– Бабушка просит, чтобы ты пошел домой, – произнесла девушка, присев на край желоба, из которого когда-то ела корова, – Она переживает, мол дождь начинается и все такое.
– Я не намокну, – равнодушно ответил мужчина.
– Якен, пожалуйста. Мы скоро уедем, побудь с бабушкой. Я знаю, тебе тяжело, но, поверь – ей тоже. Почему-то мне кажется, она догадывается о том, что происходит в семье у Оливера.
– Хорошо. Я приду минут через пятнадцать. Поставьте чайник – я немного замерз. Ну, ну, все хорошо, – он погладил обнявшую его Арью по волосам.
За те несколько минут, что молодая Старку пробыла в сарае, морось успела превратиться в полноценный ледяной дождь.
Взвизгнув от воды, попавшей за шиворот, девушка со всех ног пустилась в дом.
Богдана Х’гар настраивала старый радиоприемник, стараясь поймать нужную волну.
– Я поставлю чайник? Якен попросил.
– Да, конечно, – пожилая женщина засуетилась, помогая Арье накрыть на стол.
Серый день, холодный ливень за окном, влажный, горячий запах травяного чая.
Арья рассматривает календарь за девяносто четвертый год, прикрепленный кнопками к стене над плитой. На нем сфотографированы молодая пара на фоне цветущих кустов ослинника. Девушке нравятся эмоции, запечатленные на этой фотографии. То, как мужчина держит девушку на руках, как они искренне улыбаются друг другу. В углу расположена надпись на немецком, но, Арья не знает, что именно там написано. Она может разобрать только слова Mann и Frau.
Арья вздрагивает, когда Якен обнимает ее за талию – она не слышала, как он зашел в кухню.
Девушка прижимается к нему спиной, не спеша разрывать объятия.
– Пошли. Бабушка ждет, – говорит мужчина через несколько минут.
Они завтракают под «Голос Пастыря» – Богдана Х’гар являлась преданной почитательницей данной радиопередачи уже много лет. Потом – собираются в дорогу.
Госпожа Х’гар обнимает их на прощание, вручая Арье банку с маринованными зелеными помидорами.
– Передашь привет своим папе и маме от меня. Якен, береги ее, – пожилая женщина строго посмотрела на внука.
Она смотрит им вслед до тех пор, пока машина младшего внука не исчезает за поворотом.
– Ты говорил сегодня с Оливером? – наконец-то Арья задает вопрос, мучивший ее все утро.
– Да. Будет развод, и, судя по всему – довольно тяжелый. Я хотел приехать к нему, но брат отказался. Сказал, что у него будет мозговой штурм с каким-то адвокатом, – мужчина заметно оживился, – Он хочет попробовать оставить детей себе. Квартира то была в собственности Оливера еще до брака. Она принадлежала нашим родителям, когда отец погиб, мама переписала ее на брата. Это все было задолго до Ирины. В общем, ситуация тяжелая и безрадостная.
– Как долго вы будете скрывать это от бабушки?
– Не знаю… Как можно дольше. Она – старый человек, и, я не знаю, как она отреагирует на происходящее.
– С одной стороны, это правильно. Лишь бы никто из доброжелателей не сказал.
– Думаю, не скажут.
– Что подарить тебе на день рождения? – спросил Якен чуть погодя.
– М… Даже не знаю. У меня все есть. Так что, действуй по своему усмотрению. А вообще, лучшим подарком будет твое внимание.
Якен слабо улыбается, поглаживая ее по волосам.
Когда они делают краткосрочный привал на заправке, Арья принимает решение перезвонить Джендри – все таки, его мать больна раком.
Якен сидит рядом, попивая горячий чай из бумажного стакана.
Как ни странно,ее бывший парень ведет себя вменяемо. Сказав все слова, подобающие случаю, Арья кладет трубку.
– Что с ним такое? Я думала, начнет дебильничать или еще что.
Господин Х’гар пожал плечами.
– Думаю, его немного отрезвила ужасающая реальность. Или он просто услышал, как ты обратилась ко мне, и решил не выделываться. Всякое бывает.
Где-то возле Рымнику-Вылча Арье звонит мама. Кэтэлина Старку ругает свою среднюю дочку за то, что не могла дозвониться к ней, потом – говорит что-то частым и быстрым тоном. Девушка испуганно прижимает руку ко рту, молча кивая.
– Бран сломал ногу на спуске. Заныл, что хочет спуститься в последний раз, и вот результат. Господи. Вот и съездили на лыжи, – Арья огорченно вздохнула, отложив телефон, – Хорошо, что не повредил хребет.
– Его загипсовали и везут?
– Да. Заодно с пакетом документов и назначений… – девушка прикусила ноготь на большом пальце.
– Ты грызешь ногти? – спросил Якен немного погодя.
– Нет… Я их прикусываю, когда нервничаю. Или тереблю волосы.
Господин Х’гар предлагает остановиться возле аптеки и купить успокоительное. Арья отказывается – девушка ощущает чугунную усталость вместе с желанием поскорее оказаться дома.
– Когда-то Оливер тоже сломал ногу. На футболе. Он очень быстро вырос, и у него начался остеопороз – кости не успели сформироваться. И, когда они играли в футбол на физкультуре, мяч попал ему по голени. И сломал ее.
– Прямо как у жеребенка… Извини… Излишки профессии.
– Ничего страшного, Олли польстит сравнение с жеребцом.
– Долго его держали в гипсе?
– Около трех месяцев. Остеопороз и все дела, нога долго заживала. Но, мой брат не унывал – он учился дома, а когда гипс наконец-то сняли – начались летние каникулы.
– У него не было проблем с учебой?
– Нет. Правда ногу пришлось долго приводить в порядок. Специальная физкультура и все такое.
– Надеюсь, Бран восстановится быстрее. И что все пройдет без осложнений. Если ты не возражаешь – я немножко помолчу.
Серый, безрадостный пейзаж, характерный для ранней валашской весны, потоки дождя, монотонно смываемые дворниками, грязь и серость.
Вскоре серая равнина покроется зеленой травкой, на которой будут пастись стада овец – черных, белых, пятнистых, на любой вкус.
Почему-то Арья вспомнила ягнят, которых регулярно приносили дедушкины овцы. Белые и черные комочки, с нежной, шелковистой шерсткой и нежными голосами. Как они прыгали на неокрепших ножках, весело виляя хвостиками, как пытались щипать траву.
– Весна скоро будет? – поинтересовалась молодая Старку у внимательно следившего за дорогой Якена.
– Она уже здесь.
– Я о такой весне… с цветочками, чтобы все зеленеть начинало потихоньку. Очень ее жду.
– Скоро, малышка, скоро.
– Потом я начну ныть, что хочу лето, потом – подавай мне осень и ведра с кизилом и айвой, а там уже неплохо бы и Рождество отметить.
Мужчина улыбнулся.
– Людям свойственно желать перемен. Хотя бы в мелочах, – он посигналил водителю на красной «Хонде», неаккуратно его подрезавшему.
– Как проходит смена времен года в Венеции?
– Ну, разница есть. Лето жаркое и влажное, зима – мягкая и теплая, осень и весна – среднее между летом и зимой. Снег бывает крайне редко, куда чаще бывают наводнения, aqua altа.
– И как это выглядит? Расскажи, мне интересно. Вода идет во время шторма с моря?
–Дожди, таяние снега с Альп, паводки на реках. Лагуна, в которой стоит Венеция, соединена с морем тремя узкими проливами. Вода просто не успевает уйти, и ее уровень поднимается. Еще бывает, что ветер действительно гонит волну, и вода может подняться по этой причине. Говорят, Венеция может исчезнуть – море ее просто поглотит.
– Что тебе нравилось в Италии?
– М-м-м… Первое время мне нравилось море. Вот, действительно. Потом меня начала раздражать вечная сырость и влага. А так – итальянцы довольно веселые и общительные. Это, вместе с оливками, мне нравилось больше всего.
– У тебя осталось там много друзей?
– Да. Некоторые из них приезжали в Румынию в гости. Как сказал Луиджи : «Я не ожидал, что у вас так красиво и интересно. И что я могу обойтись без переводчика».
– Какая у тебя любимая книга?
Якен неопределенно пожимает плечами.
– Не знаю. Я не любитель читать запоями, но, когда есть время – могу почитать какую-то хорошую фантастику или историческую литературу. Или что-то типа « Рассказа человека, оказавшегося за бортом корабля».
– Это Маркес?
– Да. Из него я читал только «Рассказ…» и «Полковнику никто не пишет». «Сто лет одиночества» и прочие мистические шедевры я бы не выдержал.
– Слишком монотонно?
– Виктория читала «Сто лет…». Однажды, когда ее не было дома, я взял эту книжку. Почему-то мой запал исчез на пятой странице. Почитав краткое содержание – я понял, что я бы просто запутался в той эпопее. Не мой формат, совершенно. А «Рассказ…» я крайне рекомендую к прочтению. Жизнеутверждающая штука, перечитывал два раза. Как-то принесу ее тебе – думаю, ты оценишь.
– Хорошо. Почему ты отращиваешь волосы?
Мужчина пожал плечами.
– Просто так.
Немного помолчав, Якен вспоминает о странных снах, которые он время от времени видел, проживая в Венеции.
– Я был каким-то стремным мужиком, типа местным… даже не знаю, как это назвать. Ассасином высшего класса. У меня был довольно высокий статус, страх и уважение. И куча учеников, которых я обучал своему ремеслу. Наверное, на мои сны повлияло несколько томов об истории азиатской мафии, которые я читал. Триада, Якудза и прочее.
– Наверное, то говорила твоя темная сторона.
– Или таким образом мой мозг переваривал «Историю человека, написанную на его лице». Это автобиографическая повесть бывшего лидера якудзы*. Он отсидел в тюрьме, потом – начал сниматься в кино на старости лет. И написал несколько книг.
– Насыщенная жизнь была у дяденьки.
Арья хитро улыбается. Потом – говорит, что Якену пошло бы кимоно. И татуировка с Кинтаро** или Тёо Дзюном***.
– Я бы носил татуировку с Они. Может быть, у демона был бы меч в пасти, кто знает, – господин Х’гар многозначительно улыбнулся.
– Я же говорю. Темный, темный Якен.
– Да-да. И одна девочка сохнет от своего темного человека.
И, иногда человека озадачивает то, насколько точно он может предугадать девочкины реакции. Будто бы он уже когда-то видел подобное. И сейчас понемногу их вспоминает.
Арья рассказывает о том, какие красивые тюльпаны цветут на их даче весной. И о том, как там тихо и какой свежий воздух.
Уголки его губ тянутся вверх – кажется, он понял эти прозрачные намеки.
– Я обязательно найду время и приеду к тебе на дачу. И ты покажешь мне их вживую.
Когда они приезжают в Бухарест, Якен первым делом везет Арью домой, помогает ей выгрузить вещи. Квартира встречает их звенящей тишиной.
– Вот мы и дома, – молодая Старку вешает куртку в шкаф, потом – идет в ванную, чтобы открыть воду, – Хочешь кушать?
– Не очень.
– А если я насыплю? Давай, приедешь домой уже сытым. Уже одним делом меньше.
Якен хитро улыбается. Потом – подхватывает Арью под бедра, прижав к стене
– А если я хочу десерт и немного нежности? Что ты на это скажешь?
Вместо ответа девушка прижимается к его губам.
Они долго целуются, Якен крепко прижимается к ее бедрам.
Арья постанывает, ощушая его через ткань брюк.
Идиллию прерывает ключ, скребущий в замочной скважине. Молодые люди едва успевают оторваться друг от друга.
– Добрый день, – к счастью, дверь открыл Рикон, – О, Арья, ты уже дома.
– Да. Где мама и папа?
– Сейчас будут нести Брана домой.
– Я спущусь и помогу, – Якен вышел из квартиры.
Скоро в квартиру заходит Кэтэлина Старку, неся в руках два рюкзака и сумку. И Эдуард Старку вместе с Якеном, несущие Брана на «стульчике».
Чета Старку благодарят господина Х’гара за помощь, предлагают поужинать.
Якен вежливо отказывается. Арья выходит вслед за свои парнем – ей охота попрощаться.
– Отдохни сейчас.
– Именно так и сделаю.
– Ты это… не переживай. Я расскажу о твоих только хорошее.
Губы Якена трогает слабая улыбка.
– Человек ни на минуту не сомневается в девочке, – мужчина крепко поцеловал ее в губы, – Когда мы увидимся в следующий раз?
– Предлагаю вторник. Завтра я буду поглощена учебой. И, чувствую, меня крепко пригрузят в связи с Брановой болезнью.
– Девочке стоит быть готовой.
– К чему? – молодая Старку лукаво улыбнулась.
– Увидишь. Доброй ночи, малышка.
Возвратившись домой, Арья помогает маме. Бран гордо восседает на табуретке, неуклюже вытянув загипсованную конечность. Отец разговаривает с кем-то по телефону, покашливая время от времени.
– Старый простудился, малый сломал голову. Вот и весь отдых, – Кэтэлина Старку вздохнула, тяжело опустившись на стул, – Ешь, несчастье.
Бран что-то проворчал о том, что ему вредно впихивать такое количество еды за один раз.
– Я дозвонился к доктору Титулеску. Он сказал, чтобы мы завтра же поехали к нему с тобой с самого утра – надо завести документы и все такое, – вошедший в кухню Эдуард Старку зевнул, – Думаю, ты освободил себя от школы где-то на неделю-другую. Пока тебе не разрешат ходить на костылях.
– Круто! – подал голос копавшийся в тарелке с кашей Рикон, – Ты будешь ходить по дому, как пират. Ну, почти.
– Не круто. Я же от скуки взвою в четырех стенах, – Бран страдальчески закатил глаза.
– Я же просила тебя собираться. Просила. Кто тебе виноват, что ты не послушался?! – госпожа Старку строго смотрела на среднего сына.
– Кэтэ, не кипятись. Откуда ему было знать, что все так получится? Неприятно, конечно, но в жизни всякое может быть, – господин Старку сделал примирительный жест рукой, – Завтра, после врача, я зайду в школу за твоим учебным планом. Неизвестно, сколько времени тебе скажут быть дома. Но, как только тебе разрешат передвигаться на костылях – я буду возить тебя в школу каждый день. Не рассчитывай на долгие каникулы – у тебя идет напряженная борьба за знания и место в университете.
– Я и не рассчитываю. И, мне надо будет чем-то заняться, чтобы насовсем не утухнуть, – Бран кинул апельсиновую дольку Рикону, – Па, я так подумал. Может, звякни моей училке, мол так и так, завтра я не приду. Чтобы потом тебе и маме никто мозги не долбал. Реально.
– Умный мальчик, – с этими словами Эдуард Старку снова достал мобильный.
Разговор с госпожой Хаджи не занял много времени. Пожелав Брану скорейшего выздоровления и построив предположения о его транспортировке на предметные олимпиады, Элена Хаджи отсоединилась.
Арья заметила, с каким заговорческим выражением лиц ее братья смотрят друг на друга.
– Я придумал – будем драться на костылях! – радостно произнес Бран.
– Есть!
– А я сниму это все на видео. Для семейного архива.
– Лучше пошли в «Дурные и смешные». Может, выиграешь несколько лей, – Кэтэлина Старку потрепала сыновей по волосам, – О нас ты уже знаешь в общих чертах. Расскажи о своей поездке.
– О, все было чудесно. В Решинари красиво и спокойно, у Якена добрая бабушка и классный старший брат. И племянники. В субботу мы немного помогли бабушке по хозяйству, потом приехал Оливер с детьми, они с Якеном жарили шашлык, мы его ели. Потом – у меня была экскурсия по поселку, и Якен рассказывал мне о своих детских приключениях. Как он любил ловить рыбу, сидя на ветви старой ольхи и представляя себя Маленьким Водяным. И как однажды на его глазах лиса словила утку.
– Круто! А мы видели такого зверя… Маленького, белого, как его… Ну, он есть у королей на мантии, – Рикон никак не мог вспомнить название животного.
– Горностай, дубинушка.