- Миссис Кастеллан? – неуверенно обратилась Амая к женщине, которая повернулась к ней с тарелкой в руках. В этот момент она, обычно чуть сгорбленная, неестественно и резко выпрямилась, глаза засветились зеленым.
- Оракул.. – полувопросительно и коротко спросил молчавший до этого Танатос. Амая кинулась к Мей.
-Нет! Нет! Мое дитя, - она хрипела низким утробным голосом. – Помоги же мне, Гермес, его необходимо защитить! Только не мое дорогое дитя! Нет, это не для него!..
Амая схватила женщину за плечи, удерживая ее.
- Миссис Кастеллан! Что вы видите, миссис Кастеллан?! – звала дочь Гебы и Геракла, встряхивая мать Луки. От страха и волнения она все сильнее сжимала плечи бедной женщины. Пискнув, та начала оседать на пол, а зеленое свечение их глаз исчезло. Танатос с трудом оттащил от нее Амаю, не замечая брыканий последней.
- Что с Лукой?! – кричала Амая.
- С Лукой? С ним все хорошо, он сейчас рядом со мной… - мечтательно протянула женщина, которую Макария усадила в кресло, смахнув оттуда фотографии Гермеса. – Мой милый, милый мальчик…
Мей устало зевнула и завалилась на подлокотник, тихо сопя.
- Валим отсюда, - мрачно произнес Гипнос, опуская руку. – Хватит с нас сегодня.
Танатос согласно хмыкнул и вынес Амаю из дома. Однако во дворе их ждал еще один сюрприз.
- Что за… - удивился Гермес, глядя на четырех молодых людей, выходящих из дома женщины, за которой он присматривал. Наличие в этой компании бога смерти располагало к интереснейшим наблюдениям. – Да как вы посмели?!..
- Многоуважаемый повелитель Гермес, - вперед вышел Гипнос, закрывая собой брата. – Зайдя в дом, вы обнаружите спящую в кресле Мей Кастеллан. Мне пришлось усыпить ее в виду нестандартного и непонятного поведения. Может, вы сможете нам объяснить, какого черта с ней происходит и почему ее глаза светятся, как у Оракула?
Гермес обвел подозрительным взглядом всю компанию, на миг задержавшись на разъяренной Амае.Затем вздохнул и произнес:
- Она пыталась стать Оракулом. Луке тогда и года не было. Мей долго упрашивала меня, и я, на свою голову, согласился привести ее в Лагерь Полукровок. Она так хотела быть полезной… Но вместо этого, увидев судьбу сына… Сошла с ума…
- И ты оставил Луку одного рядом с ней?! – озлобленно взвыла Амая, вихрем вырываясь из рук Танатоса и в один момент оказываясь рядом с Гермесом, приставляя к его горлу свой личный меч. – Рядом со спятившей матерью, которая периодически вопит о его судьбе и зовет Гермеса, игнорирующего ее призывы?! Да ты хоть представляешь, что о тебе теперь думает Лука?! – отбросив условности, кричала девушка.
- Да она рехнулась… - констатировал факт Гипнос, делая шаг вперед, чтобы успеть оттащить непутевую девушку от удара разгневанного бога. Но тот молчал, опустив голову. Амая тяжело дышала, гневно глядя на мужчину в костюме для бега и с мобильником на шее.
- Так, все, уходим, - решила прервать не самую приятную встречу Макария, уводя под руку подругу. Боги последовали за ней. Гермес остался один на лужайке перед домом.
========== Глава 10. Помешательство. ==========
Казалось, чем еще можно удивить Перси, после того, как он увидел на своем пути Медузу, различных монстров, Ареса, едва не застрял навечно вместе с друзьями в казино «Лотос» в Лас-Вегасе. Они преодолели реку Стикс, такую грязную, наполненную не только костями и мертвыми рыбами, но и самыми разными сломанными, старыми, забытыми вещами, начиная от безголовых кукол и заканчивая осколками древнегреческого доспеха. Да, ведь в не выкидывали все, что можно, что напоминало о былой жизни, который каждый лишился по-разному: внезапно и резко или же просто принял, потому что стар. Они прошли мимо Цербера, которого смогла отвлечь Аннабет, сыграв на обыденных собачьих инстинктах. Предложила поиграть в мячик, и плевать, что при этом некоторое количество душ было задавлено собачьим задом. И все равно они боялись, когда заходили в тронный зал Аида.
Бог подземного мира сидел на троне из человеческих костей, а по бокам от него расположились две хрупкие, но не менее опасные, чем сам бог, девушки, в половинчатых масках собак.
- Керберы… - еле слышно и сипло шепнула Аннабет, подходя ближе к Перси.
- Сообразительная… - усмехаясь, протянула девушка, стоящая справа от Аида. – С нашим любимым песиком именно ты играла… - при слове «песик» полубогов передернуло. У них язык как-то не поворачивался назвать Цербера этим уменьшительно-ласкательным словечком. Аура Аида давила на них, заставляла подчиниться, почти не оставляя сил для сопротивления Эта пугающая харизма…
- А ты смелый, раз добрался сюда, сын Посейдона, - произнес он елейным голосом. – После тех неприятностей, что ты причинил мне, - браво, браво! А может, ты просто слишком глуп?
Фигуры Керберов чуть дернулись, словно задрожали от сдерживаемого смеха. А Перси чувствовал тяжесть во всем теле, усталость от этого поиска, хотелось прилечь, пусть даже у ног Аида. Но он смог справиться с этим чувством. Шагнув вперед, Джексон произнес:
- Дядя и повелитель, у меня к вам две просьбы.
Кербер, стоявшая по левую руку Аида, сделала шаг вперед, внимательно глядя на Перси. Тот поежился, неуютно, жутко неуютно чувствуя себя под изучающим, подозрительным взглядом.
Аид выпрямился, и полубог уставился на его одеяние. Да, было на что посмотреть. В складках его одеяния проявлялись лица, искаженные мукой. Из чего была соткана эта ткань – умалчивалось.
- Всего две просьбы? – переспросил Аид. – Самонадеянное дитя, - Макария усмехнулась. – Как будто ты уже не отнял у меня слишком многое. Говори. Даже забавно, что я тебя до сих пор не умертвил.
На лице у Джексона проявилась невероятная смесь эмоций. Похоже, именно этих слов он боялся и ждал меньше всего. Отведя взгляд в сторону трона поменьше, он уставился на него, как на единственную ниточку для спасения. Макария громко фыркнула. Да, возможно, Персефона и могла влиять на настроение мужа. Вопрос в другом: захотела ли она это сделать?
Аннабет кашлянула и ткнула в спину Перси пальцем, призывая того очнуться и говорить.
- Повелитель Аид… - начал он, помявшись. – Сэр, войны между богами быть не должно. Это будет…плохо.
- На самом деле плохо, - добавил сатир.
- Верните мне жезл Зевса, - стал просить Перси. – Пожалуйста, сэр, позвольте мне отнести его на Олимп.
- Ты осмеливаешься предъявлять мне такие претензии после того, что сделал? – глаза Аида загорелись. Опасно загорелись. Амая только хмыкнула. Еще чуть-чуть, и этот мальчик шагнет за опасную черту.
- Хм… Дядя, - сконфужено сказал Перси. – Вы вот говорите «после того, что ты сделал». А что я такого сделал?
Макария поежилась, ожидая взрыва. И действительно, тронный зал протрясло сверху до низу. Осколки камней посыпались с потолка. Распахнулись двери, и строем вошли сотни скелетов-воителей, перекрывая выходы.
- Думаешь, я хочу войны, божок?! – Аид уже ревел, а стены все еще трясло.
- Вы – повелитель мертвых, - острожно произнес Джексон. – Война расширит пределы вашего царства.
Все. Шагнул. Сейчас понесет нелегкую. И правда, похоже, Джексон наступил повелителю мертвых на больную мозоль. Он просто изливал душу по поводу расходов, словесно бушевал не хуже урагана. Керберы, игнорируя тряску, невозмутимо стряхивали пыль с плеч и капюшона.
- «Мальчик, ты только не говори больше ничего», - про себя просила Амая, когда Перси упомянул Харон и повышение ему зарплаты. – «Ты же себе могилу роешь собственным языком, а потом с его помощью еще туда закопаешься. Только молчи».
- Но ведь вы взяли жезл повелителя Зевса… - мальчик, да ты суицидент…
- Ложь! – зал тряхнуло еще ощутимее, и за спинами девушек появились Танатос и Гипнос, почувствовавшие, что запахло жаренным. Перси же пытался убедить, что он и его отец тут вообще не причем и просто оказались с краю. При этом его друзья с ужасом косились не на сотню скелетов, а на четыре фигуры в странных костюмах, готовых в одно мгновение обнажить оружие и атаковать. Керберы бросятся на них, стоит только Аиду махнуть рукой и отпустить ту невидимую цепь, что пока удерживает воинов на месте.
- …Почему, как ты думаешь, я так легко впустил тебя в свое царство?
- Легко?
- Верни мою собственность!
- Но вашего шлема у меня нет. Я пришел за жезлом Зевса.
- Который уже заполучил! Ты явился с ним сюда, дурачок, думая, что сможешь угрожать мне! – на этих словах Керберы обнажили клинки.
- Неправда!
- Тогда открой рюкзак!
С изменившимся лицом он скинул с плеча потяжелевший рюкзак и расстегнул молнию. Внутри обнаружился двухфутовый металлический цилиндр, заостренный с обоих концов.
- Вот лжец! – фыркнул Гипнос, держащий пока Макарию.
- Все вы, герои, на одно лицо, - поморщился Аид. – Ваша гордость делает вас глупцами, и вы думаете, что можете выступить против меня с таким оружием. Я не просил принести жезл повелителя Зевса, но поскольку он здесь, ты должен отдать его мне. Уверен, это превосходный товар для сделки. А теперь… мой шлем. Где он?
- Постойте, повелитель Аид, - взмолился Перси. – Это недоразумение.
Похоже, он дошел до какой-то сумасшедшей идеи.
- Недоразумение? – Аид прорычал.
Скелеты прицелились, Керберы сделали два шага вперед, поднимая мечи наизготовку. Три фурии спланировали вниз и приземлились на спинку кресла своего повелителя. Ситуация накалилась до предела.
- Никакого недоразумения, - сказал, как отрезал Аид. – Я знаю, зачем ты пришел. Мне известна подлинная причина, почему ты принес жезл. Ты пришел, чтобы поторговаться за нее.
С ладони Аида сорвался шар золотого пламени и взорвался на ступенях перед Джексоном, явив ему его мать, застывшую в момент, когда Минотавр душил ее. Амая узнала женщину, которую она вела на поклон к Аиду…
- «Бедный мальчик», - с жалостью подумала Амая, глядя на Перси, у которого на лице была написана вся боль, весь страх и все испытания, которые он прошел. Обычный, ладно, не совсем обычный двенадцатилетний мальчик, на которого обрушилось всей тяжестью бремя полубога. Он ушел из Лагеря Полукровок, где сейчас был Лука, он сражается, чтобы спасти себя и друзей, он спустился сюда… С жезлом…
Вот почему содрогнулись врата Тартара! Кронос знал, что сюда спустится полубог с одним из мощнейших символов власти. До этого именно этот мальчик подвергся нападению Гончей… Которую призвал Лука. Сжимая меч, Амая лихорадочно соображала и просчитывала все ходы и возможности. Что же натворил Лука?.. Что он пытается сделать, дурачок? Он же идет на верную гибель! Это все проделки Кроноса! Из-за этого бедного двенадцатилетнего мальчонки! Амая была готова сорваться с места и атаковать Перси, не ожидая приказа. Все, чтобы спасти, все, чтобы успеть. Но в этот момент Перси уже решил. Решил идти до конца, оставив самое дорогое. Керберы ринулись к ним за миллисекунду до выкрика Аида. Амая целенаправленно мчалась к Джекону, но ее сабля из стигийской стали зацепила только молочно-белую сферу, от которой веяло морским бризом. А потом они поднялись над полом, стремительно понеслись к потолку и исчезли. Амая бешено взвыла, составляя конкуренцию Аиду, да так, что скелеты от нее почтительно отшатнулись. Аид гневно топнул ногой и сверху полетели уже сталактиты. Керберы срочно эвакуировались из опасной зоны. Гипнос и Танатос в две пары рук держали злых и жаждущих мести и боя девушек, гадая над причиной такого их поведения. Амая тихо плакала, не всхлипывая и не крича более. Теперь она просто боялась, еще сильнее боялась за судьбу Кастеллана. И бесилась из-за того, что бессильна в подземном царстве.
А двое героев и один сатир вынырнули на поверхность посреди залива Санта-Моника. Было ранее утро двадцать первого июня. День летнего солнцестояния. Последний день «перемирия» между Посейдоном и Зевсом, после того, как последний обвинил первого в краже символа власти. Последняя возможность для Перси Джексона восстановить хрупкий мир богов.
Амая выбралась на поверхность близ Лагеря Полукровок. Одна, взбешенная после недавней сцены, она прошла по лесу и вышла на небольшую поляну, где вокруг высокого, знакомого ей парня стояло несколько тельхинов. Он смотрел на них свысока и с презрением, памятуя о том, в чем повинное их «проклятое племя». Заметив ее приближение, он отскочил подальше, обнажая меч. Тельхины развернулись как по команде, зарычав. Но девушке было все равно. В ее руках блеснула темным светом сабля из стигийской стали, длиной около метра. Никакой пощады. Она уничтожит всех, пока Зевс ее не видит. Уничтожит, сотрет с лица земли, перемолет в порошок, сделает так, что эти твари не возродятся еще целую тысячу лет. Махнув мечом, она бегом ринулась в сторону противников, невероятно мощным ударом сшибая первому голову. Отмахнувшись от оставшейся после него пыли, Амая повернулась к следующему, вооруженному огромным мечом, который неуверенно сжимал в когтистых руках. Не став ждать, пока он поймет, как, куда и что к чему, дочь Гебы и Геракла подлетела к нему и вогнала саблю в грудь по самую рукоятку, отворачивая лицо, чтобы не застило пылью. Развернувшись, она блокировала саблей выпад сверху, держа оружие обеими руками, пнула противника ощутимо по колену опорной ноги и добила потерявшего равновесие тельхина ударом набалдашника по ключице. Пока он валялся, завывая, как щенок, девушка переключилась на двух оставшихся: одного ослепила яркой вспышкой заклятия и им же размозжила ему голову; другому в невероятном ударе сначала отрубила руки, а затем быстро коронным приемом добила в шею. Вернувшись к поверженному, она, наступив ему на руку, чтоб не рыпался, немного подумав, отрубила голову. Остался только парень. Полная решимости, Амая двинулась к нему, поднимая саблю. Похоже, он решил не убегать, а сражаться. Глупо. Хотя, она все равно не сможет его убить. Несмотря на то, что он творит, в беспамятстве, ослепленной местью, Лука Кастеллан.
Клинки снова сошлись – ей пришлось перехватить саблю обеими руками, что сдержать напор парня. Согласно физиологическим законам, он сильнее, но их уравнивает тот факт, что она дочь Геракла. Лука тоже держит меч двумя руками, стараясь оттолкнуть ее. Они резко расходятся и снова сталкиваются, мечи опасно громко звенят, могут выдать их, искры летят от таких «соприкосновений». Он пытается подрубить ее ноги, но она обрушивает удар сверху, целя в ключицу, и Кастеллану приходится выставлять меч. Но он бьется не в полную силу, словно не хочет ее сильно ранить или убить. Словно хочет узнать, кто скрывается под маской, подтвердить сумасшедшие надежды. Но ей нельзя снова повторять тот удар: оружие не то и противник не тот. Отскочив от Луки, Амая выставила саблю перед собой. Кастеллан поднялся на ноги и бросился в новую атаку. Сразиться, но не убить. Сорвать эту маску. Но она не сдастся.
Бой продолжался бы вечно, но из тени выскользнул Танатос с косой наперевес. Лука отвлекся на него, продумывая, как бы биться с двумя противниками, и в этот момент Амая нанесла удар ребрами ладоней по его шее. Парень мешком свалился к ее ногам. Вместе с молчаливым богом смерти они перенесли Кастеллана через границу Лагеря.
- Думай, что творишь, - неожиданно грубо произнес Танатос, хватая девушку за локоть и уволакивая за собой в тень. Ей нужно было успокоиться и прекратить творить глупости направо и налево.
========== Глава 11. Побег. ==========
Амая дрожала. Ее сильно пугало то, что задумал Лука. И хотя Зевс уже получил обратно свой жезл, Аид – шлем, а Арес – урок о том, что не нужно верить титанам и их слугам, сбежал Лука. Ушел из Лагеря, отравив напоследок Перси Джексона. И теперь никто не мог отследить местоположение Кастеллана. А недавно Макария показала ей сцену, последнюю сцену с участием Луки.
Они с Перси сидели на большом валуне в тенистом месте возле ручья, наблюдали за солнечным светом, падающим сквозь ветви деревьев.
– Хочешь вернуться к приключениям? – спросил Лука немного погодя.
– Да, было бы неплохо, – признался Перси. – А ты?