оказать посильную поддержку Боклеру, если Амина не справится со своей силой или же будет использовать артефакт. Это очень древняя реликвия и применять её следует с большой осторожностью. Но из-за проклятия… я опасаюсь, что первый же попытавшийся на неё напасть бандит вынудит её применить его. И тогда… я не знаю чего ждать.
Анна-Генриетта отошла к окну, раздумывая и стараясь скрыть нахлынувшие эмоции. Эта история болью отозвалась в душе, живо вспомнился каменный гроб, холод и мрак усыпальницы, выведенная причудливым шрифтом надпись: «Сильвия-Анна». Столько лет она тосковала по сестре, вычеркнула её из памяти, чтобы было легче жить, иначе совесть довела бы её до безумия. А она не могла себе позволить утонуть в печали, закрыться в своём горе, на её хрупких плечах был весь Туссент.
А эта девочка… ей надо было помочь справиться со своей напастью. Чародей говорил ровно, искренне, хоть княгиня и ощущала себя неуютно в его присутствии. Лучше уж пусть теперь этим займутся её гвардейцы и чародей, которому она дорога. Чем один ведьмак, допустивший смерть её сестры.
– Дамьен, – при этих словах капитан гвардии приосанился. – Окажите этому человеку посильную помощь в розыске его ученицы. Думаю, нам нет нужды объяснять, что неуравновешенная чародейка может оказаться страшнее Бестии.
– Непременно, ваше сиятельство, – кивнул мужчина, всё так же глядя только на Сандро.
– В таком случае, мы вас оставим, – чуть улыбнулась она Сандро. – Подробности сообщите капитану гвардии, можете рассчитывать на полную нашу поддержку. В пределах разумного, разумеется.
– Благодарю вас, ваша светлость, – чародей поклонился ей, улыбнулся. – Это всё о чём я прошу.
На его бледном, будто заставшем маской лице эта улыбка смотрелась странно и очень чуждо. Княгиня снова вздрогнула от невесть откуда взявшегося холода и медленно пошла на выход из гостевой комнаты, напоследок остановившись и тихо сказав Дамьену:
– Надеюсь, с поисками девушки вы справитесь быстрее, чем с грабителями торговцев.
«Лис-Хитролис» жил своей жизнью. В вечерних сумерках, сидя на балконе трактира за небольшим круглым столиком, Регис всматривался в находящееся неподалёку кладбище. Высокая кованая ограда страшными пиками смотрела в небо. А ещё в последнее время погост облагородили: посадили плющ и луноцветы, отреставрировали старые и потрескавшиеся статуи, поправили покосившиеся могильные камни, вымостили новую дорожку. И всё потому, что её величество, сиятельнейшая княгиня Анна-Генриетта, теперь каждую неделю посещает фамильную усыпальницу, где покоится её сестра – Сильвия-Анна.
Простому люду было в общем-то всё равно, главное, что вампиры из Боклера ушли, Бестия сбежала, а проповедники, орущие о не столь высокой чести странствующих рыцарей Туссента, исчезли с улиц. А вот хозяин заведения подсчитывал солидную прибыль. Ведь отсюда можно было увидеть её сиятельство. Каждую неделю здесь собиралось большое количество народу из тех, кто княгиню может видеть столь близко лишь по большим праздникам. И естественно все эти люди что-то тут да купят – вино, продукты, останутся на обед, а может, кто закажет комнату.
Сейчас же в вечерних сумерках внутри вовсю кипели эмоции. Компания из молодых парней праздновала день рождения кого-то из них, они выпивали, травили шуточки, свистели вслед проходящим мимо подавальщицам. Сидящая за большим столом семья краснолюдов ругалась и играла в гвинт, то кляня на чём свет стоит, то восхваляя новую колоду «Скеллиге». Другие просто ужинали и уходили, разговаривали за торговые дела, вино и женщин.
Обычный шум трактира, обычная городская суета, к которой Регис давно привык.
– Скажи мне, ты специально назначил встречу в этой помойке, чтобы позлить? – спросила подошедшая к его столику женщина в дорогом шелковом плаще.
– И я рад тебя видеть, Ориана, – сдержанно улыбнулся вампир, не разжимая губ. – К тому же ты сама попросила позвать тебя, когда станет хоть что-то известно по нашему делу. А раз так, то я решил, что имею право выбрать как время, так и место.
– Это было бы справедливо назначь ты мне свидание. Но, к глубокому сожалению, ты встречаешь со мной не по этому поводу, – она села за столик, поправив длинную юбку и закинув ногу на ногу, демонстрируя изящные туфли-лодочки на невысоком каблуке.
Чуть отодвинув капюшон плаща, женщина внимательно вгляделась в Региса, сверля его недобрым взглядом.
– А я и не знал, что ты будешь испытывать из-за этого сожаление, – пожал плечами он.
– Я пришла исключительно из-за доброго отношения к тебе и не намерена вступать в словесную перепалку, Регис, – она сморщила аккуратный носик, будто ей только что принесли тухлятину. – Потому, говори, что тебе стало известно, и мы разойдёмся. Я не намерена находиться здесь дольше положенного.
Словно в ответ на её недовольство раздался вскрик от соседнего столика, где изрядно захмелевший мужчина шлёпнул молодую подавальщицу пониже спины. Та уже замахнулась, чтобы врезать в ответ, но остановилась. Видимо, раньше работала в заведении ниже классом и очень не хотела туда возвращаться. Потому, стиснула зубы, потёрла ноющий зад и вернулась внутрь.
– Ограниченные и тупые создания, сосредоточенные лишь на удовлетворении сиюминутной прихоти, – прошипела вампирша. – Скажи, что ты в них находишь? Что тебя заставляет видеть в них равных себе?
– А разве мы не похожи? Разве мы не живём, как ты выразилась, удовлетворяя сиюминутные прихоти? Разве наша молодежь стремится к чему-то, кроме того, чтобы напиться и получить удовольствие?
– Прекращай свои философствования. Думаешь, я не понимаю, к чему ты ведешь? Я сама с ними общаюсь, но, в отличие от тебя, не падаю столь низко, чтобы быть похожей на оборванку, – она смерила высокомерным взглядом его потрепанный жизнью стёганый жилет и выцветший пропылённый кафтан.
– Каждый выбирает свой путь и соответствующую ему форму общения. Тебе удобнее своя, мне своя, – улыбнулся ей Регис, но не стал больше испытывать терпение вампирши и перешёл к делу. – Пока что информации не так много. То, что эти две альпы были не местными, ты и сама в курсе, в крови же последней я обнаружил остатки сильного зелья.
– Судя по твоему взгляду, ты не смог его определить.
– Нет, – не стал отрицать он. – И я не знаю, стало ли оно причиной агрессии или же это был нежелательный побочный эффект. Оно растворилось в крови и, к сожалению, я смог определить только то, что зелье присутствовало в организме и влияло на него.
– Ты меня вытащил сюда только ради этого? – улыбнулась Орианна. – Только чтобы сказать, что ты ничего не знаешь? Признаться, я начинаю подозревать, что ты всё-таки решил назначить мне свидание.
– Ты, несомненно, красивая и великолепная женщина. Но нет, Ориана. Уловки не по моей части, – улыбнулся он.
– Ну да, либо молчание, либо откровенность, полумеры – это не про тебя. Значит, есть что-то ещё.
– Тело альпы забрал чародей, подозреваю, что в комплекте с зельем шло и магическое воздействие, – сказал он. – Но мне повезло, что один знакомый нам ведьмак забрал голову убитой и я смог её позаимствовать.
– Если чародей забрал тело, значит, не хочет, чтобы на него вышли, – кивнула она. – Что ж, это уже хоть что-то. Но, после устроенного гонения на Севере, в Нильфгаард и Туссент прибыли маги разных мастей. Найти нужного будет нелегко.