Он пришел раньше обычного. Хотелось теплого кофе, расслабиться на диване и немного послушать равномерный гул инструментов. Но уже на подходе Питер услышал однозначные стоны, доносившиеся изнутри. До этих пор Питер никогда не слышал стонов Тони (только если они не были приглушены броней), так что сейчас он не мог сказать наверняка, но там точно были двое: мужчина и парень. Было грустно, что Тони привел кого-то постороннего в их убежище. Нет, Питер понимал, что не имеет никаких прав ни на это место, ни на самого Тони Старка, но все равно было обидно. Он терпеливо ждал, притаившись на крыше гаража, пока стоны наконец-то не утихли. Он еще минут с двадцать подождал, пока “лишний” покинет гараж, но тот все не уходил.
Природная наглость Паркера взяла над ним верх. Он спрыгнул с крыши гаража, и дернул за ручку. Та оказалась ожидаемо закрытой. Послышался шелест, топот, скрежет. Тони открыл дверь и пропустил его внутрь. Питер хмуро взглянул на него, а потом осмотрел помещение, но… здесь никого не оказалось. Только старенький ноутбук стоял на столе.
И в тот момент до Питера дошло… слишком многое.
“Он никогда никому не покажет свою броню”.
“Кроме меня”.
“Здесь никогда не было никого постороннего”.
“Кроме меня”.
“Он мастурбировал на порно”.
“В котором были мужчина и парень”.
“Молодой парень… как я”.
— Будешь кофе?
Удивленный до сих пор Тони взял из рук протянутый стаканчик и благодарно кивнул.
Кругом все было закрыто, но Гарри с Питером не были бы собой, если бы их могло остановить что-то подобное. Они умели подбирать ключи, взламывать замки и забираться туда, куда нельзя.
Он подобрал ключ к эго Старка. Взамен тот отдал ему ключ от своего гаража. Дубликат, на самом деле, но какая к черту разница?
Однажды он специально прогулял уроки, чтобы прийти сюда, когда Тони нет. Здесь было светло и тихо, а еще прохладно, сыро и как-то немножечко одиноко. Железный доспех, как обычно, был распят на лесах, его части валялись там и здесь, какие-то бумажки были разбросаны по столу и верстаку. Питер смотрел на все это безобразие, но не позволял своему внутреннему чистюле притронуться к этому раю творческого гения. Он осторожно сел за стол, наклонился ближе и вдохнул запах, неуловимый для обычного человека, но уже такой родной для Питера. Сам не заметил, как задремал.
Его разбудил стук в дверь. Тони пришел, нужно было открыть внутренний замок. Видеть его, такого уставшего и помятого, оказалось так важно сейчас. Он чуть не кинулся к нему в объятья, чудом сдержав свой порыв. Без него этот гараж и чертова броня ничего не стоят. Самый главный здесь — это Тони.
Пустая лаборатория встретила их кромешной тьмой и мерным писком. Нашарив рукой выключатель, ребята принялись осматриваться. Тут и там стояли разные странные механизмы. Были включены несколько компьютеров, очевидно, ведущих обсчет данных. Хитро улыбнувшись друг другу, они, не сговариваясь, кивнули и разбежались в разные стороны.
Питер сам собирал свой костюм. Все три, на самом деле. Третий был здесь же, приклеен под потолком над входом. Они собрали его вместе с Тони. Питер принес уйму материалов, надеясь, что остатки тот не побрезгует использовать для себя.
Они чудили с этим костюмом почти три недели, пытаясь разобраться с нормальным обустройством вебшутеров, чтобы создать автоматическую подачу паутины и не приходилось постоянно перезаряжать картриджи. Ну и несколько полезных примочек, идеи для которых подсказал Тони. А потом они, как малые дети, пошли тестировать костюм. Ударопрочность, разрыв, плазменный выстрел, энергетическое воздействие, замыкание, отслеживание и даже обогреватель.
Уставшие, голодные, побитые, но такие счастливые, они вернулись обратно в гараж уже под утро. Оставшиеся два часа продрыхли в обнимочку на новеньком удобном диване. Питер был безумно благодарен судьбе за то, что попал именно в этот гараж.
Когда случился взрыв, Гарри громко заржал. Когда случился второй, оба перепугались. Питер подхватил друга подмышки и силком выволок вон. Сам он решил вернуться, чтобы… чтобы что?
Включилась сигнализация, заработала система пожаротушения, везде, но не в лаборатории. Как раз там, где и был пожар. Питер просто смотрел на пламя и думал о том, что не прочь остаться здесь и сгореть нахрен. Потому что его чувства уже выгорели. Там, вместе с той дурацкой запиской о том, чтобы его не искали.
Он возвращался в тот гараж, не раз и не два. Но, как уже было сказано, там не было самого главного. Там не было Тони. И было так обидно, так больно и одиноко. Будто часть его вырвали и бросили непонятно куда, а Питер, словно слепой котенок, пытался найти эту часть, тыкаясь носом во все подряд. И все ему напоминало о потере.
Дурацкий вечер, дурацкая затея. Схватив ближайший огнетушитель, он погасил огонь, жалея, что он не мог так же просто погасить свои чувства.
Питер хандрил уже второй месяц. Он постоянно мониторил сводки, пытаясь отыскать новости про Железного Человека, но тот будто в воду канул. Патрули все реже и реже доставляли ему удовольствие, чувства очерствели настолько, что он не сдерживал уже себя, сражаясь с преступностью. Поэтому недруги честного народа предпочитали сразу сдаваться, завидев Паука. А тех, кто посильнее, Питер просто избивал до полусмерти.
И, несмотря на это, на улицах стало опаснее. Все больше жертв попадало под горячую руку. Все меньше мест оставалось в больницах с каждой такой заварушкой. Общественность начала гундеть, но лишь самые умные стали задумываться о том, а что же все-таки изменилось.
А ничего серьезного. Просто один герой почему-то решил уйти. Оставить этот пост и свинтить в неизвестном направлении.
Питер сидел в своей комнате, разгребая завалы учебников, пытаясь понять, в какой момент учеба перестала быть интересной. К нему, постучавшись, зашла тетушка Мей. Его любимая родственница, которая пекла просто отвратительные вещи, во всем остальном была невероятна. И, если бы Питер мог, он бы признался ей в том, что он Человек-паук.
— Привет, Питер, — ласково улыбнулась она.
Тот улыбнулся в ответ, давая молчаливое согласие на ее вторжение. Женщина, одетая в изящный домашний комбинезон, подошла к юноше на кровать (именно на ней Питер и закопался в учебниках) и присела рядом.
— Как ты, Питер?
— По уши в учебе, — пожал плечами тот. Мей погладила его по вихрастой макушке. Тот неосознанно поддался на эту ласку. Редкие прикосновения доставляли ему удовольствие. Если быть до конца откровенным, только три человека могли касаться его и не вызывать при этом гиперчувствительного раздражения, а то и вовсе отвращения: его мама, Мей и… один… тот, который с щетиной и вечно в помятой одежде.
— Ну, судя по всему, учеба тебя не сильно интересует, — улыбнулась Мей. — Я ни в коем случае не лезу в твою жизнь, — сразу же открестилась она. Если уж на то пошло, Мей была единственной, кто хоть как-то интересовалась жизнью Питера за пределами учебы/стажировок/конференций/набора опыта для руководства компанией. — Ты просто сам не свой, как вернулись с новогодних каникул. Что-то стряслось?
— Не считая пожара и выговора от Ричарда? — вскинул бровь и усмехнулся Питер.
Мей цокнула и выразительно посмотрела на него, но потом не выдержала, засмеялась и зажала племянника в крепких объятьях, откидываясь вместе с ним на подушки.
Они оба счастливо засмеялись. Питер наконец-то позволил себе расслабиться немного. Он знал, что ей единственной он безоговорочно мог довериться, а держать все в себе просто сил уже не осталось. Глубоко вздохнув, он произнес:
— Мей, а почему один человек вдруг без объяснений может бросить другого человека? — достаточно завуалированный для прямого вопрос.
Мей была умной, не стала ранить чувства Питера, уточняя, кто его бросил. Она просто попыталась ответить на вопрос:
— Причин может быть масса. Например, у человека просто не было времени все рассказать. Или, может быть, он был задет настолько, что просто не хотел продолжать общение.
Питер поджал губы. Все не то. У Тони было достаточно времени, раз он опустошил гараж, а еще он оставил прощальную записку.
— А еще варианты?
— Ну… — Мей задумалась, — иногда такое делают, чтобы защитить человека.
— Защитить? От чего? — опешил Паркер.
— От себя, от обстоятельств, от чего угодно, связанного с этим человеком, — развела руками та.
Питер нахмурился, припоминая все, что знал о Тони и… вспомнил Обадаю. А потом совместное фото с ним, которое напечатали на первой полосе.
— О боже, я такой идиот, — он схватился за голову.
— Я смогла тебе помочь? — неуверенно уточнила тетушка.
— Конечно, Мей! — он вновь кинулся к ней с объятьями, — ты лучшая на свете!
Она засмеялась и обняла его в ответ. Такой Питер нравился ей значительно больше. И это даже несмотря на уговоры Мэри, разболтать ее отпрыска, потому что цитата: “ты единственная, кто может выболтать из него все, что угодно”. Сама Мэри очень переживала за Питера, но была столь ограничена во времени и умении общаться с юношами, что просто не знала, как к нему подступиться. Поэтому все их общение с сыном сводилось к молчаливым объятьям, вкусным завтракам и к редким теплым поцелуям в лоб.
Как только Питер остался наедине с собой, он начал рыться во всей доступной ему информации. Тони не был зацикленным идиотом, да и Питер не давал поводов в себе усомниться, так что Тони вряд ли бы возмутился такому тесному деловому знакомству Паркера со Штейном. Зная Тони, Питер был на 98% уверен в том, что Старк свалил из-за страха. Страха того, что Обадая мог сделать с Питером, если узнает об их близости. И, чтобы подтвердить свою догадку, он начал искать все, что связывало Старков и Штейна. И не нашел вообще ничего. То есть совсем!
Это обескуражило его, поэтому он решил зайти с другой стороны. Благо, Тони в подробностях расписал область применения навыков Питера.
— Ричард? — он бесцеремонно влетел в его кабинет и замер перед столом. Тот попросил подождать, тыкался в ноутбук минуты две, а потом перевел внимание на сына.
— Я тебя слушаю.
— Как ты смотришь на то, чтобы отправить меня на стажировку к Штейну?
Ричард проморгался, откашлялся и выразительно посмотрел на него.
— Прости?
— Недавно мы заключили с ним новый контракт. Отношения еще не выстроены, возможны какие-то недопонимания. Я мог бы стать кем-нибудь… не знаю, вроде его ассистента, чтобы по-тихому курировать наш совместный проект, а, заодно, научиться у него ведению бизнеса. Ну и наладить хорошие отношения между Штейном и Паркерами. Как ты на это смотришь?
— Знаешь, — вскинув бровь начал Ричард, — это впечатляющее предложение. Но, работа ассистентом у такого человека, как Обадая Штейн, довольно затратный по времени и ресурсам процесс.
— Уверен, что он не затратнее управления целой компанией. В конце концов, мне же когда-нибудь придется унаследовать нашу.
— Безусловно, Питер. — Он подобрался с кресла и, обогнув стол, подошел к сыну. — Я больше переживаю о твоей учебе и… молодости?
— Тебе больше по душе, когда я напиваюсь и ломаю себе ноги? — иронично вскинул бровь тот. — Брось, Ричард, я всегда был многозадачным. Да мне и не обязательно быть первым ассистентом. Могу быть вторым или даже третьим. Главное иметь возможность понять, как все устроено изнутри.
Ричард задумался.
— Что же, я думаю, это вполне возможно устроить, — вынес он свой вердикт, — дай мне неделю и я обо всем договорюсь.
— Благодарю, — Питер кивнул и, развернувшись на каблуках, удалился из кабинета.
Ричард нахмурился. Раньше этот маленький мальчик всегда бегал хвостиком, старался впитать все то, что он мог дать или не дать ему, но потом стал все более назойливым и начал мешать. Ричард невольно отстранил его от себя, и, не отдавая себе отчета, вдруг осознал тоску.
Его ребенок вырос, завел новый круг общения, стал привлекательным, умным и инициативным. И все это вовсе не заслуга Ричарда. Сейчас, когда Питер даже не подумал протянуть руку для рукопожатия, когда вместо того, чтобы стать ассистентом своего собственного отца, он выбрал Штейна, когда ни разу за весь разговор так и не назвал его отцом, Ричард вдруг осознал, что потерял кое-что очень важное в жизни. И что это ему уже никогда не вернуть.
Через пять дней Питер действительно был назначен вторым ассистентом Обадаи Штейна. И, надо сказать, это была самая идиотская мысль Питера за всю его жизнь. Он делал много, очень много, катастрофически много, но практически не виделся с самим Штейном. У него не было возможности не то, что поговорить с ним, просто принести ему кофе.
Пришлось практически отказаться от патрулирования, потому что Питер просто не успевал всего на свете. Но потом ему повезло, первый ассистент заболел, и у Питера появился реальный шанс подобраться поближе.
Они ехали в личной машине, он зачитывал список ближайших дел Штейна, параллельно подкидывая ему информацию о предстоящем мероприятии.
— Питер, — отвлек его Штейн.
— Да?
— Скажи мне, вот только честно.
— Да, сэр, — сразу подобрался Питер, готовый выслушать любой нагоняй от большого босса.
— Зачем Паркер послал тебя, а?
— В смысле? — вскинул бровь он.
— Он хочет, чтобы ты следил за мной?
— О, нет, сэр. Это была моя идея.
— Твоя? — пришло время Штейна удивляться.
— Да. Я подумал, что это отличный шанс, узнать, как все работает. Вы ведь, — он запнулся на секунду. Специально, если что. Он репетировал эту речь сотни раз, чтобы она выглядела как можно более натуральной, — вы лучший в своем роде, сэр. Я хотел бы научиться чему-нибудь у вас.
— Чему-нибудь? — с дружелюбной улыбкой поинтересовался Штейн.
— Всему… на самом деле, — смущенно выдохнул Питер.
Обадая засмеялся.
— А ты хороший малый, Питер, — большая рука легла на его колено и несильно сжала. Питер внутренне поморщился, — ты мне нравишься. Твоя честность и рвение, это дорогого стоит. Как смотришь на то, чтобы стать первым ассистентом на постоянной основе? — рука нежно погладила его бедро, забираясь чуть выше к паху.
Питер не был идиотом. Он понял намек. А еще он уже видел подобный взгляд в лице другого взрослого мужчины. Только в прошлый раз он не чувствовал такого мерзотного ощущения в груди.
— Да, сэр, — с самой искренней улыбкой, которую только смог из себя выдавить, ответил Питер, — почту за честь.
А дальше начался ад. Штейн сгонял с него по семь потов за день, заставляя впахивать столько, сколько Питер не впахивал за всю свою прошлую жизнь (не будем забывать о супергеройском прошлом). С патрулированием пришлось расстаться совершенно. Зато пришлось обзавестись привычкой мыться по три раза в день. Обадая лапал его, очень откровенно лапал, зажимал во всех безлюдных местах, где только мог, совал свой язык в его рот так часто, что Питер есть нормально не мог.
Он с ужасом предвкушал тот день, когда Обадая наконец-таки созреет до того, чтобы позвать его на ужин со всеми вытекающими. И, когда это наконец-то случилось, был готов.
Это не был первый сексуальный опыт Питера. Он уже имел несколько связей с девушками своего возраста, а в этом году удалось даже перехватить одну дамочку постарше, потому что думал, что его просто тянет на таких. Как оказалось, его тянет на одного конкретного “постарше”. Но с мужчинами, тем более снизу, он никогда не бывал. И, чтобы не оплошать, пришлось хорошенько подготовиться, как теоретически, так и практически.
После ужина Обадая предложил остаться переночевать у него. Как кстати был этот болезненный укол в сердце, позволивший Питеру “удивиться” и надеть на свое лицо маску смущенного интереса, невинного и доверчивого. Он никогда не замечал за собой таких актерских талантов, да и не заметил бы, если бы не Тони. Интересно, и откуда это в нем?