– Точно, горностай! От брата дубинушки услышал, – подойдя, Рикон щелкнул брата по лбу и тут же убежал, весьма довольный собой.
– Па, помоги мне дойти до комнаты. Мелкий вообще распоясается, чувствую, – обхватив отца за плечи, Бран попрыгал на одной ноге до комнаты.
– Господи Боже, что с ними творится. Не отдых, а только следи, чтобы один другому шею не скрутил.
– Что ты с них хочешь? Нормальное мальчишечье поведение, ничего особенного. Я с братьями вел себя точно так же, – произнес зашедший в кухню господин Старку, – Звонили Робб и Санса. Вернее, сначала они звонили тебе, но ты почему-то недоступна. Поэтому, они стали искать мать через меня.
– Что они хотели?
– Робб сказал, что скоро приедет. Сам, без Рослин – она немного приболела. Санса, скорее всего, придет завтра – они с Петиром где-то за городом, вернутся только под вечер.
– Хорошо.
– Мама, Брану звонил Томмен, сказал, что они с Жойеном придут его навестить. Сейчас, – Рикон выловил рукой сливу из банки.
В синих глазах госпожи Старку появилась плохо скрываемая яростная паника.
– Кэтэ, все хорошо. Дети посидят в комнате, может, съедят пару бутербродов… Потерпи. Ради младшего Баратеона.
– Эду, я…
– Я знаю. Милая… Я переживаю об этом мальчике. Он – самый добрый и милосердный из всех трех детей Роберта. И, я боюсь, как бы болезнь Серсеи его насовсем не ушатала. Если мы откажем ему в визите – кто знает, что мнительный подросток может надумать? Иди, отдыхай. Неугомонных мужчин я беру на себя.
– Я пойду проветрюсь, – Кэтэлина Старку покачала головой, – Иначе меня на все не хватит. Арья, пошли со мной. Это ненадолго.
– Хорошо.
Собираясь, девушка подумала о том, что раньше мама брала на такие прогулки Сансу. Ей выпадала такая честь крайне редко.
Они молча гуляли в окрестностях железнодорожного вокзала, слушая объявления о том, какие поезда куда отправляются.
Госпожа Старку заговорила первой, рассказывая, каким был отпуск в горах. Общее впечатление было не таким уж и плохим, если не принимать во внимание некоторые моменты. Чете Старку даже удалось вспомнить молодость, гуляя ночью, когда сыновья уснули.
– Нам с отцом редко удается выделить время друг на друга.
– Вы с папой молодцы. Я раньше была маленькой и не задумывалась, а сейчас… Сейчас я думаю – как вы сумели сохранить брак и уважение, когда у вас была такая бешеная нагрузка и совершенно не было времени друг на друга.
– Меня учили, что мужа необходимо уважать и слушаться. К счастью, твой отец достоин и того, и другого. А папу учили, что о жене и детях надо заботиться и тоже их уважать. Так и живем, – госпожа Старку подошла к киоску, в котором продавались кюртош – калачи****, – Хочешь?
– Ну… Можно. С шоколадом и орешками.
– Один с шоколадом и орешками, один – с сахаром и корицей.
Продавец с серьезным лицом молча кивнула, потом – сказала, что им стоит подождать около десяти минут – чтобы калачи допеклись.
– Хорошо, мы немножко погуляем.
Арья вспоминает Сандора. И его слова: «Лучшие кюртош — калачи продаются на проспекте Андраша в Будапеште. Только сахар и корица, ничего лишнего».
Интересно, как прошла поездка босса в Будапешт? Впрочем, она пойдет на работу в среду и все выяснит.
Вскоре они лакомятся горячей, пахнущей ванилью выпечкой. Госпожа Старку рассказывает, как соседка ее покойного отца регулярно пекла такие калачи. Именно с сахаром и корицей.
Женщина задает дочке ненавязчивые вопросы насчет Якена. Арья аккуратно отвечает, понимая, о чем именно мама хотела бы услышать. Но, пока она не готова рассказывать кому-либо об этом.
Это касается только меня и моего возлюбленного, в конце концов.
– М… Подожди. Я кое-что придумала, – госпожа Старку достает кошелек, – Госпожа, сколько готовых калачей у вас есть?
– Два с сахаром и корицей остывают, а что?
– Сделайте еще четыре с шоколадом и орешками. И мы все заберем с собой.
Арья удивленно смотрит на маму.
– Если к Брану придут мальчики, их надо будет чем-то угостить. Пусть дети поедят, и папа с Роббом – тоже, – Кэтэлина Старку пояснила этот довольно щедрый жест, – И, после слов папы я сама начала переживать о Томмене. Серсея – не очень хорошая мать. Не спорю, она любит своих детей, но любить – означает воспитывать. А не только баловать и потакать им. А Роберт… Тоже – баловство, а никакого воспитания. Но, несмотря на это, Мирцелла и Томмен – неплохие дети. А о Джендри я даже не знаю, что думать.
– Ничего и не думай.
– Так почему вы расстались? Ты ничего не рассказываешь, папа тоже темнит. А я как-то боялась спрашивать – кто знает, как ты отнесешься к расспросам.
Арья промолчала.
– Мам, если расстались – значит, заслужил. В любом случае – я ничего плохого не сделала. И, я рада, что благодаря разрыву с Джендри я познакомилась с Якеном. Не знаю, что нас ждет дальше, но сейчас я чувствую себя относительно счастливой. Хочу, чтобы и дальше так было.
– Даст Бог – будет.
Когда они возвращаются домой, неся ароматную выпечку в бумажном пакете, в прихожей стоят несколько пар ботинок – жойеновы берцы, теплые Converse Томмена, зимние кроссовки Робба. Из комнаты, которую занимают Бран и Рикон, слышится нестройный хор голосов.
– Как говорит Роман «Село заняли немцы», – госпожа Старку усмехнулась, – Спрошу-ка я, не хотят ли эти неугомонные мужчины чаю.
– Хорошо. Я поздороваюсь и пойду учиться.
Где-то через сорок минут в ее комнате появляется Робб. Брат расспрашивает, как у нее дела, интересуется ее новым парнем. Получив ответы на свои вопросы и мэрцишор в подарок, мужчина пошел на кухню – ему хотелось поговорить с матерью.
Арья дописывала очередной конспект, мотая головой в такт «Faith» Джорджа Майкла, не особо обращая внимания на шум, доносившийся из комнаты и кухни.
– Или беременность, – слишком уж уверенно произнесла мама.
Девушка продолжила писать, пока до нее не дошел смысл сказанного.
Чья беременность? Рослин, что ли?
Решив, что, наверное, будет некрасиво врываться на кухню и выспрашивать у Робба все подробности, Арья продолжила писать. Тем более, если бы Робб хотел – он бы сам все и рассказал.
Телефон пищит – Якен что-то написал ей в фейсбуке. Бриенна – тоже.
Открыв сообщения, Арья улыбнулась. Якен скинул ссылки на несколько весьма годных, на ее вкус, фильмов. И прислал фото довольного Мяуро, грызущего мэрцишор на его руке.
Бриенна интересовалась, могут ли они встретиться завтра вместо вторника – у Джейме выдавался выходной, и он мог полностью посвятить этот день сыну.
Девушки еще немного поговорили, обсуждая детали завтрашней встречи. Было решено встретиться возле дома Офицеров около четырех – чтобы не возвращаться домой слишком поздно.
***
Бриенна Ланнистер волновалась. В последнюю неделю это стало для нее почти привычным состоянием. Болезнь сестры мужа, нервный Джелу – из-за этого и из-за стресса на работе, Мартин, не так давно переболевший простудой, несколько учеников, изо всех сил готовившиеся к национальной олимпиаде по химии. И тест на беременность, поменявший цвет ровно неделю назад.
Госпожа Ланнистер устало сползла по стенке туалета на пол, держа темно-бордовую полосочку в руках. Ее очень пугало то, как Джелу относился к идее завести еще одного ребенка. И, она боялась усугубить ситуацию еще больше.
– Мама, почему ты сидишь на полу? Ты простудишься.
– Ничего страшного, милый. Я просто устала, – женщина моргнула, чувствуя, как по щекам начинают течь слезы, – Не говори папе, что я плакала, хорошо.
– А почему?
– Папа очень расстроится. Не надо его расстраивать.
И сейчас она радовалась возможностью встретиться с Арьей – ей просто хотелось отвлечься и поговорить с кем-то не о проблемах.
Она пришла в кафе раньше назначенного времени на пятнадцать минут – заняв столик, Бриенна заказала себе молочный улун и слойку с бужениной и сыром.
Смотря в окно, на пролетавшие мимо машины, госпожа Ланнистер задумалась. Когда она в последний раз сидела в кафе просто так? Уже и не вспомнить.
Неизвестно, когда такой поход повторится. Поэтому, радуйся и отдыхай, Бриенна.
Она улыбнулась, увидев Арью, одетую в светло-серое пальто, расшитое яркими нитками. То ли брызги красок, то ли искры – неизвестно, что имел в виду производитель.
Помахав, девушка направилась к их столику.
– Вот тебе, надень, – она протянула мэрцишор, сделанный в виде красно-белого браслета из бисера, – Прошу.
– Какой красивый. Спасибо, – Бриенна рассматривала узор на браслетике, – Это что на нем сплетено?
– Типа аист расправил крылья. Вы ж люди семейные и все такое, поэтому, я решила сделать браслет с ним.
Госпожа Ланнистер коротко рассмеялась. У судьбы есть чувство юмора.
Они делились новостями, Арья расспрашивала ее о делах в школе, потом – рассказывала о своем новом парне, активно жестикулируя руками. Время от времени Бриенна коротко смеялась – ее бывшая ученица осталась такой же неугомонной, как и в школе.
Они коротко обсудили болезнь Серсеи, не зная, как оценить происходящее. Со слов Роберта, у госпожи Баратеон был шанс на ремиссию – вторая стадия рака груди – это не настолько смертельно, как кажется.
– Возможно, он пошлет ее на лечение в Германию. У них есть необходимые средства для этого, почему бы и нет? – Бриенна пожала плечами, пробуя мороженое со вкусом зеленого чая, – М…
– Что, гадость?
– Наоборот – вкуснее вещи я в жизни не ела. Попробуй, – она протянула ей свою ложечку с мороженым.
Арья хмыкнула, медленно смакуя мороженым.
Боже…
– Что такое? Ты что, призрак коммунизма увидела? – поинтересовалась молодая Старку у подруги.
– Нет… – Бриенна покраснела, – Это я так… Глупое суеверие, не обращай внимания.
– Какое суеверие? – Арья непонимающе уставилась на подругу.
– Если женщина съест что-то после беременной, или допьет воду за ней, или сядет на ее место – она может забеременеть.
Госпожа Старку махнула рукой, пробубнив про еврейскую мнительность, передающуюся воздушно-капельным путем.
– И половым — тоже, – Арья засмеялась, – Извини. Поздравляю тебя и Джелу.
– Спасибо. Только он как-то не особо готов ко второму ребенку.
– Как говорит мой папа:первые двое детей – это тяжело. А потом как-то не замечаешь разницы. В любом случае, тебе так или иначе придется рассказать о беременности. Так что, наберись мужества и сделай это.
– Придется.
Лицо Арья озарилось вредной улыбкой.
– Чтобы забеременеть, надо сидеть не на диване, хотя… Если диван кончает, куда надо – то от такого точно можно и забеременеть. И родить тумбочку. Извини, что-то меня проперло.
– Ничего страшного.
После посиделок в кафе они гуляют, дойдя до самого парламента. Арья насвистывает мотив какой-то незамысловатой песенки, пиная картонку из-под сока, выброшенную каким-то недобросовестным обывателем. Бриенна почти с ненавистью смотрит на здание парламента, вспоминая школьные экскурсии с пожилой учительницей. Она делится своими мыслями с Арьей, и, подруга согласно кивает ей.
– Там красиво… Но, когда я думаю о том, скольким людям это стоило жизни – мне становится не по себе. И возникает желание воскресить Чаушеску, а потом – убить его еще раз. Задушить своими собственными руками.
– Тогда почему мы пошли сюда, товарищ беременная? Давай уйдем – и все.
– Не знаю. Подожди. Я хочу еще немного тут побыть.
Арья бурчит о том, что некоторым беременным хочется соленых огурцов и мороженого. А некоторым – подавай голову Чаушеску с печеным яблочком во рту. Потом – она ненадолго замолкает, думая о чем-то своем.
– Думаю, тебе не стоит так сильно бояться насчет Джелу. Ну, побоится он пару дней или недель. Потом – все будет в порядке. Так что, иди домой и не волнуйся. Тебе нельзя.
– Спасибо. Мне очень помогла встреча с тобой.
Девушки спускаются в метро, потом – каждая садится на свой поезд.
Бриенна не спеша идет домой, с удивлением отмечая, что ей практически не страшно. По дороге она заходит в магазин – надо купить что-то для ужина, и в аптеку – никто не отменял витамины для Мартина и Джелу.
Ее мужчины загадочно молчат, улыбаясь.
– Не шифруйся – тебя сдали, – Джелу первым прерывает молчание, забирая пальто у жены, – Мартин не выдержал и рассказал.
– О чем?
Мартин быстро убежал в свою комнату.
– О том, что ты плакала, держа в руках бумажку. Никогда не доверяй свои секреты трехлеткам, – на тонких мужских губах появилась сдержанная улыбка, – Извини меня. Я вел себя по-свински и довел тебя до истерики.
– Все в порядке. Я плакала не только из-за этого. Серсея, твоя работа, олимпиады, мелкий заболел. И тут я еще жду ребенка. Поэтому, нервишки не выдержали, – Бриенна прижалась к мужу, позволяя ему обнимать и гладить ее.
– Все хорошо. Не переживай так.
– Кстати. Знаешь, что мне Арья подарила? Вот, – Бриенна приподняла рукав кофточки, показывая браслет, – Браслет с аистами.
Джелу усмехнулся, говоря о троллинге и подружках-ведьмочках. И о том, что аисты всегда прилетают вовремя.
***
Вечер заканчивается, как обычно. Перед сном Арья долго разговаривает с Якеном по телефону. Потом – отсылает ему одну довольно игривую смс. И, не дождавшись реакции, засыпает, будучи весьма довольна собой.
Комментарий к Аисты всегда прилетают вовремя.
* – речь идет об Андо Нобору – бывшем якудзе, основавшем собственную криминальную семью Андо-гуми. Потом, когда семья была распущена, Нобору-сан написал мемуары, о которых говорит Якен. И стал сниматься в фильмах студии Toho и Toei.
**– татуировка якудзы – изображение мифологического персонажа, мальчика-силача по имени Кинтаро, который сражается с огромным карпом. Вариации бывают разные, но значение всегда одно: это символ мужественности и храбрости, бесстрашия. Обычно такие изображения наносили на тех, кто был особенно хорош в искусстве рукопашного боя.
***– изображение мужчины с зажатым в зубах ножом, похожим на предыдущего персонажа. Часто изображается с собакой – это мифический герой, человек-амфибия и выдающийся пловец, который согласно легенде был ныряльщиком за жемчугом. Иногда вместо человека может быть изображен демон-они, но обязательно с ножом в зубах. Накалывается тем, кто силён духом и в совершенстве владеет холодным оружием.
**** – Также возможен вариант ” кюртёшкалач”. Традиционная для румынских венгров из Трансильвании выпечка цилиндрической формы, приготавливаемая обычно над открытым огнём. Неотъемлемый элемент венгерских праздников и массовых мероприятий, например, рождественского базара. Посыпанный сахаром кюртёшкалач чаще всего встречается с ванилью и корицей. http://franch.ua/wp-content/uploads/2016/11/franshiza-kyurtosh-kalach-1.jpg
========== Его маленькая ласка. ==========
Якен не любил полнолуния. В первую очередь потому, что ему редко удавалось поспать в такие дни. Мужчина не знал, были ли в его роду волколаки или колдуны, и не был суеверен. Но, когда приходила полная луна, а следом за ней и бессонница – господин Х’гар был готов поверить во что угодно.