Она была такой же милой, как всегда, пусть моментами и было заметно, что стоит это всё ей больших усилий. Когда Леонардо начал её раздевать, рыжая едва ли не плакала, но покорно позволяла с собой так обращаться. Брюнету от этого становилось… скучно. Он чувствовал, будто общается с бездушной куклой. Оставив на Шарлотте сорочку, он отошёл, после чего с особой горечью на неё взглянул.
— Я так тебе противен? — спросил молодой человек.
— Нет, — рыжая приковала свой взгляд к деревянному полу.
— Так что же ты ведёшь себя так безвольно? — Леонардо не скрывал разочарования.
— Мне больно, — призналась девушка, решившись посмотреть брюнета в глаза. — Я чувствую себя грязной после того, что Вы сделали со мной при нашей последней встрече. Вы нравились мне, Леонардо, всем сердцем нравились, но ныне…
— Я стал мерзок?
— Видя Вас, я не могу думать ни о чём другом, как о чувстве, близком к унижению и обиде одновременно.
— Мы можем вместе это изменить, — молодой человек вновь подошёл к Шарлотте. — Я прошу лишь доверия. Самую малость.
Она вновь опустила глаза. Было страшно. От прикосновений Леонардо рыжая то и дело вздрагивала, а когда он снял сорочку с неё, то и вовсе покрылась мурашками. Шарлотта ожидала такой же гадкой боли, как в прошлый раз, но молодой человек не соврал. Он дарил ей один за другим поцелуи, после чего уложил в кровать. На этот раз Леонардо был нежен. Рыжая не понимала ни причин его внезапных перемен в её отношении, ни его самого в целом.
========== Глава 8 ==========
Смерть короля вызвала куда больше интриг, сплетен и слухов, чем это было при предыдущем монархе. Весь двор буквально полыхал. Мужчины хотели разделить с королевой ложе и примерить корону, женщины — оказаться на её месте. Но все их мечты рушил один только человек: Леонардо. Офелия не подпускала к себе никого, кроме него. И все, в принципе, прекрасно об этом знали, но предпочитали помалкивать, справедливо связывая интригу сына графа и смерть Бертольда.
К Офелии же никого не подпускали её советники, которые до этого прислуживали Жакобу. Естественно, исключением был Леонардо. Он был единственным, кто пока не пытался смешать вино в кубке Офелии с ядом или задушить её в процессе любовных утех. Нельзя сказать, что их друг к другу тянули. Им просто было хорошо вместе. Возможно даже, что в этом всём была часть холодного расчёта.
Однако Офелии в конечном итоге хватило одной только минуты для того, чтобы понять, что мальчишка всё-таки пленил часть её сердца и души.
Этот вечер был холодным. Снаружи бушевал ветер, по дворцу гулял сквозняк, изредка через мелкие щели дверей навещая королевские покои. Офелия, как и всегда в это время, читала. Вдруг в двери постучали, королева отозвалась: «Войдите». На пороге появился высокий мужчина примерно сорока лет. Он поклонился королеве, после подошёл к ней ближе, не скрывая на своём лице мерзкой улыбки.
Всё лицо его было исполосовано шрамами, на одну ногу мужчина хромал. Волос на голове у него было, мягко говоря, мало, пусть седина пока забрала лишь его виски. Он некогда был цепным псом Жакоба, за золото которого ввязывался в различные неприятности и не давал этим самым неприятностям дойти до спокойной жизни короля. Теперь же мужчина покорно служил королеве, выполняя уже её капризы.
— Что привело тебя ко мне в столь поздний час, Джордано? — Офелия была спокойна.
— Я сделал всё, как Вы велели, Ваше Величество, — мужчина подошёл ещё ближе и остановился в метре от монарха.
— Да? — королева словно ожила. — И что же ты узнал?
— Не всё так однозначно, Ваше Величество. Боюсь, у нас есть определенные проблемы.
— Джордано, — женщина засмеялась и продолжила, сохраняя на своём лице улыбку. — Проблемы из нас двоих могут быть только у тебя.
— Уверяю Вас, эти проблемы — не мои, — он улыбнулся в ответ. — Ваш фаворит, Ваше Величество, делит своё ложе не только с Вами. Увы, я с Леонардо никоим образом не связан.
— Да? — Офелия удивилась. Это чувство было для неё не самым приятным. — Кто она? Или, упаси Господь, он…
— Дочь барона Руссо. Уверяю Вас, Вы не знакомы с ней. А вот барона, скорее всего, встречали.
— Да, я помню его, — королева усмехнулась. — Но вот его дочь… Не припомню. Эта девчонка сама прицепилась к Леонардо или же виноват он?
— Боюсь, что он, Ваше Величество.
— Тогда я разберусь сама, — Офелия кивнула мужчине. — Благодарю, Джордано. Можешь быть свободен на сегодня. Завтра же передай Леонардо, что я желаю его видеть.
Долго ещё королева не могла уснуть. Её терзала ревность. Злость и ярость, что она испытывала в часы бессонницы, можно было сравнить лишь с теми, что она испытывала перед замужеством. Тогда она не знала Жакоба, а теперь не знает ту, на кого её пытаются променять, нагло при этом глядя в глаза и одаривая красивыми клятвами в любви. В любом другом случае Офелии было бы всё равно, но Леонардо она почему-то выделяла в рядах своих интриг. Возможно потому, что они были слишком похожи.
Джордано, как оказалось, про просьбу не забыл, и, практически с пением первых птиц, под дверями королевских покоев уже стоял брюнет. Он вошёл вовнутрь без стука, Офелия тогда ещё спала. Молодой человек прикрыл за собою дверь, но та предательски скрипнула. На звук обернулась проходящая мимо служанка, но в ответ лишь улыбнулась — она с самого начала, принося вино в первый день интриги по приказу королевы, знала, к чему всё идёт. Офелия продолжала смотреть сны.
Когда солнце пробивалось в дворцовые окна, женщина проснулась от ярких его лучей. Леонардо всё это время сидел напротив кровати в огромном кресле. Офелия, открыв глаза, долго не могла сориентироваться. Она попыталась встать, но, увидев перед собой юношу, вновь рухнула в кровать, не скрывая загадочной улыбки.
— А ты, оказывается, обманывал меня, маленький паршивец, — королева вновь прикрыла глаза.
— Обманывал? — Леонардо подошёл ближе к кровати. — Я могу узнать в чём?
— Сначала ты клялся мне в любви ночами, а теперь я узнаю, что в твоём ложе есть другая девушка? — женщина вновь присела, после чего скинула с себя одеяло и подошла вплотную к молодому любовнику.
— Я взял её ещё до того, как приносил какие-либо клятвы.
— Не оправдывайся, — королева провела указательным пальцем по груди юноши. — Я подобрала тебя ещё совсем неопытным мальчишкой и вырастила из тебя мужчину, а ты платишь мне за это своей гулящей натурой?
— Будем друг с другом честны, — Леонардо взял женщину за руку и прижал её к своей груди. — Я уверен, что здесь помимо меня побывал не только Бертольд.
— Честны так честны, — Офелия усмехнулась. — Я велю казнить девчонку, если узнаю, что ты ещё раз к ней приблизился.
========== Глава 9 ==========
Слова королевы долго крутились у Леонардо в голове. Он то и дело вспоминал их, периодически усмехаясь и не воспринимая всё это всерьёз. Конечно, он попытался на некоторое время отдалиться от Шарлотты и быть ближе к Офелии, но последняя словно сама того не хотела. Брюнет был раздражён одним только фактом того, что ему изменяют даже не с человеком, а с делами, которые обычно решались и без ведома монарха. Тем, кто наблюдал за юношей со стороны, казалось, что в нём взыграл максимализм.
Леонардо то и дело наведывался в королевские покои после заката, но каждый раз это было напрасной тратой времени. Офелия либо была уставшей, либо сама не хотела его видеть, оправдываясь одними и теми же «королевскими делами». Молодой человек смог сделать вывод, который его устроил: женщине было на него плевать. Шарлотта же оставалась свободной.
Вновь под ногами была городская грязь, а вокруг — сплошная чернь. Леонардо начинал ко всему этому испытывать такое чувство, как брезгливость. Не сказать, что мысль о Шарлотте грела юную мальчишескую душу, однако идти в её направлении среди всего этого было в любом случае легче, особенно приняв на грудь в уже привычной таверне.
На этот раз девушка более охотно шла на контакт. После короткой прогулки по цветущему саду Шарлотта сама привела молодого человека к своим покоям, где, словно играя, начала всячески пытаться его соблазнить. Леонардо, собственно, и не был против такого. Он всячески старался подыграть своей прекрасной любовнице, отбрасывая при этом всяческие границы.
Шарлотта была такой же прекрасной, как и при прошлой их встрече. На её молодом теле не было ни одного шрама, от кожи прекрасно пахло духами. Лёгкая одежда, что была сшита по фигуре девушки, не только безупречно на ней смотрелась, но и превосходно снималась. Было заметно, что она по-прежнему стесняется, но всячески пытается это побороть.
Леонардо не была интересна причина подобной активности, главным для него было всё же действие. Ровно как и для барона, которому дочь совершенно было не жалко. Он готов был идти любой дорогой, лишь бы выдать её замуж за человека, чей титул был выше. Поэтому мужчина ничего плохого не видел в угрозах единственному своему ребёнку, который был рождён в браке. Чего только не довелось выслушать Шарлотте перед тем, как научиться правдоподобно улыбаться.
— Я прикажу выпороть тебя как вшивую собаку, — с совершенно спокойным лицом в один из вечеров сказал барон, глядя дочери в глаза и сжимая её запястья. — Мне нужен этот брак. Я собственными руками придушу тебя, если он не состоится.
— Отец…
— Ступай отсюда прочь, — мужчина отпустил Шарлотту. — Не смей ему перечить и мне на него жаловаться.
— Но…
— Я не готов жертвовать состоянием. Даже пока оно не в моих руках.
Каждый раз, вспоминая такие моменты, девушка готова была плакать от боли. Спустя некоторое время ей всё же казалось отвратительным то, что постепенно эта боль начинала приносить самое настоящее наслаждение. Шарлотта не считала это нормальным явлением, но и делать с ним ничего не хотела.
Когда Леонардо в очередной раз покинул покои девушки, она не торопилась выходить сама. Она улыбалась, когда юноша уходил, и было это совершенно искренне. Пусть он и казался странным человеком, но то, как он ею овладевал… Это было сказочно. Однако любопытство двигало девушку дальше, на куда более необычное поступки.
Уже спустя час Шарлотта, прикрывая лицо маской, передвигалась по одному из самых распутных районов грязного города, игриво при этом демонстрируя из-под платья стройную ножку. Ещё полчаса, и в одной из подворотен она громко стонала, чувствуя себя при этом грязной женщиной, не обременённой моральными принципами. И ей это нравилось. Её возбуждало то чувство, что её небольшую грудь крепко сжимает какой-то незнакомый мужчина, периодически притягивая к себе за волосы. Он то и дело шептал Шарлотте на ушко всякие пошлости, сбиваясь при этом на собственную отдышку. Когда он кинул в грязь на землю дукат, девушка даже побрезговала его взять. Приведя себя в порядок, она направилась домой, стараясь скрыть своё лицо от местного населения.
Офелия, тем временем, изучала кабинет покойного супруга. Какие-то странные бумаги, непонятные масла в баночках на полках, горы книг. И стук в дверь, на который королева обернулась. Ждала она в это время лишь одного. Джордано.
— Доброй ночи, Ваше Величество, — кланяясь, обратился мужчина.
— У тебя есть новости для меня? — Офелия положила на стол перо, что было у неё в руках до этого момента.
— Нехорошие, Ваше Величество, — он вежливо улыбнулся.
— Не медли, Джордано, — женщина позволила себе присесть в кресло Жакоба, которое теперь полноправно принадлежало ей. — Я вся во внимании.
— Виконт Триано сегодня вновь был там.
— Ошибки быть не может?
— Не может, Ваше Величество.
— Ты знаешь, что делать.
— Не уверен, что это необходимо.
— Не смей мне перечить! — Офелия со зла ударила рукой по столу так, что бедный Джордано аж вздрогнул. — Мальчишка должен знать, что со мной шутить он не имеет права.
К следующему утру королева проснулась с самодовольной улыбкой. Внутри кипел гнев, который подкрепляло злорадство. Офелия знала, что у неё в ногах будет валяться барон, возможно даже, что вместе с Леонардо. Был бы жив Жакоб — посыпалась бы волна осуждений на светлую женскую голову, и Джордано неоднократно об этом успел упомянуть. Однако этот же Джордано несколькими ночами ранее разделял с королевой её ложе, даже не вспоминая в тот момент про её покойного супруга.
Казнить за прелюбодеяние было делом обыденным, но когда это касалось знати — получался самый настоящий скандал.
========== Глава 10 ==========
Чувства, что испытывал Леонардо во время казни, не имели даже намёка на светлый оттенок. Это были злость, ярость, ожесточение. Все они выжигали душу подобно яду. Мир вокруг становился чернее ночи. Юноша не винил в этом себя. Объектом его гнева была только Офелия. Королева, так просто погубившая невинную душу.
Неделю после произошедшего юноша пытался забыться, шатаясь от одной таверны к другой, в промежутке обращаясь к куртизанками. Он знал что за ним следят, и это лишь играло ему на руку. Брюнет хотел разозлить королеву. Сделать так, чтобы она страдала. Не понимал Леонардо, что это сравнимо с попыткой истязать свое тело во вред другому: себе же будет хуже от этого.
Если юноша не мог найти себе на ночь распутную девушку, он довольно быстро засыпал. Ему ничего в такие моменты не снилось, а к утру поджидало лишь разочарование во всём этом мире. Изо дня в день жизнь при дворе становилась все более убогой и серой.
Скрасить это жалкое существование, казалось, ничто уже не могло. Вновь пытаясь связаться в пьяную драку в поисках лёгкой и отчасти геройской смерти, Леонардо почувствовал, как кто-то опустил ему на плечо руку. В углах в тому моменту уже двоилось от огромного количества выпитого пойла. Обернувшись, юноша понял лишь две вещи: перед ним стоял мужчина, а его самого уже не могли держать ноги. Даже попытка ухватиться за неопознанное тело не спасла брюнета от скорого падения в грязь.
Очнулся Леонардо в незнакомом месте от того, что в глаза било солнце. Он резко встал на ноги. Его одежды не было нигде — интерьер был достаточно скромен, чтобы за считанные секунды осмотреть его весь. Инстинктивно руками прикрывая причинное место, молодой человек подошёл к окну. Скорее всего, это был даже не его город, больше сравнимый со свинарником, чем с чем-то цивильным. Судя по всему, это была одна из виноделен, из которых ко двору поступали вина.
Когда за спиной скрипнула дверь, юноша вздрогнул. Чувство, подобное страху, возникло от ожидания неизвестного. Оборачиваясь на звук, Леонардо почему-то думал лишь о том, погибнет ли он, если выпрыгнет в окно. Как оказалось, напрасно.
— Отец? — брюнет не скрывал удивления.
— Доброе утро, Лео, — мужчина улыбнулся. — Прошедшей ночью ты был не в лучшем виде.
— На всякий мой поступок есть свои причины, — молодой человек подошёл к кровати, взял простыню и повязал вокруг пояса.
— Уверен, это так, — уголки губ Риккардо вновь поднялись. — Я приглядываю за тобой.
— Чем я, в таком случае, обязан твоему визиту? Стыдно стало за меня?
— У нас с тобой, конечно же, есть общая цель! — мужчина воодушевился, а глаза его буквально загорелись.
— За столь долгое годы, что мы провели в разлуке, мою душу успели порядочно истрепать сомнения в том, что у нас с тобой осталось что-либо общее, — Леонардо вполне мог показаться высокомерным. — К сожалению, сомнениям я подвергаю даже твою любовь к моей матери.
— Бесспорно, ты имеешь на это полное право. Но ты даже не выслушал меня, чтобы сразу отказывать.
— Я не отказывал. Мне любопытно, зачем ты меня сюда привёл.
На лице Риккардо вновь появилась усмешка. В помещение тихо вошла служанка, явно совсем ещё юная. Смущённо опустив глаза и стараясь не разглядывать красивую фигуру виконта, она положила какие-то вещи на кровать и поспешила удалиться.
— Надень хотя бы это, — граф сделал шаг назад и оказался за порогом. — Я буду ждать внизу. Думаю, блуждать тебе не придётся.
Леонардо вынужденно улыбнулся, не скрывая того, что это была всего лишь вежливость. Когда его отец закрыл за собою двери, молодой человек принялся рассматривать то, что ему принесли. Одежда, конечно, была местами не по размеру, но выбирать было не из чего. Однако от рубахи приятно пахло какими-то духами, всё было идеально чистым. Одевшись, Лео всё-таки решил проследовать отцовским указаниям.