Эленриэль было стыдно, но, едва только ее голова коснулась подушки, эльфийка провалилась в сон. Слишком много случилось и за прошедшую ночь, и за минувший день.
...Ей снился Арагорн, сражающийся с оравой варгов; Леголас, обнимающий ее за плечи; Эовин готовившая какую-то стряпню... Под конец все смешалось: Леголас падал с обрыва; Арагорн предлагал ей отведать «деликатес» собственного приготовления; Эовин рубила орков налево и направо... Астарта, целующая Боромира; назгулы; Данхур и Бреола... Эленриэль проснулась с гудящей головой. Но, как бы плохо ей не было, нужно было смириться, что Арагорна не вернуть, а вот ее помощь может понадобиться. Эовин тоже, судя по всему, сумела взять себя в руки, и, проснувшись, сразу же приступила к делам: что-то горячо обсуждала с Эомером, успокаивала тех, кто поддавался панике... Правда, спустя пару часов, Эленриэль увидела ее одиноко плачущей в каком-то безлюдном углу. Ближе к полудню Теоден велел им с Эовин явиться к нему покои, где уже ожидали Гимли и Леголас. И хотя держались они мужественно, на лицах обоих ясно читалась скорбь. Теоден, наверное, тоже переживал, но уж точно не имел права показывать свои эмоции в такой ответственный час. Именно об этом «ответственном часе» он и повел речь. – Битва неизбежна, – говорил он, расхаживая по залу. – И мне потребуется твоя помощь, Эовин, – он посмотрел на племянницу, – распорядись, чтобы всех женщин и детей укрыли в пещерах.
Эовин кивнула.
– И сама останешься с ними. – Но, дядя... – как и следовало ожидать, такой поворот событий ее совсем не устраивал.
Теоден устало посмотрел на племянницу.
– Думаешь, я сомневаюсь в тебе? Но ты и понятия не имеешь о том, что нас ожидает.
Эовин шагнула вперед.
– Со всем уважением, более чем. И не ты ли всегда говорил мне, что главное для воина – защищать страну и народ, когда это необходимо?
Вопреки ее ожиданиям, Теоден вовсе не злился.
– Но ты не только воин, ты еще и моя племянница. И, стало быть, должна понимать, что если я или твой брат, или оба мы погибнем, во главе государства станешь ты. И именно поэтому я не могу допустить, чтобы ты участвовала в битве. Кроме того, кто-то должен успокаивать женщин и детей.
Эовин собиралась что-то возразить, когда двери зала с грохотом распахнулись.
На пороге стоял... Арагорн.
«Ну, вот... уже и галлюцинации начались...» – с легкой грустью подумала эльфийка. Эх, правы были все – не по силам ей такой поход и вот, пожалуйста – свихнулась.
На несколько секунд воцарилось безмолвие.
– Живой!!! – звенящую тишину разорвал радостный крик Эовин.
В следующий миг, Эовин, совладав с эмоциями и, вспомнив, что она благовоспитанная дама, лишь чинно кивнула головой.
– Рада видеть вас в добром здравии, господин.
«Значит, пока не свихнулась...» – подумала Эленриэль, глядя на грязного, лохматого и изрядно потрепанного Странника.
В тот момент она была готова с разбегу прыгнуть ему на шею – все-таки, как бы там ни было, а к Арагорну она уже успела не только привыкнуть, но и проникнуться искренней симпатией и уважением, и его «смерть» восприняла очень тяжело.
После объятий-восклицаний-восторгов-вопросов, Арагорн сообщил о десятитысячной армии Урук-Хаев, движущихся к Хельмовой Пади.
– Они будут здесь к ночи, – на этой оптимистичной ноте, Странник закончил свой «рапорт».
Эленриэль заметила, как на самый краткий миг в глазах Теодена мелькнул ужас. Однако, в следующий секунду король взял себя в руки.
– Пусть приходят.
«Ага...» – мрачно подумала Эленриэль. – «Пусть приходят и порубят нас всех на винегрет к чертовой матери...»
Судя по лицам Гимли и Леголаса, они были такого же мнения.
Хотя, с другой стороны, сейчас делать-то уже все равно нечего. Не удирать же из Пади, задрав хвост и вопя от ужаса?
«А это идея...» – промелькнуло в голове.
Эленриэль и Эовин самым бесцеремонным образом вытолкали из зала, велев заняться размещением женщин и детей. И ни в коем случае не ляпнуть, сколько именно орков сейчас идет к Хельмовой Пади. Но, разумеется, все уже это откуда-то знали. Женщины плакали, старухи причитали, дети были беспечны и веселы...
Эленриэль старалась гнать мысли о том, что это может быть их конец. Вот когда какой-нибудь шальной Урук-Хай снесет ей голову, вот тогда и будет этот самый «конец», решила она. Хотя, сохранять оптимизм, когда все вокруг готовы носиться с воплями: «Мы все сейчас подохнем, черт подери!» было несколько сложновато.
...Эленриэль, конечно, понимала, что в распоряжении Теодена не так много опытных воинов, а когда будущее целой страны находится под угрозой, к вооружению можно призвать и простых крестьян, но давать в руки меч двенадцатилетним мальчишкам... И именно тогда, в ту самую минуту, наблюдая, как один из воинов забирает у рыдающей матери сына-подростка, Эленриэль с пугающей ясностью осознала всю мрачную реальность Хельмовой Пади. Что могут сделать две тысячи человек из которых меньше одной трети действительно обученных солдат против десятитысячной армии не знающих пощады орков?
– Возвращайся к женщинам и детям.
Эленриэль обернулась.
Рядом с ней стоял Арагорн.
- Мы ведь не переживем эту ночь, да? – спросила она.
Арагорн пожал плечами.
– Я не знаю. Но надежда есть всегда.
Так же спокоен и невозмутим. Эленриэль удивляла его способность сохранять хладнокровие в любой ситуации, даже будучи на волосок от смерти. Уж ей-то этому еще учиться и учиться... Если, конечно, ей удастся дожить до утра.
Эленриэль улыбнулась, вспомнив, как позапрошлой ночью то же самое говорил ей Леголас.
Разумеется, не про то, что им не дожить до утра, а о том, что надежда есть всегда.
– А теперь иди, – он мягко подтолкнул ее к выходу, – им нужна ваша поддержка.
Эленриэль двинулась было к арке, выводящей из помещения, но на самом пороге остановилась.
– А где Гимли и Леголас? – она осеклась. – Я просто хотела пожелать им удачи...
– Ну... будь у меня время, я подогнал бы кольчугу, – задумчиво проговорил Гимли. – Немного тесна в груди.
Несмотря на весь ужас их ситуации, Эленриэль не смогла сдержать улыбки.
– Удачи вам... – она по очереди обняла всех троих. – Я верю, что вы вернетесь.
Она развернулась и собралась уйти, когда Леголас остановил ее.
– Подожди минуту...
Возможно, это было глупо. Нет, это было не просто глупо, это было просто апофеозом идиотизма, рассуждал Леголас. Но, назгул подери, он ведь знает, что шансы дожить до рассвета у них примерно один к миллиону, а раз так, то, даже если он сейчас совершит глупость, то уже не сможет о ней пожалеть. Хоть что-то приятное во всей этой ситуации, и будет, что вспомнить перед смертью.
Леголас мягко взял ее под руку и отвел в сторонку, за стенд с оружием, надежно спрятавший их от посторонних глаз.
Эленриэль смотрела на него удивленно и даже немного испуганно.
– В чем дело?
Леголас ей ничего не ответил. Вместо этого он схватил Эленриэль за плечи (именно, схватил, а не обнял, как в предыдущий раз), схватил так сильно, что она не удержалась и подалась вперед так, что подошвы ее сапог скользнули по каменному полу.
А в следующую секунду Леголас поцеловал ее.
Нежным или страстным этот поцелуй назвать было нельзя – скорей уж неловкий удар зубами о зубы, и надо ли говорить, что Эленриэль совершенно иначе представляла себе этот момент, в те редкие минуты, когда позволяла себе думать об этом.
Но сколько горечи, сколько отчаяния было в этом поцелуе! Последний, спонтанный порыв в миг, когда оба они находились на волосок от неминуемой гибели.
– Как жаль, что я не сказал раньше, как ты стала дорога мне... – прошептал он, коснувшись губами ее шеи. – Но ты ведь все равно это сказал... – она обвила руками его плечи и посмотрела ему в глаза. – Это и есть самое важное – успеть сказать. А поздно или рано – неважно...
Леголас склонил голову и уткнулся ей в плечо.
– Не следовало тебе идти с нами... Прости.
Эленриэль улыбнулась.
– За что? Я ни о чем не жалею. Знаешь, сейчас, в эту самую минуту, я счастлива, как никогда в жизни. Ради такого не жалко и умереть.
Она улыбалась, а по щекам у нее бежали слезы. Неловко вытерев их рукавом туники, Эленриэль мягко выкрутилась из объятий Леголаса.
– А теперь иди, – тихо проговорила она, в последний раз почти невесомо коснувшись губами его губ. – Я верю, что не все еще потеряно. Ни для народа Рохана, – она на секунду замолчала... – ни для нас с тобой. – Ты сумасшедшая, – слабо улыбнулся он, – и я, должно быть, тоже. Потому что верю тебе.
Эленриэль набрала полную грудь воздуха. Сейчас или никогда.
– Знаешь, раз сегодня у нас вечер откровений, я тоже должна кое-что сказать, – сердце рухнуло куда-то в район желудка. Нет, он имеет право это знать. – Дело в том, что я...
Гулкий звук рога эхом разнесся по подземелью, заглушив ее голос.
Леголас резко подскочил, убрав руки с ее плеч.
– Это не орочий рог!
Итак, эльфы Лориэна пришли на помощь людям. «Астарта и Боромир уже давно должны быть там...» – думала Эленриэль. Как и следовало ожидать, ее и Эовин чуть ли не силой затолкнули в пещеру к остальным женщинам и детям. И что сейчас творилось там, наверху, эльфийке было неведомо. Но орки совершенно точно еще не подошли к стенам крепости – несмотря на то, что пещера находилась глубоко под землей, слышимость здесь была отличная.
Эовин расхаживала вдоль одной из стен, нервно похлопывая пальцами по рукояти меча, который держала при себе. «Если сюда ворвутся полчища Урук-Хаев, вряд ли эта железка нам поможет» – думала Эленриэль.
Вот только почему-то теперь при мысли о десятитысячной армии, которая вот-вот должна оказаться у стен Хельмовой Пади, ее больше не пугала. Как и вполне вероятная перспектива не дожить до рассвета. Эленриэль до сих пор чувствовала прикосновение сухих теплых губ, сбивчивое дыхание на шее, и от этого где-то внутри становилось тепло и легко. «Я, стало быть, и в самом деле рехнулась» – подумала эльфийка.
– А знаешь, что? – Эовин подскочила к ней и схватила Эленриэль за руку. – Я не стану сидеть здесь! Что уж тут скрывать – нам не пережить этой ночи, так пусть лучше я умру с оружием в руках, чем меня зарубят как индюшку! – с жаром воскликнула она.
Эленриэль на секунду замешкалась, но в следующий миг приняла решение. Возможно, самое безумное и самое последнее в своей жизни.
– Найди мне меч!
Эовин удивленно посмотрела на подругу.
– Я пойду с тобой! – С ума сошла?! – подскочила девушка. – Да ты и мечом толком не владеешь! И часу не продержишься!
Эленриэль пожала плечами.
– А какая разница, если ты говоришь, что всем нам конец? Я не хочу метаться по углам, когда сюда ворвутся орки. И не хочу видеть, как они убивают женщин и детей. К тому же, мне уже доводилось разок участвовать в битве. И вообще, я тогда спасла сына наместника Гондора, во как! – гордо заявила эльфийка.
Эовин лишь тяжело вздохнула.
– Может, ты и права, подруга. Пошли, найдем тебе какое-нибудь сносное оружие.
За хорошим мечом дело не стало, а вот выбраться из пещеры было весьма проблематично. Теоден, зная боевой характер племянницы, позаботился о том, чтобы стражники не допустили, чтобы Эовин вдруг удрала.
– Простите, госпожа, но вам туда нельзя, – стражник с почтением, но, тем не менее, твердо преградил им путь.
Эовин сощурилась.
– Лучше пусти. – Сожалею, моя госпожа, но это невозможно, – отчеканил солдат, хотя голос его звучал уже не так уверенно.
Эленриэль шагнула вперед и вплотную подошла к воину.
– К чему это все? Вы и сами знаете, что нас ждет... Так позвольте же нам подняться наверх и сражаться вместе с остальными. Вы не хуже нас знаете, что рассвета мы не увидим, так не лучше ли встретить смерть достойно, тем более, что для вашей госпожи это вопрос чести. – Я все понимаю, мисс, – кивнул стражник, – но приказ есть приказ, и он не обсуждается. – Пропусти их.
Воин обернулся.
За его спиной стоял Арагорн.
Эовин и Эленриэль с совершенно одинаковыми, шокированными выражениями лиц уставились на Странника. – Вы уверены, что хотите сражаться? Эльфийка посмотрела на Арагорна и уперла руки в бока. – Чтобы мы тут по-твоему делали, если бы не хотели, – хмыкнула она. – Да и ты явно не время спросить пришел...
Арагорн хмуро взглянул на нее.
– Хоть бы кольчугу одела. Тоже мне... воительница... – Если я ее одену, то с места не сойду. Нет уж, обойдусь.
– Упаси тебя Элберет попасться на глаза Леголасу, – сказал Арагорн, когда они поднимались по лестнице. – Он думает, ты в пещерах.
«Волнуется за меня...» – с улыбкой подумала Эленриэль. Черт возьми, как же приятно было это сознавать!
– А ты зачем пришел? – поинтересовалась Эовин. – Смерти нашей хочешь?
Арагорн повернулся к ней.
– Будешь много болтать – позову короля. Идите-ка на западную бойницу и расположитесь вместе с эльфами Лориэна. Халдир вас прикроет. – Кто такой Халдир? – осведомилась Эленриэль.
Арагорн набрал полную грудь воздуха. Очевидно, терпение наследника Исильдура подходило к концу.
– Тот, кто будет следить, чтобы тебе не снесли голову в первые пятнадцать минут. – Что ж, это хорошая новость! – эльфийка решила, что надо бы разрядить обстановку.
Арагорн отвел их к отряду Халдира. Этот эльф ей сразу понравился.
– Леди Эленриэль, – улыбнулся Халдир. – Это чрезвычайно мужественный поступок.
Эльфийка отчего-то смутилась.
– Один из членов Братства и моя подруга должны были вернуться в Лориэн. Вы знаете, что с ними?
Халдир посмотрел ей в глаза.
– Владычица Галадриэль знала, что они должны были прийти. И они пришли. Она так же говорила и о вас, леди Эленриэль.
«О, Господи, эта женщина что, вообще ВСЕ знает?!»
– Что с нашими друзьями? – этот вопрос волновал ее больше всего. – Они в безопасности, а большего я сказать не могу.
У Эленриэль отлегло от сердца. Неважно, что там Галадриэль узнала о них с Астартой, главное – с подругой все хорошо.
Эленриэль хотела задать Халдиру еще один вопрос, но в этот момент в ночной темноте что-то блеснуло на горизонте. Ослепительная молния расколола небесный свод, на миг выхватив из темноты надвигающуюся на крепость громаду.
Армия Сарумана...
«Да их же... им же... числа нет!» – ужаснулась Эленриэль, глядя на ряды надвигающихся Урук-Хаев.
Орки-переродки громко топали стальными сапогами, оглушительно гремели оружием и воинственно рычали. И, надо сказать, такая тактика устрашения подействовала. По крайней мере, на саму Эленриэль уж точно. Где-то внутри мелькнула шальная мысль развернуться и удрать в пещеру, пока не поздно, но Эленриэль тут же отмела ее прочь. Стоящая рядом с ней Эовин выглядела спокойной и решительной, но в глазах девушки отчетливо читался страх.
По приказу лучники нацелились на Урук-Хаев, но открывать огонь не спешили. Впрочем, и сами орки остановившись у стен крепости пока не предпринимали попыток штурмовать крепость. Все так же гремя оружием и рыча они словно издевались над защитниками Хельмовой Пади, явно вынуждая их первыми начать бой.
А приказа стрелять все не было. Сознательно, а может, и несознательно, но Теоден до последнего оттягивал неминуемую битву.
Снова грянул гром, и сверкнула молния, а вслед за ней с неба обрушился проливной дождь. Орки вдруг перестали греметь своими уродливыми мечами.
В наступившей тишине Эленриэль слышала, как дождевые капли отскакивали от стальных клинков и как взволнованно и прерывисто дышала стоящая рядом Эовин.
Мысль о битве вселяла в Эленриэль ужас, но воцарившееся затишье и оттягивание начала сражения было еще более невыносимо.
И, как выяснилось, у нее был как минимум один единомышленник в этом вопросе.