Тэо заподозрил, что платок плутовка выронила умышленно, и, подобрав с дороги шёлковый с кружевной бахромой лоскут, он, не спуская с хозяйки глаз, поднёс его к лицу и почувствовал аромат тонких духов. Догадавшись, что землячка так и не узнала его, Тэо проговорил:
– Как вы неосторожны, мадмуазель, – поддерживая игру, улыбнулся он. – Пожалуй, я оставлю платок себе и, вдыхая его аромат, буду вспоминать о вас, – галантно поклонился пират.
Парня забавляло, что аристократка не догадывается, с кем разговаривает, а дама, самодовольно сверкнув глазами, ответила:
– Месье, я вам подарю другой, – пообещала девушка. – А этот мне очень дорог, – пояснила она. – Заходите в дверь слева. Кэт сейчас вам откроет, – улыбаясь, произнесла кокетка, и служанка исчезла с балкона.
– Только платок я отдам лично в ваши руки, а не служанке, – предупредил Тэо и, засунув лоскут за пазуху, вместо того, чтоб подойти к двери, ухватился за выступы, украшающие дом, и начал подниматься по стене. «Не сложнее, чем карабкаться на мачту или идти на абордаж» – мысленно усмехнулся пират.
Девушка замерла и, откровенно любуясь уверенными движениями молодого человека, с восторгом наблюдала, с каким проворством парень взбирается по стене. На лице дамы отразилась заинтересованность, она явно восхищалась силой его рук и ловкостью тела. Вскоре Тэо добрался до балюстрады и, зацепившись за неё, легко перемахнул через перила, оказавшись прямо перед хозяйкой. Такой трюк натренированному пирату выполнить не составило особого труда, а девушка, нисколько не смутившись, лукаво посмотрела ему в глаза.
Месье, вы столь бесстрашны, – глубоко вздохнула она.
– Тэо, мадмуазель! Меня зовут Тэо, – представился сын шлюхи. – Вот ваш платок, – достал он из-за пазухи материю. – Думаю, я заслужил благодарность?
– И что же вы хотите за него? – продолжая игру, спросила девушка, увлекая неожиданного гостя с балкона. Они оказались в гостиной.
– Всего лишь поцелуй, – улыбнувшись, ответил пират.
– Поцелуй? – изобразив возмущение, ответила красотка, хотя глаза девушки сияли озорным огнём. – А вы нахал! – притворно фыркнула она.
– Неужели от такой очаровательной девушки я не заслужил всего один невинный поцелуй? – состроив огорчённое лицо, проговорил Тэо.
Кокетка улыбнулась и подошла вплотную:
– Ну, если вы так просите, я подарю вам поцелуй, – согласилась она и чмокнула парня в губы, но не успела девушка отпрянуть, как Тэо заключил её в объятья и, не отпуская, проговорил:
– Не такой поцелуй, мадмуазель… А вот какой, – и с этими словами нахальный пират впился в её губы.
Тэо почти не удивился, когда аристократка обвила его шею руками и страстно ответила на его поцелуй. Заметив через приоткрытую дверь спальню, он подхватил незнакомку на руки и понёс её туда. Девица оказалась горячей, и Тэо провёл с красоткой почти полдня. До этого дня пират и думать не смел завлекать знатных дам. Он помнил, с каким презрением относились к нему дочери богатых семейств. Для сына шлюхи оказалось неожиданным узнать, что высокородная дама на самом деле гораздо более доступна, чем простая истосковавшаяся по мужской ласке морячка.
Отдыхая после бурного знакомства, молодой человек спиной ощущал прохладу шёлковых дорогих простыней, а его грудь заполнилась горячим ликованием: знатная гордячка, насмехающаяся над безродным мальчишкой, безропотно ему сдалась! Пират торжествовал, а женщина, очнувшись от сладострастной неги, приподнявшись на локте, с любопытством рассматривала гостя.
– И кто ты такой? – улыбнувшись, спросила она.
«Очень своевременный вопрос, – мысленно хмыкнул Тэо. – Сначала затащила меня в постель, а теперь решила узнать, с кем же переспала?» – с презрением подумал парень, но не стал раскрываться до конца, а спокойно произнёс:
– Пират.
Женщина вылупила глаза.
– Пират? Ты не врёшь? Настоящий пират? – она как будто даже обрадовалась.
Тэо улыбнулся и, не поворачивая головы, ответил:
– Настоящий, – утвердительно произнёс он, разглядывая на стене портрет пожилого господина. – А это кто? – показал Тэо глазами на портрет.
– Мой муж, – засмеялась кокетка.
– Муж? – вскинул брови Тэо. – И где же он?
– Он уехал по делам, но вечером вернётся, – беззаботно сообщила девица.
– Понятно, – ответил Тэо, и про себя отметил: «Рисковая баба».
– А ты убивал людей? – пытливо взглянула женщина.
– Убивал, – буднично ответил пират.
– А моего мужа можешь убить? – насторожилась аристократка. Тэо приподнялся и с недоумением посмотрел на девицу, а она непринуждённо пояснила. – Мне достанется всё его состояние, и мы сможем пожениться и жить вместе.
«Нашла дурака», – подумал Тэо, а вслух ответил:
– У пирата не может быть жены.
– Ну хорошо, можешь не жениться. Мы можем просто встречаться, когда ты будешь у нас в порту.
Тэо вновь удивлённо посмотрел на неё:
– Хорошо, я подумаю, – пообещал он и начал одеваться. – Мне пора.
– Как! Ты уже уходишь? – разочаровано скривилась хозяйка. – Но ты вернёшься?
– Возможно, – неопределённо ответил Тэо. – Как тебя зовут? – неожиданно сообразил он, что не знает её имени.
– Мария, – сообщила она. – А как же мой муж? – капризно спросила женщина.
– Пусть пока поживёт, Мария. Вижу, он не слишком тебя утомляет, – с холодной усмешкой ответил Тэо и ушёл.
Эта встреча заставила презираемого сироту по-другому взглянуть на знатных дам, и теперь они не казались молодому человеку недосягаемым божеством. Неожиданно парень понял: порой шлюхи гораздо чище некоторых аристократок. По крайней мере, они честнее… И дальнейшая жизнь только подтверждала его открытие.
Годы странствий и испытаний изменили Тэо. Обитая среди одиноких и отчаянных авантюристов, он принял правила игры, по которым жило «морское братство», и стал его частью. Когда каждый новый день несёт опасность и может стать последним, забываешь о сантиментах и поневоле становишься твёрдым и даже жестоким. Когда постоянно участвуешь в кровавой схватке, когда наблюдаешь вокруг смерть и страдания, то перестаёшь жалеть не только других, но и себя. И вот убийство уже не вызывает в тебе ужаса, оно становится скучной обыденностью, твоей привычной работой. Тэо перестал быть тем ранимым, впечатлительным мальчиком и восторженным, трепетным юношей, как раньше. Он стал Корбо – Черной птицей, птицей, олицетворяющей смерть. Жизнь научила его: слабый не может жить долго. Море не терпит слабых. Слабых оно поглощает. Слабые навсегда пропадают в его глубинах и бесследно канут в небытие. Борьба со стихией и людьми требует выносливости и силы, – твёрдо усвоил Тэо.
Корбо давно понял: только сила и смелость вызывают Уважение, только борьба и упорство даруют Свободу, только ум и самообладание гарантируют Победу. И только Золото заставляет человека унижаться и творить Беззаконие. Но всё вместе даёт Власть.
Сердце пирата очерствело и, покрывшись грубой коростой, пропиталось холодным цинизмом. Правда порой где-то в глубинах души капитана Корбо нет-нет а шевельнутся остатки романтичного Тэо, и тогда пират вспоминал свою мать. Но ни одна женщина не захватывала мужчину по-настоящему, и пирата не тревожило это. Разве может огорчать то, чего не знаешь? Корбо относился к дамам, как к необходимости, как к естественной потребности и только. Да и зачем привязываться к кому-либо, если завтра предстоит расставание? – прекрасно понимал моряк. Любовью капитана было море, только оно увлекало его и заставляло сердце учащённо биться. «У пирата не может быть жены» – постулат, сказанный отцом, Корбо запомнил накрепко и чувствовал себя вполне счастливым.
Капитан неожиданно вынырнул из реки воспоминаний. Заметив, как матрос на одной из рей замешкался, он отдал приказ и, наблюдая за слаженной суетой команды, снова погрузился в прошлое. Перед глазами всплыли последние часы отца.
Морис понимал, что он не жилец, но держался достойно. Догадавшись, что конец близок, Тэо не выдержал, и к глазам молодого пирата подступила предательская влага:
– Отец, не уходи! Ты единственный близкий мне человек на этом свете, – проговорил он.
– Не убивайся так, мальчик мой, – заметив слёзы сына, попытался успокоить его Морис. – Я тебе не отец. Я наврал тогда, – признался капитан. – Я никогда не бывал в «Пышечке».
– Я знаю отец, – утёр глаза Тэо. – Я тоже наврал тогда. Моя мать никогда не работала в «Пышечке», она обитала в «Пташке».
– Ах ты, сукин сын! – попытался засмеяться умирающий пират. – Правда, в «Пташке» я тоже не был, – вздохнул он. – Я вообще никогда не был в Руане.
– Капитан, ты для меня больше, чем отец! – воскликнул Тэо и, взглянув на Мориса, спросил: – Меня всегда мучил вопрос, почему ты признал меня?
– Потому, что я, как и ты, сын шлюхи, – усмехнулся пират. – Я знаю, каково это. А ты, в самом деле, похож на меня… И я подумал: а почему бы нет? Пусть у меня будет сын. Тем более такой изворотливый проходимец, как ты, – с трудом хмыкнул он. – И честное слово, Тэо, я привязался к тебе, как к родному.
– Я знаю, отец… И я к тебе, – признался парень.
– Жаль, что я не знал твою мать. Она наверняка была хорошей женщиной… Может, тогда ты бы похоронил меня рядом с ней, – вздохнул Морис.
– Я отвезу тебя к ней. Клянусь! – горячо пообещал Тэо.
– Хорошо, сынок, – улыбнулся пират. – Хоть после смерти у меня появится жена, которая будет всегда рядом со мной, – грустно проговорил он. – Знаешь, Тэо, все-таки у человека должны быть дом и семья. Я слишком поздно понял это. И если бы не встретил тебя, то так и остался одиноким волком. Ты был моей семьёй, мой мальчик… И я благодарен судьбе за нашу встречу. Накопишь денег, возвращайся во Францию. Я хочу, чтобы ты был счастлив, – прошептал отец и испустил дух.
Корбо тогда заплакал, как раньше на могиле матери. Да… Удивительно видеть, когда пират, не знающий жалости, плачет… Но никто не осудил парня за его слёзы, все понимали горе сына.
Из воспоминаний мужчину вывел вопрос боцмана:
– Уточните курс, капитан!
Подняв голову, Корбо посмотрел вдаль и взбодрился. «Ничего, мы живы и ещё возьмём на абордаж самого чёрта!» – задорно подумал он и, улыбнувшись, подставил лицо свежему морскому ветру. «Чего это на меня нахлынула хандра? – подумал пират. – Я в своей стихии, у меня слаженная верная команда, самый лучший корабль летит по волнам. Чего ещё для счастья надо?» – спросил сам себя капитан и, с наслаждением вдохнув солёный воздух, вслух ответил:
– Курс норд-вест! – скомандовал он, и парусник развернулся бушпритом на северо-восток.
Корбо поднял подзорную трубу и устремил взгляд к горизонту, туда, где его поджидала удача и новые победы.
Глава 4.
В небольшом особняке в центре города Пуэрто-Бельо21 ощущалось необычное оживление. Челядь всех цветов кожи металась по дому, перетаскивая господские вещи. Одни старательно укладывали одежду в сундуки, другие заворачивали наиболее ценные предметы, упаковывая их в ящики, третьи засыпали хрупкие вещицы опилками или перекладывали тряпьём. Люди возбуждённо переговаривались, создавая суету растревоженного муравейника, и вся сумятица вокруг этот муравейник и напоминала. Нечаянно забредшему сюда человеку показалось бы, что в доме царит невообразимый хаос и неразбериха, но гость, переступивший порог знал: это не так. Всей кажущейся беспорядочной беготнёй руководил управляющий, внимательно следящий за снующими повсюду людьми, отдавая распоряжения, отвечая на вопросы, а порой покрикивая на нерадивых и замешкавшихся слуг. Заметив вошедшего, управляющий раскланялся:
– Сеньор дель Альканис! Господин ждёт вас в библиотеке, – со всей любезностью, на которую был способен, проговорил человек.
Гость ответил чуть заметной холодной улыбкой и с важностью высокородного сеньора проследовал по галерее. Похоже, господин был здесь не первый раз и знал куда идти. Сеньор выглядел как настоящий испанский гранд22: гордая осанка делала его худощавую фигуру ещё выше, а размеренная походка, надменный взгляд – все в его облике указывало на человека, знающего себе цену. Тёмные волосы мужчины успела подёрнуть седина. Прямой нос, пожалуй, был несколько крупноват для сухого удлиненного лица. Тонкие плотно сжатые губы и жёлто-карие глаза ещё больше придавали господину вид хищной птицы. Когда маркиз улыбался, выражение его лица несколько смягчалось, но глаза обычно оставались столь же холодными и бесстрастными.
Сеньор Альканис предпочитал традиционный испанский костюм черного цвета либо других таких же мрачных оттенков, правда, следуя французской моде, ему всё же пришлось отказаться от воротника «фрезы23», над которым уже в середине семнадцатого века повсеместно потешались европейцы, говоря о нём «голова на блюде». Но всё же дон Хосе не был лишён обаяния. Его вечно величавый вид казался таинственным, и в молодости мужчина нравился женщинам. Да и теперь дамы, представляя, каким состоянием обладает маркиз, просто таяли и, расплываясь в улыбках, не забывали пококетничать с ним. Но дель Альканис не отличался свободным нравом, и сеньоры, обиженные ледяной холодностью гранда, злословили на его счёт, подвергая сомнению его мужские возможности, предполагая, что определённой силы в адмирале уже не осталось.
Господин зашёл в кабинет и в растерянности остановился: хозяина в комнате не оказалось. Развернувшись, мужчина вышел в коридор и заметил девушку. Светлые волосы сеньориты были редкостью для испанской крови, основательно попорченной длительном нахождением под властью мавров, и сами по себе не могли не привлекать внимания, но девушка отличалась ещё и привлекательной внешностью, и лицо маркиза на удивление потеплело. В радостном возбуждении сеньорита проходила из комнаты в комнату, приглядывая за сборами и отвечая на вопросы слуг. Заметив знатного гостя, она мило улыбнулась и подошла к адмиралу.
– Сеньорита Эстель, я так рад вас видеть, – поприветствовал маркиз и галантно поцеловал руку юной леди. – С другой стороны, сердце моё омрачено печалью… Вы скоро покидаете нас, – произнёс дель Альканис и взглянул на девушку птичьими немигающими глазами.
– Да, адмирал, через пару дней мы отправляемся в Испанию, – счастливо прощебетала Эстель.
Глаза сеньориты сияли, похоже, она нисколько не жалела, что ей предстоит покинуть Новый свет. – Но мы же не прощаемся навсегда, дон Хосе. Думаю, вы, как старый друг, будете навещать нас, когда окажитесь в Севилье? – снова улыбнулась она.
– Пренепременно, сеньорита, – улыбнулся мужчина. – Кроме того, ваш корабль идёт в составе моей эскадры. Надеюсь, мы и в дороге будем иметь возможность увидеться, – предположил дель Альканис и перешёл на деловой тон. – Вообще-то я хотел повидаться с вашим отцом. У меня к нему дело. Где я могу найти барона?
– Я только что видела его на заднем дворе. Давайте, я провожу, – охотно предложила Эстель.
– Буду только рад этому, – улыбнувшись, ответил сеньор и последовал за девушкой.
Капитан, лейтенант Бернардо дель Маркос, покидал навсегда щедрую землю Нового света. Здесь он отслужил без малого пятнадцать лет и теперь планировал провести остатки дней, дарованных ему господом, в тихом поместье пригорода Севильи родной его сердцу Испании. Старинный средневековый принцип, гласящий, что дворянин должен служить королю с оружием в руках, все еще оставался в силе, но аристократы все больше стремились сделаться придворными, а не солдатами, и всячески уклонялись от несения военной службы. Господа не желали покидать столицу и удаляться от монарха, сулившего им мирские блага. Но дон Бернардо оставался человеком старой закалки и служение королю считал своим священным долгом, что порой вызывало ироничные улыбки у благородных идальго24, как Старого, так и Нового Света. В мире, наполненном жаждой денег и стяжательством, больше ценилась близость к трону и тугая мошна, независимо от способа её наполнения. И если господа и соглашались послужить за океаном, то большинство знатных и не очень испанцев отправлялось в колонии Нового света с единственной целью: разбогатеть.