Тишина была красноречивее любых слов.
— Стало быть прикасался, — у Трандуила невольно вырвался смешок. Его сын был до невозможности предсказуем. — И чего ты тогда бесишься, раз представление пришлось тебе по вкусу? Кажется, я догадываюсь, в чём дело. Ты успел запамятовать, каково это — доставлять себе удовольствие самому, так ведь, эльфёнок? Н-да, полагаю, это было очень неудобно, ведь ты привык, что я всегда рядом, всегда к твоим услугам, всегда доступен для тебя, не так ли, Леголас?
— Трахни себя в жопу! — прошипел принц и нервно дёрнул бедром в попытке стряхнуть руку, державшую его за яйца. Увы, безуспешно. Трандуил лишь усилил хватку.
— Поверь, будь это возможно, я бы уже давно воплотил эту фантазию в жизнь.
— Сволочь! Ненавижу тебя! — прошипел Леголас сквозь плотно сжатые зубы.
— Думаю, на сегодня твой лимит лжи и грязных словечек исчерпан, эльфёнок. Лучше прикуси язычок, если не хочешь, чтобы я его укоротил.
— Заткнись! Сделай нам обоим одолжение, закрой свой поганый рот!
— Не искушай меня! — предостерёг его Трандуил. Леголас хотел было разразиться очередной гневной тирадой, но вот незадача — оказался впечатан перекошенной от злобы мордашкой в столешницу того самого массивного деревянного стола, на котором всего несколько мгновений назад отдыхали его ноги. — Будешь плохо себя вести и отправишься спать в свою кроватку без ужина. Обидно, ведь в этом случае все твои старания пойдут коту под хвост.
— Подлый ублюдок! — еле слышно пробормотал Леголас, когда железные тиски на его шее и запястьях несколько ослабли.
Эта позиция входила в число его фаворитов. Одного этого хватило бы, чтобы разжечь в нём желание с прежней силой, но интуиция подсказывала ему, что отец не расположен к любовным играм сей момент. Это обстоятельство испортило и без того отвратительное настроение принца. Окатив Трандуила ледяным взглядом, принц в бессильной злобе зашевелил губами, с которых так и не сорвалось ни одного нелицеприятного определения, хотя в голове юноши их пронеслось немало. Угроза отправиться спать голодным несколько отрезвила горячую голову, но не мог же принц отказать себе в удовольствии высказать всё, что он думает об эльфе, что стоял сейчас перед ним и упивался своим превосходством.
— Да, да… Я всё это уже слышал и не единожды, — устало проворчал Трандуил и закатил глаза. Его сыну уже пора было уяснить, что он наперёд знает всё, что тот скажет или сделает. — Надменный, эгоистичный, подлый ублюдок. Я знаю, Леголас. Можешь не утруждаться перечислением всех моих выдающихся качеств. К тому же, у меня попросту нет времени на твои истерики. В отличие от тебя, ленивый эльфёнок, у меня полно дел, среди которых управление королевством играет отнюдь не последнюю роль.
С этими словами Трандуил направился в свой кабинет, чтобы уделить внимание важным делам, коих за неделю скопилось немало и исполнение которых он оттягивал неприлично долго даже по монаршим меркам. Внимательно изучив обновлённое расписание заседания совета и завизировав его своей венценосной подписью, Трандуил углубился в чтение писем, оставшихся без ответа. Но как ни странно, слова этим вечером стройными элегантными рядами ложились на пергамент, и очень скоро Его Величество с головой окунулся в привычную рутину, совершенно позабыв о событиях умирающего дня, впрочем, как и о раздражающем факторе, пока тот сам не преминул о себе напомнить, заявившись на порог его кабинета во всей красе, — поникший и почему-то босой.
— Ada? — тихо окликнул отца Леголас, прислонившись плечом к дверному косяку.
— Что? — вздохнул Трандуил, не отрываясь от чтения ответа на письмо, которое он только что закончил сочинять.
Леголас ненавидел себя за эту свою предсказуемость и слабость, но ничего не мог с собой поделать. Он места себе не находил, когда отец на него злился, ну или делал вид, что злится, и был готов растечься у его ног розовой сиропной лужицей лишь бы только вымолить прощение.
— Можно войти? — неуверенно прошептал юноша, застыв, словно каменное изваяние, за спиной отца.
— Ты уже вошёл, Леголас. Что ты хотел? — безразлично бросил через плечо Трандуил, встретившись взглядом с жалостливой мордашкой.
— Ничего… Я просто думал… — пролепетало белобрысое ангелоподобное создание и уткнулось подбородком в плечо мужчины. Руки юноши воровато обвились вокруг узкой талии древнего эльфа.
— Думал и не придумал ничего более умного, чем вломиться в мой кабинет и задобрить меня обнимашками и поцелуйчиками! — рассмеялся Трандуил.
— Ну что-то типа того. Да, — признался Леголас, наматывая на палец прядь серебряных волос.
— Эта жалостливая мордашка и камень подточит, — преувеличенно тяжело вздохнул отец и отложил перо и пергамент в сторону. — Ладно, твоя взяла. Пойдём в гостиную. Кресла там намного удобнее, чем здесь.
Спустя какое-то время безмятежный и ласковый, как котёнок, Леголас уже сидел на коленях отца, свесив босые ноги с подлокотника кресла и уткнувшись лицом в его плечо, а Трандуил рассеяно играл прядкой шёлковых золотых волос и изредка целовал бестолковое чадо в лоб.
— Я люблю тебя, — прошептал юноша, оставив на шее отца невесомый, словно крылья бабочки, поцелуй.
— Я тоже люблю тебя больше жизни, — ответил Трандуил, прижав Леголаса к груди ещё крепче. — Хотя порой мне хочется тебя придушить, противный мальчишка.
— Спасибо за комплимент. Но это твоя вина, что я такой, какой есть, — фыркнул принц и игриво прикусил мужчину за мочку уха, прекрасно зная, какой эффект эта незатейливая ласка оказывала на последнего.
— Ну конечно. Что бы ты не выкинул, виноват всегда я. И всё же… Я люблю тебя. Я хочу, чтобы ты знал, что я ценю тебя превыше всех и вся.
— Я знаю.
То были последние слова, которыми они обменялись наедине. Вместо этого любовники наслаждались интимностью момента, сладкими поцелуями и тишиной, что была для них красноречивее тысячи слов. Так они и сидели, обнявшись, пока стук кулака о массивную дверь не нарушил их идиллию, возвестив о прибытии гостя.
— Слезь с меня! — приказал Трандуил, стряхивая с себя остатки чар, которые накладывали на него ласки юного обольстителя.
К его удивлению, сын подчинился, без бурных препирательств и детских истерик, и замер в ожидании дальнейших распоряжений Его Величества.
====== Часть 7. Тёплый приём ======
Откровенно говоря, Бард понятия не имел, куда его вели королевские стражи. Те наотрез отказались что-либо объяснять и усиленно делали вид, что не понимают общий язык.
Дворец Лесного Владыки больше походил на муравейник, нежели на дворец в привычном понимании этого слова. То был бесконечный лабиринт запутанных туннелей, состоявший сплошь из вычурных колонн, потайных ходов и витиеватых лестниц, то взмывавших ввысь, подобно стволам древних буков, то резко падавших в непроглядную бездну. Но хуже всего было то, что коридоры этого проклятого лабиринта выглядели совершенно — абсолютно! — одинаково.
Мужчина даже словил себя на том, что бессознательно пытается зацепиться глазом хоть за какое-нибудь отличие в этой череде богато расписанных каменных стен и мерцавших в полумраке факелов, но c тем же успехом он мог пытать найти иголку в стогу сена. В какой-то момент Бард решил, что его провожатые сбились с пути и теперь наворачивают круги по пещерам, представлявшим собой неограниченный простор для пеших прогулок и исследований. Нагнетало обстановку ещё и то, что за всё то время, что они брели по бесконечным мостикам и коридорам, им не повстречалась ни одна живая душа и оттого создавалось впечатление, что эта часть дворца необитаема, изолирована от посторонних глаз, заброшена.
Как бы то ни было, а в одном мужчина был уверен на все сто процентов — самостоятельно он из этого лабиринта путь обратно найти ни за что не сможет. И от этого ему становилось не по себе. Бард ненавидел зависеть от чужой прихоти.
Наконец, стражники остановились у массивных деревянных дверей.
— Да неужели! — пробормотал Бард, отметив про себя, что даже проклятые двери в этом странном дворце были все на одно лицо. По крайней мере, двери в его покои нисколечко не отличались от этих. Те же элегантные завитки и странные эльфийские закорючки.
Один из смельчаков постучал три раза, возвещая о прибытии гостя. Из-за двери послышался властный голос, отдавший какой-то приказ на синдарине, смысла которого Бард не понял. Стражник распахнул перед оторопевшим мужчиной дверь и, бесцеремонно втолкнув внутрь, молча захлопнул её за ним.
Король Дейла не ожидал, что в его честь закатят грандиозный фуршет, но и того, что ужин будет проходить в столь неофициальной обстановке он тоже не мог предположить. Это был никак не главный банкетный зал, и даже не малый, и уж тем более не захудалый. То были личные покои Его Величества Трандуила и вместо слуг, придворных и советников здесь была лишь королевская семья и… он.
— Добрый вечер, король Дейла! — к удивлению Барда, первым поприветствовал его вовсе не Король Эльфов, а его сын, стоявший подле массивного кресла, в коем величественно восседал Трандуил.
— И тебе добрый вечер, принц Леголас. Добрый вечер, король Трандуил. Благодарю тебя за приглашение, — ответил сконфуженный Бард, заметно нервничавший в столь пугающе интимной обстановке. С опаской сделав шаг вперёд, мужчина настороженно осмотрелся вокруг, изучая богатое убранство гостиной Его Величества, освещаемой лишь огнём в камине да парочкой факелов.
Когда с церемониями было покончено, Трандуил соизволил встать и одарить любовника ослепительной улыбкой.
— Добро пожаловать, meleth-nîn. Надеюсь, гостевые покои пришлись тебе по вкусу и ты смог отдохнуть с дороги, — проворковал Король и, взяв руки мужчины в свои, наклонился вперёд, как будто собирался поцеловать его. — Благодарю за то, что согласился составить нам компанию этим вечером, — добавил он, прежде чем заклеймить губы Барда страстным поцелуем.
Леголас закатил глаза и прикусил язычок, — вспышка ярости, оставшаяся незаметной для любовников, слишком увлечённых друг другом, чтобы обращать внимание на кого-то ещё. Всё-таки он клятвенно заверил отца — и не единожды! — что будет вести себя, как полагается, а не так, как ему взбредёт в голову. За хорошее поведение полагалась награда — целых полчаса с убийцей дракона. С убийцей дракона, коего он возжелал с первого взгляда. Наедине. Ну, а если он облажается, то ничего из вышеперечисленного не воплотится в жизнь, а Король Эрин Гален проведёт эту ночь с драгоценным смертным без него и будет наслаждаться желанным телом до тех пор, пока они оба не свалятся замертво.
Когда Король огласил условия договора — поистине драконовые! — у Леголаса резко пересохло в горле, но, совладав с первоначальной вспышкой праведного гнева, принц пораскинул мозгами, и его светлую голову посетила шаловливая мыслишка. И потому он с явственным удовольствием согласился со всеми требованиями, которые выдвинул Его Величество. Со всеми до единого.
— Должен признаться, я проголодался. События этого дня порядком меня утомили. Приступим к трапезе? — поинтересовался Трандуил, как только смог оторваться от желанных губ.
Конечно, то была не более, чем наглая ложь — вовсе не желание набить желудок двигало его помыслами, а голод совсем иного толка. Единственной причиной, по которой эта реплика была брошена, так это попытка уколоть сына, раззадорить, подразнить, щёлкнуть по носу. Как будто страстного поцелуя было недостаточно! Реакция Леголаса была предсказуема — строптивец закатил глаза. Вот только в этот раз дерзость не осталось незамеченной и была удостоена самой слащавой и невинной улыбки, какую его отец смог произвести на свет.
«Ненавижу тебя!» — выругался про себя Леголас, но вслух промурлыкал:
— Не имею ничего против, Adar. При условии, что наш почётный гость не возражает разделить с нами эту трапезу.
Сапфировые глаза угрожающе блеснули в полумраке, но Бард — святая простота — не разбирался во тонкостях тайного языка, на котором общались сын и отец.
— Я умираю с голоду, — ответил Бард, искренне радуясь тому, что ему не придётся ждать ещё час, рассыпаясь в любезностях, чтобы набить пустой желудок.
«Ну, конечно же… И как я только мог забыть? Эти смертные всегда голодны!» — фыркнул Леголас, и тут же почувствовал на себе хлёсткий взгляд отца. За долгие годы Трандуил научился безошибочно считывать мысли Леголаса, и принц ненавидел эту его сверхспособность всеми фибрами души.
— Прошу присаживайся и чувствуй себя как дома, — Трандуил жестом пригласил Барда проследовать за ним в его личную столовую, где королевскую семью и их гостя уже дожидались изысканные закуски и великолепное вино. Король указал на кресло по левую руку от себя и занял место, которое принадлежало ему по праву, — во главе стола.
Стол изобиловал изысканными закусками. Там были овощи, которых Бард никогда прежде не видел, пирожные, диковинные сорта хлеба, свежие фрукты на серебряных подносах и ещё множество самых разных яств, о которых смертный слыхом ни слыхивал, а также три бутылки вина и несколько кувшинов с родниковой водой. Дрожащий свет свечей танцевал в темноте, причудливо отражаясь от серебряных кубков и являя глазам смотрящих жуткие порождения ночи. На какое-то время Бард выпал из реальности и застыл, опьянённый дурманящими запахами неведомых деликатесов.
— Благодарю, — наконец, выдавил из себя мужчина, встретившись взглядом с Королём Эльфов, который наблюдал за любовником с искренней улыбкой на устах. Поняв, что его поведение непозволительно в присутствии монарших особ, к коим он и сам теперь принадлежал, Бард смутился. Все эти формальности и правила придворного протокола были для него в новинку, и даже при всём своём желании он не мог — да и не хотел! — помнить бесконечный свод незыблемых правил из этого талмуда.
— Не стоит благодарности. Мой дом всегда открыт для тебя, — мягко произнёс Король, оставив без внимания оплошность смертного. — Но что же ты стоишь? Прошу, присаживайся.
Бард повиновался то ли настойчивой просьбе, то ли мягкому приказу и оказался лицом к лицу с сыном Короля, который, воспользовавшись его замешательством, осмелился взять на себя роль виночерпия и наполнил их кубки терпким вином.
Комментарий к Часть 7. Тёплый приём meleth-nîn – мой друг
====== Часть 8. Эльфийское гостеприимство ======
Бард по-настоящему наслаждался неспешной беседой, приправленной изысканными яствами и терпким вином. И если раньше интимная атмосфера заставляла его нервничать, то теперь она казалась ему более чем уместной, ведь в полумраке и вдали от посторонних глаз не требовалось блюсти приличия и титулы, равно как и переживать о том, что сядешь в лужу (а у Барда по этой части был просто талант). Это Трандуил и Леголас впитали придворный протокол с молоком матери, а у простого лучника от всех этих приторно сладких речей и хитроумных политических интриг начиналась изжога.
Но в обществе двух особ голубых кровей ему было на редкость комфортно. Трандуил и Леголас вели с ним непринуждённую, ни к чему не обязывающую, светскую беседу. Сначала они обсудили реконструкцию Дейла, потом справились о здоровье и благополучии его многочисленного семейства, а затем просто болтали обо всём и ни о чём. В залитой светом свечей комнате то и дело раздавался громкий хохот, подпитываемый остротами и сладким вином, что текло этим вечером рекой. Пока где-то посередине словесной дуэли с королём эльфов, нога Леголаса ненавязчиво потерлась о лодыжку мужчины.
Это длилось всего лишь мгновение, и поначалу Бард оставил столь незначительную мелочь без внимания, списав на простую случайность, но спустя несколько минут и довольно откровенных действий под столом с участием голой ступни юного эльфа имел несчастье убедиться в обратном. Мелкий ушлёпок заигрывал с ним прямо на глазах у собственного отца! Всё же не зря у него закралось смутное подозрение, стоило ему увидеть младшего эльфа без обуви. Но в тот миг Бард списал фривольный вид принца на эльфийские причуды. И вот теперь одна из этих лапок с тонкими длинными пальчиками ползла вверх по его голени с вполне очевидными намерениями, не оставлявшими никакого простора для воображения о причинах, побудивших Его Высочество пренебречь этим предметом гардероба за дружеским, но всё же светским ужином.