Мелейна и сама не поняла, почему внутри пробудилось недовольное ворчание. «Ты же девушка». Разве это значит, что она – слабенький цветочек, только и умеющий выбирать побрякушки?!
– Ой, еще скажи, что Силой за меня заплатишь! – Ядовито бросила Мелейна. – Как за девушку.
– Почему нет? – Саша непонимающе моргнул.
Реакция ангела выбила Мелейну из колеи. Даже раздражение умолкло.
Сила считалась в мирах Посмертия главной ценностью после души. Порой добыть эту энергию было не так-то просто, а расходовалась она даже на простое поддержание существования. И разумеется, ей никто не разбрасывался.
– Н-да, – только и смогла выдавить Мелейна. – Кто-то явно еще не акклиматизировался в Посмертии.
Впрочем, о чем тут можно говорить? Саша ведь до сих пор даже не изменил имя! А большинство сразу после Выбора рвали связи с прошлым. Иной бы уже сто раз назвался каким-нибудь Александриусом или Алексом, на худой конец. А этот – нет, продолжает цепляться за безвозвратно потерянную жизнь.
– Никакая смерть не может лишить принципов! – Уверенно заявил Саша.
– И как можно любить рок и быть таким занудой? – Обреченно удивилась Мелейна.
Застрять здесь на всю Ночь из-за болтовни не хотелось. Так что Мелейна, отвернувшись от Саши, принялась копаться в свалке часов. Почти сразу наткнувшись на изящный серебристый вариант, девушка решила его примерить. Однако в этот момент на ее плечо опустилось мягкое прикосновение.
– Знаешь… – Тихо начал Саша.
Резко обернувшись, Мелейна увидела, что его лицо близко-близко – на расстоянии вдоха. Можно разглядеть мельчайшую крапинку в ярко-голубых глазах и каждую из ресниц. Они, к слову, у Саши были темными. Вероятно, природа задумала парня шатеном или брюнетом, а уже потом он осветлился, оспорив ее решение.
От близости Саши по телу Мелейны теплом разлилось неясное смущение, и она отступила на шаг, сложив руки на груди. Пытаясь прогнать смутное чувство, девушка недружелюбно буркнула:
– Чего тебе? Я вроде как занята… – В ее тон скользнуло ехидство. – Аксессуары вот подбираю.
– Я просто хотел сказать…
Саша отвел взгляд – он часто так делал, собираясь изречь что-то серьезное, глубокомысленное и донельзя занудное. Увы, у Мелейны совершенно не было времени выслушивать ангельскую философию.
– Ну, говори давай, – «разрешила» девушка, подразумевая, чтобы делал это побыстрее (а лучше, вообще, молчал бы).
Саша вздохнул. Видимо, догадался, что задушевного разговора не выйдет. Однако все же решил попытаться.
– Я знаю, что в твоем окружении мало хороших… – Саша замялся, подбирая слово.
– Нелюдей, ага, – насмешливо подсказала Мелейна.
Уголки губ Саши на миг дрогнули в теплой терпеливой улыбке. Так улыбаются взрослые, наблюдая за детской шалостью. А затем парень серьезно продолжил:
– Так вот, я понимаю, что в таком случае сложно кому-то довериться. Ты привыкла всегда ждать ножа в спину. Я просто хочу, чтобы ты знала…
– Так, хватит! – Мелейна вскинула руки, отгораживаясь от этого разговора. – Мое окружение и доверие – это мое личное дело!
– Мелейна, послушай… – Мягко попытался успокоить Саша.
Однако ее душа бунтовала против этого заботливого взгляда и терпеливого тона. Мелейна боялась, ослабев, подпустить кого-то к своим тайнам и чувствам. За прошедшие века одиночество давно превратилось из муки в привычку. Так что девушка спрятала истинные эмоции за колкостью:
– И между прочим, ножей мне в спину не вонзали. Только яд разок подсыпали, и то при жизни, – после этих слов в тоне Мелейны проступила резкость. – Так что поверь, я не нуждаюсь ни в твоем сочувствии, ни в твоей защите! Да и вообще, с чего ты взял, что мне некому доверять?! Вокруг полно достойных личностей!
Мелейна и сама не поняла, почему так распалилась. Может, просто не до конца верила в собственные слова?
Саша скептично усмехнулся:
– Вроде Деймоса, что ли?
– Имеешь что-то против?! – С вызовом спросила Мелейна, пряча слабость.
Кто бы ни произносил это имя, оно всегда вкалывалось в душу болью. Существование Мелейны омрачали только два фактора. Один из них – потерянная дочь – мог быть исправлен Возвратом. А вот у другого были глаза цвета красного вина, которые неизменно обжигали холодным взглядом. И в этом случае, увы, все чудеса Межмирья оказывались бессильны. Разве они смогли бы заменить безразличие на взаимность?
– Ты сама видела, что случилось с Ритой, – Саша обреченно качнул головой, и его взгляд наполнила горечь.
«Случилось… – Эхом повторили мысли Мелейны. – Дурой наивной она была, вот что случилось!» Подопечная всегда верила, что окружающие люди могут исправиться. Даже, если они – уже давно и не люди. А потому, когда Деймос начал осыпать Риту подарками и комплиментами, она легко поддалась своим романтическим иллюзиям. Мелейна даже не ревновала: понимала, что эта «любовь» не по-настоящему. Да все понимали. Кроме Риты.
– Он не виноват в этом напрямую, – упрямо ответила Мелейна.
На самом деле она понимала, что выгораживать Деймоса бессмысленно. Если бы не он, ничего бы не было. Ни подаренных украшений, ни ссоры, ни ломбарда, ни выстрела… Рита, наверняка, продолжала бы свою скучную светлую жизнь. Однако признать это в разговоре с ангелом? Нет уж!
– Напрямую – нет, – сказал Саша, – но ты ведь прекрасно понимаешь, что если бы он не появился в ее жизни…
– Тебе-то откуда знать? – Огрызнулась Мелейна. – Заглядывал в книгу ее судьбы? А даже, если Деймос и стал причиной…
Саша прервал ее фразу тихой искренностью:
– То я не хочу, чтобы он погубил еще и тебя.
Саша протянул руку к лицу Мелейны. За миг до прикосновения внутри девушки все сжалось, будто в неясном страхе… страхе что-то почувствовать. Саша ласково дотронулся до ее щеки, и Мелейна невольно прикрыла глаза. Всего на мгновение. Пусть ненадолго, но она позволила себе стать уязвимой. Нырнуть в омут эмоций. Напитаться этой короткой нежностью, чтобы потом снова быть сильной и неприступной.
Открыв глаза, Мелейна увидела пристальный взгляд Саши. Парень ждал от нее чего-то. С такой же надеждой, как яркое летнее небо – хотя бы невесомого облачка. И самое страшное, что девушке совсем не хотелось прекращать этот момент.
С трудом взяв себя в руки, Мелейна разорвала контакт взглядов.
– Повторяю: я не нуждаюсь в твоей защите, – былая твердость тона пошатнулась, размытая волнами эмоций.
Девушка вернулась к часам. Особо не выбирая, она схватила три творения Часовщика, а четвертое – тот самый старомодный будильник – сунула Саше. Ее неловкость попыталась спрятаться за насмешкой:
– Вот, держи! Ты же мне доверяешь в вопросах стиля.
Мелейна выскользнула из комнаты: в кладовой времени стало слишком тесно для двоих душ и их эмоций. Оказавшись в гостиной, девушка увидела Часовщика, задвигающего засов на двери.
Стоящая рядом Линн – бледная и встревоженная – молча наблюдала за его действиями. Она взволнованно теребила плетеную фенечку на запястье. Внешне Линн походила на Часовщика: та же округлая форма лица и светлые глаза. Возможно, пока его волосы не тронула седина, они тоже были цвета топленого молока.
Может, эта девочка – дочь Часовщика? Хотя в Межмирье сложно о чем-то судить. Сущности не похожи ни на людей, ни на обитателей миров Посмертия. Большинство из них – одиночки, не заводящие семей.
– Что происходит? – Мелейна непонимающе осмотрелась.
Только сейчас она заметила ставни на окнах. Странные, внутренние. В первый раз оказавшись в гостиной, девушка не обратила на них внимания. Видимо, тогда их еще не закрыли, ведь свет из дома был виден на веранде. Теперь же деревянная непроницаемость заполоняла все окна. Еще и засовы соединяли створки подозрительных ставен.
Саша вышел из кладовой, держа неприметные наручные часы. Взгляд парня скользнул по комнате, которая лишилась большей части уюта. Даже трепетный свет бабочек теперь казался беспокойным.
Повернувшись к гостям, Часовщик попытался улыбнуться, но вышло натянуто и виновато.
– Прошу прощения. Показатели часов изменились… ну, такое бывает, – торопливые слова сталкивались боками, как осколки льдин. – Что поделать, порой Ночь приходит к моему дому раньше, чем в остальное Межмирье. В общем, боюсь, вам придется задержаться.
Часовщик развел руками, мол, ничего не поделаешь. Линн, бросив на него тревожный взгляд, направилась к лестнице. Одна из ступенек тихонько скрипнула, будто в попытке поддержать своим тонким голоском. Обернувшись, девочка вновь опасливо посмотрела в сторону выхода, а затем скрылась на втором этаже.
– И надолго это? – Нахмурилась Мелейна.
Часовщик, отведя рукав серого свитера, задумчиво посмотрел на циферблат наручных часов. А затем взгляд мужчины отрешенно скользнул в сторону лестницы. Часовщик явно задумался о своем, и вряд ли это «свое» было чем-то веселым.
– По меркам Земли и Посмертия – на пару часов, – вздохнул мужчина, вынырнув из своих мыслей. – Ладно, давайте я пока заряжу ваши часы.
Мелейна и Саша протянули ему выбранные экземпляры. Девушка мельком взглянула на часы, обхватывающие сухощавое запястье Часовщика. Они отличались от всех увиденных в кладовой: сектор размером почти в четверть циферблата был окрашен в черный. Серебристые стрелки находились у самого начала темного участка.
Мелейна ожидала, что сейчас Часовщик удалится в какую-нибудь мастерскую. А может, и их с собой пригласит, позволив понаблюдать за рабочим процессом. Однако мужчина просто разложил часы на журнальном столике, а сам сел в кресло.
Саша и Мелейна расположились на диване напротив. Его размеры позволяли им сохранять между собой небольшую дистанцию. Тем не менее, девушке казалось, что она все равно чувствует прикосновение ауры своего спутника. Теплой и светлой – такой же, как его взгляд.
Тем временем Часовщик провел ладонью над циферблатами, и на каждом из них проявилась бледно-серая тень. Рука скользнула обратно, и оттенок стал на тон насыщеннее.
– Смотрите, темный сектор – это Ночь, – начал объяснять Часовщик, попутно заряжая свои творения. – Он будет менять расположение и размер, предупреждая о ближайшей опасности. Как только Ночь останется позади, сектор предскажет следующую. Если же показатели внезапно изменятся, значит, произошло что-то непредвиденное… например, как сейчас.
Часовщик скомкал окончание рассказа, и его рука принялась быстрее скользить над часами. Чувствовалось, что мужчине хотелось бы избежать возможных расспросов.
– Вы сказали, что к этому дому Ночь приходит раньше, – напомнил Саша. – Почему?
Вообще-то, в мирах Посмертия было принято общаться на ты. Впрочем, как и в остальном Межмирье. Считалось, что возраст имеет значение только при жизни, так что лишь на Земле можно заслужить почтение чисто за седину. А после Выбора – все достойны равного уважения. Никаких выканий, отчеств и прочего заискивания. Однако Саша, похоже, к этикету посмертной жизни еще не привык.
– У нее к нам… точнее, к моей дочке – Линн… особый интерес, – с горечью произнес Часовщик, не отрывая взгляда от часов.
Серые сектора на них продолжали наливаться чернотой. Подрагивающие стрелки готовились, сдвинувшись с места, начать отсчет времени.
– Разве Ночь разумна? – Растерялась Мелейна. – В мирах Посмертия считают, что это просто стихия Межмирья. Мощная и безжалостная, но все-таки… просто стихия.
– Откуда же мне знать, Слуга Тьмы? – Часовщик поднял взгляд серых глаз, окаймленных лучиками морщин. – Ночь не заглядывала ко мне на чашечку чая. И поверь, я вовсе не собираюсь ее приглашать… Ну, вот, все готово!
Он протянул Мелейне часы с тонким серебристым ремешком. Еще пару минут назад стрелки были неподвижны. Теперь же они сами собой носились по циферблату, подбирая нужное время. Остановились у самого начала черного сектора. Если верить его показателям, то Ночь должна была закончиться где-то в полчетвертого.
– Н-да уж, ждать придется долго, – вздохнув, Мелейна застегнула ремешок на запястье.
Саша взял свои часы. Оставшиеся два экземпляра – мужской и женский – девушка рассовала по карманам кардигана.
За стенами дома раздался отдаленный вой, напоминающий гул приближающейся метели. Взгляд Мелейны вновь коснулся циферблата: черный сектор только предстоял. Девушка на миг прикрыла глаза, пытаясь унять тревогу.
– Да вы не волнуйтесь, – Часовщик попытался успокоить не то гостей, не то самого себя. – Мы здесь не первый век живем! Главное, дверь запирать и ставни держать закрытыми – иначе выдавит стекло и глазом не моргнет…
– Глазом? – Уточнил Саша.
Разум Мелейны тоже зацепился за эти слова. То у Ночи свои интересы, то вот – глаза нарисовались. Какая-то она у Часовщика сильно очеловеченная, будто и правда может заглянуть на чай.
– Это я так, образно… ну, почти. Неважно, – отмахнулся мужчина. – В общем, поверьте, вы в безопасности.
– Мы-то – да, а вот… – Мелейна отвела взгляд.
Она понимала, что в баре Отчаявшихся, наверняка, хорошо подготовились к Ночи. Ведь обитатели Межмирья к ней привычны. Однако никакие уговоры разума не могли справиться с волнением души. А она трепетала испуганной бабочкой от одной мысли о том, что Деймос сейчас где-то там – в сотне бесконечностей отсюда.
– Не думал, что Слуги Тьмы так беспокоятся о себе подобных, – улыбнулся Саша.
Мелейна заметила проницательность в его взгляде. Похоже, Саша прекрасно видел каждый оттенок ее скрытых чувств.
– Ну, скажем так, не обо всех, – игриво легкий тон привычно замаскировал эмоции.
Опасаясь продолжения этого разговора, Мелейна поднялась с дивана и отошла к шкафам, словно заинтересовалась какой-то книгой. Пальцы скучающе скользнули по корешкам.
– А давайте, я покажу вам редкие экземпляры? – Предложил хозяин дома. – Некоторые из них мне подарили Часовщики из далеких уголков Межмирья.
Мелейна согласно кивнула, и ее губы дрогнули в хрупкой улыбке. Не то, чтобы ей была интересна коллекция Часовщика, но… пока стрелки часов скользят над тьмой, нужно хоть чем-то заняться. Иначе Ночь, пусть и не поглотит душу, но точно сведет с ума. От скуки.
И от волнения.
========== Глава 6. ==========
Мелейне нравилось бывать в разных уголках человеческого мира. К счастью, Дорога Слуги Тьмы позволяла выбрать подопечного из любой точки планеты, после чего отправиться в путешествие длиною в жизнь. В его жизнь.
Потусторонние сущности обычно сопровождали своих подопечных от первого и до последнего их вздоха. Крайне редко можно было получить под свое крылышко – светлое или темное – взрослого человека. Только, если с предыдущим ангелом или демоном что-то случалось. Однако такое происходило нечасто: на то они и души Посмертия, чтобы быть с вечностью на ты. Так что обычно незримый спутник оказывался на все время человеческой жизни связан с подопечным. А заодно, и с окружающими его местами.
Оказавшись в незнакомом городе, Мелейна часто бродила по чужим улочкам и рассматривала достопримечательности. Порой она притворялась обычной туристкой и заглядывала в кафе, где забавы ради кокетничала с каким-нибудь смертным.
Только музеев Мелейна всегда избегала. Скукотища. Особенно для существа из Посмертия. Что толку глазеть на прошедшие века, если сама была их свидетельницей? Лежащий под стеклом меч никогда не расскажет о том, как звенела сталь и сверкало солнце на гладком клинке. Он лишь тусклое воспоминание – кокон, покинутый бабочкой.
Во всем мире людей только один музей часто видел Мелейну в своих стенах. В отличии от других посетителей, девушка приходила в него вовсе не ради экспонатов. Она ловила призраков памяти, заблудившихся в старинной усадьбе.
…Это случилось зимой. На небе клубились грязные тучи – сплошной купол темной серости. Посыпая мир людей хлопьями снега, короткий обрывок дня стремительно затухал. В некоторых окнах усадьбы уже тлели отголоски свечных огоньков. Другие же сиротливо темнели, словно предчувствовали неминуемое.
Мелейна знала, что это случится. Рано или поздно, но неизбежно. Демон может дать человеку многое, но только не бессмертие. И все же девушке хотелось, чтобы эта сделка, эта ошибка затянулась. Еще немного. Еще несколько десятилетий боли, которая обжигала и в то же время грела.