Его телефон зазвонил приятной мелодией, он поднес его к уху, одновременно махнув рукой Софи, мол, осматривайся. Она огляделась и заметила коридор, двери, которые явно вели в комнаты. Из одной раздавались голоса, так что Софи направилась туда. Но застыла на пороге.
Это была спальня. Тоже в оттенках темно-красного и в росчерках золотого, с огромной кроватью.
Сет полулежал в постели, и свет настольной лампы отбрасывал жёсткие тени на его лицо. Нефтида устроилась у него на груди, поверх одеяла, и её длинная юбка из мерцающей ткани побитым крылом пласталась на кровати.
Одной рукой Сет обнимал Нефтиду, тихонько гладя по волосам.
– Без тебя мне всегда снятся кошмары. Или я просто плохо сплю, – голос Неф шелестел, будто песок в часах, тихонько пересыпаясь из одной стеклянной колбы в другую.
– Ну, я сейчас здесь. И ты.
Он ответил тоже негромко, и Софи поразилась, как спокойно звучит его голос. Как ласкающе и шелковисто.
Эта сцена не предназначалась для чужих глаз. И Софи тихонько отступила, пока её не заметили, старалась не мешать. Но услышала слова Неф:
– Пообещай, что не умрёшь.
– Этого никто не может обещать. Даже боги.
Софи вернулась в гостиную как раз вовремя: Амон закончил разговаривать и развалился в кресле, что-то попивая из стакана.
– Думаю, ты сможешь занять одну из комнат, – заявил он.
– Они живут здесь вдвоем?
– Ага. Лекари тоже убрались по отелям. Ну, или по барам, я не в курсе.
Долго сидеть на месте Амон не мог и снова вскочил:
– Давай покажу тебе кухню. Есть хочешь?
По правде говоря, Софи даже не завтракала, так что согласилась. И следующие несколько часов провела с Амоном под его болтовню. Готовил он, как оказалось, неплохо, и Софи с удовольствием съела какие-то странно запеченые овощи с мясом.
– Ты выглядишь усталой, – заявил Амон позже. – Иди отдохни, я тут приберусь.
Он удивительно гармонировал с большой кухней, полной металлических поверхностей, сенсорных панелей и какой-то техники, о назначении которой Софи даже не подозревала. Оставив Амона, она взяла рюкзачок и вернулась в гостиную.
И не сразу заметила Сета, устроившегося в одном из кресел. Планшет в руках освещал его лицо, несколько настольных ламп в разных углах комнаты разгоняли полумрак. Сет был закутан в какой-то плед, домашний и уютный, что резко контрастировало с огнями ночного города в панорамном окне за его спиной.
Он поднял голову, посмотрел на Софи, потом на рюкзак в ее руках. Она замерла, не очень понимая, что сказать: одно дело, когда Амон заявляет, что она может здесь остаться, и совсем другое, когда она стоит перед хозяином дома, который и не знал, что она здесь.
– Я помешала? – спросила Софи.
– Нет. Но если ты сбежала из дома, не забудь кинуть матери хотя бы сообщение.
Софи уселась в одно из кресел, пристроив рюкзак у ног.
– Ты не удивлен, – сказала она.
– С чего бы? Ты делаешь так каждый раз.
– Но я ничего не помню.
– Это печально.
Софи думала, вежливо ли узнать, как он себя чувствует, или лучше промолчать. Поэтому спросила:
– А где Нефтида?
– Уснула. Мне не спалось, решил ее не будить, – он снова оторвался от планшета и посмотрел на Софи. – Конечно, ты можешь остаться пока здесь. Тут комнат больше, чем я помню.
– Зачем они все?
Сет пожал плечами и все-таки опустил планшет.
– Неф любит, когда дом большой. А мне плевать, где жить.
Он положил планшет на колени и потер глаза, как будто они устали, или Сет захотел спать. Но уходить он не спешил, только натянул на плечи плед. Софи в полумраке не видела толком его лицо, но не могла отделаться от ощущения, что Сет кажется то ли спокойнее, то ли уютнее, чем накануне. Сначала она решила, это из-за ранения, все-таки он явно не был в полном порядке.
Но сейчас ей казалось, из-за дома. Пусть Сет и говорил, ему всё равно, где жить, пусть это место выбрала Нефтида, Сет его принял. И он сам, даже в нелепом пледе, казался продолжением стильной мебели, бордового и золотого.
– Почему свет не включить? – проворчала Софи. – Вроде бы не ты бог Подземного мира.
– Псам так удобнее.
Сначала Софи не поняла, что он имеет в виду. Потом пригляделась к теням в углах и едва не вскрикнула: они шевелились. Одна из них отделилась и приблизилась к Сету, улеглась у его кресла. Софи могла разглядеть темное поджарое тело невысокой собаки, вытянутую морду и стоящие торчком уши. И красные глаза, в которых полыхала ярость бури и песок пустыни.
– В египетском языке есть иероглиф «зверь Сета», – пояснил он. – На самом деле, вот они, звери Сета.
– Они… такие как Цербер?
– Нет. Цербер принадлежит Подземному царству, хотя у него есть воплощение в этом. Мои псы – тени этого мира, отголоски первородных духов, древнего хаоса. Они признали меня хозяином, потому что я сумел совладать с ними – был сильнее. Они слушают меня… но не из-за верности, как Цербер, а потому что признают вожаком. Они ближе к кошкам, нежели к собакам.
С удивлением Софи поняла, что последнюю фразу Сет произнес с некоей… гордостью? Пусть его псы не тыкались в руки и не вылизывали лицо, виляя хвостами, но Сет их точно любил. И Софи не могла не задуматься, а что ощущали эти тени-духи.
Но они были здесь. Рядом. Охраняли Сета. И поймав на себе внимательный взгляд вытянутой морды, Софи подумала, что этим псам всё равно, кто она такая, или любой другой бог – если бы Сет приказал, они кинулись терзать.
А еще Софи помнила, что Сет не звал псов там, у клуба. И ей почему-то показалось, не потому что он не подумал об этом, а потому что не хотел подвергать их опасности.
– Они не очень сильные, – пожал плечами Сет, будто отвечая на мысли Софи. – Но не бойся, вреда не причинят.
– Я не боюсь собак.
– Хорошо.
– Амон… – Софи отвлеклась от прикрывшего глаза пса и задумалась, как сформулировать мысль, – Амон сказал, здесь были лекари. И они нашли противоядие.
– Конечно, нашли, они же не хотят, чтобы следующими проткнули их, а они тихонько подохли. Так что будут снабжать меня маленькими баночками и наблюдать. О, Тот был даже так любезен, что пообещал замаскировать дерьмовый вкус.
Софи не очень поняла и нахмурилась:
– Я думала, ты просто принял противоядие и всё.
– Если б было так просто, для создания Оружия не были нужны три бога. Нет, яд остается внутри меня, он пропитал кровь, саму мою сущность. Возможно, со временем исчезнет, но даже боги не знают, нужно несколько лет или сотня… или вообще никогда. Так что мне надо регулярно принимать эти маленькие снадобья, которые блокируют яд и не дают убить меня.
– Звучит не очень.
– Нет, поганая часть в том, что если в мое тело снова попадет яд, это меня точно убьет и сразу. Яд копится.
Сет говорил об этом, как будто не придавал большого значения, но Софи невольно подумала, что уж он точно не сможет оставаться в стороне и ждать. А значит, рискует получить еще тем пресловутым Оружием. И Софи подумала, что псы в тенях не просто охраняют, они беспокоятся.
И что будет, если Сет вовремя не примет противоядие? Этот яд внутри его тела снова начнет действовать?
А если ранят кого-то еще? Даже если не убьют, если достаточно малейшей царапины.
Софи помнила рассказы то ли о змее, то ли о каком-то ползучем гаде. Он ядовит, но первый укус не оставляет следов. Яд не выходит до конца из тела, и следующая порция станет смертельной, не важно, будет этот укус через год или через пять лет.
Пес у ног Сета внезапно открыл глаза и вскинул голову. Уши встали торчком.
– Аид идет, – сказал Сет.
– Откуда ты знаешь?
– Ну, это мой дом все-таки. Я в курсе, когда к нему приближается кто-то из богов, – Сет усмехнулся. – А еще Аид смс кинул, и псы его чуют.
Софи не стала спрашивать, откуда Сет знает, что чуют его псы. Но через некоторое время в комнату действительно вошел Гадес – квартира была такой большой, что Софи даже не услышала входную дверь.
Он только кивнул сидевшим и опустился в одно из кресел. Софи не видела, чтобы Сет сделал хоть одно движение, но лампы засветились ярче, лучше очерчивая теневых собак в комнате, бледное лицо самого Сета и усталое Гадеса.
Пес у ног Сета взвился и устремился к еще одному гостю, застывшему на пороге гостиной. Было слышно глухое рычание, как будто возмущались недра самой земли, как гроза где-то вдалеке или ветер нарастающей бури.
Софи снова не видела движений Сета, не слышала его голоса, но пес внезапно отступил и уселся рядом с креслом хозяина.
Не сразу, но Софи узнала вошедшего. Стив из группы. Или Гипнос, как она уже знала. Он казался растерянным, таким же уставшим, как и Гадес. В потрепанной одежде, с глазами покрасневшими и воспаленными. Он обвел комнату бездумным взглядом, потом еще раз… остановился на Софи, в несколько шагов преодолел разделявшее их расстояние и бухнулся на колени.
– Прости меня, моя королева, прости, я не должен был этого делать, ничто не может меня оправдать…
– Да, он так давно, – сказал Гадес, устало прикрыв глаза. – И я уже за… гм, мне надоело с ним разговаривать.
Софи ошарашенно переводила взгляд с него на Стива, который всё еще не вставал с колен и продолжал что-то исступленно шептать.
– Эээ… я тебя прощаю.
Стив вскинул голову и пробормотал что-то вроде «спасибо», поднялся наконец с колен. И тут прозвучал обманчиво спокойный, шелестящий голос Сета. Он растягивал слова, но за ними слышался рокот:
– Так это ты не соизволил предупредить нас о нападении. Из-за тебя мне теперь какую-то гадость пить.
– Это было ошибкой, – пробормотал Стив. – Ошибкой. Я сам пришел к Гадесу, чтобы он простил меня. Но я… ничего больше не знаю. Со мной говорили, скрываясь в тенях. Знаю только, там был не один бог.
– Это мы и без тебя выяснили, – протянул Сет, – и я не так великодушен как Аид.
Софи не уловила момента, когда это произошло, но теперь штук пять или шесть псов окружили Стива. Они все оказались невысокими, поджарыми, с горящими глазами. С клыков капала не слюна, а тьма.
– Сет, – Гадес открыл глаза, и его голос звенел натянутой тетивой, – не трогай его.
– Да ладно, пусть собачки ему член откусят – у него всё равно его нет.
– Сет!
Псы исчезли, Стив посмотрел на Гадеса, тот кивнул. И еще раз поклонившись смущенной Софи, Стив-Гипнос поскорее вышел из гостиной.
Сет смотрел ему вслед:
– Я не стал его трогать, только потому что он твой человек. Но я не шутил.
– Да? А что насчет Оружия Трех Богов?
И Сет, и Софи взглянули на Гадеса с недоумением. Он казался сосредоточенным и, сжав подлокотники кресла, смотрел на Сета.
– Не строй из себя идиота. Ты воин и единственный, у кого почти получилось убить бога в прошлом. Никогда не поверю, что ты не понял сразу об Оружии Трех Богов.
Сет отвел глаза:
– Ты переоцениваешь мои способности, Аид.
– Нет, это ты почему-то считал, что я ничего не пойму. Решил, что и так обойдется? Оружие Трех Богов? Или хотел тихонько сдохнуть?
Софи невольно вздрогнула от темной, всепоглощающей ярости, которая то ли слышалась в словах Гадеса, то ли шла от него ощущениями. Даже псы будто притаились. Но голос Сета оставался спокойным:
– Вряд ли кто-то из нас хочет умирать. Но может, нам не стоит так драматизировать этот момент? Если я умру, значит, так должно быть. Ничего не изменится в окружающем мире, звезды не перестанут светить, а пустыня как была неизменной, так и останется.
– Вот, значит, как?
– Аид, мы живем тысячи лет, ты никогда не думал, что это очень много? Иногда мне кажется, нам бы не помешало ощущение конечности. Для большего смысла.
– Задуматься о смысле жизни решил? Не очень вовремя.
Гадес почти рычал, но Сет оставался спокоен.
– Аид, у тебя есть Подземное царство и твой вечный поиск, твой и Сеф, друг друга. Но этот мир давно утратил веру в богов. Мы живем долго, очень долго, мы можем многое рассказать, но люди не хотят слушать. Тогда в чем смысл? Мы не нужны миру.
– Мы нужны друг другу.
Один из псов запрыгнул на колени Сету и устроился там, но Сет не торопился гладить, только рассеянно провел по шерсти. Софи даже допустила мысль, что Сет сам позвал пса мысленно, чтобы не продолжать разговор.
Повисло молчание, густое, неуютное, сотканное из плотной тьмы и густого песка. Софи мечтала о том, чтобы стать как можно незаметнее, а то вдруг и на нее сейчас обратят внимание… но тут в дверях прочистил горло Амон. Неизвестно, сколько он там стоял, не решаясь заявить о себе.
Он прошел в гостиную, держа в руках два стакана. Один протянул Гадесу, второй – Сету.
– Пейте, – заявил Амон, – вам надо расслабиться.
Сам уселся на ручку кресла Софи, закинув ногу на ногу.
– Это был Стив, да? И он, конечно же, ничего не знает. Ну, этого следовало ожидать. Что теперь?
– Завтра я поеду к Нуаду, – сказал Гадес. – У него тоже есть псы и он живет недалеко от Лондона. Стоит проверить.
Он поболтал стаканом, но пить не торопился. Посмотрел на Сета, тот охотно сказал:
– Я поеду с тобой.
– Ни за что. Останешься здесь.
– А ты попробуй остановить.
Софи подумала, что квартира вполне может не выдержать, если Гадес действительно решит остановить Сета, а тот будет не согласен. Но к счастью, вмешался Амон:
– Ой, пейте уже, а? Завтра оба поедете к Нуаду.
– К тому же, – улыбнулся Сет, – я-то знаю, где его найти, а ты нет.
– Софи? – Амон повернулся к ней.
Она растерянно посмотрела на него, потом на Гадеса и Сета, которые действительно молчали и наконец-то начали пить то, что было налито в принесенных стаканах.
– Сама решишь, – махнул рукой Амон. – Я вот не очень жажду видеть этого ирландца.
– Оставайся здесь, – сказал Сет. Перевел взгляд на Гадеса. – Ты можешь перенести Врата в Подземный мир сюда? В эту квартиру ни одни боги просто так не проникнут, я об этом позаботился, здесь хорошая защита. И не думаю, что оставаться одним или бросать без охраны Врата – хорошая идея.
– Я не могу переносить Врата просто так. Они появляются там, где я живу.
– Значит, теперь ты живешь здесь, – усмехнулся Сет, – и пей давай, не обижай Амона.
Гадес явно хотел что-то ответить, но промолчал и пригубил стакан. А Софи невольно подумала, что он ведь не только охраняет Врата. Он сам и есть врата. И он несет ответственность за все те души, за всех существ, что постоянно в Подземном мире.
Телефон Гадеса завибрировал, он вытащил его из кармана и нахмурился, прочитав сообщение. Обвел взглядом присутствующих.
– Через пару дней прибудут гости. Мой брат.
– О! – Сет залпом осушил стакан. – Тот, для которого надо подготовить бар побольше или тот, что считает, что он и есть закон?
Гадес веселья не разделял:
– Зевс. Зевс скоро будет здесь.
10.
Ее глаза глубокого карего цвета, но он знает, что на самом деле темно-красные. Как запекшаяся кровь. Как ссохшиеся зерна граната.
Она касается рукой его плеча, так легко, будто ласкающие волны Стикса, такие же обманчиво нежные, таящие внутри только смерть. Но угроза Персефоны всегда направлена вовне и никогда внутрь, на себя, близких или Подземный мир. И уж точно не на Аида.
Он расстегивает рубашку, сбрасывает ее, будто змей старую кожу, загрубевшую, опротивевшую. Пальцы Персефоны очерчивают шрамы на его груди, Сеф хмурится:
– Почему не заживают?
– Некоторым шрамам стоит оставаться. Как напоминание.
Она только закатывает глаза и фыркает, как юная девчонка, которой всегда остается:
– Аид, иногда можно не быть таким пафосным! И сказать как есть.
Он пожимает плечами:
– Я не знаю.
Ему нелегко признать, что он чего-то не знает или не понимает. Все привыкли полагать, будто владыке Царства мертвых известны все ответы – даже если вопросы еще не заданы.