Нико выбрался на поверхность в парке, упал на землю, сонный и усталый после прохождения сквозь тени.
- Вот ты втопил… - раздался за его спиной кашель, и из теней выскользнула Макария. Пошатнулась, уверенно и твердо встала на ноги и подхватила младшего брата под локоть.
- Чего тебе?
- Собираюсь помочь. А что, не похоже?
Нико удивленно приподнял брови, как бы спрашивая, «Да ну, ладно?». Макария, фыркнув, кивнула.
- Я не собираюсь превращать тебя в одуванчик, честное слово, - улыбнулась девушка, поправляя ремень доспеха на боку. – Только хочу помочь. Понимаешь, Нико, твою маму из этого мира забирала я, по просьбе отца.
Нико вздрогнул и уставился на сводную сестру так, словно впервые в жизни ее увидел и о ней узнал.
- И ты молчала?! – дрогнувшим и более высоким голосом вопросил он, надвигаясь на Макарию и глядя на нее сверху вниз с высоты своего роста. Правда, разница в росте у них была всего лишь сантиметр, но богиня блаженой смерти внутренне и внешне сжалась, казалась маленькой и беззащитной девочкой.
- Ну, сам посуди, ты пытался вытрясти всю информацию из папы, исключая возможность спросить меня или Танатоса. Хотя, в отличие от мамы, мы тебя приняли радушно, очень даже.
Нико отступил от девушки на два шага и с обреченным видом плюхнулся под дерево, схватившись за голову. Макария вздохнула и под звук тихо бряцнувших доспехов села рядом.
- У тебя очень красивая и смелая мама. Она долго спорила с Танатосом по поводу того, что ее не должны забирать, что она не может вас оставить здесь. Прости, мне пришлось убедить ее уйти, после того, как мы пообещали заботиться о вас. И помимо причины меркантильности отец не хочет ввязываться в войну из-за тебя. Не хочет терять.
- С чего это? У него есть ты! – в голосе явно слышались обиженные ноты.
- Кхм, Нико, Аид – нормальный мужчина, ему всегда сына хотелось! – с тихим смехом проговорила Макария, обнимая сидящего рядом мальчика тринадцати лет. Хотя выглядел он старше своих лет.
- Бьянку тоже вела я… Точнее, мы с Амаей вытащили ее в переходный момент между жизнью и смертью, но не успели изменить пророчество… Ее душа ушла с нами, попала в Элизиум.
- Бьянка не говорила мне об этом, когда я ее вызывал.
- Кажется, мы не были знакомы на тот момент, и Бьянка не знала, как ты отреагируешь на вести о наличии еще одной, единокровной сестры.
Нико вздохнул и прислонился виском к плечу девушки, скрытому наплечником. Макария улыбнулась и взъерошила волосы младшенькому, думая о том, что не сможет заменить ему Бьянку.
Пока отпрыски Аида тихо сидели под деревом, на поверхность выбрались остальные Керберы, причем в различных точках города. Гипнос – в Мидтауне, где-то на Девятой Авеню у какого-то национального ресторанчика со специфичной кухней. Танатос настороженно осматривался в Чайнатауне, ожидая нападения с любой стороны. Амая находилась в Верхнем Вест-Сайде и пройти к Макарии или Нико ей было проще. Ну, почти.
Величественно ступая по трассе меж замеревших автомобилей, к ней приближалась высокая стройная женщина со строгим лицом в деловом костюме темно-синего цвета и с тонкой серебристой полоской. Волосы, густые и черные, словно смоль, собраны в объемный пучок. Глаза, в которых читается вековая мудрость и сила, скрыты за очками в прямоугольной оправе, стеклышки которы поблескивают как-то недобро.
- Добрый день, Амая, - произнесла женщина спокойно и уверенно.
- И вам не хворать, госпожа Немезида, - без тени страха или беспокойства отозвалась Амая. Левую руку она невзначай положила на рукоятку нового меча, покоившегося в ножнах на поясе.
- Что же, мне даже льстит немного, что ты относишься ко мне с таким уважением. На Олимпе дела обстояли по-другому, - Немезиду обволокло темно-синее пламя, и в следующую секунду она предстала перед дочерью Гебы и Геракла в военном облачении: белоснежный хитон, доспех и резко контрастирующий с ее одеянием меч, весь черный, с небольшими красными вкраплениями по лезвию; за спиной раскрылись огромные крылья, похожие на орлиные, обдав Амаю волной сбивающего с ног воздуха. Девушка отошла на шаг, закрыв лицо рукой.
- Амая, у меня нет приказа уничтожить тебя, если только ты добровольно откажешься от нашей битвы и от защиты Олимпа.
- Я поднялась сюда из царства Аида не за тем, чтобы меня снова отстранили от всех событий и дел, - твердо ответила Амая, вынимая меч из ножен, сжимая его обеими руками и направляя на противницу. – Ради защиты того места, где я родилась и росла, где живет моя семья и близкие мне люди, я буду сражаться даже с тобой.
- Что же, самоуверенное дитя, не плачь потом из-за проигрыша, - Немезида ринулась к противнице.
- Мне только надо представить на твоем месте эту Келли…
Амая до сих пор помнила один из своих снов, когда она вместе с Гипносом невероятным образом оказалась на «Принцессе Андромеде». Они стояли у двери в каюту Луки и смотрели спектакль. Келли, проклятая эмпуса, тяжким грузом повисла на шее Луки. Гипнос тогда пытался ее успокоить и удержать, но у него ничего не вышла. Да и сама Келли почуяла их присутствие. Выхода не оставалось, и Амая просто нанесла по сопернице сокрушительный удар – вытянула руку в ее сторону и сжала в кулак. При содействии Гипноса, эмпуса рухнула на пол и схватилась за голову, пронзительно вереща. А затем Амая вытащила нож и воткнула его Келли в середину груди. Она, тонко вскрикнув, рассыпалась пылью по полу. Дочь Гебы и Геракла взглянула печально на ошарашенного Луку и исчезла вместе с богом сна.
- Я тебя предупредила по поводу нытья о проигрыше.
- Ну, здравствуй, сынок, - театрально вздохнул Гипнос и улыбнулся Морфею. – Давно не виделись.
- Угу, - лаконично ответил бог сновидений, с раздражением глядя на отца. Они встретились у какой-то высоткой, каждый при полном вооружении, готовый к бою, ворваться в сражение в любой момент.
- Как поживаешь? – вежливо спросил Гипнос.
- Прекрасно, - скептично ответил Морфей, делая пару шагов по направлению к отцу. – А будет вообще вне конкуренции, когда я расправлюсь с тобой.
- Это за что же?
- За маму. Это по твоей вине она зачахла на болотах Стикса у меня на глазах. Ты даже не попытался ее спасти, а теперь ухаживаешь за другой и предаешь память мамы.
- Ошибаешься, я пытался. Просто было уже…
- Поздно? – истерично вопросил Морфей. – Поздно?! Да черта с два! Убью!
- Не, я тебя, конечно, породил, но убивать не буду, сынок. Одумайся, - Гипнос обнажил меч. Но Морфей, не слушая его, ринулся в атаку.
- Ну-ка, детки, засыпайте… - раздался приторно-слащавый, ненастоящий голос над головами у Макарии и Нико. Они поднялись на ноги и осмотрелись. Пришли в ужас, увидев Гекату в истинном обличье.
- Ну, хорошо, хорошо, - примирительно подняла руки та, принимая типично человеческий вид: женщины средних лет, домохозяйки со стажем.
- Уходи, Нико, - твердо произнесла Макария, выходя вперед и закрывая брата собой. – Я удержу ее тут, а ты иди к остальным полукровкам.
- Я тебя не оставлю! – запротестовал Нико, вместе с сестрой обнажая свой меч.
- Ага, хочешь, чтобы Аид потерял нас обоих, сошел с ума и запер Танатоса в Мире Мертвых? – фыркнула Макария, наблюдая за действиями Гекаты. Та пока только приближалась к ним, не предпринимая выпадов или атаки. Нико упрямо насупил брови.
- Ты хочешь сражаться одна против нее? – спросил он Макарию. По его мнению, его сестра проигрывала богине в комплекции и росте. И еще в количестве рук и тел.
- Да, я знаю, как обойти ее приемы, знаю, как надо действовать. Это долго объяснять.
Нико промолчал. Затем кивнул и побежал в сторону, куда только что прошел отряд монстров. Макария улыбнулась ему вслед, потом повернулась к Гекате с серьезным видом и подняла свой новый меч.
- Здравствуй, Танатос.
Холодный голос прозвучал над головой бога смерти. Однако парень и бровью не повел, только повернулся к источнику звука, напряженно вглядываясь в туман. К нему неспешным шагом приближался какой-то мужчина, высокий и плотный. У него было страшное, не поддающееся описанию, лицо, еще страшнее, чем у Деймоса и Фобоса вместе взятых. У него не было тени, вместо нее позади стелился по земле густой черный туман, похожий на дым. На плаще, скрывавшем тяжелые доспехи, мелькали странные «волны».
- И давно ты на службе у Кроноса, Мор? – поинтересовался у младшего брата Танатос, направляя меч в его сторону.
- Сравнительно недавно. Мне важнее то, что теперь я смогу восстановить свой надзор за Немезидой.
- Прекрати ее преследовать, Мор.
- Ни за что. Она должна беречь себя. Подумать только, родила от какого-то там японца сына, а мне ничего не сказала, представляешь?! – лицо бога насильственной смерти исказила гримаса боли и смеха одновременно.
Танатос только покачал головой.
- Отстань от нее, она же не ответила тебе согласием.
- А тебе, что, ответила?! – ни с того, ни с сего взвился Мор, сверкая безумными глазами в сторону старшего брата и размахивая огрмным мечом. – Она всегда была рядом со мной, всегда шла со мной под руку. Я никому ее не отдам, даже старшему брату!
- Я даже не претендую…
Мор с громким и воинственным кличем ринулся в бой.
Полукровки готовились к защите Олимпа. Все только начиналось: война, боль утраты, тяжелые сражения. Никто не знал, чем все закончится.
========== Глава 17. Поединок. Часть 1. ==========
Тишину улицы неприятно резал звон сталкивающихся клинков – он нарушал покой и умиротворение, временно воцарившиеся здесь. Они сражались остервенело, с опасным блеском в глазах, изо всех сил. В воздухе над лезвиями, казалось, плясали огненно-красные искры, срываясь с них подобно испуганным птицам.
- Сдайся на милость победителю, позволь нам отомстить, - буквально прошипела Немезида, когда их клинки снова столкнулись.
- Прости, Немезис…
- Не смей называть меня этим именем, девчонка! – голос богини перешел в разряд ультразвука, она со всей силы толкнула Амаю. Девушка попятилась. Крылья за спиной Немезиды вздрогнули, резко распахнулись; дочь Гебы и Геракла выронила меч и отлетела, сбитая с ног порывом ураганного ветра. Перевернувшись в воздухе, она рухнула на крышу чьей-то Toyota Corolla и со стоном скатилась на землю.
- Даже обыкновенного полукровку такой удар размазал бы. Видимо, кровь Геракла в твоих жилах бережет тебя. Что же, это поправимо… - ядовито протянула Немезида, подходя к ее мечу. Сплюнув кровь, Амая приподнялась и села, опираясь на руки. Затем вытянула правую в направлении меча. Немезида отпрянула: по лезвию оружия пробежали тени, оно исчезло короткой вспышкой и появилось в руке Амаи. Опираясь на него, девушка с трудом поднялась на ноги. Горло сжимал тошнотворный комок боли, на языке чувствовались сгустки крови, и ноздри щекотал металлический запах. Девушка сильнее надавила на меч, глубже вгоняя его в землю.
- Что стоишь, как приколоченная?! Сражайся, ты сама выбрала этот путь! – с насмешкой выкрикнула богиня мщения, резко срываясь с места. Амая закрыла глаза, стараясь на мгновение отгородиться от всего мира. Ей нужен только миг, чтобы сосредоточиться. Она не видит, она только слышит хлопок крыльев, чувствует сильное дуновение ветра и ждет последнего момента. Вот Немезида оказывается совсем рядом, перед ее лицом. И Амая резко подается вперед, меч, тихо прозвенев, прочерчивает короткую полосу по земле, подчиняясь руке хозяйки, поднимается вверх. Богиню и девушку разделяет зыбкая земляная, песочная стена. Немезида с криком закрывает глаза, а в воздухе ярким росчерком возникает ярко-красная вспышка. Богиня отскакивает, в сторону Амаи летят проклятия вперемешку с магическими ударами. Девушка со всей возможной в таком состоянии скоростью бежит в сторону ближайшей машины и использует ее как укрытие. Дрожащими руками достала из маленькой сумки на поясе амброзию и откусила приличный кусок. Она не боялась побочного воздействия пищи богов. Руки, сжимающие меч, перестали дрожать, боли в спине она больше не чувствовала, хотя порезы, царапины и ссадины остались. Вскочив, Амая бросилась вон из своего укрытия. И вовремя: автомобиль снес и разнес вдребезги мощный поток воздуха, казалось, преобразованный в кулак. Мгновение – и новая атака воздуха едва не сбивает с ног ее саму. Амая прыгает и обрушивает удар на голову опустившейся на землю Немезиде. Клинки снова скрещиваются с пугающим звоном. Богиня резко взлетает, впечатывая Амаю со всего размаху в землю, так, что та едва не давится своей кровью.
- Получи! – Немезида быстро взлетает под самые небеса и резко, на огромной скорости пикирует вниз, направляя меч точно в середину груди девушки. Когда до «столкновения» оставалось всего ничего, дочь Гебы и Геракла откатилась в сторону, и оружие богини вонзилось в землю, войдя в нее почти до половины. Амая, вскочив на ноги, нанесла рубящий удар слева, разрубив длинный наплечник и нанеся глубокую рану Немезиде, взвывшей от боли. По лезвию меча заструилась сукровица, но по мере приближения к рукоятке, струя истончалась, пока последние капли с щипением и паром не исчезли, впитавшись в металл.
- Чертова стигийская сталь… - проговорила Немезида, вздрогнув из-за внезапного чувства слабости. Затем, подскочив к отошедшей Амае, попыталась ударить ногой в бок, но напоролась на блок, выставленный обеими руками. Дочь Гебы и Геракла, не давая богине опомниться, молниеносно повернулась вокруг своей оси и как из катапульты запустила женщину в стену. Та даже крылья раскрыть не успела и, пробив кирпичную кладку, пролетела по полу какого-то кафе.
- Мелкая… - богиня поднялась на ноги, покачнувшись и остервенело махнула рукой снизу вверх. Амая попыталась было восстановить силы с помощью амброзии, но в нее со всех сторон полетели мечи, ножи и кинжалы, возникающие в воздухе не пойми откуда. Два кинжала вскольз поцарапали плечи, несколько орудий безупешно прошлось по крепкому доспеху, один меч глубоко поранил бедро. Из-за внезапной боли в ноге и ощущения горячей субстанции на колене, Амая едва не упала, но, мужественно держась на подкашиваюшихся ногах, продолжала отбивать летящее в нее холодное оружие. Три кинжала ей удалось отбить в сторону Немезиды, они ранили ее в плечо, живот и вскользь прошел по скуле. До слуха Амаи сквозь звон металла донеслась ругань на древнегреческом. Но тут оно исчезло также внезапно, как появилось, а девушка, не успев сориентироваться, получила ощутимый пинок под дых и, подгоняемая брошенным вдогонку порывом ветра, влетела в витрину с различными украшениями. На лицо и тело дождем посыпались осколки, а у нее хватило сил только глаза закрыть. Она не могла поднять руку, чтобы закрыться от режущего ливня – ее свело и согнуло немыслимым образом. В кожу, неприкрытую доспехом, неприятными, мелкими иголками вонзились ограненные драгоценные камни, на которые она упала. Девушка застонала сквозь сжатые зубы, не открывая рта, чтобы туда не попали осколки. Немезида двинулась к лежащей без движения Амае, поднимая меч для завершающего удара. Дочь Гебы и Геракла успела только глаза приоткрыть, увидеть вспыхнувшую перед ней красно-белую вспышку. Словно душа, оценив масштаб опасности, управляла ее телом, стремясь защититься. Сама Амая не понимала, как ее рука, после такого удара, малотого, что меч держит на весу, так еще и удар богини блокирует. Немезида, ругаясь из-за боли, которую ей причиняет пламя, исходящее от меча, уже хочет (от бессильной злобы) обрушить здание, чтобы оно стало могилой для сильной и отважной противницы, как слышит приказ Кроноса и отступает, опустив меч.
- Дай мне возможность добить ее! – резко, без уважения обратилась она к Кроносу в теле Луки, стоявшему к ней спиной и с закрытыми глазами. Раны неимоверно саднили, все больше и больше распаляя гнев богини.