- Ты куда?! – воскликнул Бофур, лишь на мгновение отпустивший его плечо.
Фили ответил что-то невразумительное и, пошатываясь, морщась от боли, заковылял туда, где стояла Сигрид. Она заспешила навстречу и сделала это очень вовремя – Фили едва не упал.
- Что же ты делаешь? – шипела она, придерживая его.
- Приходи сегодня ко мне, - выдохнул он, и только потом понял, насколько двусмысленно может быть истолкована эта фраза.
- Я…Я не знаю, - выпалила она, - хотя…Да, я приду! – быстро оглянулась, но отца, к счастью, поблизости не было. – И спасибо за этот чудный подарок, правда, боюсь, что должна вернуть его.
Ответить ей Фили не успел. Подбежали Бофур с Ори, поздоровались с Сигрид и, извинившись, увели племянника Торина.
- Ты молодец, парень, - похвалил Бофур, - Всю церемонию выдержал. Достойный наследник! А теперь возвращайся-ка в покои.
Фили кивнул и тут же вновь содрогнулся от боли. Перед глазами давно плясала чёрная сетка, а в ушах стоял мерзкий гул. К ним подбежала Дис.
- Я в порядке, матушка, - успокоил Фили, - видите, даже на ногах стою.
Дис покачала головой, и с молчаливым укором глянула туда, где в окружении высокопоставленных гостей принимал поздравления Торин. Когда по прибытии в Эребор она увидела раненого сына, Дис не сказала брату ни слова упрёка, и Торин думал, что ему было бы легче, если бы Дис бросилась на него с кулаками и проклятьями. В конце концов, она имела на это полное право.
Каждый шаг давался ему ценой невероятной боли, но Фили радовался тому, что хотя бы может стоять на ногах. Переломы ещё не срослись до конца, но уже не так беспокоили, а вот раздробленное колено… Целители опасались делать прогнозы, но Фили как-то услышал обрывки их разговора, и выяснил, что ему грозила пожизненная хромота. В сложившейся ситуации это было меньшее из зол – если бы не Гендальф и личный целитель короля Трандуила, Фили мог бы и вовсе не встать на ноги.
Сигрид ещё долго стояла на балконе, смотрела ему вслед и нервно теребила дрожащими пальцами подол роскошного платья…
- Нам пора, Сигрид, - сбоку подошёл отец.
Впереди ждал торжественный ужин, на котором семье бургомистра надлежало присутствовать в полном составе.
Бард, конечно, же видел, с кем разговаривала его дочь, и на лице его ясно читалось неодобрение. Он не имел ничего против королевского наследника, скорее даже наоборот, искренне симпатизировал и сочувствовал ему, но понимал, что ничего хорошего из общения Фили и его дочери не получится.
Пир проходил шумно и весело. Почти не стихали тосты и здравицы, посвящённые новому королю, вино и пиво лились рекой, а музыка не стихала ни на минуту. Сигрид досталось место рядом с молодым гондорским военачальником, и Марóльд, так его звали, уже пятый раз приглашал её на танец. Отказываться было неприлично, и Сигрид, пряча усталость за дежурной улыбкой, вновь последовала за ним в центр зала. Бард, поначалу сверливший иноземного гостя свирепым взглядом, немного расслабился – военачальник не позволял себе ничего лишнего, был вежлив и обходителен. Под конец вечера он, проводив Сигрид до её покоев, поблагодарил за оказанную любезность и выразил надежду, что они ещё обязательно увидятся.
- На всё воля Илуватара, - улыбаясь, ответила Сигрид и скрылась за дверьми.
Ей не терпелось скорее отделаться от нового кавалера – душа и сердце стремились в тот момент совсем к другому мужчине.
========== Глава 6. ==========
Должно быть, сами небеса благословили её на эту затею, думала Сигрид, крадясь в полумраке, словно воришка. На пути ей не встретилось ни одной живой души.
Она неуверенно постучалась. По ту сторону раздались тяжёлые шаги и стук костылей по каменному полу. Фили открыл дверь, Сигрид юркнула внутрь и тотчас оказалась в крепких объятиях. Отшвырнув костыли, Фили сгрёб её в охапку, и они вместе рухнули в глубокое кресло. Не ожидавшая от него такой стремительности, она несколько секунд безвольно полусидела в мягком кресле, придавленная тяжестью мужского тела. Фили жадно целовал её лицо и шею, царапая колючей бородой, и Сигрид, сжавшись, как пойманная в силок птица, не смела его оттолкнуть. И, что ещё хуже, не хотела. Наконец, он отстранился, шумно переводя дыхание:
- Прости, - за этот день Фили не выпил ни капли, но чувствовал себя, словно пьяный, - я так давно хотел это сделать.
Сигрид всё ещё лежала под ним и таращилась испуганными, враз потемневшими глазами.
- Я в порядке, - хрипло прошептала она, - просто это было так… неожиданно.
Ну, вот и всё. Они пропали. Прав был отец, когда говорил, чтобы держалась от него подальше. Но что теперь об этом думать?
- Тогда почему ты такая печальная? – Фили провёл кончиками пальцев по её лицу, и Сигрид, закрыв глаза, инстинктивно подалась навстречу.
- Потому что мы с тобой погибли, Фили, - вздохнула она и остановила его руку.
Мягко выкрутившись из объятий, подобрала валяющиеся на полу костыли и помогла встать на ноги. Фили поднял голову и посмотрел ей в глаза – серьёзно, пронизывающе.
- Я знаю, что чувствую, - сказал он тихо. – И не отступлюсь. Но прежде, - взгляд пронзил её не хуже отменной эльфийской стрелы - прежде, я хочу знать, что чувствуешь ты.
- Ну, я же сейчас здесь, с тобой, - уклончиво ответила Сигрид.
Всё это было уже выше её сил. Она никогда не влюблялась, и даже побаивалась мужчин – да и много ли достойных найдешь в Озёрном Городе, где каждый второй – пьяница, каждый третий - дебошир, а четвертый женат или помолвлен? И тут явился Фили. Сигрид хотела поверить ему, но боялась. Чем она, дочь лодочника, может заинтересовать королевского наследника? А если и так, то между ними всё равно непреодолимая пропасть: он наугрим, она – человек, и Торин никогда не даст разрешения на их брак.
- Ты не веришь мне? – спросил Фили, не дождавшись внятного ответа.
- Я не знаю, - Сигрид рухнула обратно в кресло и сложила руки на коленях. Посмотреть Фили в глаза она так и не решилась.
Он горько усмехнулся и заковылял к постели.
- Я похож на обманщика? – сказал он, обернувшись. - Скажи мне, Сигрид. Похож?
- Нет, - она сказала это без тени сомнения. – Возможно, сейчас ты веришь тому, что говоришь. – В глазах предательски защипало. - Можно любить месяц, день, час… И в этот час ты действительно любишь: искренне, страстно, без оглядки… Но вот час проходит. – Сигрид вздохнула. - И всё. Я верю, что сейчас, в эту минуту, ты любишь меня. Но как долго проживёт твоя любовь, Фили? – Сигрид, наконец, повернулась и посмотрела ему в лицо.
Он и не подумал отвести взгляд:
- У меня были увлечения, но прежде ни к одной я не испытывал… такого. – Фили глядел на неё столь доверчиво и открыто, что Сигрид испугалась захвативших её чувств.
- Все эти женщины были представительницами твоей расы, - она старалась не обращать внимания на вспыхнувшую в груди ревность, когда Фили заговорил о своих похождениях,- может быть, ты принял за любовь чувство новизны? – Сигрид подталкивала его к ответу, страстно желая, чтобы он разубедил её.
О, Эру, как бы хотела она поверить ему!
- Подойди сюда.
Сигрид поднялась и сделала пару неуверенных шагов.
- С каких это пор ты стала меня бояться? – улыбнулся Фили.
“С тех самых, когда ты набросился на меня с поцелуями, о которых я и думать не смела”,хотелось сказать ей.
- Присядь, - велел он, когда она подошла к кровати.
Не сводя с него настороженных глаз, Сигрид медленно опустилась на расшитое покрывало.
- Мы здесь, наедине, в этой комнате, глухой ночью, - Фили накрыл её ладонь. Сигрид вздрогнула, но руку не убрала. – Знаешь, какие мысли вертятся сейчас у меня в голове?
- Догадываюсь, - Сигрид нервно сглотнула, но не шевельнулась и не попыталась уйти.
- Но я не буду пытаться соблазнить тебя, и уж тем более не стану принуждать, - он взял её руку, не спеша поднёс к губам и поцеловал тонкие, дрожащие пальцы.
“А что ты сейчас делаешь?” – с трепетом думала она. – “Разве это не искушение?” Если бы он уложил её на постель и принялся раздевать, она бы не сопротивлялась. Не смогла. Но ничего не произошло. Фили отпустил её руку и осторожно погладил по щеке огрубевшими шероховатыми пальцами. О, валар! Какое прекрасное чувство!
- Я буду бороться за тебя, Сигрид, дочь Барда, - глядя ей в глаза, сказал он. – И пусть меня загрызут варги, если я отступлюсь! – произнеся эту страшную клятву, Фили с нежностью посмотрел на Сигрид.
Они встречались тайно. По ночам, когда древние залы и коридоры погружались в сонную тишину, Сигрид тайком пробиралась в его покои. Время быстротечно, а для влюблённых и вовсе летит, подобно ветру на пустоши, и долгие зимние ночи были для них слишком коротки. Всё чаще Сигрид ловила себя на мысли, что днём будто и не живёт – что бы она ни делала, где бы ни находилась, всё её существо, как натянутая тетива, пребывало в ожидании ночи. Прежде Сигрид боялась её – мрака, туманов и холодных ветров, что долетали с озера, но теперь… Ночь стала её подругой, её спасением; ночь означала счастье.
К концу января Фили уже мог передвигаться без костылей, хотя и прихрамывал немного. Целители опасались делать прогнозы, но молодой наследник Торина имел, по их словам, все шансы на полное выздоровление.
Как-то раз во время ужина, он пригласил её на танец. Поклонился дежурно, очень по-светски поцеловал руку и галантно повёл в центр зала. Со стороны глянуть – комар носа не подточит. Но когда звуки лютни и флейты закружили их в переменчивом калейдоскопе звуков, Сигрид видела, как Фили смотрел на неё. Они танцевали, исчезая и вновь появляясь среди пёстрой толпы, но Сигрид казалось, что в целом мире не осталось никого – только они и волшебная музыка.
- Благодарю за танец, миледи, - Фили проводил её на место. – Здравствуйте, господин бургомистр, - поприветствовал он хмуро настроенного Барда.
Лучник кивнул. Возможно, ему следовало бы поговорить с дочерью и, если понадобится, силой заставить её прекратить общение с королевским наследником, но одного лишь взгляда на светившееся лицо его девочки, хватало, чтобы забросить эти мысли. Конечно, Бард всё видел и всё понимал, но Сигрид видела так мало радости, а жизнь в Эсгароте была такой тяжёлой… В конце концов, Фили не позволял себе ничего лишнего, и вёл себя так, как и пристало добропорядочному гному. На счастье двух влюблённых Бард ничего не знал об их тайных встречах, иначе Сигрид грозило бы “заключение” в новых роскошных покоях и пара солдат, охраняющих двери.
Фили понимал, что разговор неизбежен. Точно так же, как понимал, что дядя не придёт в восторг, когда обо всём узнает. Фили не боялся, но ему требовалось время, чтобы просчитать все возможные претензии Торина и найти достойный аргумент на каждую из них. Кроме того, для подобного рода бесед необходим особый момент. И Фили ждал.
- А если он всё же запретит? – спросила Сигрид.
Они стояли на балконе и встречали поздний зимний рассвет.
- Он мой король, но не мой хозяин, - ответил Фили, вглядываясь в туманную даль. – Я люблю своего дядю, очень люблю, но не позволю решать за меня мою судьбу. Он должен это понять.
- А я даже не представляю, о чём и как буду говорить с отцом… - вздохнула Сигрид, задумчиво и напряжённо царапая ногтём шершавый камень. – Мне радостно и тревожно одновременно. Всё так хрупко и зыбко, - она подняла голову и посмотрела на хмурое небо, будто надеясь получить там ответ.
- Мы пойдём к нему вместе, - пообещал Фили и крепко сжал её руку. – И ничего не бойся. Вот увидишь, не успеет растаять снег, как мы уже решим все вопросы.
Он говорил так спокойно и уверенно, что Сигрид не могла не поверить. Пока не растает снег… Отсюда, с высоты, озеро и пустошь были как на ладони. Антрацитовое небо висело низко, и казалось, что протяни руку – зачерпнёшь ею густое пушистое облако. А внизу, куда ни кинь взгляд, расстилалась чистейшая белизна, подёрнутая сероватым туманом. С востока потянуло холодком, и Сигрид зябко поежилась.
- Пойдём, - Фили обнял её и поспешил увести с балкона, - будем отогреваться у камина.
========== Глава 7. ==========
Зима выдалась “ласковая”. Морозные дни можно было сосчитать по пальцам, и уже в конце февраля в воздухе чувствовалось дыхание стремительно подбирающейся весны. В один из ясных погожих деньков Торин впервые за сезон решил устроить охоту. Идея чрезвычайно вдохновила и гномов и людей. Даже король Трандуил с воодушевлением разделил энтузиазм эреборского правителя.
“Как удачно всё складывается”, - думал Фили, пока крепил седло и складывал стрелы в колчан. – “Лучшей возможности поговорить и не придумаешь”. О планах наследника пока знали лишь Кили и Тауриэль – именно эльфийка всё это время убеждала его дождаться подходящего момента, чтобы сообщить Торину столь важную новость.
Следующим утром, ещё до полудня, у ворот Эребора собралась тьма народу. Королевская охота давно превратилась в светское мероприятие, нежели в реальную погоню за добычей. Мужчины снаряжали коней и пони, готовили оружие; женщины, хвастая друг перед другом нарядами, сплетничали и обменивались дежурными комплиментами; слуги, виртуозно удерживая по два подноса сразу, предлагали вино и горячий эль; музыканты играли какую-то залихватскую мелодию…
Сигрид держалась рядом с отцом, но то и дело оглядывалась по сторонам в надежде отыскать Фили. Бард, конечно, всё видел, но ничего не говорил, хоть и хмурился. Откуда ни возьмись, появился Марольд, и, чинно поклонившись, предложил Сигрид кубок с вином. Она улыбнулась и согласилась из одной лишь вежливости.
Протрубил рог, и пёстрая толпа двинулась к лесу. Прохладный ветерок дразнил щёки и распалял кровь. Сигрид слышала, как кто-то громко похвалялся настрелять два ягдташа перепёлок, и по-прежнему надеялась увидеть Фили. Держаться в седле и одновременно оглядываться по сторонам было неудобно, и к тому же она дико боялась упасть. А ещё чувствовала себя неуклюжим увальнем, особенно рядом с грациозными эльфийками, которые, казалось, играючи подгоняли лощёных породистых лошадей. Марольду же её неумение сыграло на руку, и гондорский командир держался рядом под предлогом страховки.
- Доброго утра, миледи! – Фили поравнялся с ними совершенно неожиданно. – И вам доброго утречка, сударь, - наугрим и не пытался скрыть торжествующего выражения лица, пока снизу вверх глядел на Марольда.
Тот ответил сухим приветствием, кивнул равнодушно и попытался увлечь Сигрид каким-то ничего не значащим светским разговором. Фили не злился, напротив, ему было чрезвычайно весело наблюдать за стараниями молодого военачальника. “Танцуй, танцуй, пока музыка играет” – думал он. Фили пришпорил пони и ускакал вперёд, но прежде незаметно ущипнул Сигрид за лодыжку, и девушка весело рассмеялась, чем здорово смутила Марольда, ведь ничего забавного он в том момент не рассказывал.
Охота удалась на славу. Торин и Трандуил вздумали соревноваться, и в погоне за добычей едва оба не угодили в овраг; Тауриэль поймала в силки лисицу, которую почти сразу отпустила к негодованию Кили. “Наш скорняк Рубур сделал бы тебе из неё отличный воротник” – пробормотал он, глядя на убегающее в чащу животное. – “Сейчас зима, и лисы вскармливают потомство” – ответила Тауриэль. – “Не стоит обрекать на гибель её детёнышей”. Двалин в это время находился рядом и усмехнулся беззлобно: “Остроухие, что с них взять?..”.
В послеобеденный час, когда все основательно притомились, Торин объявил привал и распорядился приготовить пойманную дичь. Тут же развели огонь, принесли вертела, и уже через пару часов на поляне полыхали костры, над которыми медленно поджаривалось щедро сдобренное специями мясо. Сигрид, наконец, отделалась от утомившего её Марольда и коротала время в обществе Тауриэль и двух очаровательных гномок. “Неужели, сегодня всё закончится?” – думала она. Девушка была счастлива и взволнована одновременно. Поглядывала исподтишка на короля и немного успокаивалась. Торин пребывал в отличном расположении духа, и даже с Трандуилом, своим вечным оппонентом общался вполне дружелюбно.