Годы тирании и страха и всего ничтожных семь лет? Этого мало.
За прошедшее время департамент полиции ничуть не изменился, разве что добавился еще один кофейный автомат и автомат с газировкой в конце коридора.
Детектив Кингсли держался на одной должности больше десяти лет, как один из самых безынициативных работников, предпочитающий размеренный уклад жизни, нежели поход по головам на вершину карьерной лестницы. Кейси запомнила его мужчиной средних лет с рядом пожелтевших от переизбытка кофеина и газировки зубов. Его улыбка больше напоминала оскал, но взгляд был добрым и располагал к себе. Раньше здесь были ещё знакомые лица, но их имена девушка так и не запомнила.
Когда пришла её очередь, Кейси потребовалось несколько минут, чтобы перевести дух и сосредоточиться на том, что могло разрушить её жизнь до основания.
Время, казалось, было благосклонно к нему, о чем свидетельствовала лишь пара прибавленных килограммов и немногочисленное количество седых волос на висках.
По его взгляду, разделяющему удивление и восхищение, Кук поняла, что Кингсли вспомнил её – запуганную девочку в грязной одежде, оголяющей безобразные рубцы шрамов.
- Мисс Кук, - он встал со своего кресла, стоило ей только зайти внутрь душного кабинета. – Вы прекрасно выглядите. Чем я обязан вашему визиту?
Кингсли ничуть не льстил, говоря насчет её внешнего вида. Бывшая пленница выглядела куда лучше, чем в их последнюю встречу. Увереннее? Он слышал, что Кейси работала на горячей линии, и несколько раз натыкался на её телефонный номер в сети, когда находил у старшей дочери запросы в поисковике на тему депрессии и способов самоубийства.
- Я бы хотела поговорить насчёт досрочного освобождения заключенных. Можно ли как-то продлить наказание моего родственника?
Жестокость? Мера предосторожности, которая никому не повредит.
Кингсли жестом указал на стул напротив.
- Я не адвокат и не юрист, мисс Кук, но вы должны понимать, что ваш дядя имеет право, как и все заключенные, на обжалование приговора и досрочное освобождение. Если не брать в расчет характеристику, составленную с ваших слов, то за ним остаётся репутация хорошего человека. Никаких нарушений закона и образ отзывчивого улыбчивого американца, по словам соседей.
Кейси вытащила листок, проводя пальцем по словам, что срок наказания в крайних случаях достигает двадцать пять лет. Это был её единственный козырь, которым она надеялась воспользоваться.
- Вы можете попробовать оспорить, но у вас должны быть доказательства сильнее тех, что вы предъявили семь лет назад.
- Вы не поможете? А как же ярые защитницы прав женщин? Феминистки? Где те, кто агитируют нас бороться с домашним насилием? – последние слова она буквально выкрикнула, ударив ладонью по столу, заставляя кофе в кружке колыхнуться.
- Не в моей компетенции, мисс Кук. Могу порекомендовать нанять адвоката.
Непрошеная слеза боли от осознания того, что всё хорошее, что переполняло последние спокойные семь лет, уходит безвозвратно, была грубо стерта.
- У вас не найдется сигареты?
Кейси старалась не курить. Совсем. Она никогда не поощряла вредные привычки, но пару лет назад, как только судьба подарила ей знакомство с Жаклин, приходилось снабжать её табаком для того, чтобы расположить к общению. Потом врачи запретили убивать пациентов и невыкуренные пачки остались у неё.
За те годы Кейси позволила пропустить себе только десять штук, половину одной пачки, и они считались крайним случаем.
Кингсли смерил её недовольным взглядом, но не отказал, протягивая красный Мальборо.
- Не в кабинете, мисс.
Следующим ударом стало извещение, что суд согласен рассмотреть прошение о досрочном освобождении.
***
После продолжительной бессонницы трель мобильного телефона в двенадцать ночи не самая приятная музыка, которую хотелось слышать.
- Да? – Кейси отвечает, не смотря на дисплей и не имея ни малейшего желания знать, кому она могла понадобиться в полночь без веской причины.
На том конце провода замешкались, будто бы подбирая слова.
- Мисс Кук, говорит дежурный сержант полиции Ларри. Вы не могли бы приехать на опознание?
Последние слова заставляют моментально подняться.
Тела тех, кого нужно было бы опознать с её участием, были обнаружены. Тело отца Клэр нашли тем же утром, а выбор в остальных был невелик.
Разрывающая сердце мысль, что спустя семь лет поймали человека с множественной личностью по старому описанию, убивала без ножа. Спешке, в которой Кейси собиралась в полицейский участок, могли позавидовать любые спасательные службы.
Поймать такси оказалось не самой легкой задачей, но ночной холод снимал остатки сна рукой. Круглосуточно работающим метро было решено пренебречь.
Ожидание утомительно, как и всякое действие, которое не в нашей власти. Когда-то ей пришлось провести всю ночь в участке, давая показания и составляя фоторобот, не имеющий ничего схожего с настоящим Кевином. Тогда многое было импульсивным и преувеличенным.
В те долгие минуты, сложившиеся в восемь часов, Кук не знала, как жить дальше после случившегося, и складывались бесконечные размышления на тему жизни. Сидя в подвале, она не имела ни единой надежды, что на следующее утро она проснётся, но силы черпались, будто с воздуха.
А после того, как удалось взглянуть на мир его глазами, была пустота, как темная душераздирающая дыра, затягивающая в свои объятия.
Пустынный полицейский участок встретил Кейси двумя освещенными коридорами и кабинетом дежурного, дверь которого была настежь открыта, видимо для того, чтобы устроить сквозняк. Духота в каждом кабинете стояла невыносимая.
Сержант полиции больше напоминал карикатуру на каждого человека при исполнении. Закинув ноги на стол, он потягивал бурду, напоминающую кофе смешанную с газировкой, вместо энергетика. Рядом покоилась пустая коробка из-под пончиков и несколько смятых фантиков от жевательной резинки и мятных сосательных конфет. Чтобы окончательно не уснуть, при помощи простых манипуляций на экран телевизора был выведен низкобюджетный детектив, скачанный для ночных дежурств.
- Мисс, - заметив единственную фигуру, Ларри мгновенно вернул себе представительный вид, убирая ноги со стола и заглушая звук телевизора. Он повторно взглянул на девушку, а затем на записку, уже служившую подставкой под кофе. – Кук. Мисс Кук, присаживайтесь.
Дежурный протянул какую-то стандартную бумагу, где предусмотрительно стояли галочки, ожидая подписи. Кривым крупным почерком на верхней строчке было написано Энсель Рейнольдс.**
- Я думала, вы позвали меня на опознание, - голос звучал очень неуверенно, будто ощупывая почву.
- А? – мужчина недоумевающе посмотрел на неё, а затем, хлопнув себя по лбу, отмахнулся. – Я сказал опознание, и вы решили, что это труп? Ха! Нет, тогда бы вас отправили в морг, а не сюда. Мелкое нарушение и отсутствие денег, чтобы оплатить ущерб, нанесенный магазину.
- Выпускаете под залог? – пробежав глазами по бумаге, предположила Кейси. В чем она точно была не сильна, так это в юридическом языке и всех деталях, осуществляемых лишь для начальства, пропускавшего халатность сотрудников.
- Он нам не нужен, - отозвался Ларри, разводя руки в стороны. – А да. У него было изъято это, - мужчина протянул твердую папку с эскизами. – Вообще, странный тип. Охранники привезли его, потому что он отказался платить, когда разбил упаковку сока в супермаркете и доказывал, что это не он, хотя на камерах было видно, что он.
Кук закивала, осмотрев несколько знакомых рисунков.
- Что же вы молчите, мисс Кук! – воскликнул сержант, зазвенев связкой ключей. – Подождите минутку и не подписывайте ничего. А, вы уже! Всё равно подождите.
Чуть не опрокинув на себя оставшийся энергетик, он не без труда поднялся со своего места, звеня ключами и что-то бормоча под нос о своей забывчивости.
Во время ночных дежурств Ларри всегда забывал, как проходит любая процедура, занимая свой мозг более приятными вещами. Ежедневно поступали десятки, если не сотни бунтовщиков и бродяг, за которыми редко приезжали их жены.
Стандартная ситуация, когда супруги, рассерженные не первой подобной выходкой благоверных, бросали трубку и предпочитали общественные работы или пятнадцать суток, нежели вносить хоть цент.
В половине двенадцатого охранники из прилегающего к участку супермаркета забросили этого чокнутого, уверяющего, что это не он и отказывающегося платить, даже имея в кармане десять долларов. Права ему объяснили и предложили звонок близким, чьи имена он отказался называть, а потом продиктовал по памяти номер девчонки, которая никем ему не приходилась.
Это, как и многое, что сегодня Ларри себе позволил, не совсем поощрялось, но документы были чисты, а наркотических веществ с собой не обнаружено, поэтому не осталось ничего, как пойти на поводу и позвонить девчонке, не уступающей в странности.
Для Кейси всё происходящее показалось одним большим падением. Досрочное освобождение, Кевин (в том, что это он, у неё не было ни единого сомнения). Пять лет она двигалась по лестнице вверх, то и дело возвращаясь, чтобы вспомнить, для чего ей нужно делать шаг за шагом, а сейчас пара мгновений отделяла её от смачного падения кубарем вниз. Дело было не в тысяче непрочитанных писем и уродливо-комичной ситуации.
Прежние сомнения, как и слова о стокгольмском синдроме, смешались в единый удушающий ком.
Пути Господни неисповедимы.
Она столько раз представляла их встречу, что в действительности не смогла сказать и слова, лишь глупо улыбнувшись, протянув папку с эскизами и бросив что-то на прощание, похожее на «Спокойной ночи».
Кейси была уверена, что он изменится, и, столкнувшись с ним на улице, она пройдет мимо, лишь потом поняв, кто был перед ней, но Кевин Вэнделл Крамб – человек, оказавшийся в участке за мелкое хулиганство, был неподвластен времени, разве что в уголках глаз добавилось несколько морщин, а та, что промеж бровей, стала выразительнее. Вне зависимости от личности, владеющей светом.
Нужно быть чертовски везучим, чтобы за семь лет ни разу не попасться властям по тем параметрам розыска.
***
- … А потом этот мелкий пройдоха Хедвиг нашел твою почту и номер, хотя Деннис нам запретил связываться с тобой, но ведь всё в норме, - Барри говорил слишком быстро, продолжая активно жестикулировать, размахивая папкой и не заботясь о сохранности собственных рисунков.
Кейси хотела бы слышать его, а не просто слушать, качая головой, но всё казалось слишком нереальным. Она несколько раз незаметно щипала себя под ребрами и продолжала кутаться в тонкий кардиган, натянув рукава так, чтобы скрыть ненавистное кольцо, которое все еще укоризненно блестело, стоило оказаться у источника света.
Несмотря на поздний час, и на то, что через несколько часов нужно было заваривать кофе и собираться на работу, они продолжали бесцельно ходить по улицам, сворачивая и возвращаясь к её дому.
- … И тогда я говорю ему: «То, что вы видите за стеклами своих очков -старость». Ты бы стала носить эти отвратительные очки в оправе из прозрачного пластика? Да, никто бы не стал! – со стороны казалось, что Барри прорвало на истории после долгого отлучения от света. – Кстати, рад, что ты научилась сочетать цвета! Отличная комбинация черного трикотажа и вишневого шелка. Если бы это был карминно-розовый, то ты бы выглядела, как все эти попсовые девицы. Кейси! Ты вообще слушаешь меня?
Сжав губы в тонкую полоску, она отрицательно покачала головой.
Прежние сомнения в собственных мазохистских симпатиях теперь казались надуманными. Как она могла усомниться в чистоте своих чувств?
Противоречивых, перманентных и сумасшедших.
Когда вы не осознаете происходящее внутри вас, снаружи это кажется судьбой.
Карл Густав Юнг
Комментарий к IX - О долгой разлуке
* - Фелония (англ. felony) — понятие в англосаксонской системе права, означающее преступление.
** - В фильме, когда Кейси обнаруживает 23 видео каждой личности, под 16 номером - Энсель, а под 21 - Мэри Рэйнольдс.
========== X - О благих помыслах во имя любви ==========
Прощай! Тебя удерживать не смею.
Я дорого ценю любовь твою.
Мне не по средствам то, чем я владею,
И я залог покорно отдаю.
- 87 Сонет. Уильям Шекспир
Большие города всегда привлекают людей из Коннектикута.
Большие города привлекают кого угодно, кто засиделся в постоялом болоте своего родного города. Для кого-то это единственный шанс реализовать себя, а для кого-то потеряться в этом водовороте раз и навсегда.
Кейси не любила быть у всех на виду, а это подразумевали небольшие города, где каждый знал друг друга с пеленок и мог освежить твою память, забудь ты хоть какой-то фрагмент из своей унылой, однообразной жизни.
Чем меньше город, тем больше в нем сплетен.*
Кейси любила Нью-Йорк именно за эту гущу событий, в которой ты становился лишь маленькой песчинкой, скромным наблюдателем большой азартной игры под названием жизнь, где каждый шаг просчитывался взрослыми наперед. Она знала, что вероятность случайной встречи с тем или иным человеком в крупном городе равна нулю, если нет информации больше, чем твой внешний облик.
Стоя на одной из самых узнаваемых площадей в свете многочисленных неоновых вывесок, Кук казалось, что сейчас она находится в самом центре вечного двигателя, пропуская сквозь себя киловатты людских жизней, переработанных и растертых Имперским штатом.**
В городах, подобных Нью-Йорку, выживают лишь самые сильные, те отчаянные, кто не боится поставить на кон все.
Даже находясь здесь с человеком в розыске, примкнувшим, как и большинство туристов к большому экрану, транслирующему происходящее в реальном времени, Кейси ощущала себя в безопасности.
Маленькая прогулка по городу никому не навредит.
Позади неё раздался восторженный крик девушки, которой её возлюбленный сделал предложение в свете ярких рекламных огней, не уступающих ни на минуту Вегасу.
«Я люблю тебя».
Три слова, произнесенных от всей души, переполненных счастьем. Кто-то из туристов зааплодировал, считая это своим долгом, а несколько тронутых романтичностью главного героя девушек поспешили смахнуть слезы, в тайне надеясь на то, что когда-нибудь им сделают предложение на Бродвее.
На Таймс-Сквер много полицейских, обязанных защищать доблестную честь и охранять посетителей центральной площади Манхэттена. Один из них игриво подмигнул Кейси, дотрагиваясь рукой до рычага включения рации, шум которых пробивался сквозь любые разговоры.
«Группа захвата. Стрельба на поражение».
Она не успевает осмыслить данные слова, как тело Кевина пронзают одна за другой бронзовые пули, будто бы нацеленные на убийство каждой из двадцати трех личностей. Последний патрон, пришедший на голову, размозжает череп.
Крики и собственные рыдания застывают в горле, в то время как отступившая толпа делает из неё новую куклу для битья, пока жизнь не кончится, как в глупых видеоиграх, уведомив о проигрыше.
Последняя мысль, звучащая эхом, приобрела голос той девушки.
«Я люблю тебя».
***
Собственный крик невыносимо режет барабанные перепонки, когда Кейси распахивает глаза в помещении, принимающем смутные очертания нового пристанища Кевина.
Ночные кошмары с недавних пор вновь стали частыми гостями, и в этот раз не спасали даже горы прозака***, позаимствованного из шкафчика младшего персонала. Хватит с нее криминальных хроник, а еще историй об убийстве президента и детективов по вечерам.
Пробираясь по комнате, словно вор, она на ощупь вынула из сумки помятую пачку сигарет, принадлежавшую уже ей, а не кому-то. Глупая вредная привычка, последствия которой оставляли незаметный отпечаток на легких и пропитывали кожу и одежду.
После этого почти всегда следовал холодный душ и ранние сборы на работу, но сегодня было воскресенье, и позволить такую грубость в чужом доме было непозволительной роскошью, которую Кейси разрешила сама себе. Это крайний случай, как и все выкуренные ранее сигареты.
Руки все еще дрожали после столь реалистичных, на первый взгляд, сновидений. Мысль, что сны – это ответы на завтрашние вопросы, активно блокировалась в общем потоке сознания. Меньше всего хотелось знать, что плод воображения олицетворяет хоть что-то из будущего.