- Ты стала сильнее – это круто, - улыбнулся Лука, припадая на одно колено. Затем резко поднялся, выбивая из руки саблю. Амая не растерялась и попыталась направить удар в единственное слабое место. Но Лука, не рассчитав силу, размахнувшись, ударил по эфесу ее меча, выбив и его. Девушка отшатнулась, споткнулась о камень и влетела в стену, больно ударившись, сползла по ней на землю.
- Амая? – по-настоящему испугался Лука, откинул меч и подбежал к ней. Хоть по виску едва бежала тонкая струйка крови, дочь Гебы и Геракла была жива, лишь сознание потеряла и получила пару травм различного характера.
- Прости, я опять виноват, - покаялся Лука, поднимая Амаю на руки. Отойдя на приличное расстояние от реки Стикс, он аккуратно уложил свою ношу на камни. Заметив кольцо на пальце, только удрученно вздохнул, а затем, положив стигийскую саблю на камень, разрубил ее.
- Будет лучше, если эта война обойдет тебя стороной, - шепнул он, целуя бессознательную девушку на прощание. Кастеллан успел скрыться до того, как месту пришли патрульные, возглавляемые Гипносом.
- И почему мы тебя опять одну пустили? – с этим ворчанием он понес Амаю обратно в Эреб, попутно кинув огорченный взгляд на сломанную саблю. Впрочем, горевать по поводу оружия долго им не придется.
========== Глава 15. Подготовка. ==========
Они стояли перед троном Владыки. Четыре Лидера, четыре бойца, готовых повести свои отряды на войну. Заведя руки за спину, они смиренно ждали оглашения воли Владыки. Сам Аид в не самом приятном расположении духа прохаживался по залу, испуская волны убийственного мрака. Недавно, не без помощи Нико, в Царство вернулся Мидас в состоянии крайней истерики, о чем не преминул поведать самому Повелителю мира мертвых. Потом был принудительно сослан на прежнее место работы, где с нетерпением ждал прихода самого Дедала, дабы разобраться с зазнобой его жизни и смерти.
- Назревает война, - видимо, подобрав слова, начал свою речь Аид. Сидевший до этого тихо и скромно Нико подобрался и прислушался. Лидеры Керберов вытянулись по струнке, хотя, куда уж прямее спины держать. – Но, что бы ни творилось наверху, мы не вмешаемся.
Нико едва не упал со стула, с ужасом глядя на отца; Макария шумно выдохнула.
- Моя любимая жена Персефона, а также ее матушка в скором времени спустятся сюда, дабы переждать войну. Однако оставлять без внимания обороноспособность нашей резиденции я не собираюсь.
Керберы почтенно внимали, хотя на душе у двоих, по крайней мере, было неспокойно, а в сердцах царило смятение.
- Ввиду того, что ваше оружие, - кивок в сторону Керберов. – Оказалось достаточно хрупким, я решил провести политику перевооружения. Сабли, по подобию ваших, будут выкованы в более крупном размере и отданы всему полку. Для вас же у меня есть обновление… Сейчас все расскажу и покажу. После инциндента с прорывом к реке Стикс и доклада Ахилла я рассчитываю на тебя, Нико. Перед тем, как Джексон нырнет в воды этой реки, приведешь его ко мне.
- Зачем? – насторожился ди Анжело, с подозрением глядя на отца.
- Поговорить. Я остался недоволен нашим с ним разговором по поводу меча.
- С возвращением, тетушка Арга, - поприветствовал богиню охоты Алексиарес поклоном. Аникет с Гераклом ушел в патруль, дома оставив мать и старшего брата. На террасу поднялась бравая высокая, плечистая женщина с накинутой на плечи шкурой собаки, пасть которой играет роль зубастого капюшона.
- Аааа, Алексиарес! – широко улыбнулась она, сграбастав парня в практически медвежьи обьятия, от которых раньше у детей Гебы хрустели кости.
- С возвращением, Арга! – улыбнулась Геба, целуя сестру в щеку. – Как твоя охота?
- Неудачно на этот раз, - помрачнела богиня, скинув на пол тяжелый мешок с плеч. – Повсюду шастают монстры, недавно видела Япет, кричащего «Я – Боб!». Знаешь, это странно… Мне кажется, наши извечные противники титаны готовят очередное нападение.
- Наш главный принцип? – громогласно вопросил Аид, разглядывая выстроившийся полк Керберов.
- Ο καλύτερος τρόπος να βασανίζεις τους εχθρούς σου είναι να έχεις πάντα καλή διάθεση! (Лучший способ мучить своих врагов, быть всегда в хорошем настроении.) – ответил ему стройный хор голосов воинов. Владыка удовлетворительно кивнул и взмахнул руками. Одна из фурий распахнула тяжелые двери кузницы, оттуда, так же, как и из огромной трубы, вырвался черный дым. Затем вышли измученные души, толкающие перед собой тележки, наполненные саблями, какие раньше были у Лидеров.
- Вы, четверо, - Аид указал на Лидеров. – За мной, - и первым двинулся вглубь кузницы.
Они прошли в еще одну, чуть более просторную залу, где, хрипя и крича, трудились фурии и души мучеников. Четыре стола, четыре новых меча. Гипнос с Танатосом подошли к крайнему столу, наблюдая, как мужчина-кузнец, мучаясь от исходящего от печи дикого жара, вытаскивает почти выкованное оружие. Это огромный двуручный меч, рукоять которого обматывают тканью, чтобы было удобнее держать. Рукоять массивна, сделана в готическом стиле, украшена алмазами, набалдашник чуть больше, чем у обычного, что символизирует меч Чумы (то есть, владельцем станет Гипнос). Лезвие угрожающе поблескивает, отбрасывая на стены блики, складывающиеся в различные картины массового воздействия болезней. Меч явно сделан из сплава двух божественных металлов: небесной бронзы и стигийской стали, что существенно усиливает мощь меча. Также в сплав добаляются капли серебра, что делает меч более прочным и практически неуязвимым для земного оружия. Его охлаждают в водах Стикса, а калят едва ли не в Гефестовых кузницах. Со стигийских болот приносят материал, которым начищают готовые лезвия. На свет только что вытащили еще один меч, украшенный альмандинами – меч Голода. Макария восторженно зааплодировала, увидев его. Амая неотрывно следила за пламенем печи, где сейчас ковался ее меч, который украсят кровавые аметисты – Меч Войны, и Танатоса, украшенный александритами – Меч Смерти.
- Еще мы обновим ваши доспехи, - улыбнулся Аид, явно оценивший положительно реакцию бойцов на обновления. – С таким оружие мы обязательно выстоим против Кроноса. Амая! – торжественно обратился он к дочери Гебы и Геракла. – Клянусь водами Стикса, я считаю, что ты в полной мере осознала свою вину и с честью перенесла свое наказание. Я разрешаю тебе вновь появиться на земле и на Олимпе, - прозвучал гром. – Естественно, уже открыто, - усмехнулся Повелитель преисподней, глядя на девушку, присевшую в поклоне. – Я расчитываю на вас. Недавно сюда спустился навсегда еще один полукровка из Лагеря…
Рода обнимала за плечи плачущую Бентесикиму. Дворец содрогался от взрывов и ударов; сражение длилось уже несколько дней. Посейдон с трудом, через Ириду, смог послать весточку на Олимп об атаке Океана. Дочери были отправлены в комнату, после скандала с матерью и братом и веским словом вмиг поседевшего отца. Титан набрал невероятную мощь, боги и их армия отступала под их напором. Бентесикима один раз вырывалась из дворца на помощь, сокрушила одного из полководцев Океана, но была тяжело ранена. Роде удалось ее подлечить. Но ее сестра по-прежнему плакала, по-прежнему была безутешна. Когда-то, в те былые времена, на войне на ее глазах погиб ее муж, эфиопский царь Эндий. Тогда Бентесикиму едва успели спасти Рода и Тритон, увели обратно в отцовский дом. И сейчас она боялась повторения истории. Тритон, услышав об этом, ругался долго, не думал выпускать сестер на поле битвы и грозился, что все Посейдону скажет. Роде удалось замять конфликт: ей не хотелось еще и по этому поводу тревожить отца. Амфитрита с болью смотрела на мучения детей, но, подчиняясь приказу мужа, покорно вела войска тритонов и русалок, морских богов в бой, не подпуская орды титана ближе к их дворцу. Рода все пыталась утешить Бентесикиму. Она прекрасно ее понимала – сама испытала некие похожие чувства, когда пропал Гелиос. Но сумела все преодолеть…
Морфей стоял неподалеку от реки Стикс, в одном-единственном шаге от Стигийских болот, откуда только что ушли скелеты Аида, нагруженные необходимым веществом. Но бога сновидений они интересовали едва ли больше, чем выброшены к его ногам чей-то порванный диплом. Перед тем, как сделать самый тяжелый и самый важный в его жизни выбор, он пришел сюда. Здесь, в темном мрачном царстве когда-то нашла свою смерть его мать Аглая – одна из харит. С тех пор она перерождалась два раза, но каждый раз ничего не помнила о прошлой жизни, посвящая свою суть следованию по пути Афродиты. Морфей считал, что в ее смерти повинен отец – Гипнос, в сердцах во время последней ссоры воскликнувший, чтобы Аглая возвращалась туда, откуда пришла. И харита побежала, но не смогла найти верный путь наверх и забежала сюда в Стигийские болота, в сердце которых медленно гибла, пока Гипнос ее искал. Бог сна опоздал – когда он появился у Стикса, Аглая уже не дышала. Именно тогда Морфей едва ли не проклял отца, который сейчас, в образе молодого человека ухаживает за дочерью Аида Макарией.
- Предатель, - со злостью прошептал Морфей, мужчина преклонного возраста. Находясь в таком виде, он показывал, что до сих пор носит траур по своей настоящей матери, не в пример отцу.
Амая стояла в своей комнате, надевала новые доспехи, принесенные не так давно фурией. Рядом с ней суетился скелет, перетягивая ремни и проверяя, как все село, удобно ли девушке, не надо ли что-то изменить. Дочь Гебы и Геракла только качала головой, улыбалась, тихо говорила, что все нормально. Новые доспехи чем-то напоминали ей те, что остались на Олимпе, только эти были легче, были сделаны по фигуре. Металл карминного цвета, со зловещими бликами – тонкие пластины, закрывающие живот и спину, верхняя часть его выполнена в виде лифчика. На ноги – укрепленные сапоги, на плечи – аккуратные наплечники, руки почти полностью закрыты кожаными длинными перчатками. И удобные брюки из плотной ткани. Скелет от усердия выплясывал мазурку за ее спиной, затягивая перчатки и доспехи, пытаясь надеть шлем. Амая в свою очередь пыталась отобрать у него предмет брони и самостоятельно надеть на голову.
- Миледи, я вас умоляю!.. – умильно скрипел скелет, аккуратно убирая волосы с лица девушки и надевая на ее голову шлем, изящное забрало которого закрывает половину лица. Дочь Гебы и Геракла уже привыкла к прикосновениям костлявых пальцев к лицу, к рукам, даже не вздрогнула.
- Ладно, ладно, закрепляй, - махнула она рукой, замирая в ожидании. Скелет зааплодировал, радуясь тому, что Леди согласилась полностью экипироваться, она будет защищена, а он по темени не получит в случае чего. Или все-таки получит?
Раздался стук, и дверь приоткрылась. В комнату заглянул Танатос, полностью одетый и практически закованный в броню бледного, сероватого цвета, каким иногда бывает лицо умершего человека.
- Готова? – коротко спросил он, оглядывая девушку. Та кивнула и, поблагодарив скелет, вышла к богу смерти, с которым прошла в главный зал.
- Сколько твоих призраков вернулось из Мира Живых? – спросила она, повернув голову к Танатосу.
- Достаточное количество, - угрюмо ответил бог. – Случаются стычки между двумя конфликтующими сторонами, от них страдают не только полукровки, но и люди. Количество жертв возросло, очереди у входа вообще растут в геометрической прогрессии. Причем все дружно идут в Элизиум.
Амая понимающе улыбнулась. Это война, иначе быть не может. Девушка догнала бога, взяла его под руку крепко-крепко, выражая надежду на его поддержку. Пусть непривычную, пусть холодную и едва заметную со стороны, но ту, которая была во всех их сражениях, в первом походе на Олимп после объявления наказания.
В зале их не ждали. Не в прямом смысле, конечно. Просто мило покрасневшая Макария, ответившая на короткий поцелуй и Гипнос, в ослепляющем белом доспехе, впервые тяжело дышащий от волнения, явно не ждали, что их напарники появятся так скоро на пороге.
- Вы бы еще под дверями в опочивальню Аида и Персефоны признавались, - саркастично предложила Амая, однако мило улыбаясь в поддержку своих друзей. Макария, надевшая новый черный доспех, только отмахнулась, однако неподдельную радость, которую выражало все ее лицо, скрыть не смогла. Гипнос же улыбался во всю зубную поликлинику, что, в принципе, ему было свойственно.
- Голубки расцепились, что так? – притворно жалостливо, удивленно спросил голос из тьмы, и в середину зала вышел щуплый с виду черноволосый паренек с кривой усмешкой и блеском в глазах.
- Завидуй молча, Мом! – оборвал младшего брата Гипнос. За спиной бога насмешки появился тенью Онир, внимательно глядя на Амаю. Она ничем не выдавала своего беспокойства.
В преддверии войны эта обстановка может показаться странной, непривычной и не в тему. Но порой стоит так поговорить, расслабиться или выпустить эмоции на волю, чтобы в бой пойти с пустыми мыслями и, как говорят, свежей головой.
========== Глава 16. Начало. ==========
- Манхэттен берут в кольцо, - говорила мрачная, слишком мрачная Гемера – юная светлокудрая дива, держащая в правой руке ксифос. – Совершенно точно, это заслуга Гекаты и Кроноса. Время в городе замедляется, а люди не могут в него попасть. Мне самой пришлось с боем прорываться сквозь ряд монстров.
- Какой ужас! – всполошилась Деметра. – Они же погубят все плодоносные поля! Аид!
Повелитель царства мертвых тут же получил от тещи ощутимый тычок в бок.
- Отстань от меня, женщина, - проскрипел едва слышно бог, снова сосредотачивая свое внимание на Гемере. Деметра осталась недовольна ситуаицей. Однако решила не усуглублять ситуацию и вернулась к прежнему занятию: надзору за тем, как Нико, морщась и кривясь, ест овсяную кашу.
Пока сын грозного владыки с унылым видом прорывал ложкой в каше мини копии Суэцкого канала, сам грозный владыка упорно думал, что ему надо сделать. После последнего визита Перси и его «купания» в Стиксе, он едва ли не зарекнулся водами этой самой реки, что не поднимется на поверхность, пока там идет война. Но вдруг, такое станет возможно, остальные проиграют? Что, если…
- Я не буду кашу!
- Типичный подростковый бунт.
- Я не буду больше эту кашу!
- Он сейчас успокоится и сядет обратно.
- Нет! – Нико опрометчиво сорвался с места и выскочил на середину зала. Макария удивленно посмотрела на младшего брата.
- Так нельзя, отец! Мы не можем их оставить! – быстро вытерев рот рукавом, он с вызовом взглянул на отца. Впервые после вызова видения о своей матери он повел себя так дерзко с Аидом.
- Нико, прекрати истерику! – повысил голос Повелитель, поднявшись на ноги. Персефона с неудовольствием взглянула на ди Анжело.
- Нет! – с таким криком вылетел из зала Нико, выхватив свой меч из рук скелета.
- Нико!
Макария, помявшись с минуту, грустно взглянув на родителей, побежала за младшим братом.
- Макария! Что за несносные дети…
Сорок душ. Перед Перси Джексоном стояли почти в ряд все его друзья и знакомые из Лагеря. Не слишком много, чтобы вести войну, но, как говорят исторические факты, более крупной группировки полукровок за пределами лагеря никогда не собиралось. Все немного нервничали, и он понимал почему. Вокруг собравшихся была такая сильная полубожественная аура, что все монстры на северо-востоке Штатов теперь знали, где они находятся и готовы были пробежать хоть тысячу километров, чтобы вкусить такое лакомство.
Перси оглядывал знакомые лица: он знал всех этих парней и девчонок не один год, а теперь кто-то из них верный шпион титана, поведавший ему почти обо всех их планах, способствовавший смерти Чарли Бенкендорфа. Но Джексон упорно гнал от себя все эти мысли. Они все – его друзья, которым нужен он и которые нужны ему.
Потом ему вспомнилась злобная ухмылка Кроноса. «Нельзя полагаться на друзей. Они непременно тебя подведут». Нет, не подведут. Перси знал, что его друзья его точно не подведут.