Увы, защита и безопасность базы были на высоте: кодовый замок открывался снаружи, из камеры он даже не просматривался, вентиляционная решетка была впаяна в стену намертво и по ощущениям они находились в глубоком скальном массиве. Финиш.
За эти пару недель несколько раз приходил Валентайн, проинформировать о последних пополнениях его команды и поинтересоваться, не хочет ли Майкрофт изменить свое решение. Майкрофт беседовал с ним вполне мирно, полагая, что оскорблениями он сможет добиться лишь ухудшения ситуации и сомнительного морального удовлетворения, и ждал удобного случая. Случай запаздывал.
Делать в камере было особо нечего, на ситуацию снаружи Майкрофт повлиять не мог при всем желании, так что все, что ему оставалось — посещать свой дворец памяти. Пользуясь случаем, он решил структурировать личные воспоминания, задвинуть ненужное поглубже, освежить в памяти важные моменты. Хотя все равно, как всегда, это постепенно свелось к Джону Виккерсу-Ватсону. Майкрофт, со вкусом устроившись в глубоком и очень удобном кресле, часами анализировал его раннюю и более взрослую версию. И находил, что именно благодаря тому, что знал оба варианта, проследить его жизненный путь и найти узловые черты характера становится возможным. Медленно смакуя каждое воспоминание, Майкрофт по кусочку воссоздавал личность Джона: агента Kingsman; любящего младшего брата; адреналинового наркомана и отчаянного сорвиголову; яркого, открытого миру и новым впечатлениям; внимательного к мелочам и неконфликтного человека с неплохим чувством юмора и умением вместе с тем отстоять свою точку зрения. Джон был похож на кубик Рубика, та же пестрая мешанина цветов и оттенков, идеально меняющаяся под окружающие ее обстоятельства. Но стоит понять схему, проникнуть в нее, и ты сможешь собрать головоломку.
После того, как Джон Виккерс исчез, Майкрофт долгое время пытался собрать этот кубик, надеясь, что, разгадав секрет Джона, он утратит к нему интерес. Ведь разгаданная загадка становится более тусклой, плоской, потеряв присущий ей ранее притягательный ареол таинственности. Тогда ему это не удалось, и сейчас было ясно почему: Майкрофту катастрофически не хватало деталей. Сейчас же картинка собралась.
Он видел Джона, эту цельную, сложную, многогранную и безумно яркую натуру. Как ни странно, но на заданиях Джон, похоже, сознательно притушал исходящую от него внутреннюю силу и магнетизм, чтобы не привлекать лишнего внимания. Он старался реже высказывать свое мнение, не бывать на переднем плане и производить впечатление банальной серости, впрочем, последнее получалось у него слабо. Чуть приоткрылся Джон лишь трижды: защищая молодого Майкрофта от наемников, при разговоре с ним в Simpson’s и на подсмотренном видео с Ирэн.
Вдруг снаружи раздался приглушенный звук приближения бегущего человека. Неизвестный остановился рядом с его камерой и с глухим стуком привалился к бронированной двери.
— Мерлин, это жопа!
Этот голос Майкрофт не мог бы перепутать ни с чьим другим. Хотя у него мелькнула мысль, что это может быть галлюцинацией, учитывая, как напряженно он думал о нем все последние дни. Но то, что говорил Джон, было слишком абсурдно даже для его фантазии. Мозг Майкрофта придумал бы что-то более… соблазнительное.
— Не паникуем, и не из таких передряг вылезали, — тем временем, отдышавшись, продолжил реальный Джон. — Помнишь, ты рассказывал мне о имплантах? А нельзя их включить?
Что там происходило снаружи, Майкрофт не знал, но напряженный голос Джона говорил, что ситуация тяжелая. Поэтому он не стал влезать с несвоевременными комментариями, решив дать агенту время на стабилизацию ситуации. Майкрофт просто подошел к двери и прижался к ней, слыша с другой стороны тяжелое, хриплое дыхание и изо всех сил желая, чтобы то, что Джон там с этим невидимым Мерлином придумал, сработало, как нужно.
Звуки взрывов и прозвучавший чуть позже ликующий голос Джона показали, что план себя оправдал.
— Мерлин, ты просто чертов волшебник! Я тебя люблю, — рассмеялся Джон. — Как вернусь, расцелую твою шикарную лысину, так и знай.
Эти слова покоробили Майкрофта, и он решил обозначить свое присутствие:
— Джон? Это ты?
— Майкрофт? — голос Джона так и сочился удивлением. — А Шерлок сказал, что у вас выборы во Франции.
========== Глава 22 ==========
— Какая неожиданная встреча. Может, это прозвучит глупо, но я надеялся на что-то вроде шведской принцессы, — видя, как лицо Майкрофта вытягивается, Джон нервно смеется. — Наверно, дурацкая шутка вышла: почему-то в критических ситуациях мое чувство юмора начинает конкретно сбоить.
— Эй, вы, ублюдки! — прервал их беседу голос Валентайна из громкоговорителя. — Вы что, решили, что я совсем идиот и вставлю себе эту штуковину в голову?..
Ричмонд продолжил разоряться, а Джон повернулся к Майкрофту:
— Простите, появились неотложные дела.
— Думаю, учитывая обстоятельства, нам стоит перейти на «ты», как считаешь?
— Согласен, — кивнул Джон. — Ну, до скорого.
— Постой, Джон! Я… собирался сказать еще давно… Я люблю тебя. Очень. Возможно, это наша последняя встреча… Мы не знаем, какие еще сюрпризы приготовил этот псих. Хочу, чтобы у меня осталось хоть что-то на память. Один поцелуй. Разве я прошу много?
Майкрофт волновался. Слова, которые он буквально с силой выдавливал из пересохшего горла, были нескладными, быстрыми, путаными, совершенно несвойственными обычно четкой и спокойной речи мистера Холмса, и от этого звучали искренней. Заставляя поверить.
— Но как ты можешь говорить, что любишь меня, если совершенно не представляешь, что я за человек на самом деле?
Вздохнув, Джон взъерошил волосы. Его ждет аудиенция у Валентайна, мир готов полететь к чертям в ближайшие пару минут, весь их душевный стриптиз выслушивает через микрофон Мерлин, и все равно он стоит тут, как дурак, и пинцетом ковыряется в раскрытой нараспашку душе уважаемого политика. Влюбленного в него политика, как Холмс утверждает. Причем, учитывая личность Майкрофта, Джон уверен, что это не пустая блажь, а что-то действительно серьезное. Как форсмажор, обстоятельства непреодолимой силы. От абсурдности ситуации Джон почувствовал подступающий нервный смех.
— Ты в этом так уверен? — устало спросил тем временем уважаемый политик, отвечая на заданный вопрос. — Джон Харт, семьдесят первого года рождения, из состоятельной семьи джентри. В восемьдесят восьмом поступил в Кембридж на факультет медицины, был на хорошем счету у профессоров и даже участвовал в межуниверситетской лодочной регате, но на втором курсе неожиданно отчислился. Пройдя отборочные испытания ты, как и твой старший брат, Гарри, стал агентом частного разведывательного управления. Подробностей я, разумеется, не знаю, но по косвенным признакам могу предположить, что предпоследнее задание было в Афганистане: при составлении легенды обычно стараются опираться на реальные обстоятельства. А если о твоей личности, то могу сказать, что ты решительный, волевой и очень упертый человек. Честный, насколько это возможно, очень ответственный и внимательный к деталям. Про высокий уровень IQ можно не упоминать, с низким в агенты не берут, но тут еще природное чутье и очень сильно развитая интуиция. Ты любишь капучино, хорошую еду и классическую музыку. Играешь на кларнете и фортепиано, хотя с последним у тебя связаны неприятные воспоминания. Неплохо танцуешь, в свободное время любишь читать, сидя у камина. Предпочитаешь фантастику. Хотел бы завести кота, но не можешь позволить его из-за постоянных разъездов. Я могу продолжить перечисление, но на это сейчас нет времени. Большинство супругов после долгих лет совместной жизни не знают о своем партнере столько, сколько знаю о тебе я. Один поцелуй, Джон, и можешь идти спасать мир.
— Да сделай уже хоть что-нибудь, чтоб тебя! — первым не выдержал Мерлин. — У меня уши в трубочку сворачиваются! Целуй давай свою принцессу и марш за работу!
— Мерлин, отвернись!
Джон тяжело вздохнул и, сделав один шаг вперед, оказался вплотную к двери. Небольшое окно не оставляло простора для маневров, но при должном старании поцеловать сухие твердые губы, дрогнувшие и чуть приоткрывшиеся, получилось. Майкрофт легко коснулся щеки Джона рукой, ненавязчиво, не стараясь удержать, но словно изучая контуры его линии скул.
— К твоему возвращению я обязательно побреюсь, — улыбнувшись, пообещал Холмс, продолжая поглаживать щеку Джона. — Понимаю, что двухдневная щетина — не то, от чего ты будешь в восторге.
— Да уж, — хмыкнув, усмехнулся он, глядя на непривычно мягкое и открытое лицо Майкрофта. — Ты, как минимум, задолжал мне долгий и обстоятельный разговор. Все, боюсь, лимит на личные беседы вышел.
— Вот именно, агент Борс. Соберитесь. Самое непростое еще впереди. Не стоит забывать, что нам противостоит человек с расширенными финансовыми возможностями.
— Да ладно, Мерлин, как будто это первый раз, когда я голой жопой в костер прыгаю.
— Обожаю твой казарменный юмор.
— Сам меня отставным военным сделал, вот и расхлебывай последствия. А после успешного окончания операции я тебя еще и в паб поволоку, пиво пить.
— Уже предвкушаю.
— Не слышу энтузиазма в голосе.
— Странно. Полагаю, наушник барахлит.
Они продолжали переругиваться, пока Джон бежал к сердцу цитадели Валентайна. При всем желании успеть до того момента, когда рука компьютерного гения коснется сенсорного экрана, агент Борс не мог. Но он продолжал бежать, четко осознавая, что каждый следующий шаг — это потенциальные сотни и тысячи трупов снаружи. И среди них вполне могут оказаться Шерлок, Грегори и остальные его знакомые из полицейского управления, их квартирная хозяйка, его сослуживцы и даже лежащий в коме и совершенно беспомощный сейчас Гарри. Джон сделал невозможное и еще ускорился.
Влетев в комнату, он одним резким движением поднимает зонт и бьет пулеметной очередью по пуленепробиваемому стеклу, отделяющему его от цели. Валентайн и его помощница укрываются за столом, так что Ричмонд вынужден прекратить трансляцию сигнала.
— Так держать, Джон, старина, — облегченно комментирует их временный успех Мерлин. — Не останавливайся.
— Мне стоит тебе напомнить о необходимости экономить патроны?
Ричмонд продолжает скрываться, а его телохранительница, наконец, покидает укрытие, чтобы расправиться с агентом.
— Осторожнее, Борс, — комментирует Мерлин. — Не стоит ее недооценивать: именно она убила Ланселота.
— Как будто я собираюсь дать ей шанс, — хмыкает Джон и кидает ей под ноги гранату с сонным газом, активированную буквально пару секунд назад. — Никогда не понимал смысла в прямой схватке, если есть хоть малейшая возможность ее избежать.
Он равнодушно обошел упавшее тело и, технично уйдя от пули из небольшого, почти игрушечного пистолета Валентайна, завершил начатое, навечно упокоив сначала девушку, а потом и ее хозяина. Посмотрев на индикатор патронов, Джон хмыкнул: как в лучших традициях боевиков, антагонисту досталась последняя пуля.
— Обожаю наш отдел технических разработок! И, знаешь, со своим последним заданием я уже даже успел соскучиться по твоему ворчливому голосу.
— Ну что, жду тебя у взлетной полосы? Шампанское, фуа-гра и корзина сыров. Должны же мы отметить очередное успешное задание.
— Боюсь, тебе придется чуть-чуть подождать, — усмехнувшись, покачал головой Джон. — У меня там еще наше британское правительство в камере маринуется. Непорядок.
***
— А знаешь, Мерлин, чем жизнь отличается от крутых шпионских боевиков? — спросил Джон, неторопливо следуя вместе с Холмсом к самолету. — Что в бондиане главный герой в конце фильма всегда изображается с прекрасной и сексуально раскрепощенной женщиной, — вздохнув, Джон задумчиво покосился на упорно молчащего Майкрофта. — В жизни, увы, все несколько сложнее.
Мерлин уже подал сигнал в центр, и за оставшимися в камерах жертвами похищений вылетело несколько самолетов. Присутствие при этом оперативников не требовалось. И лишь одна вещь не давала Джону расслабиться и насладиться победой: не было новостей о Шерлоке. Увы, информационный вакуум — страшная штука, особенно учитывая то, в какой ситуации Джон его оставил.
========== Глава 23 ==========
Как только Джон вошел в самолет, его сбил пестрый снаряд, при ближайшем рассмотрении оказавшийся повисшими на нем девушками. Они расцветили все лицо агента отпечатками жарких поцелуев кроваво-алого и нежно-розового цвета, отчего Борс стал напоминать себе большого и жутко довольного леопарда. Потом, не дав ему передышки, девушки принялись азартно считать, чьих отметок на нем осталось больше. Чуть отставал от них в деле создания шума и атмосферы праздника Мерлин. Он пытался оттащить пошедших вразнос курсанток от Джона, намекая на его особые обстоятельства и при этом хитро косясь на стоящего в сторонке от всего этого бедлама Майкрофта. В руке Мерлин держал откупоренное шампанское, и вскоре костюм Джона безнадежно вымок: девушки не сдавались без боя.
Когда наконец всех удалось угомонить, они собрались в общем зале самолета и дружно подняли бокалы с чудом уцелевшим шампанским. Джон был искренне удивлен тем, что всем хватило: по его ощущениям выходило, что все содержимое бутылки сейчас впитывается в дорогой костюм и неприятно холодит кожу.
— Ну что же, — вздохнул Мерлин, катая бокал в руках. — Хочу сказать, что операция была сырой, как наш любимый Джон сейчас, сляпанной на скорую руку и жутко авантюрной. В ней было столько темных дыр и белых пятен, что я бы гарантированно поседел и облысел второй раз от нервного напряжения, — Джон и девушки понимающе хмыкнули. — И все-таки мы справились. За успешное выполнение задания, друзья!
— Ура!
— Мерлин, а что там творится на острове? — не выдержав, спросил Джон. — Я тебе, конечно, помог, но и мое личное задание никто не отменял.
Майкрофт кинул на Джона благодарный взгляд. В компании агентов, без связи со своими людьми, телефона и зонтика, он чувствовал себя довольно неуверенно. И тот факт, что Джон беспокоится о Шерлоке, отозвался теплом в груди Холмса.
— Ты мой трудоголик! — покачал головой координатор, умиленно посмотрев на своего агента. — За что и ценим. Не волнуйся, ничего с твоим Шерлоком не стало, я проверял: сидит в квартире, никуда не выходит. Мне, правда, не нравятся настроения прессы, но теперь, думаю, этим займется мистер Холмс?
Последнее предложение он произнес с полувопросительной интонацией, и Майкрофт согласно кивнул, поджав губы. Не сдержав вопрос, он повернулся к Борсу:
— Джон, не просветишь меня, куда на этот раз умудрился вляпаться мой высокоактивный братец?
— Да все туда же, — вздохнув, пожал плечами Джон. — Мориарти на удивление постоянен в своих предпочтениях. Уже после того, как тебя похитили, он взломал Пентонвиль, Английский банк и сокровищницу Тауэра. В последней он выбил стекло в витрине с королевскими регалиями и ждал полицию, скромно восседая на троне. Подожди, у меня же даже фото есть.
Джон встал и пошел в соседнюю комнату, где оставил свои вещи. Подумав, он заодно переоделся, решив, что лучше быть просто липким, но сухим, и по приезде загрузить все сразу в стирку, чем быть липким и мокрым, но сберечь смену одежды. Вернувшись в общую залу, Джон подсел к терпеливо дожидающемуся его Майкрофту, и показал фото.
— Он до сих пор шлет тебе сообщения, — Холмс неодобрительно поджал губы. — Джон, а ты не думаешь, что это слишком… рискованно. Все-таки он уже дважды тебя похищал.
— Он — мое задание, Майкрофт, — хмыкнув, покачал головой Джон. — Помнишь поговорку про то, что врагов нужно держать рядом с собой? Мне выгодно его внимание: так он меньше времени посвятит Шерлоку.
— Кстати, о Шерлоке. Про какие статьи вы говорили?
Мерлин, ни слова не говоря, взял в руки планшет и вывел на экран последовательно несколько статей:
«Фальшивый детектив», «Шерлок: великий детектив или великий мистификатор?», «Шерлок — подделка!»
— Значит, все-таки сработало, — пробормотал Майкрофт, задумчиво потирая подбородок.
— Это была провокация? — уточняет Джон спокойно. О чем-то таком он и предполагал. — Шерлок в курсе твоей игры?
— Это наша общая игра.
— Не хочешь поделиться? Будет ужасно глупо спутать друг другу карты. Мы играем на одной стороне, Майкрофт, — мягко заметил Джон, взяв его за руку. Майкрофт вздрогнул и с шумом втянул в себя воздух: