Бен недоуменно поднял на неё глаза.
— Я хочу чтобы ты прямо сейчас вошёл в меня, — заявила. Бен вскинул брови и отстранился. Стал на колени между её разведённых ног.
— Ты предложила мне выбрать любую фантазию, — протянул иллюзорный Бен оглаживая её бёдра, в то время как в реальности он снова целовал её в губы, а его пальцы без остановки ласкали её обнаженную грудь.
— Просто сделай это. Пожалуйста. — попросила Рей мысленно. И решилась, наконец, сказать напрямую, — Я тебя очень…
Она не успела договорить. Иллюзия пропала, а Бен, тот Бен, что только что целовал её, вжимая в дерево, так, будто съесть хотел, со стоном сполз вниз, уткнувшись лицом ей в живот.
Рей интуитивно прижала его к себе, но вскинув взгляд, вскрикнула: прямо перед ней стоял мужчина в широкополой шляпе, очках и шарфе, что прикрывал нижнюю часть лица. В руках он держал серебристый шприц, который, видимо, только что опробовал на Бене. Позади него стояли ещё двое, таких же, с ног до головы закутанных в чёрное, молчаливых Шляпников, как машинально окрестила их Рей.
Тот, что был ближе сделал шаг вперёд и тут она закричала. Завопила, как баньши, — не со страху, но в чистой ярости. Выбросила вперёд руку, сдирая со Шляпника очки и шарф. Он отшатнулся рефлекторно, а Рей вдруг успокоилась.
Перед ней замерло лишь подобие человека: с пустыми глазницами, зашитым ртом, — это убожество мог прислать только тот, кто задумал пробудить Великого спящего.
Рей оскалилась, рыча, глядя прямо в эти черные провалы. Опустилась на колени, не спуская глаз с трёх чудищ, что выстроились перед ней в нерешительности. Перевела взгляд на Бена. Он ещё дышал, но пульс уже ослабевал. Рей плюнула на них, — чувствовала, что её им приказано взять живьём.
Убрала волосы с его лица, разгладила брови. Наклонилась и поцеловала в губы.
— Хуевая из меня вышла Джульетта, Бен. — проговорила тихо. Попыталась заложить непослушный чёрный локон за ухо, но не вышло. — Ну ничего. — Она ухмыльнулась, смаргивая слезы. Капли упали ему на щеку, — она стёрла, — не хотела, чтобы её Бен плакал.
— Знаешь, чем люди отличаются от богов? — Прошептала, целуя в лоб. — Боги умирают за любовь, а люди за неё убивают.
Рей поднялась стремительно, резко бросившись вперёд.
Ей бы клыки, да — поострей! Ей бы когти, — да подлинней! А потом, потом….
Пальцы погрузились в пустые глазницы, лоб с хрустом впечатался в колено. Существо, убившее её Бена, даже не вскрикнуло, повалилось мешком на землю. Рей подпрыгнула, метя тяжёлыми ботинками прямо в затылок упавшего.
Голова его разлетелась ошмётками, будто она растоптала ногами пирожное с кремом. Только вместо сладкого, во все стороны брызнула вонючая серая жижа: существо, похоже, было мертво и давно, — уже кости прогнить успели. Рей метнулась к его поясу, — ещё в начале заприметила пистолет.
Курок, дуло в рот, гашетка, — прощай планета, счастливого Армагеддона! Погоди, Бен, не уходи далеко!
Рей успела все, кроме гашетки, — малости не хватило, — чертов пистолет застрял в поясной кобуре. Секунды не хватило буквально. И вместо блаженной чёрной бесконечности, Рей ощутила укол в шею.
Три минус один, — ровно на два ублюдка больше, чем тебе надо, дура!
00:00
========== Мост ==========
Комментарий к Мост
Привет всем!
В этой главе оправдывается предупреждение в шапке: описывается, собственно, сам ритуал, который упоминается в начале.
Пожалуйста, не читайте, если вы не готовы читать про жертвоприношение новорожденных (жертва выжила, все норм), но сам факт.
Спасибо, что читаете!
— Рей, детка, как тебя угораздило? — кто её спрашивает? Вокруг же ничего нет. Темнота сгустилась, а потом соткалась в знакомые очертания, — мост в парке, — дурацкое такое название — «Мост влюблённых», — непонятно, чего там было больше: идиотских замочков с именами новобрачных и просто пар или предсмертных записок, криво накарябанных ключом перед тем, последним, шагом вниз.
Один маленький шаг. Стоишь у края, и так хочется сделать этот шаг: высота манит, голова кружится, и совсем не страшно, — только перелезать через хлипкую оградку неудобно, сделали бы, что ли, калитку.
— Что за мысли? — Рей поворачивает голову, и видит рядом с собой отца. Таким она запомнила его в детстве. Ироничный, с прищуром взгляд, не сходящая с лица ухмылка: Хан Соло во всей красе.
— Только тебя мне сейчас не хватало! — простонала Рей, упираясь лбом в перила. — Что, сложно было рассказать мне обо все этом трэше со змеями и жертвами?
— Я не мог. — Хан пристроился рядом с ней, прикасаясь локтем. — Это лишило бы тебя защиты, — он фыркнул, — я так думал. Но, кажется, что твоя судьба все же нашла тебя.
Рей с силой сжала поручень и яростно на него глянула.
— Хватит, отец! Достал меня этот твой пьяный лепет. — Закипая от гнева, Рей резко развернулась к нему. — Или говори нормально, или сгинь.
— Хорошо. — Хан нахмурился, глядя вниз. — У нас мало времени, так что скажу коротко. Я был последователем, — он скривился, — скажем так, мага по имени Сноук. Искренне верил в его учение про Спящее зло, которое требует жертв и поклонений. Лея, — он усмехнулся, — уже была жрицей, когда я вступил в Орден. Мы готовились к ритуалу, суть которого знали только Сноук и Лея. — Хан замолчал, вглядываясь в тьму под мостом невидящим взглядом. И когда вместо растрескавшегося асфальта там образовался чёрный бесконечный провал? Рей так засмотрелась в пустоту, что забыла о присутствии Хана. Когда он продолжил, она едва не подпрыгнула. — Она пришла ко мне как-то ночью, — Он вздохнул, — молчаливая и прекрасная. Осталась до утра. Мы так и не поговорили. — Он ухмыльнулся. — Я пытался. Но она, будто не замечала меня. А потом пропала, надолго.
Рей почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы, сглотнула колючий комок. Пустота под мостом манила все сильнее.
— Мы столкнулись случайно, перед самым ритуалом. — Хан сглотнул. — Лея была на сносях, выглядела паршиво. Я улучил момент наедине с ней, и она разрыдалась. Рассказала сбивчиво про суть ритуала, о том, что не хочет, чтобы её ребёнок стал жертвой. Я ужаснулся, Рей. — Хан стиснул руки на поручне так, что побелели костяшки. — Я ужаснулся тому, что ублюдок, которого я почитал всю свою сознательную жизнь зарежет моего ребёнка, как жертвенное животное, едва тот появится на свет. — Он говорил все яростнее, запинался. — Я умолял её бежать, но она боялась, что Сноук найдёт её. Пытался увести силой, но она вырвалась и убежала.
Рей перегнулась через поручень и плюнула вниз, во тьму. Хотела крикнуть, как она ненавидит все это. Но хватило только на плевок в лицо ебаной беспощадной вечности.
— Я понял, что преследовать её бесполезно, — продолжал тем временем Хан. — Бросился к членам Ордена, с которыми был близок, и рассказал все без утайки. Нас было всего шестеро, Рей. Двое были моими хорошими друзьями. Они поддержали меня и пообещали помочь в том, что я задумал: собирался убить Сноука до того, как он завершит ритуал. Он был гораздо сильнее нас всех вместе взятых и умноженных на миллион, Рей. Но он проводил почти все время в медитации перед ритуалом, и нам удалось скрыть от него, а также от тех, кому мы не доверяли, наш план. Лею я больше не встречал.
Хан замолчал ненадолго.
— В день ритуала мы все собрались в каменном зале. Шестеро нас — в красных, глухих одеждах и колпаках, — чтобы лиц не было видно. Пришла Лея — в тонкой белой сорочке. По мокрым пятнам на ней было ясно, что воды у неё уже отошли. — Он говорил так, будто ему физически больно было произносить слова. Он давился ими, хотя лились они непрекращающимся потоком, — давно сдерживаемые, отравленные, ненавистные.
— Она разделась, легла на алтарь. Рей, этот ублюдок запретил нам двигаться с места до его появления. А значит, никто не помогал ей с родами. — Хан застонал и спрятал лицо в ладонях. — Как же она кричала, когда начались схватки. Я дёрнулся — к ней, но мои товарищи сдержали меня: стоило мне двинуться с места и ритуал был бы разрушен, Сноук заподозрил бы неладное и на корм чудищу отправились бы и ребёнок, и мы все, а чертов ублюдок просто провернул бы все ещё раз, позже.
Хан приложился лбом к поручню, продолжил, — невнятно и сухо:
— Схватки продолжались несколько часов. Лея уже даже не кричала, — сорвала связки. Крови много было. А я почти все это время простоял зажмурившись. Открыл глаза только когда мой товарищ толкнул меня. Видимо, Лея проходила какую-то спецподготовку, потому что смогла-таки родить сама. Ребёнок закричал. В эту секунду появился Сноук, будто знал. Он не тратил времени, — все подготовительные процедуры мы уже провели. Подошёл, окинул презрительным взглядом роженицу и замахнулся колом на все ещё связанного с ней ребёнка. В этот момент я на него бросился. — Хан резко выпрямился и саданул кулаком по перилам моста с такой силой, что тот затрясся. — Я с размаху всадил нож по самую рукоять прямо в его лысый череп!
Некоторое время Хан просто переводил дыхание. Дальше говорил уже спокойнее:
— Он рухнул, как подкошенный. Мои друзья бросились на тех, кто кинулся на меня с ножами и проклятиями. А я метнулся к ребёнку, — он сглотнул и покосился на Рей, которая уже вовсю плакала. Но так, словно звук в ней отключили. Хан усмехнулся. — К тебе. Перерезал пуповину тем же ножом, которым убил Сноука, завернул в чертов колпак. Побежал к выходу, надеясь, что мои друзья дальше разберутся, и тут услышал крик. — Хан прикрыл глаза рукой. — Мой друг Чуи упал, хватаясь за горло, а тварь, вспоровшая его, — я так и не узнал, кто это был, — он все ещё оставался в маске, — шагнула к столу и, подхватив с пола чертов кол, ударила Лею в грудь. «Да насытится Великий змей!» — крикнул он, и стены зала содрогнулись. Я бросился вон, обезумев от страха. Пришёл в себя, в больнице. Тебя забрали. Вокруг медики, полиция. Я сказал, что нашёл ребёнка в коробке на помойке, прибежал, как мог скоро. Они поверили, — такое в нашем городе случалось неоднократно, — а я попросил записать меня отцом. С очередной сиротой никто возится не хотел, вот они и согласились.
Хан выдохнул и отлепился, наконец, от перил, повернулся к ней.
— Я думал, что ты защищена, раз монстр получил жертву. Но я ошибался. Позже мне удалось выяснить, что Сноук не просто так не разделял ребёнка с матерью во время ритуала, не без причины роженицу оставляли без помощи, не позволяли никаких чувств в отношении отца ребёнка. Все было продумано: женщина измученная тяжелейшими родами от того, кого она никогда не любила, да ещё и подготовленная определённым образом могла добровольно отдать жизнь, — Хан проговорил эти слова с такой злобой, что Рей передернуло. — Она не соображала, хотела только чтобы боль прекратилась. Вот так, принося недобровольные жертвы, Сноук подпитывал свою магию, ему много сотен лет. — Он замолчал, тяжело дыша, но сумел заставить себя продолжить. — Позже, я почувствовал, что он жив, не знаю как, но эта дрянь сумела выжить, искала меня. Я пытался скрыться от него, и какое-то время у меня получалось. Но раз мы говорим с тобой здесь, а не дома, значит, в итоге, не вышло.
Рей повернулась, к нему, а Хан поднял руку, провёл пальцами по её щеке.
— Я был паршивым отцом и магом, но, похоже, сумел хоть что-то сделать хорошо. — Хан оглядел её с ног до головы и тепло улыбнулся. Опустил руку и посерьёзнел. — Я сумел связать частичку своего сознания с твоим, на случай, если твои силы пробудятся, а я сам, — он виновато пожал плечами, — не смогу об этом рассказать.
Хан грустно поджал губы, передернул плечами, словно сдержался от какого-то жеста.
Рей сделала к нему шаг, другой, а потом порывисто обняла и зарыдала у него на груди. Почувствовала его ладонь на своих волосах.
— Прости меня, — сказал он. — За все, прости, Рей. Остерегайся Сноука.
Она почувствовала, как Хан прижал её крепче, поцеловал в макушку.
— Я люблю тебя, малышка.
Мгновение, — и Рей уже обнимает пустоту. В ту же секунду чувствует, как чья-то холодная рука касается её лица. Рей распахивает глаза и хрипит, точь-в-точь умирающая птица: над ней склоняется Бен. Он стоит на коленях рядом с ней, его рука чуть подрагивает. Глаза ввалились, губы побелели. Но он жив!
Пока Рей вспоминает, как дышать, он наклоняется, и прислонившись лбом к её, выдыхает только одно слово: «жива».
Она обхватывает его руками, тянет на себя, и он валится сверху, слабый, тяжёлый. Она готова сколько угодно так лежать, но он со стоном смещается, укладываясь рядом.
Рей перебралась ему под бок, беззвучно плача.
— Я думала, что ты умер, — проговорила, задыхаясь. — Я хотела…
— Я знаю.
Бен повернулся к ней лицом, сместился, чтобы их глаза оказались на одном уровне. Положил ей ладонь на щеку, прикрыл веки.
— Я слышал все, что ты говорила и думала тогда под деревом, Рей. — сказал ровно, и посмотрел на неё. — Ты хотела умереть.
Рей вдруг разозлилась.
— Да, хотела! — заявила, почувствовала, как непрошеные слезы жалят глаза. — Потому что…
Рей осеклась. Ей было плевать на людей, на планету, — этот мир отнял у неё Бена и должен был поплатиться! Так она чувствовала там, у дерева. Сейчас же, рядом с ним, тот её порыв показался ей безобразным эгоизмом, — она же знала, что они обречены, так или иначе, но не простила человечеству того, что у неё отняли последние часы с ним. Стыд беспощадно жёг её, но Рей зажмурилась, уверенная, — вернись все назад, если бы он все же погиб, она бы поступила так же, но вдвое быстрее!
Она почувствовала, как Бен обнимает её, крепко прижимает к себе.
— Вот он, парадокс самопожертвования человека. — Он говорил тихо, гладил её по волосам. — Ты была готова умереть, чтобы все остальные жили, пока не знала любви. Ты готова была умереть за человечество, познав любовь. Но когда у тебя отняли любовь, ты готова была отомстить всему миру.
— Ты осуждаешь меня? — буркнула Рей куда-то ему в грудь. Он только крепче сжал её в объятьях. Какое-то время он молчал. А когда наконец заговорил, его голос звучал чуть насмешливо и устало.
— Я истратил почти все силы, Рей, на борьбу с ядом в теле, которому суждено умереть. Я полз, ковылял, шёл, пока не добрался сюда. — Он зарылся носом в её волосы, глубоко вдохнул. — Того, что осталось, хватило бы, чтобы пробудить Спящего, Рей. Если бы я нашёл тебя мертвой, этот мир бы уже прекратил своё существование. — Рей почувствовала, что он улыбается. — Так что, нет, я не осуждаю тебя. Вам, похоже, нужно переписать свои священные книги. Рассказать там о том, как бесстрастную, бесконечную сущность совратила одна маленькая Рей.
Она хихикнула и отстранилась. Заглянула ему в глаза.
— Вместе, до конца? — прошептала, пнув себя мысленно за глупый пафос. Он молча улыбнулся в ответ. Рей поцеловала его в губы. Села, огляделась. Они находились в той самой комнате с алтарем, с которой все началось, — как раз рядом с ним валялись. Рей помогла Бену сесть, прислонила его к алтарю. Заметила, что все ещё щеголяет разорванной майкой и стыдливо прикрылась, застегнув толстовку до самого горла. Бен, заметив этот жест, только глаза закатил.
— Я бы предпочёл другую комнату и другое ложе. — заявил он, устало откидывая голову назад. — Но раз они притащили тебя сюда и оставили одну, то сейчас все готовятся к жертвоприношению.
Рей вдруг вспомнила о том, что сказал ей отец, и хотела было рассказать, но Бен вскинул руку, останавливая её.
— Теперь я понял, почему ты с такой лёгкостью воспринимала меня. Оба твои родителя обладали способностями, выходящими за пределы нормы в этом мире. Ты, — он взглянул на неё с иронией, — унаследовала их. — «Как тебя угораздило, детка?» — повторил вопрос её отца в точности, вплоть до интонаций. Рей вздрогнула: он видел её странный сон. Бен кивнул и прикрыл глаза. — Теперь, я слышу твои мысли, мне не нужно применять силу, чтобы делать это. То, что мы разделили с тобой, создало связь между нами. Теперь моя сила, — твоя, а твоя — моя.
Рей усмехнулась: это прозвучало, как слова обручальной клятвы.
— И что, теперь я смогу шипеть в твоей голове, и заставлять замереть в смешных позах? — попыталась пошутить. Бен не улыбнулся.