— У меня несколько экспериментов в самом разгаре, — ответил Шерлок, стирая соус большим пальцем, прежде чем Джон успел потянуться к нему через стол, чтобы опередить.— Возможно, я продолжу работу до ночи — разумеется, если всё пойдёт так, как я задумал.
— О, понятно, — Джон не мог ничего поделать с лёгкой ноткой разочарования, окрасившей его голос.
Шерлок продолжил, не отводя от контейнера взгляд: — Моя работа важна, Джон. Она сейчас не на первом месте, но всё ещё имеет значение.
— Как бы мне ни нравилось это слышать, я… я не знаю, может быть, нам составить график работы, чтобы свидания и другие вещи не уходили полностью на второй план.
— Это не совсем то, чего ты хотел бы.
— Да, не совсем, — признался Джон. — Я предпочитаю, чтобы ты сделал этот выбор, потому что сам этого хочешь.
Глаза Шерлока сузились, уголки лоснящихся от соуса губ недовольно опустились. — Я не понимаю, каким образом это происходит… Когда я делаю что-то, желая тебя порадовать, это ценится меньше, чем если я просто делаю то, что хочу, но почему-то это радует тебя само по себе.
— Шерлок, я не встречаюсь с твоим представлением о хорошем бойфренде, я встречаюсь с тобой. Если экспериментировать ночь напролет для тебя важнее, чем провести это время со мной в постели, сделай это. Я не собираюсь говорить тебе, что делать. Я имею в виду, что могу, например, попросить тебя сходить со мною на ланч, но это не значит, что ты обязан это сделать лишь потому, что мы сейчас вместе.
— Поэтому я могу делать некоторые вещи, которые в свою очередь делают счастливым тебя, но не могу использовать эту аргументацию для всех вещей. — Шерлок говорил с полным ртом. Проглотив, он добавил: — Ты понимаешь, что это смешно.
— Это не смешно! — Джон закатил глаза — о боже, Шерлок! — откидываясь на спинку стула. Казалось, они спорили об одном и том же, только с незначительными вариациями. Джон не знал другого способа выразиться яснее. — Послушай, это как делать что-то для кого-то, чтобы доставить ему особое удовольствие, а потом заставить себя сделать то же самое кому-то другому, потому что чувствуешь, что должен это сделать.
— И ты против последнего.
— Категорически.
— Почему я ем это?
Джон запнулся; очевидный ответ «потому что ты голоден» был тут же забыт от осознания, что — нет, на самом деле Шерлок есть не хотел. Он хотел заниматься экспериментами, работой для мозга.
— Это… это совсем не одно и то же. — Джон сглотнул, чувствуя, что заходит в тупик: чем одно отличается от другого, объяснить было сложно.
В отличие от него, Шерлок не потерял нить разговора — ковыряясь в еде, он продолжал развивать свою мысль: — Послушай. Ты не хочешь, чтобы я притворялся тем, кем не являюсь. Хорошо, спасибо тебе за это. Но, откровенно говоря, я даже не знаю, что я за…бойфренд. В прошлом я не вкладывал в это много времени или усилий. Поэтому проси меня о каких-то вещах, позволь мне попробовать их, и если я этим пренебрегу, то не стану заставлять тебя продолжать в том же духе. Если ты настаиваешь, чтобы просить меня сделать то, что я сам хочу сделать, я продолжу разочаровывать тебя, делая то, что я знаю, как делать, и что вряд ли применимо к нашей с тобой ситуации. У тебя есть преимущество прошлых повторных проб и ошибок, а для меня это первая и единственная попытка построить отношения с другим человеком. Ты можешь либо пустить всё на самотек, либо сказать, что именно от меня хочешь. Могу сказать однозначно, что последнее гораздо эффективнее.
— О да, прекрасная идея, — насмешливо бросил Джон, качая головой с саркастическим выражением на лице. — «Эй, Шерлок, если ты не слишком занят, почему бы тебе не присесть на пол и не отсосать мне?» Да, это отличный план. Я буквально вижу, как это действительно поможет нашим отношениям.
Левая бровь Шерлока заинтересованно изогнулась: — Ты хочешь, чтобы я это сделал?
Джон замер с открытым ртом, тихий голос в его голове, всё ещё способный на неожиданные всплески одобрения, теперь лишился дара речи от того, как Шерлок умудрился сделать даже самый простой ответ совершенно непостижимым. — …Это даже близко не входит в мои намерения, — сумел он произнести не заикаясь и чувствуя, как горят затылок и уши.
— Джон, используй голову — это больше, чем просто нечто прекрасное, созданное для удовольствия окружающих, — раздражение в голосе Шерлока компенсировалось пренебрежительной похвалой. Этого оказалось достаточно, чтобы удержаться от желания с ним поссориться, и, несмотря на разногласия, продолжать разговор, сохраняя сердечность и теплоту тона. — Это действительно не так сложно понять.
— Нет, я это понимаю. Мне просто… не совсем комфортно из-за всего этого..
— Ты становишься невозможным.
— Ну привет, Котёл.**
— Тогда хорошо. — Шерлок с силой воткнул вилку в остатки еды, откинувшись на спинку стула с видом капризного ребенка, которым зачастую и был. — Сегодня я буду спать в твоей постели вместе с тобой. Я получил достаточно удовольствия от этого ночью, когда вернулся, и думаю, что повторение эксперимента должно дать аналогичные результаты, если удовольствие было связано именно с цикличностью элементов, а не с простым облегчением от благополучного возвращения домой. Ты ясно дал мне понять, что ценишь моё присутствие в своей постели, так что вряд ли можно предположить, что это будет несвоевременным шагом. Какие-либо возражения?
Джон покачал головой: — Никаких.
— Ну что ж, очень хорошо, — Шерлок удовлетворенно кивнул, словно они завершили сделку или урегулировали пари. — Теперь, когда я сделал текущую атмосферу в достаточной степени неловкой, нет сомнения, что ты найдёшь возвращение к работе гораздо более привлекательным.
— Ты успешно превратил работу в убежище от дискуссий о взаимоотношениях, и это напомнило мне сказать, что я тебя люблю. — Джон встал и наклонился через стол, целуя Шерлока и ощущая вкус липкого солёного соуса, который так и остался в уголках его губ. Погружаясь в рот языком, что вряд ли скрывало его мотивации, Джон чувствовал улыбку Шерлока. Прежде чем отстраниться, он оставил на его губах легкий поцелуй. Ему следовало делать это как можно чаще. Если Шерлок нуждался в инструкциях, Джону определенно необходимо было делать в этом направлении больше.
Он уже опаздывал. В принципе, Джон имел довольно свободный график, но из-за таких вот затянувшихся ланчей он по-прежнему чувствовал себя тем, кто злоупотребляет щедростью работодателей. Забросив пустую коробку в мусорное ведро, он снял свою куртку с крючка.
— Просто чтобы ты знал — это другое, — сказал Шерлок. — То, что касается еды. — Он снова перемешал лапшу, устремив взгляд на заметно поубавившееся содержимое. — Мой бойфренд никогда не говорит мне, чтобы я лучше питался, а вот мой доктор — да.
Джон мягко улыбнулся, натягивая куртку.
— Умный человек.
— Самый лучший в мире. — Шерлок наколол на вилку ещё один кусочек курицы, уставившись на него долю секунды, прежде чем продолжить свой ланч. — Ну, я так считаю, что лучший. На самом деле он слегка глуповат.
— Забавно, я думаю, он говорил то же самое о своем пациенте.
Шерлок ухмыльнулся, от чего по всему его лицу побежали морщины, и возраст, как правило, не бросающийся в глаза, стал намного заметнее.*** — Иди на работу, Джон. По моему расписанию, я должен закончить эксперименты сейчас, если ты не хочешь ложиться в четыре утра.
— Самое позднее в одиннадцать, — продолжил настаивать Джон, мысленно поблагодарив Шерлока за согласный кивок. Чувствуя странную надежду, он улыбнулся, хотя непростой разговор продолжал немного его тяготить. — Увидимся позже, Шерлок.
— Ммм, — промычал тот невнятно.
Надев куртку и положив бумажник в карман, Джон покинул квартиру, на ходу попрощавшись с выглянувшей из дверей миссис Хадсон. Погода была сравнительно неплохой, но такой же непостоянной, как Мориарти: угроза дождя висела в воздухе вместе с лёгкими запахами выпечки из Speedy’s.
Он чувствовал себя глупо из-за того, что вернулся домой, чтобы понаблюдать за Билли. Даже если она была чуть кокетливее, чем он считал допустимым, Шерлок вряд ли это заметил. Во всем мире было только два человека, которые имели для него значение в этом смысле: Джон и Та Женщина. После того, как одного из них не стало, Джон знал, что ему больше не к кому ревновать. Шерлока не интересовали смазливые мордашки и тем более выдающиеся женские формы, он никого бы не стал соблазнять или вводить в искушение, это было не в его характере. Даже Джона, хотя Шерлок выбрал его и хотел его. Как и многие вещи, это понимается и принимается легче, когда ты не являешься частью интриги. То, что сам он хотел Шерлока, время от времени продолжало им ощущаться, как надоедливый голос в собственной голове, давным-давно, в университете, задающийся вопросом, насколько будет опасен тот или иной эксперимент. Джон никогда не был склонен к чему-то такому, учитывая всех его предыдущих партнеров — вернее, партнёрш. Хотя двадцать с небольшим казались более подходящим возрастом, чтобы решить, встанет ли у тебя на парня, чем, скажем, сорок. Его жизнь шла не совсем так, как он рассчитывал, но Джон не жаловался. Он был счастлив. Он был влюблён. Это просто… было обескураживающе.
Создавалось впечатление, что всё лондонское такси было оккупировано пассажирами, в то время как Джон, размахивая руками, пытался перехватить хотя бы одно из них. Время ланча, час пик. Он уже достал телефон, собираясь позвонить на работу и, проклиная такси, сказать, что задержится дольше, чем запланировал, потому что ему придётся идти пешком или ехать на метро, когда сверкающая чёрная машина — не такси — остановилась перед входом в 221Б. Джон поймал в тонированном стекле своё отражение: его растерянный взгляд автоматически превратился в гримасу. Возможно, «задержится» не совсем тот термин, который он должен использовать.
— Пожалуйста, скажите, что вы просто кого-то привезли и не собираетесь никого хватать, — простонал он, обращаясь к машине, которая мало что могла сообщить ему по этому поводу.
Дверь распахнулась, и, оставив её открытой, из машины вышел мужчина в чёрном костюме и галстуке. — Садитесь, пожалуйста, сэр, — произнёс он. Он выглядел совсем как офисный клерк, государственный служащий, как человек, который скорей всего не имел при себе пистолета, но знал, как его использовать. После инцидента с таксистом Джон обращал особое внимание на таких вот гражданских служащих. Ногти, обувь, причёска, детали, выходящие за рамки просто хорошей одежды… Это не было типично для Майкрофта, но, с другой стороны, лучше всего объясняло возникшую ситуацию — как правило, подобным образом забирал его с улицы именно Майкрофт.
Возможно, снова Букингемский дворец? Высокий уровень безопасности в любом случае. Джон расправил плечи. — Вы же знаете, у меня теперь есть нормальная работа. Он не может просто хватать меня с улицы каждый раз, когда посчитает это необходимым.
— О вашем отсутствии сообщено. Садитесь, пожалуйста.
Похоже, этот человек всё решил за него. Джон нахмурился, но привычно нырнул в машину. — Напомните мне сказать мистеру Холмсу, что все эти похищения уже начинают надоедать, — сказал он, продвигаясь по кожаному сидению.
В кресле, обращённом к нему лицом, сидел человек, которого Джон никогда раньше не видел. — Так приятно наконец познакомиться со скандально известным Джоном Уотсоном, — улыбаясь сказал незнакомец, слишком похожий на хитрого кота, поймавшего мышь.
Дверца захлопнулась, Джон услышал, как щёлкнул замок, и автомобиль тихо тронулся с места.
Примечания автора
Билли (англ. Billie) — надеюсь, получилось приемлемым сочетание Билли (англ. Billy) и инспектора Брэдстрит. К тому же в этой главе присутствует маленький реверанс в сторону рассказа «Установление личности».
Комментарий к Глава 3
*http://cdn.bolshoyvopros.ru/files/users/images/29/32/2932639441fb4b7e2396b25355474a74.jpg
**Вариация на тему английской идиомы the pot calling the kettle black - *горшок над котлом смеется, а оба черны*; и более понятный нам вариант - *чья бы корова мычала, а твоя бы молчала.*
*** Я сразу вспомнила эту гифку)
https://i.pinimg.com/originals/28/26/20/282620d46e84164fe3a961237773136d.gif
========== Глава 4 ==========
Джон не паниковал, но, несмотря на это, его первым импульсом было достать пистолет, который он давно не носил с собой, а первой мыслью — проклинать себя за то, что он такой идиот. К сожалению, Джон не впервые оказывался на заднем сидении шикарной чёрной машины, обнаруживая там вовсе не Майкрофта. Своими бессмысленно-зловещими «приглашениями» пообщаться, Британское Правительство привило ему довольно опасную дурную привычку. Однажды это была считавшаяся мёртвой Ирэн Адлер: Джон совершил ошибку, усевшись в похожую машину и обнаружив потом Эту Женщину абсолютно живой.
Вот и сейчас.
Мужчина напротив, благоухающий дорогим одеколоном и характерным ароматом новой машины, был ему незнаком. Ровный загар, покрывающий его кожу, не помог Джону настолько, насколько он мог бы рассчитывать: он потерпел неудачу, пытаясь обнаружить линии загара, способные сообщить ему об этом человеке хоть что-то. Возможно, тот недавно вернулся из отпуска или часто посещает солярий. По крайней мере, было похоже на это. Он почти таким и казался. Чутьё подсказывало Джону, что перед ним военный, тем не менее подтвердить это было непросто, учитывая длину светлых волос и относительную непринуждённость позы. Хотя, говоря откровенно, чтобы узнать себе подобного, Джону было вполне достаточно только чутья. Он решил, что, возможно, заострённый и слегка искривлённый нос стал таковым от повторных травм, и это говорило о том, что, скорее всего, незнакомец сам пробивался наверх, а не родился в привилегированном обществе, изначально дающем право на всё. Это не расположило Джона к нему, а наоборот, ещё больше насторожило, во всяком случае до тех пор, пока он не узнает, кто этот загорелый незнакомец, собственными силами пробирающийся в верхние эшелоны и похищающий блоггеров-докторов прямо на улице.
Мужчина улыбнулся, откидываясь на спинку сидения и переплетая пальцы на колене. — Вообще-то я занимаю должность в Салониках, если это вам чем-то поможет, — сказал он, и ещё шире ухмыльнулся в ответ на то, как резко сузились глаза Джона. — Я знаю этот взгляд, — пояснил он, слегка изменив положение. — Мы все нахватались от него таких трюков. Хотя признаю, что, несмотря на количество имеющейся о вас информации, вы по-прежнему совсем не такой, каким я себе представлял. Пять футов восемь дюймов* выглядят намного короче, чем на бумаге.
Джон мгновенно ощетинился, выпрямляясь: — Знаете, в армии шуточки про коротышек прекращаются в тот момент, когда вы забрасываете взрослого человека себе на плечи и выносите его с поля боя. Если вы хотите меня принизить, комментарии по поводу роста не лучший способ добиться успеха.
— Это была шутка. Разумеется, я не мог выяснить этого из емейла. И я понимаю, почему вы двое поладили.
Обжигающая волна пробежала по позвоночнику Джона, как бикфордов шнур заискрившись в области шеи. — Из емейла?
Незнакомец улыбнулся, странным образом напомнив Джону Джеймса Мориарти. Немного манерный, харизматичный и умело использующий обаяние. Они оба были людьми, которых вы не возражаете видеть в своей гостиной, пока не осознаете, кто они есть на самом деле. Ментальная ассоциация сделала загадочность этого человека ещё более тревожной. Джону надоело играть с пауками и паразитами. Кем бы ни был этот человек, он был ему неприятен.
— У меня есть дело, которое я хотел бы обсудить с Шерлоком Холмсом, — произнёс тот. — Я не могу связаться с ним напрямую, но верю, что за неимением другой возможности, вы окажетесь отличным посредником для общения с ним. — Он снова переплёл пальцы на колене, слегка наклоняясь вперед. — Не волнуйтесь, я не буду просить вас сделать что-то, подвергающее вас обоих неразумной опасности. Думаю, можно сказать, что я его старый друг.
— Я встречал его старых друзей. Они все придурки. Просто знайте, что я устанавливаю цены на его услуги, и «старый друг» автоматически увеличивает счёт на тридцать процентов.
Мужчина засмеялся, его улыбка стала менее продуманной и более открытой: — Вы мне нравитесь. Не думал, что такое случится, но это так.
— Что ж, хорошо. Я до сих пор не имею ни малейшего понятия, кто вы такой. — Джон прищурился, пытаясь представить, на каких тропинках пересекались пути этого человека и Шерлока. Его возраст был подходящим для университетского «старого друга», как Себастьян Уилкс, например. Но эта игра в угадайку ему совершенно не нравилась.
— Откуда вы знаете Шерлока? — спросил он, пытаясь в ожидании ответа не облизывать губы, но из этого ничего не вышло.
На лице незнакомца сохранилось довольное выражение. — Я на самом деле не могу говорить об этом. Полагаю, вы бы сказали, что в большей степени я был другом Джеймса Сигерсона. — Он снова наклонился вперёд, протягивая руку для приветствия: — Стивен Чёрч.
Джон неуверенно протянул руку в ответ. Имени он не вспомнил, но псевдоним Шерлока прозвучал ясно как колокол. — Вы знали Шерлока, когда он работал под прикрытием?
— Я его начальник. Вернее, я был его начальником. В действительности всё это не имеет значения, — Чёрч со вздохом откинулся назад, вновь устраиваясь на кожаном сидении, при каждом движении издающем раздражающий скрип. — И, как я уже сказал, у меня есть для него дело.