— Нет! Остань от меня! — вскрикнула Дример, упираясь ладонями ему в грудь. Генри быстро перехватил их и завел за голову, легко держа одной рукой. Другую он оставил в деле. Потянулся ей к личику Дример, собирая пальцами слезы, уже позорно текущими по ее щекам.
— Ты мне нравишься. Не знаю только чем. Но нравишься, — говорил Бауэрс, вслушиваясь в тихий скулеж. Он обнажил белоснежные зубы в улыбке, больше смахивающей на оскал. — Ты напоминаешь мне сейчас побитого котенка, Дример. Самой не противно? Вот была бы ты кошкой.
Дример в конец расслабилась, смирившись со своей участью. Бауэрс заметил это и, снова переместив грубые руки на ее хрупкую талию, рывком притянул девушку к себе. Так, что их губы почти соприкасались. Эрин чувствовала его напряженное дыхание; чувствовала, как что-то большое упирается ей в бедро. Она была приличной девочкой. Генри убрал ей косу за спину, видно, больше не желая смотреть на это извращение.
— Распустила бы ты волосы, — начал перечислять он свои блядские желания по отношению к маленькой, совсем безобидной Дример. — сняла бы эту старушачью одежду. Набралась крепких выражений, чтобы проявить окончательно свой дерзкий характер. Я же знаю, что ты не просто жалкая пушинка, Эрин. Какая-то там Рина-Мечтательница, блять. До чего же уебански звучит.
Дример изумленно распахнула глаза, внимательно слушая каждое слово парня. Они не пугали ее, а, напротив, подыгрывали интерес. В какой-то мере их было даже… приятно слышать. Это тебе не «можешь уйти, если тебе так надо». Это не это, нет! Слушая такие своеобразные комплименты, Дример даже не чувствовала себя неудачницей. Это ее не радовало. Но и не огорчало.
— Из тебя бы вышла чудная плохая девочка, Эрин, — продолжал скалиться Генри.
Оскал парня стал еще шире, когда тот заметил, что серые глаза больше не горят страхом, а лишь любопытством. Детским, правда. Но это Бауэрса не останавливало, когда он, коротко целуя девушку в лоб (удивляясь, почему не срывается на большее?), сказал:
— Бросай своих обсосков, Дример. Будь со мной. Чтобы никогда больше не быть неудачницей, — он одарил легким чмоком уголок потрескавших губ Эрин, считая, что большее сейчас может ее спугнуть. А эта девчонка чертовски нравилась Бауэрсу. — Я долго ждать не буду. Решай.
«Неудачница!»
Эрин с шумом вдохнула воздух, очнувшись. Генри ушел уже минут пять назад. Дверь в туалете почему-то хлопала, как при сквозняке. Эрин было не до этого. Грубо выражаясь, после произошедшего ей просто захотелось поссать. Она подошла к одной из кабинок.
И в эту же секунду раздался оглушительный шум, похожий на падение нескольких килограммов железа еще и на железный пол. Дример не могла придумать лучшее сравнение. Голова ее в очередной раз была забита громкими воплями «неудачница-неудачница-неудачница!». И в этот раз, этот голос уже принадлежал Бауэрсу. Клоун отошел от своих привычных обязанностей. Он появился перед ее глазами и, как дворецкий, распахнул каждую из кабинок, ведущих в сортир. Их, кажется, никогда не мыли.
Но грязь не была такой отвратительной, как-то, что она увидела там сегодня. В каждой из кабинок, над туалетами, по очереди висели Билл, Ричи и Эдди. Лица их были перекошенными, словно до этого закинутыми в мясорубку; глаза открытыми, но не естественно белыми и, определенно, не живыми. Эрин сразу подумала, почему здесь нет Стэна. Может, потому, что на самом деле он ей не друг? Хотелось спросить клоуна, расположившегося в стороне от нее, с крайне довольной рожей, о том, где же Урис. И кто же он?
Что тут за блять? Что?
Дример не знала, что от нее хотят. Трупы ее друзей над туалетами — хорошо, понятно, иронично; типо, знай свое место. Воображение у нее действительно хорошее. Интересно, а где потом появится Урис? Лежа в могиле, все с такой же невозмутимой рожей? Клоун вдруг прервал ее размышления. Он встал сзади, смеясь, как ненормальный. А был ли он нормальным, вот вообще вопрос. Монстр надавил Эрин на плечи и поочередно показал пальцами на каждую из кабинок. Вслух он не говорил о своих намерениях, но Эрин понимала, что она опять должна была сделать выбор. Ей выбрать кого-то из друзей? Или?
Или! Неудачники или жизнь, Эрин! Неважно, Денбро, Тозиер или Каспбрак — все они одинаково ничтожны. Или Генри Бауэрс у дверей, с протянутой рукой и надоевшим оскалом. А где Стэн?
Крыша, очевидно, совсем поехала, уже без надежды вернуться. Дример решила, что это, возможно, последний ее шанс увидеться с друзьями до того, как ее запрут в психушке. Она уверенно шагнула к Эдди, висящему напротив нее, не думая вообще о том, что делает что-то неправильно.
«ЭРИН, ТВАРЬ! ЭТО НЕПРАВИЛЬНО! ЭРИН, НЕУДАЧНИЦА, ОТОШЛА ОТТУДА НЕМЕДЛЕННО. БЫСТРО В НОРМАЛЬНУЮ ЖИЗНЬ! ИЛИ ДОМОЙ!»
Клоун орал ей голосом Джейми Дример любезные наставления прямо в ухо. Тело Эрин билось дрожью, как игровые чечетки; она осмотрела еще раз каждого из неудачников. Снова шагнула вперед.
«НЕУДАЧНИЦА! ЖАЛКАЯ НЕУДАЧНИЦА! ТЫ — НЕУДАЧНИЦА! НЕУДАЧНИЦА-А-А! ЦА-ЦА-ЦА!»
— Ха-ха-ха, — прорывавшийся смех Эрин звучал, как конец этому безумию. Но это было не так. Трупы, голос Джейми и противный клоун не исчезали. Последний засмеялся тоже — грубым, хриплым гоготом, а потом он сменился на писклявое и звонкое хихиканье. О, этот талант был похож на тот, как Эрин подделывала почерк.
Она не сделала еще один шаг к неудачникам. Очевидно, что это было неправильное решение.
Дример, продолжая смеяться и крутя возле виска пальцем (ирония на самом деле необходима в жизни!), проскочила еще мимо призрачного Бауэрса и выбежала из туалета, ныряя вглубь нелюбимого школьного коридора.
Было еще очевидней, что правильных решений тут нет.
Комментарий к Часть 11 Эта часть должна была выйти завтра, но я решила вас побаловать в конец выходных. Желаю всем легкой учебной или рабочей недели :)
====== Часть 12 ======
Эрин очнулась. Открыла глаза. Кажется, что это было бесполезно. Темнота не рассеялась. Дример пришла мысль в голову, что она ослепла, но та не встретилась со страхом или странным воодушевлением. На какое-то время девушка просто выпала из реальности, также, как упала в эту пещеру. Подобно девочке-Алисе; только в разы более чокнутой. Русоволосая раскинулась на земле, чувствуя, как открытые, из-за задранных рукавов, руки обдает холодом. Потом он начал проявляться в груди, словно первый мороз в ноябре. Дальше у нее замерзли ноги. А после Дример, сама толком того не осознавая, вся начала трястись. Будто перед ней неожиданно образовался сугроб, в который она медленно погружалась; тонула, как труп. На миг русоволосой даже показалось, что она умерла и лежит в каком-то необычайно большом гробе. Но даже эта мысль не заставила ее подняться на ноги. Только чье-то кряхтенье, вместе с неразборчивым бормотанием, заставили Дример проявить немного активности к дальнейшему существованию. Она лениво перевернулась на бок, словно земля намертво пригвоздила ее к себе. В темноте ничего не было видно. Эрин, не слыша больше этих странных звуков, прислушалась внимательней. И теперь она услышала по истине расслабляющий звук — шум капель (кап-кап-кап), бьющихся об воду. Снова ненадолго выпала из реальности. Пока Тозиер, наконец, не вернулся в ее мысли.
А где он, собственно? И чего это она свободно валяется на земле? Она на нее упала? Сверху? Есть ли у нее какие-нибудь повреждения? Эрин стала прежней, засыпая саму себя бесчисленным количеством вопросов. Иногда такая взвинченность раздражала не только окружающих людей, но и ее самому. Эрин порыскала по карманам, в надежде найти спички. Она не курила сама, но всегда таскала их собой, чтобы выручить кого-нибудь из друзей. Дример была великодушной и очень рассеянной — чересчур, просто! Почему она оставила спички дома именно сегодня?! В виду отсутствия других вариантов, Эрин решила обойтись без света. Но, пытаясь встать на ноги, она не смогла этого сделать. Обе ноги неожиданно пронзила колющая боль, словно она бегала без остановок трехдневный марафон. С таким шипением девушка опустилась на колени, хватаясь руками за них и растирая, тихо приговаривая «не надо болеть, не надо, мои хорошие.» У нее был свой, особенный способ справляться с болью с самого детства. Дример серьезно считала, что к телу надо относиться с любовью, чтобы оно не преподносило сюрпризов. Но с этим сюрпризом Эрин не справилась — когда она вновь попыталась подняться, стало еще больней, чем в первый раз. И русоволосая уже просто упала на землю, считая ее проклятой; она, определенно, не хотела ее отпускать. Каким-то чудом запомнив, откуда она услышала звуки, девушка поползла в том направлении. Буквально через секунду Эрин наткнулась на что-то. Крупное, твердое. Длинное и сильно раздражающее еще за километр.
— Тозиер! — мигом определила Эрин.
Она быстро нащупала его лицо. Пройдясь пальцами по плотным линзам очков, девушка подняла руки ко лбу. Он был холодным. Дример не знала, хорошо это или плохо. В любом случае, Ричи не отвечал и, кажется, был без сознания. Уже отключился? Может, у него какая-то обратная температура? Эрин вообще не разбиралась в биологии, но предполагать что-нибудь могла; тупой не была, по крайней мере, не совсем. Дример опустила голову, подавляя в себе отвращение, к лицу Тозиера. Выпятила губы, чтобы притронуться ими к сухой и бледной коже.
— А! — резкий выкрик замедлил ее, а тощая рука остановила. Он упирался ладонью ей в лицо, как последним шансом остановить подобное дерьмо. — Дример, ты совсем уже? Не надо меня тут засасывать, мать твою!
— Какой же ты долбоеб, — ответила Дример, с пренебрежением отталкивая руку Ричи. — Я пыталась проверить, что у тебя там с температурой. Почему ты вообще лежишь и просто молчишь?
— Молчу? Да я заорал сейчас так, что меня, наверно, военные на границе с Канадой услышали.
В глубине души (где-то очень и очень глубоко), Дример была рада, что этот неудачник жив. По крайней мере, этим можно было оправдать ее падение сюда. Но внешне Эрин не светилась довольством. Джейми и ее очередные нападки не забыты; как и то, что она бежала от неудачников с одной лишь мыслью — ей тут не место. И, как на зло, сама судьба объявила ей спор. В этой пещере еще, темной, будто сгоревшей, как душа Дример (или каждая ее яичница на завтрак), не было даже капельки света. Эрин поняла, что Тозиер засуетился на месте, когда ей чуть не прилетел кулак в лицо. Дример готова была дать ответный, но неожиданно зажегся огонек. Как первый лучик надежды на спасение. Хотя, еще больше светящееся недовольством ебало Тозиера, портило этот волнующий момент. Ричи поднялся на ноги, держа в одной руке зажженную спичку, а в другой — коробок. Последний он передал Эрин, с таким лицом, будто делает одолжение. Эрин просто приняла его, ничего не ответив и незамедлительно зажгла сразу несколько спичек, крепко сжимая их между собой. Стало еще светлей.
Эрин напрягла зрение и огляделась по сторонам, желая осмотреть место, куда они попали. Им оказалась пещера — не настолько большая, что можно было бы здесь устраивать пробежки, но и не настолько маленькая, чтобы у чудной Дример началась клаустрофобия. Стены окружали со всех сторон, и при плохом свете сероглазая не могла разглядеть, есть ли проход куда-нибудь еще. Эрин осмотрела место, где очнулась, а после ее взгляд упал чуть влево — как раз туда, где лежал Ричи. Парень посмотрел туда же — на небольшую земляную горку, крутую, но не так, чтобы можно было ноги сломать. И не такую, по которой можно было взобраться назад. От осознания этого Дример чуть не впала в отчаяние, опустив голову. Тут же она увидела очертания своих балеток, а, когда поднесла уже почти сгоревшие спички, заметила, что ноги ее практически полностью погрязли в грязи. Думается, что Каспбрака в такой ситуации давно бы схватил инфаркт. Тут Ричи беспардонно выхватил из ее руки коробок спичек. Перед тем, как он снова отошел назад, при свете своих Дример заметила множество маленьких ссадин на его открытых запястьях. На последних секундах горения спичек, Эрин, как могла, осмотрела себя. Из видимых повреждений у нее была только длинная ссадина на левой руке, чуть выше запястья, и немного помутненная голова. Много.
— Может ты начнешь хоть что-нибудь делать? — тут спросил Ричи. Эрин лишилась света, окруженная сейчас темнотой. Тозиер подобрался к одному из углов пещеры и его почти не было видно. Но голос был слышен, наверно, даже наверху. — Статуя свободы у нас уже одна есть, в Нью-Йорке. И другой не надо.
— Это шутка? — вопросом на вопрос ответила Эрин. Она подошла к Ричи ближе; не видя толком парня и лишь слыша его голос, ей стало слегка не по себе. — Теряешь сноровку.
— Не меняй тему, Дример, — медленно процедил Ричи. Эрин показалось, что она услышала, как он скрипнул зубами. — Займись делом, черт побери.
— Тут нам даже черт не поможет, — невесело ответила Эрин. У нее было сейчас огромное желание лечь обратно на землю и ничего не делать. Только очнувшись (неизвестно, правда, от чего потеряв сознание), она чувствовала такую легкость на душе, какой не было, наверно, за последние полгода.
— Прыгнула следом, чтобы сейчас жаловаться? — вызывающе спросил Тозиер, не поднимая глаз. Он обходил всю пещеру кругом, стоя близко к стенам. Наглость из него выходила раньше обычных слов. — Всоси сопли назад и не выноси их мне на обозрение.
— О, а может мне самой где-нибудь исчезнуть, вместе с соплями?
— Мне плевать. Хоть в землю заройся, только не попадайся на глаза.
Только понимание того, что скандал при таких обстоятельствах не решит проблем, а лишь добавит новых, сдерживало Дример от ответных нападков. Она подошла к Ричи (буквально чувствуя, как земля под ее ногами пышет жаром) и также нагло выхватила спички из его рук. Тозиер одарил ее мимолетным взглядом и тут же скривился, после чего приоткрыл рот, с целью что-то сказать, но не сказал ничего. А новые зажженные спички грозились заткнуть рот Балабола навсегда. Хорошо. Ричи ей неприятен — это мягко сказано. Обидно, что величину своей неприязни Эрин осознала лишь сейчас. Неизвестно, какие чувства двигали ей, когда она свободно прыгала в эту яму, следом за самым неприятным человеком в мире. Может, эта дань прошлому? Чуть ли не уважение? Вернуться бы ей в недавнее прошлое и выбить дурное уважение из своей дурной головы!
— Тут проход! — неожиданно воскликнул Ричи.
Эрин, стоя это время за его спиной, сейчас встала сбоку. Ричи с удивительной любезностью отошел в сторону, позволяя ей заглянуть в небольшую щель. Не было видно ничего — неизвестно, куда она вела. Вдобавок, проход находился так низко, что можно было только проползти по земле. Перевернувшись предварительно набок. Дример нутром чуяла опасность, но Тозиер и ухом не повел. Парень мгновенно лег и, ловко перевернувшись, неуклюже пополз. Дример только смотрела на него, до тех пор, пока Ричи, скрывшись уже на половину, не крикнул:
— Лезь следом. Ничего опасного нет.
— Нет? Ни насекомых, ни крыс, ни прочих тварей? — с сарказмом начала уточнять Дример.
— Тут лишь одна тварь и терпеть ее должен только я. Можешь посочувствовать, если в тебе осталось хоть что-нибудь святое, — в привычной манере ответил Ричи.
— Блять, урод, лезь быстрее! Быстрее лезь!!!
Тозиер так удивился такому крику, что даже спорить не стал. Было в нем что-то пугающе. Кажется, что Дример чего-то очень боялась. И это правда. Уже заползая в этот импровизированный тоннель, Эрин только тогда вспомнила о своей клаустрофобии. Чудо или что-то другое, но она держала ее под контролем. Ноги Ричи, пару раз чуть не заехавшие ей по лицу, вдруг быстро исчезли. Русоволосая даже не подумала, что он мог упасть куда-нибудь — она не думала ни о чем, кроме стен, стен, стен; чудовищной духоты и холода — одновременно, и о бешено стучащем сердце, которое было готово разорвать грудину. Когда Эрин заметила свет в конце этого пути, то сначала решила, что умерла. Но громкий голос «Шевелись, бешеная дура!» отвел от нее эти мысли. Она преодолела оставшееся расстояние за считанные секунды, выскочив на волю. И открывшаяся перед ней картина отмела в сторону приступ, панику, Тозиера и все, что могло в этом мире как-то впечатлить. Ребята стояли на небольшом пригорке. А, сделав буквально несколько шагов, они тут же упали бы в пруд (озеро? большую лужу? плод воображения?) Вода была поразительно чистой и чуть ли не светилась. Это было очень странным, пусть даже не смотря на то, что здесь уже не было так темно — пространство было больше раз в пять. Эрин подняла голову, отводя наконец взгляд от воды и увидела впереди еще один проход. На этот раз он был полноценным, в ширину со школьный коридор, если не больше.
— Чудненько, — бодро ответил Ричи, хлопнув в ладоши.
Эрин продолжала осматривать все вокруг, пока ее взгляд вновь не упал на воду. Здесь было в разы холодней, чем на поверхности, но Дример сейчас очень желала испугаться. Это бы точно привело голову в порядок. Проведя рукой по лицу и смотря потом на точеные пальчики, окрасившиеся красным, русоволосая еще подумала, что это смоет все следы. Преступления. Хотя, после встречи с матерью, это должно было волновать в последнюю очередь. Встретится ли она с ней теперь вообще? Вот бы нет.