Тем более, вместе с темой Джорджи она еще (так эгоистично, блять!) вспомнила, что для нее сегодня тоже особая дата. Тоже два года. Но не со смерти (к сожалению), а с момента ухода от неудачников. Будучи еще неудачницей, Дример видела Джорджи последний раз. С силой пнула его прямо в бок и, наблюдая за текущими по щечкам слезами, даже не представляла, что это последняя их встреча. Эрин все еще удивлялась, как Билл не отомстил ей, а после (как сейчас!) продолжал спокойно общаться. Дример, на его месте, ненавидела бы себя. Но Билл хорошо скрывал эмоции и трудно было представить, что у него на уме. Единственным, о чем Дример точно знала, была его любимая поговорка. Каждый раз звучащая как-то зловеще.
— Через сумрак столб белеет… — начала Дример, вглядываясь в потолок таким взглядом, будто там был сам Билл. Краем уха она представляла, что слышит его напряженное дыхание, и старалась не думать, что на самом деле это Стэн. Остаток фразы держался на языке, как липучка, и было очень трудно закончить. — В полночь призрак столбенеет.
Наверное потому, что это была самая страшная часть фирменной поговорки Билла, каким-то образом помогавшей ему от заиканий. И каким-то образом до сих пор пугая ее до чертиков. Или сейчас пугал Билл, сегодня — самый несчастный неудачник?
— Больно? — спросил Стэн, совсем без интереса. Дример непонимающе взглянула на него, а тот кивнул на кулак русоволосой, сжатый прямо возле сердца. Как по волшебству, Эрин тут же ощутила в нем колющую боль. Всего секундную, но этого хватило.
— Немножко.
И вновь, как по волшебству, (как в ебаной стране чудес! как в диснеевской сказке!) послышался выкрик «ты что…» от Каспбрака, который, однако, тут же прервался. Дример, настроенная сейчас лишь на негативные эмоции, в ужасе решила, что Ричи сделал ему что-то страшное. Благо она контролировала эмоции и случайно не спугнула чокнутого Тозиера резким шумом со своей стороны. Шикая на также испуганного Стэна, с призывом быть тише, Эрин тихо поднялась на ноги. Еще максимально тише она просунула ключ в скважину и повернула его, тут же недовольно морщась — щелчок был слишком громким. Но, подождав немного и не услышав ничего возмущенного (не получив открытой дверью по лбу), Эрин решила, что его не услышали. Она с опаской взглянула на Стэна — он глядел на нее с выражением «ты что, блять, делаешь», но ободряюще показал палец вверх. Джентльмен, не иначе. Русоволосая тихонько приоткрыла дверь, готовая сейчас ко всему, что увидит.
Но только, блять, не к Тозиеру, засасывающему Каспбрака, как новомодный пылесос «Электролюкс»! Эдди, похоже, разделял ее мысли. Невольно приподнявшись на цыпочки, из-за внушительной разницы в росте, он так и застыл с открытыми глазами, будто не ощущал нахальные губы Ричи на своих. Эрин так и думала эти бесконечные три секунды, пока Эдди, совсем не как пай-мальчик, не обвил в ответ бледную шею Ричи руками и не прикрыл глаза, после чего начал отвечать брюнету с едва ощутимым напором. Наверное, даже неожиданно появившийся Бауэрс не вывел бы сейчас Эрин из дикого шока.
— О, бог ты мой… — неизвестно еще с каким подтекстом выпалила русоволосая.
Голос ее даже слегка не походил на шепот, звучал громко, но парочка в кладовке не слышала чертову Дример. Они будто выпали из привычного течения жизни. Эрин полностью бы поняла это чувство — ибо она чувствовала то же самое, когда целовалась сегодня со Стэном. А Стэн, не зная, о чем думает Дример и даже не подозревая, за какой страшной картиной она наблюдает, тоже заглянул в кладовку. Надолго его не хватило, и он тут же отвел взгляд в сторону, однако, не отходя от Дример, которой это зрелище уже даже начинало нравиться.
— Я бы назвал это слегка по-другому, — безобидно поспорил еврей, сейчас намереваясь выяснить примерное количество волос на макушке Дример. Услышав негромкое хлюпанье, выданное затянувшимся поцелуем, Урис поморщился. Не то, чтобы он испытывал явное отвращение к происходящему… Но, сами понимаете…
— Крутое зрелище, правда? — Дример, испытывая полностью противоположные чувства, резко повернула к нему голову; пальцы еврея, запутавшиеся в вечно растрепанных волосах, чуть не оторвали несколько прядей. Эрин не волновалась об этом, смотря на Стэнли горящими глазами. Щеки ее пестрели румянцем, как после мороза. Невольно Урис залюбовался этим зрелищем, только позже отрицательно покачав головой. Дример фыркнула, как непослушная лошадь. — Ну так не смотри на это, Урис! Ничего ты не понимаешь! — беспрекословно заявила Дример, находясь в крайней степени возмущения. Она снова взглянула на новообретенную парочку, вновь улыбаясь. Урис серьезно интересовался, как парням удается так долго не дышать (учитывая, сколько уже длился этот ненормальный поцелуй), но Эрин выкинула этот вопрос и вообще все остальное из его головы, восхищенно говоря. — Это так возбуждающе…
— Господи, Рина… Прекрати… — от этих слов Урису серьезно не хватало дыхания. Он прислонился спиной к стене, чтобы точно не видеть открывшееся взору зрелище. Эрин, с ее странным интересом и видом, как у ребенка, получившего новую игрушку, не хватало только подойти к ребятам еще ближе.
— Никогда не думала, что целующиеся парни такие классные. Стэнли! — Эрин развернулась к нему с бесстыжей улыбкой, заставляющей еврея нервно сглотнуть. — Никогда не думал с кем-нибудь такое же провернуть?
— Нет, — сначала выпав в осадок, ответил после Стэнли. — Ни разу.
— Думаю, что с Биллом вы бы хорошо смотрелись!
— Дример, тебя не смущает, что мы с тобой, кажется, уже вместе?!
— Ну, он может быть третьим! — реально серьезно настаивала Дример, вообще пропуская от Уриса «вместе» мимо ушей.
— Рина, блять!
— Тихо! — попросила Дример, на деле закричав еще громче Уриса. Она боязливо взглянула на Тозиера с Каспбраком, проверяя, услышали ли они ее. Поцелуй их прервался — Дример почувствовала такое расстройство, что чуть не свалилась на пол, но тут начался еще один. В этот раз, определенно, более серьезный и, черт возьми, невероятно чувственный и страстный. Так вот что испытывала Беверли, когда наблюдала за ней и Стэном! Жаль, что этого она не видит — ЭТО просто надо видеть! Эрин только хрипло выдавила. — Ох, Стэн, ты только посмотри… Ай, подзатыльник? За что?! Нет? Ну и зря!
— Что-что? — изумленно спросил Урис. Он даже этому поцелую поразился не так, как Дример, с нездоровой улыбкой доставшей из сумки полароид. — Ты серьезно?!
— Еще как серьезно, Урис! — перешла Дример на шепот. Не хватало еще, чтобы ее услышали — пусть и минуту назад этого не случилось. Он навела камеру на ребят, чуть ли не слившихся в одно целое; расстроилась, правда, что они далеко и камера не позволяет ей приблизить кадр. — Пожалуй, это вообще самое серьезное решение в моей жизни.
— Не вздумай их потом шантажировать, — даже грубо попросил Стэн. Он не боролся с ненормальной русоволосой, прекрасно понимая, что это бесполезно. Не хотелось, тем более, провести здесь еще хоть немного времени. Когда Дример повернула голову, взору Уриса предстала усмешка. Он, сквозь сжатые зубы, закончил. — Я серьезно, Рина. Вот только попробуй.
— Думаю, что долго они скрывать свои отношения не смогут. Будешь их терпеть, Стэн?
— Глупый вопрос. Тем более, когда я терплю такую, как ты.
На миг к Дример вернулся прежний настрой. Скорей, правда, пре-прежний. Она замахнулась рукой, грозившей дать пощечину. Стэнли остановил ее и прикоснулся губами к тыльной стороне, в практически неощутимом поцелуе. Эрин фыркнула; хотя ей, безусловно, понравилось такое действие. Она щелкнула наконец Ричи с Эдди, но буквально через полсекунды в страхе закричала, еще не думая, что это СЛИШКОМ громко:
— Блять, а тут вспышка-то есть?! Не дай бог, если да!
— Дример… — тихо протянул Стэн.
— Дример… — прошипел Ричи, пересекшись с русоволосой взглядом; приобнимая одной рукой Каспбрака, как потерянного щеночка.
Эрин схватила Стэнли за руку и побежала к лестнице. Не хватало еще испортить этот незабываемый, волнующий момент. На бегу сероглазая трясла снимок, с нетерпением ожидая, когда фотография на нем проявится. Стэн потерялся ещё тогда, когда она выбежала на лестницу. Кудрявый знал Дример слишком хорошо и мог предполагать, что она, едва только фото проявится, остановится и будет смотреть на него добрые пару часов. Надо бы ее отвлечь походом в парк. Собственно, именно это Урис и намеревался предложить сразу. Если бы сумасшедшие идеи Дример его не остановили.
21:20
Дверь призрачного дома приоткрылась. Атмосфера в нем была недоброжелательной и холодной — воздух, кажется, везде пропитался приторными духами Джейми. Эрин никто не встречал. Девушка, с еще большей силой порадовавшись сдержанному обещанию матери, подпрыгнула на месте и тихо хлопнула в ладоши. Тут же она перехватила три шарика, которые чуть не улетели к потолку, едва русоволосая их отпустила. Говорили же проклятому Урису, что не надо их покупать! Тем более, такие — зеленые, синие и белые. Эрин хотелось купить чисто красные — желательно, вообще только один красный шарик,, но Стэн от чего-то запротестовал и купил шарики других цветов, будто на красные у него был отдельный бзик.
— Мамочки… — хмыкнула Эрин, когда привязала шарики к дверной ручке, чтобы можно было снять куртку.
Сделав это, Эрин взяла длинный зонт с полки, не найдя поблизости больше ничего острого. Она притянула к себе белый шарик (такой чистый, светлый, прямо как Урис и, наверно, его намерения), после чего проткнула его. Шум отразился от стен прихожей, вырвался в гостиную и, наверно, на второй этаж. Был успешно проигнорирован остальными жителями. Дример вспоминала сегодняшнюю прогулку в парке, затянувшуюся так надолго. Попкорн, сахарную вату, зонтик запасливого Уриса, неожиданный дождь. Еще парочку поцелуев, но слишком безобидных; порой, будто издевательских. Дример притянула еще один шарик, расстроенная тем, что последний был не красным. У нее было странное ощущение внутри каждый раз, когда она думала о красных шариках.
— Мамочка! — выкрикнула девушка, проткнув еще один подарок проклятого еврея. Она состроила крайне ироничное лицо. — Я дома!
Комментарий к Часть 14.2 Фух, успела! Воскресенье, по московскому времени, еще на дворе :D Поблагодарите от души мою замечательную бету за то, что глава все-таки вышла. И до следующих выходных :)
PS: Поговорка Билла взята из книги. Книжный вариант мне нравится гораздо больше.
====== Часть 15 ======
Эрин аккуратными шагами шла по бордюру. Гимнастка из нее была плохая, к тому же, с координацией были большие проблемы — но даже когда Дример слишком резко наклонялась в сторону, от того, что не удерживала равновесие, она все равно отмахивалась от любезной руки помощи Стэнли. Каждый раз. И каждый раз еврей лишь раздраженно вздыхал. Спустя некоторое время Эрин начала считать, что распознает этот вздох даже среди многотысячной толпы. Стэнли цокал, как сердитый старик; а на высунутый язык Дример он и вовсе закатывал глаза и отворачивался. Эрин думала, что она ему слишком неприятна, но, на самом деле, Урис так скрывал свою улыбку. Не хватало еще, чтобы Дример узнала, чем она вызвана. Всеми ее странными чувствами — беспечностью, детской открытостью и оптимизмом, непосредственностью и непослушанием. Вместе с ними Эрин преобразовывалась на глазах. Это, кажется, магия, в которую разумный Стэнли не верил лет с пяти. Но как иначе объяснить Рину, которая всего пару часов назад была совсем другой?
Русоволосая в очередной раз отказалась от помощи Стэна. Она остановилась, сделала небольшой шаг назад, после этого тут же пошатнувшись. Но, раскинув руки, Дример и в этот раз удержалась на месте. Самодовольная улыбка, в которой растянулись ее бледно-розовые губы, сегодня не была такой противной, как всегда. Сегодня она улыбалась уже много раз.
Самую первую улыбку вызвала новость о Ричи и Эдди, которой, без всяких левых мыслей, поделился Стэн. Когда он только встретил Эрин, лениво шагающую в его сторону, к знаменитой круглосуточной аптеке, сразу после приветствия Урис начал рассказывать о них. Целью было просто разговорить от чего-то хмурую сегодня Дример. Но после Стэн так увлекся, что не мог остановиться до тех пор, пока не выложил все. Он рассказал об Эдди, который тогда, после событий в той кладовой, на коленях стоял перед ним и просил никому не говорить о произошедшем. Рассказал потом о Ричи, который тогда молча ушел — наверно, чтобы на утро собраться с силами и с достоинством выпалить перед всеми неудачниками фразу «Отныне я встречаюсь с Каспбраком, потому что я — пидор, если до кого-то еще не дошло!» Урис думал, что ответ Бена «По крайней мере, с вами хоть проблем не будет, не то, что со Стэном» как-нибудь успокоит истерику Дример, но она развилась только сильнее. Им пришлось остановиться чуть ли не посреди дороги после того, как Эрин от смеха слетела с багажника велосипеда. Урис ловил на них подозрительные взгляды прохожих. Его скромность внутренне велела прекратить это и уйти от посторонних глаз, но сероглазая удерживала его от этого, сквозь смех и с силой выдавливая:
— Боже, Стэн, расскажи, что там дальше было!
И он просто не мог ей отказать. Поведал обо всем оставшемся — в частности, затронул тему неприкосновенности новой парочки (в буквальном смысле!) неудачников и то, что им, в силу недалекости одноклассников и других школьников, нужно хранить свои извращения (Билл любил каждого, но это не мешало ему называть вещи своими именами) в секрете. Одна тема была закрыта. А Беверли, улыбаясь и невинно крутя отросшую рыжую прядку на палец, предложила теперь делать что-то с работой Эдди.
— Погоди-погоди, — прервала Эрин, вмиг оказываясь перед лицом Стэнли. Он остановился, сам не замечая, как сильно горящие серые глаза акцентировали на себе внимание. — Дай угадаю. Эдди уволился, не выдержав напор своего нынешнего парня и остальных?
— Да, — кивнул Стэн и улыбнулся, вспоминая, наверно, что-то веселое. — Но Ричи нашел ему новую работу. Уборщиком в детском саду, где раньше работал сам.
Тозиер работал достойно, несмотря на то, что одни полы ему приходилось перемывать по несколько раз. Вспыльчивый характер Ричи не позволял тому делать работу молча, но особенно он не позволял ему работать с детьми. Когда малыши приходили с прогулки, он всегда просил их вытирать ноги перед входом, ибо грязи они притаскивали не мало. Но со временем пластиковое терпение Тозиера кончилось — вечные и почти вежливые «вытирай ноги» и «вытри ноги, прежде чем зайти» сменили злые и грубые «пошел назад, ноги вытирать, пиздюк!» и «все твои конфеты сожру, если ты, блять, в грязных ботинках зайдешь». Ожидаемо, что Ричи с достоинством (или без) ушел оттуда, когда воспитательница услышала одно из таких обращений. И на место его пришел Эдди — маленький, милый, все еще немного пухлый, с новообретенными короткими кудряшками и старыми веснушками. А на левой щеке у него было много родинок, при соединении между собой образующих сердечко. Тозиер выяснил это еще давным-давно на совместной ночевке, когда нагло изрисовывал рожу Каспбрака. Факты из одной только внешности Эдди уже говорили о том, что этот парень не может нажить себе проблем. И пока у него их не было. Кроме одной.
— Я помру сейчас, блять, — прерывисто выдала Дример, все вытирая пальцами слезы с глаз. Не то, что пальцы — даже руки уже были все мокрыми от того, как сильно она смеялась. — Скажи, какое у него было лицо, когда он узнал, чем ему придется заниматься?
— Н… нормальное, — с запинкой ответил Стэн, улыбаясь. Он отвел глаза к небу (чистому, как настрой Эрин в этот день), чтобы самому не засмеяться. — Он выдержал это мужественно. Не знаю, что там было на работе, когда ему только вручили швабру и прочий арсенал. Но думаю, что он доволен, хотя бы потому, что спать теперь сможет.
— Ага, — заговорчески произнесла Эрин, поиграв бровями. — Спать ему сейчас надо. Думаю только, что сна у него от этого не прибавится, — закончив, Эрин сорвалась на смешок, так и разящий пошлостью и нездоровым интересом, и Урис поморщился подобно кисейной барышне.
За такими мыслями прошло время, вскоре приблизившее их к трем часам дня и главной улице города. Но они быстро прошли ее, непосредственно из-за заявления Дример о том, что это место ей неприятно. Русоволосая любила уединённые пространства — переулки, маленькие улицы, малолюдные кварталы и практически мертвые заброшки. Урис и сам не заметил, как она привела его к одному из таких домов. Парень катил рядом свой велосипед, сияющий, как новенький серебряный сервиз; он по началу смотрел на дом, строительство которого забросили еще на первом этаже, а после его взгляд чисто машинально переключился на Дример. Лучше бы он этого не делал. Урис буквально заскрипел зубами и руки его, до этого крепко держащие руль велосипеда, забились мелкой дрожью. Он сдерживал злость, готовую диким зверем выброситься на тупую Эрин. Из-за того, что она, оказывается, в +7 (+7!!!) вывалилась на улицу без куртки; без свитера и даже без кардигана. На русоволосой был длинный черный топ без рукавов, бесстыдно и безрассудно оголяющий руки; в любой момент готовый вызвать инфаркт в слабом еврейском сердце. Конечно, после пораженного возгласа Стэна незамедлительно последовало: