Посмотрев на манеж, я увидела медленно подъезжающего к нам Инга, на которого я сейчас взглянула совершенно с другой стороны — плечи были расправлены, хотя в институте он ходил сгорбившись, спина ровная, голова прямо, а взгляд такой уверенный, словно он король положения. Когда вороной остановился, то его морда была прямо напротив меня, чему я улыбнулась, вытянув вперёд руку, которой тут же коснулся горячий воздух, а потом я почувствовала кончиками пальцев короткую и немного жёсткую шерсть — невероятное чувство.
Комментарий к Глава 2
Машина: http://www.kolesa.ru/uploads/2016/09/mercedes-amg-gt-rsr-piecha-design-1-1920x0-c-default.jpg
========== Глава 3 ==========
POV Инглинг
Я был приятно удивлён, когда увидел Астрид на территории манежа, однако удивление быстро сменилось на понимание происходящего, когда рядом с блондинкой я увидел другую — сестрицу Зейна. Зена была своеобразной девушкой, которую я никогда не мог понять, как бы не старался, а первое время именно так и было — я искренне хотел понять, что творится в её светлой голове, однако Торстон быстро отговорил меня от этого занятия, сказав про то, что он и сам не знает, что иногда творится в голове у его сестры. И я искренне поверил этому заявлению, потому что лучше этого парня с дредами Зену никто не знал и не мог узнать — перед каждым человеком она открывалась с новой, выгодной для неё в этом положении, стороны. Однако появление Астрид Хофферсон в манеже заставило меня немного напрячься и натянуть поверх футболки ещё и большую толстовку, потому как я не был готов к изучающему взгляду голубых холодных глаз. Возможно это прозвучит немного странно, но всё же голодные и изучающие взгляды сестрицы Торстон были для меня привычнее, и я мог не обращать на них никакого внимания и спокойно тренироваться, чувствуя, как Зена буквально раздевает меня глазами, но вот к таким же взглядам от Астрид я не был готов, и, наверное, никогда не буду — просто не могу представить, что такой взгляд будет направлен в мою сторону.
Когда же опробование грунта было завершено, мы дружно втроём вышли из манежа, где я увидел довольно-таки неприятную для меня картину — возле моей любимой машины обшивался какой-то парень, стремившийся всё время заглянуть в салон, но из-за тонированных стёкол у него это не получалось. Неизвестный человек несколько раз обошёл мой транспорт, а потом взял и пнул по переднему левому колесу, отчего мне захотелось ему очень сильно врезать. На Mercedes’е сработала сигнализация, но я тут же поспешил её выключить, чтобы привлечь внимание незнакомца, и каково же было моё удивление, когда он повернулся и я разглядел в нём Стэнфорда.
— Йоргенсон, ты что тут забыл? — Опережая меня, воскликнула Астрид, которая тут же нахмурилась, сжимая руки в кулаки. — Я рассчитывала, что хоть здесь смогу отдохнуть от тебя, но, видимо, не судьба.
— Милая, как я рад тебя видеть, — парень улыбнулся, но, когда его взгляд упал на меня, он тоже нахмурился. — А что этот охломон тут делает? Хей, кость, это лагерь для спортсменов, а не для археологический музей.
— Вау, — усмехнулся я, приближаясь к брюнету и своей машине. — Я приятно удивлён, что ты, Стэн, знаешь такое сложное слово, как археологический. Долго учил?
— Я ещё раз спрашиваю, кость, что ты тут забыл? — Нагло положив руки на капот моей машины, спросил Йоргенсон и, увидев мой взгляд, который прошёлся по его рукам, так же нагло ухмыльнулся. — Тебе на такую ни в жизнь не накопить.
— Что ты говоришь, — расхохотался я, снова доставая из кармана ключи и снимая сигнализацию с авто. — Эта крошка моя, так что убери от неё руки, Стэн, пока я тебе что-нибудь не сделал за это, ибо я только сегодня утром был на мойке, а ты её уже всю облизал. Тор знает, сколько ты ходил вокруг неё и слюни разбрызгивал.
Брюнет буквально озверел, но руки всё же убрал, отходя на шаг назад. Я лишь повёл бровью, намекая, что жду следующий его выпад, но, к моему сожалению, Йоргенсон переключился на удивлённую разыгравшейся перед ней сценкой Астрид.
— Астри, милая, ты ведь не купилась на это, а? — Парень заискивающе улыбнулся, расслабляя руки, которые до этого сжал в кулаки. — Я же в разы лучше, чем эта кость.
— А я бы поспорила, что он кость, — на тропинке, ведущей в недра лагеря, появилась Зена, которая была явно довольна своим эффектным появлением. — Могу поставить сотню баксов на то, что Инглинг у нас слажён куда лучше чем ты, Сморкашка.
— Я, кажется, просил тебя, так меня не называть, — брюнет тут же снова сжал руки в кулаки и посмотрел на блондинку, чьи слова его заметно так оскорбили. — И сейчас я тебе покажу, что значит привести Стэнфорда Йоргенсона в ярость.
— Только сделай шаг в её сторону и я тут же сяду за руль, чтобы размазать твоё содержимое по здешним камням, — зарычал я, когда Стэн уже хотел было двинуться к Зене.
Да, я не особо любил таких девушек, как она, но вот смотреть на то, как их собираются избивать, я не мог и не хотел. С детства я был приучен к тому, что сильный никогда не обижается слабого, мужчина не поднимет руку на женщину, поэтому сейчас был уверен в том, что поступаю правильно, хоть и немного опрометчиво. Однако об этом было уже поздно размышлять, потому что Йоргенсон повернулся в мою сторону, разминая руки, хрустя хрящами пальцев и явно думая, что он сможет меня этим напугать. Ну, что же, быстрые ноги проблем не боятся, а хорошая реакция никогда ещё меня не подводила, поэтому даже в институте, где я успешно до последнего возможного момента скрывал о себе всю информацию, прячась за маской серой мыши и, в какой-то степени, изгоя общества, я умудрялся удирать от тех, кто желал меня покалечить.
— Напомни-ка мне свою фамилию, — елейно протянул парень, остановившись — теперь нас разделял только капот моего спорткара.
Так, тут надо тоже пояснить — в институте никто не знал мою фамилию, даже преподаватели. Студентам оказалось достаточно того, что меня зовут Инглинг, а с ректором проблем не было — он давний знакомый моего отца, который спокойно воспринял мою просьбу, а так же тот факт, что никому о фамилии нельзя рассказывать. Однако обязанности с моей стороны так же были, правда слишком лёгкие, чтобы я хоть раз об этом задумывался — нужно было всего лишь отлично учиться и без уважительной причины не пропускать пары. Правда, пока я разъезжал по странам в «поисках» новых наград, все думали, что я где-то на очередной олимпиаде, конференции и так далее, в общем, в учебных делах.
Сейчас же я рисковал достаточно многим, называя этому оболдую свою фамилию, но другого выхода у меня не было. Никогда не думал, что, если мне вдруг выпадет такая «честь», почти все свои карты я открою именно так — стоя напротив парня, который уже давно не давал мне спокойно жить, перекрывая воздух своими нападками и оскорбительными, как он сам думал, словами. Однако, обратного пути у меня не было, ведь эта поездка изначально казалась мне билетом в один конец — я знал, что здесь обязательно будет кто-то из института и я как-нибудь спалюсь перед этим кем-то, но не думал, что ещё в самый первый день, а ведь мне тут ещё два месяца жить. Тяжело вздохнув, я посмотрел на хмурого Йоргенсона, который пытался не показывать, что отсутствие моего ответа его сильно раздражает, но я-то это прекрасно видел — морда красная; ноздри раздуваются, как британский флаг на мачте моей яхты; руки в кулаки, да так, что аж костяшки побелели.
— Хэддок, — про себя отсчитав ещё десять секунд, произнёс я в конечном итоге и в упор посмотрел на явно шокированного брюнета, который даже рот открыл. — Инглинг Хэддок. Рад с тобой наконец познакомиться, Стэнфорд.
— Быть такого не может, — через какое-то время Стэн всё же смог начать говорить и речь казалась мне вполне связной и понятной, что не могло не радовать. — Я тебе не верю, парень. Кто угодно может быть Хэддоком, но вот только не ты, кость.
— С чего ты взял? — Невинно поднимая брови вверх, спросил я, искусно скрывая тот факт, что слова брюнета меня задели. — Неужто я не похож на сына влиятельного банкира?
— Владельца самого крупного банка в Англии, ты хотел сказать, — к машине подошёл довольный чему-то своему Зейн и похлопал Йоргенсона по плечу. — Успокойся, сколько бы ты не оскорблял Инглинга, ему будет на тебя всё равно, а вот за мою сестру можно легко получить в бубен или по бубенчикам.
Не долго думая, Торстон схватил Стэна одной рукой за плечо, по которому до этого хлопал, а второй дал ему со всей дури, что у него была, в нос, откуда тут же хлынула кровь. Надо же, даже у меня нос не был настолько чувствительным, чтобы пускать кровь при первом же ударе, да и не сказать, что удар был таким уж прям сильным, скорее точным.
— Так, Торстон, отведи-ка ты его от моей машины, — настороженно произнёс я, когда Йоргенсон отчего-то пошатнулся. — Я не шутил, когда сказал, что моя синяя красавица побывала на мойке.
========== Глава 4 ==========
POV Астрид
За прошедшую неделю, что я нахожусь в лагере, многое успело измениться, но я до сих пор не могу к этому всему привыкнуть. Кто бы мог подумать, что из Инглинга, когда он не заикается, такой замечательный собеседник, темы при общении с которым никогда не кончаются — даже в те, пускай и очень редкие, моменты, когда разговор заходил о чём-то откровенно девчачьей (я и подумать не могла, что Хэддок плавает в мире моды как рыбка в воде) я могла спокойно продолжать разговор, а не думать, как перескочить на что-нибудь другое, чтобы собеседнику было комфортно общаться со мной. За эти семь дней мы с парнем успели поговорить обо всём на свете, но открытых тем оставалось всё так же много, что мы иногда засыпали в соседних креслах в общей комнате, но вот просыпалась я всегда у себя в постели в одной комнате с Зеной. И я честно не знаю, когда Инглинг (никто другой, кроме него, этого бы ни в жизнь не сделал, хоть и в нашем домике жило около семи парней, включая Зейна и Инга) относил меня туда, но утром после этого было особенно приятно с ним здороваться, желая доброго утра и приятного аппетита.
Однако неделя плотного и достаточно интересного общения прошла, и Инглинг куда-то буквально исчез — машины его на парковке не было, Беса в стойле около манежа тоже. Близнецы не знали, где может быть шатен, а на звонки он не отвечал — женский механический голос постоянно твердил, что «аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети», и это меня, откровенно говоря, бесило. Миссис Уизли, мой тренер и просто замечательный по своей природе человек, разрешила мне несколько дней отдохнуть, потому что неожиданная пропажа человека, к которому я успела довольно-таки сильно прикипеть, выбила меня из привычной колеи, и обратно я вернуться отчего-то не могла, хотя мне этого очень хотелось — снова хотелось потерять эмоции и не знать, каково это, общаться с вечно улыбчивым шатеном, который буквально парой слов заставлял моё сердце замирать.
Сегодня же я по привычке встала рано и, умывшись, отправилась на пробежку, которую я совершала каждое утро, даже если болела или на улице был дождь и сильный ветер. Возможно именно это и закалило меня, чтобы сейчас я не ложилась в постель с температурой или жутким кашлем (что говорить, а у меня уже давно не было даже самого обычного и банального насморка, чем я, в принципе, очень гордилась), а трудилась все три с лишним сотни дней в году. Когда я пробегала мимо манежа, то увидела знакомую коневозку, которая заставила моё сердце забиться в разы чаще, потому что организм явно желал увидеть шатена, а рядом стоял тёмно-синий спорткар. Не удержавшись, я медленно побрела в сторону крытого манежа, даже не представляя, что испытаю, когда увижу Инглинга — даже не знала, что скажу ему (а сказать хотелось достаточно — банально выговориться, жалуясь на его безответственность, ведь он мог предупредить, хоть записку оставить). Когда же я оказалась внутри, то чуть не вскрикнула — в центре манежа был Инглинг. И ладно, если бы он сидел просто на спине своего вороного друга, которого ласково называл братцем, и спокойно тренировался, так он стоял голыми ногами на спинах двух лошадей, одна из которых была мне незнакома, ведь я ещё ни разу не видела такой красивой лошади.

Да, Бес был невероятно красивым жеребцом, но вот только душа у меня тяготела не к вороным, скорее к гнедым, какой и была вторая лошадь. Когда Хэддок (до сих пор с трудом могу назвать его по фамилии и поверить, что он сын знаменитого банкира, который всегда заявлял, что у него нет семьи) заметил меня и весело помахал, одной рукой перехватывая обе кордео, я всё же вскрикнула.
— Аккуратнее, — губы парня растянулись в улыбке, и он одним еле заметным движением направил своих лошадей к бортику манежа, возле которого стояла я.
— Утро доброе, мисс Хофферсон, — Инглинг сел на спину вороного жеребца и похлопал по шее стоявшую рядом кобылу. — Познакомьтесь, мисс Хофферсон, это Лакшми, новая подружка моего Беса.
Не обратив никакого внимания на официальное приветствие, я вытянула руку вперёд, желая коснуться морды этой красавицы, которая на моё действие явно удивлённо фыркнула, дёргая забавными ушками.
— Лакшми, это Астрид и она замечательная, — после тихого комментария шатена, кобылка всем телом подалась вперёд, касаясь моей протянутой руки.
— Как так получилось, что уже две лошади породы марвари живут за пределами Индии? — Посмотрев на Инглинга, спросила я, а он удивлённо поднял брови, намекая, что не понял, почему я задаю этот вопрос. — Я прекрасно знаю, что с этими лошадьми границу пересекать нельзя, а у тебя их целых две. Как так получилось?
— Ах, ты об этом, — парень расслабленно выдохнул и усмехнулся. — Всё дело в том, что Беса я буквально спас от смерти, когда его бывший хозяин, на конюшне которого он родился, хотел его убить из-за того, что он чёрный. Я предложил крупную сумму, а мой отец её удвоил, когда узнал, что индиец готов продать мне марвари, ибо они редко, почти никогда так не делают. Потом этот хозяин подписал дарственную, что разрешает вывозить лошадь за территорию Индии, а на прошлой неделе он связаться с моим отцом и предложил ему купить подружку для моего жеребца.
— Поэтому тебя с Бесом не было здесь, — догадалась я, сложив два и два, и аккуратно потрепала Лакшми за короткую тёмную чёлку, отчего кобыла немного недовольно фыркнула, дёрнув головой, но от рук так и не отстранилась, что не могло меня не радовать.
— Да, мы улетели знакомиться, а уже по прилёту в Лондон четыре дня я буквально поселился на конюшне, где закреплён мой конь, чтобы Лакш привыкла к новой местности и совершенно другому климату, — согласно кивнул Инглинг и коротко свистнул, заставляя марвари перевести на него взгляд. — Да, девочка?
Словно понимая то, о чём говорил шатен, гнедая радостно заржала, заставляя меня широко улыбнуться и вспомнить о том, как много лет назад я в первый, но, к сожалению, и в последний раз села в седло — родители, боясь, что эти красивые четырёхкопытные создания меня покалечат, запретили мне даже смотреть в их сторону, поэтому сейчас, когда я могла с лёгкостью коснуться любой лошади, которая стояла рядом, я испытывала буквально детский восторг.
— Не хочешь прокатиться? — Голос однокурсника заставил меня вынырнуть из хороших и не очень воспоминаний и посмотреть на его владельца, поднимая брови. — И не смотри так на меня, ведь только слепой не заметит, как ты смотришь на лошадей и с каким наслаждением гладишь их по мордам, когда те, доверившись тебе, подставляют их под ласки. Давай, не отказывай себе в удовольствии прокатиться на красавице Лакшми, которая будет только рада подставить спину.
И, словно в подтверждение сладких речей Инглинга, которым мне жутко хотелось поддаться и с его помощью забраться на спину лошади, гнедая заржала, начиная кивать головой. Кинув короткий взгляд на шатена, с довольной улыбкой и скрещенными на груди руками восседавшего на Бесе, который смиренно ждал, когда его всадник и друг подаст хоть какой-нибудь знак, что можно сдвинуться с места, я сопротивлялась желанию. Несколько секунд взвешивая все «за» и «против», я пришла к выводу, что ничего серьёзного не случится, если я всё же заберусь на спину к лошади, да ещё и такой прекрасной, как Лакшми.