– Мой мальчик, как ты изменился!
– Ради бога, Гораций. Прекрати называть меня «мой мальчик», иначе я решу, что в тебя вселилась реинкарнация Альбуса.
– Ты ужасно несправедлив ко мне. – Слагхорн протягивает руку, очевидно, желая потрепать его по щеке, но Северус вовремя отстраняется. – Это же естественно: ты мой бывший ученик, и сколько бы времени ни прошло, вы все остаётесь для меня юными мальчиками и девочками, которые когда-то впервые спустились в подземелья…
– Довольно сентиментальщины, – резко отвечает Северус, быстрым шагом направляясь к центру просторного зала – туда, где стоят ровные ряды высоких кожаных стульев. Помещение явно магически расширено изнутри и вмещает огромное количество людей, откуда-то сверху доносится негромкая музыка с претензией на неоклассику, и как вершина отвратительной безвкусицы – высокая трибуна, украшенная настоящим маггловским микрофоном.
Северус обречённо разглядывает весь этот кошмар, сидя в последнем ряду и краем уха слушая бессмысленную болтовню Слагхорна.
– …Последние исследования Энсворта в области применения слизи гнойных червеголовов оставляют желать лучшего. Старый идиот просто выжил из ума, не иначе, да и как можно ожидать здравомыслия от человека, который разводит эту дрянь у себя дома…
– …Провести ежегодный конгресс здесь – самая блестящая идея Гильдии с тех пор, как двадцать лет назад они провели благотворительный рыцарский турнир. Италия – удивительная страна… ты согласен, Северус?..
– …Война закончилась девять лет назад – шутка ли? – а в стране по-прежнему разброд и хаос. Иногда мне кажется, что Министерство решило разыграть всех нас, устроив этот фарс с новым политическим курсом. Неудивительно, что наша героическая молодёжь разбежалась кто куда, захочешь – не разыщешь…
– …С каждым годом всё печальнее и печальнее: кажется, в мире совсем перевелись способные молодые люди. Того и гляди, назовут зельеварение устаревшей наукой… Разве что вон тот юноша – необычайно талантливый экземпляр! Светлая голова, свежий подход – а какой пытливый ум…
– О ком это ты?
– О, так ты не знаком с ним? – Слагхорн чинно разглаживает мантию, едва не лопаясь от ощущения собственной значимости: – Большое упущение, мальчик мой! Синьор Ферра, молодой и перспективный зельевар-самородок. Он из местных, и помимо зелий управляет ресторанчиком здесь, в Сорренто. Только представь, этот юноша даже нигде не учился! А уж какая хватка, какие смелые идеи… Прямо как ты в молодые годы, Северус.
Северус Снейп не отвечает. Он неотрывно смотрит на стоящее поодаль молодое дарование, вокруг которого уже собралась небольшая кучка восторженных почитателей. Синьор Ферра вежливо улыбается, небрежно опершись о мраморную колонну, а потом вдруг протягивает руку и шутливо хлопает по плечу какого-то парнишку… странно знакомым жестом.
Понимание накатывает внезапно. Словно почувствовав на себе чужой взгляд, синьор Ферра оборачивается – и пристально его разглядывает, как разглядывал вчера зеленоглазого юношу на террасе ресторана.
– …Если хочешь, я вас познакомлю.
– Не стоит, Гораций. – Северус криво ухмыляется: – Кажется, мы уже знакомы.
***
Северус не сомневался, что после их разговора мальчишка успокоится и с чувством выполненного долга забудет дорогу в Мунго. В конце концов, ему всего семнадцать лет, у него есть друзья, перспективы, ветер в голове и масса восторженных почитателей. Настоящее, поломанное войной, и будущее, которое нужно выстраивать по кирпичикам. Но Поттер каким-то непостижимым образом отвёл Северусу место в своей новой жизни, и у того не было ни сил, ни желания с этим бороться.
Он часто навещал Северуса в Мунго, болтая без умолку, приносил отвратительно невкусные фрукты, делился новостями из волшебного мира. Кингсли стал министром (кто бы сомневался), Малфои сбежали из страны (Люциус, ты всегда был скользким!), бывших союзников Лорда приговорили к Азкабану (поделом вам, госпожа Долорес). Визенгамот работает без перерыва, судебные заседания над Упивающимися начнутся через месяц. Роль Магической Британии на международной арене резко возросла, а в деле Северуса Снейпа слишком много противоречий – вероятно, избежать суда не удастся. Что ж… Поттер собирался выступить свидетелем защиты, и, несмотря на все сомнения в благоприятном исходе дела, Северус заставил себя наслаждаться этим фактом.
Когда всё свершилось, он даже не почувствовал облегчения. Только усталость человека, который слишком медленно идёт на поправку. Человека, который не ждёт от жизни ничего хорошего.
Который не верит в то, что его «хорошее» продлится долго.
В конце сентября Поттер навестил его в последний раз, а потом Северус выздоровел окончательно – и вернулся домой.
Паучий Тупик можно было назвать домом, разве что, с большой натяжкой. Тёмные запылившиеся углы хранили воспоминания ненавистного детства, подвал, в котором Северус собирался оборудовать лабораторию, кишел крысами. Потребовалось почти две недели, чтобы превратить старую родительскую обитель в худо-бедно пристойное жилище. Магия после укуса Нагини всё ещё была нестабильной, и Северус работал руками: отскабливал, драил, мыл, выметал пыль. Так что когда в дверь впервые постучали, он даже не стал снимать рабочие перчатки – только палочку прихватил.
Он нацелил её точно в лоб Поттеру, отчего мальчишка смешно заморгал и глупо раскрыл рот – ни дать ни взять рыба, выброшенная на берег:
– Может быть, уберёте эту штуку? – обиженно спросил Поттер, когда ему надоело стоять на пороге с нелепым выражением лица. – Я что, похож на воскресшего Волдеморта?
– Что вы видели в моём думосборе, Поттер?
– Чего-о? – вытаращился мальчишка.
– На пятом курсе вы без спросу залезли в мой думосбор. Что вы там увидели?
– Я… э-э… может, не надо, профессор?
– Отвечайте! – Северус ткнул ему палочкой в лоб.
– Ну… – Поттер выглядел несчастным, – вы… э-э-э… были там с моим отцом и его друзьями. И они, вроде как… ну-у… подвесили вас вниз головой и сняли… м-м…
– Продолжайте.
– Сняли ваши штаны, – тихо закончил мальчишка.
Северус удовлетворённо хмыкнул и убрал палочку. Как и следовало ожидать, Поттер мгновенно взорвался:
– Что это было, профессор?! На кой чёрт вы заставили меня повторять эту хрень?
– Следите за языком, Поттер! Осторожность никогда не бывает лишней, – фыркнул Северус. – Вы могли оказаться одним из оставшихся Упивающихся под Оборотным. А мне, с некоторых пор, дорога моя жизнь.
– Интересно, с каких же? – пробурчал Поттер себе под нос, проходя вслед за Северусом в полутёмную прихожую. – Помнится, раньше вы…
– Раньше мне грозил Азкабан или поцелуй дементора! – резко ответил Северус, раздражённо стягивая перчатки и глядя на наглого юнца сверху вниз. – Могу я узнать, что вы забыли в моём доме?
– О. – Поттер широко улыбнулся и принялся торопливо рыться в своём безразмерном рюкзаке. (Красный, подумал Северус. Как предсказуемо.) – Я только решил принести вам немного фруктов. Мне показалось, вы не против небольших… э-э… знаков внимания.
– Знаков… внимания? – потрясённо переспросил Северус. Мальчишка, очевидно, сошёл с ума с тех пор, как они виделись в последний раз.
– Ну, в смысле… ой. – Поттер охнул и зажал себе рот рукой. – Простите, сэр, я не имел в виду ничего такого! Просто… мне казалось, вам нравились фрукты, которые я приносил вам в Мунго.
Северус с радостью ухватился за безопасную тему:
– Идиот! Вы действительно считаете, что мне могла понравиться эта отвратительная кислятина? Где вы только ухитряетесь откапывать подобное! Какие-то особые сорта апельсинов, зелёные яблоки и эти… Мерлин, как же их…
– Киви. Это были киви. – Поттер снова расплылся в улыбке и извлёк на свет увесистую связку золотистых лимонов.
– Что и следовало ожидать, – обречённо пробормотал Северус. – И почему я до сих пор терплю всё это?..
– Просто вам нравится, когда о вас заботятся, профессор, – весело заявил мальчишка. – То есть… да ладно вам, сэр. Лимон идеально подходит к чаю, разве нет?
Так и получилось само собой, что визиты Поттера из Мунго плавно переместились в Паучий Тупик. Если бы Дамблдор всё ещё был жив, Северус бы непременно решил, что это происки директора. Но древний волшебник спал в мраморной гробнице, его портрет уже год покоился в круглом кабинете за горгульей, и не стоило искать виноватых. Северус не хотел, чтобы Поттер приходил, но не мог не впускать его, когда тот появлялся на пороге – изо дня в день, неделя за неделей. Он не ждал его визитов, но всё-таки привык к ним – глупо было отрицать очевидное. Ничего удивительного: мальчишка развлекал его и, к тому же, вечно фонтанировал идеями. Не то чтобы Северус нуждался в помощи с частной аптекой, которую собирался открыть, но свежая голова иногда бывает полезна, разве нет?
Хвала Мерлину, Поттер больше не обнимал его. Северус старательно радовался этому факту.
Он понятия не имел, что творится в этой пустой голове, когда Поттер смотрел на него, прищурившись и странно мерцая глазами на манер Дамблдора. Когда рассказывал о своей учёбе в школе Авроров, размахивая руками и перемещаясь по комнате с такой скоростью, что у Северуса начиналась мигрень. Когда помогал ему ремонтировать старый дом, выделывая палочкой лихие пассы, отчего что-нибудь время от времени падало и рушилось.
Если откровенно, в такие минуты Северус понятия не имел, что происходит в его собственной голове. Что уж тут говорить о Поттере.
Находясь рядом с ним, Северус привык к непредсказуемости – мальчишка словно бросал вызов его размеренной, спланированной жизни. Но однажды случилось нечто экстраординарное.
Хлопнула входная дверь – с недавних пор защита дома свободно впускала и выпускала Поттера. Северус тяжело вздохнул и сделал глоток чая, перелистывая очередную страницу «Вестника Зельеварения». Он как раз сел штудировать новый выпуск, и приход мальчишки не был достойной причиной, чтобы отрываться от важного занятия. В последнее время тот частенько являлся не вовремя – чего ещё ожидать от Поттера?
– Десять вечера, – процедил Северус, не отрываясь от статьи. – Надеюсь, у вас достаточно веская причина побеспокоить меня в такое время.
В ответ раздался придушенный всхлип.
Северус удивлённо поднял взгляд. Его гнев испарился, стоило ему увидеть распухший нос и покрасневшие глаза, в которых застыло странное, несвойственное Поттеру выражение. Они смотрели куда-то поверх головы Северуса, очевидно избрав своей целью застарелое пятно на обоях за его спиной.
– Поттер! – рявкнул он, надеясь вывести мальчишку из оцепенения. Тот слегка пошатнулся, но продолжил буравить взглядом стену.
– Да в чём… дело? – Северус вскочил на ноги, но тут же застыл, уловив странный запах, исходящий от мальчишки. Подозрительно прищурился. Несколько раз втянул носом воздух.
Его глаза расширились.
– Поттер, да вы пьяны, – выплюнул он, вложив в эту фразу всё своё презрение к малолетним алкоголикам. К его удивлению, Поттер не стал отрицать очевидное: слабо кивнув, он тяжело привалился к стене и вдруг оскалился в хищной, совершенно безумной улыбке:
– Вы как всегда правы, профессор. Я пьян, я чертовски пьян, и я пришёл к вам, сам не знаю, зачем… а она сейчас… она там… о боже!
Поттер зловеще расхохотался – Северус невольно вздрогнул, вспомнив Волдеморта – и с размаху саданул кулаком по стене.
– Идиот! – зашипел хозяин стены, бросаясь к неадекватному гостю. Он крепко сжал его руку и внимательно осмотрел разбитые костяшки, попутно успокаивающе погладив Поттера по запястью.
– Какого чёрта ты здесь устроил?! – Северус насильно швырнул мальчишку на диван. – Сиди и не смей вставать, пока я не принесу мазь!
Поттер послушно позволил ему обработать тыльную сторону ладони. Он тихонько шипел, кусал губы и время от времени вздрагивал всем телом, отчего Северус сделал вывод, что стадия саморазрушения очень скоро перейдёт в стадию истерики.
– Расскажите мне всё по порядку. – Он постарался произнести это как можно мягче – непривычные интонации обожгли горло. – Уверен, мы сможем с этим разобраться.
– Нет, не сможем! – протестующе воскликнул Поттер. – Не сможем! – настойчиво повторил он и попытался вскочить на ноги. Северус держал крепко. Когда мальчишка заорал в третий раз, сделав попытку лягнуть его ногой, Северус не выдержал:
– Молчать! – Он как следует встряхнул Поттера за плечи. Тот перестал сопротивляться и теперь болтался в его руках как тряпичная кукла: – Если ты сейчас же не прекратишь истерику и не объяснишь, что произошло, я решу, что у тебя белая горячка, наколдую смирительную рубашку и запру тебя в туалете, пока не протрезвеешь.
Поттер пьяно хихикнул:
– Почему именно в туалете?
– Ты предпочтёшь звать меня каждый раз, когда захочешь сходить по нужде?
– Фу-у. – Он смешно наморщил лоб. – Ну и мерзкий же вы тип, профессор.
– Поздравляю с открытием. Так что же?
– Джинни, – наконец, сдался Поттер. Он выглядел несчастным: помятый вид, сжатые губы, скорбная складка, прорезавшая лоб. Северус заскрипел зубами: он уже догадался, в чём причина, и отчаянно давил в себе желание немедленно разыскать рыжую идиотку, чтобы опробовать на ней парочку Непростительных. Но его руки всё ещё сжимали костлявые плечи Поттера, которые казались беззащитно хрупкими сквозь тонкую ткань футболки.
– Продолжайте.
– Джинни… она…
– Изменила вам?
– О, нет! – Поттер невесело усмехнулся. Его слегка покачивало из стороны в сторону, и Северус не заметил, как сел рядом и приобнял сутулую спину. – По крайней мере, не сейчас.
– Как это?
– Оказалось, что в прошлом году, пока мы гонялись за этими проклятыми хоккр… хор… хоркруксами, голодали и едва не сдохли тысячу раз, моя Джинни, которая… которую я любил и оберегал, успела закрутить роман с Дином! Вы знали, сэр? – мальчишка бросил на него обвиняющий взгляд. – Вы ведь были там всё это время!
– Ну разумеется, Поттер, в прошлом году мне было совершенно нечем заняться, кроме как следить за личной жизнью вашей приблудившей невесты, – холодно сказал Северус.
– Как вы сказали?! Приблу… она не такая!
Северус насмешливо вздёрнул бровь. Поттер тяжело вздохнул:
– Да, вы правы – как и всегда… Сегодня она сказала, что не может больше быть со мной, потому что любит Дина, и он продолжает писать, несмотря на то, что она запретила. Профессор… - Он поднял глаза на Северуса, будто ища поддержки, – мы собирались пожениться летом, как только она закончит Хогвартс. Я купил кольцо… Почему она призналась только сейчас?
Северус вздохнул. Он смотрел на Поттера и пытался понять, как можно было спасти страну, совершить убийство, увидеть реки крови и остаться такой же наивной, светлой душой, как много лет назад, когда маленький мальчик впервые попал в волшебную сказку. Сколько ещё в нём этой нелепой, нелогичной веры в людей, в добро, в справедливость? Исчезнет ли она однажды?..
– Люди не всегда оправдывают наши ожидания, Поттер. Уверен, что мисс Уизли хотела поступить как лучше и рассчитывала забыть своё прошлое рядом с вами. Скажите спасибо, что ей, по крайней мере, хватило смелости поговорить откровенно.
– Сказать спасибо? – Он снова рассмеялся. – Вы серьёзно, профессор? Да я был готов отказаться от неё совсем, лишь бы не подвергать любимую девушку смертельной опасности! А она в это время…
– Иногда одной любви недостаточно.
– Что? – Поттер удивлённо моргнул.
– Наша ошибка в том, что мы слишком много на себя берём, – медленно и внятно проговорил Северус, неотрывно глядя в зелёные глаза, которые от слёз стали блестящими, пьяняще-изумрудными. – Мы верим, что наша искренняя любовь – сама по себе дар, и любая девушка примет его с восторгом. Мы убеждены, что достаточно отдать ей всего себя, без остатка – и она будет счастлива, с благодарностью принимая нашу жертву. Но кто сказал, что ей нужна эта жертва? – Он никак не мог избавиться от невесёлого сарказма в голосе. – Любовь сама по себе – пшик, Поттер, и она никого ни к чему не обязывает, кроме вас самих. И все ваши благородные жертвы нужны только вам.